Кот

У Лу Ханя ярко-зеленые глаза и вертикальный зрачок, а его грации и повадкам позавидует любая прима театра, ведь, прогибаясь в спине, он так призывно смотрит в глаза Ифаню, отчего у того спирает дыхание, а руки обжигает от желания коснуться кожи парня. Когда Ханю скучно, он обращается рыжим котом и трется о ноги хозяина, безмолвно прося открыть дверь и выпустить его наружу, на свободу. И Ву гладит его по мягкой шерстке, приподнимая на руках, целует в нос и выпускает за дверь. Тот обязательно вернется. Ифань никогда в таких случаях не запирает дверь, знает, что как только будет чуть за полночь, Хань сам придет, обращаясь на пороге в человеческий облик и тихо прокрадываясь в комнату. Он всегда опускает голову на грудь хозяина и умиротворенно мурлычет, посылая приятные мурашки по телу младшего. - Фань-Фань, - шепчет он, прижимаясь губами к оголенной коже торса, проводя чуть шершавым языком до ключицы, после уютно устраиваясь в теплых объятиях. И Ву кажется, словно его руки идеально смотрятся на пояснице кота, так мило морщащего нос во сне при чуть дрожащих ресницах. Большой рыжий кот, который в дни ссор подолгу сидит на подоконнике и никак не реагирует на присутствие младшего рядом, только демонстративно перебирается на диван или кровать в спальне, если Ифань начинает проявлять признаки дипломатии. Хань успокаивается только после того, как Крис подхватывает его на руки, терпит пару ощутимых укусов и царапин на руках, быстро-быстро произнося слова извинений. - Мур-мур, - щекочущим дыханием в самое ухо выдает Лу, когда прощает. Ифань купил эту двухкомнатную квартиру почти три года назад, а вместе с ней приобрел пушистое рыжее чудо, которое могло обращаться в человека. То ли древнее колдовство, то ли еще что-то... Он предпочел не вдаваться в подробности, а просто приютил милое животное, уступая ему место в своей постели и жизни. - Я привязан к этому месту, с давних времен привязан. Могу покидать его только в обличии кота, такие вот чудеса, - тянет Лу, сладко улыбаясь, пока пьет теплое молоко с песочным печеньем на кухне, в то время как Ву печатает очередной отчет для работы. - Сколько себя помню - всегда так было... Он мало спрашивает о прошлой жизни, ему хватает его присутствия, хватает того тепла, что старший дает ему, хватает мурлычущего голоса, который заполняет собой каждую крупицу души, хватает тех эмоций, что Лу дарит ему, хватает... Хватает Лу Ханя с лихвой, лишь бы не пролить все мимо. - Я тебя люблю, - иногда срывается с уст хозяина, но в ответ только довольная улыбка и неизменный взгляд зеленых глаз, светящихся в темноте, отчего Ву иногда испуганно вздрагивает по ночам, но мягкие ладони всегда успокаивают, поглаживая плечи и живот, оставляя щекочущее чувство желания где-то в груди. Хань двигается плавно, словно плывет, почти бесшумно, вынуждая младшего часто подскакивать от неожиданности, но когда дело доходит до привычки, он учится различать его дыхание, предугадывая местоположение. Лу будто заставляет проснуться рудиментарные животные инстинкты в Ифане, отчего они становятся ближе, понимая друг друга на каком-то новом уровне. - Ты вкусно пахнешь, - Лу зарывается носом в волосы Ифаня, крепко обнимая за плечи, но видя, насколько тот занят, тут же обрастает шерстью и сворачивается уютным клубком у того на коленях, грея. Ву любит дразнить Лулу, пробегаясь пальцами по позвоночнику, отчего тот выгибается красивой дугой, громко выдыхая, чуть шипя, будто готовится к атаке. Небольшой оскал, пронзительный взгляд - и в груди все трепещет, когда Хань, не мигая, долго смотрит на Ву. Младший же, перегибаясь через старшего, успокаивающе целует в выпирающие шейные позвонки и успокаивающе гладит бедра любимого, тут же льнущего к нему всем телом. Кот, любящий ласку, но своенравный. Хань, как правило, в отместку затем оставляет на теле Фаня несколько глубоких царапин, которые сам же потом обрабатывает зеленкой, виновато дуя губы. Но это стоит таких боевых ран. Иногда Ву охватывает чрезмерное чувство любопытства, его гложет вопрос - куда уходит старший в обличье кота. Представляя себя великим шпионом, вроде Джеймса Бонда, он конспирируется - натягивает капюшон от толстовки и темные очки, и следует за ним поодаль, сохраняя расстояние в пару десятков шагов. Но сколько бы раз он не пытался следить за ним, Хань всегда приходит в городской парк, забирается на огромный дуб, расположенный возле озера, и сидит там до темноты, пока не приходит время, чтобы вернуться домой. - Это место приносит мне спокойствие, последние лет сто люблю проводить там вечера в одиночестве, перебирая в голове остатки и пережитки прошлого, - смеется Хань, размазывая разогревающий гель по телу Ифаня, сорвавшего спину на соревнованиях по баскетболу. - Надеюсь, его еще долго не спилят. Лу Хань тяжко вздыхает, укладываясь сверху и целуя младшего в ухо, вычерчивая длинными пальцами на лопатке их имена на китайском языке. Ифаню остро хочется сказать, как он безумно любит его, но Лу ведь кот, он привязывается, но вряд ли любит, да и в череде тех лет, которые ему предстоит еще жить на этом месте, Ву вряд ли займет хоть сотую долю процента. Потому ему остается только наслаждаться его присутствием, пока есть возможность. Младший переворачивается на спину, прижимая к себе Ханя, и осторожно касается его губ, как-то робко и трепетно, надеясь через жесты передать все эмоции, ведь животная часть Лулу поймет все без слов. - И я люблю тебя, Ву Ифань, - смеется Лу Хань, перебираясь на бедра Фань-Фаня, чтобы, прогнувшись в спине, провести языком по его животу, поднимаясь к груди, задерживаясь на ключицах. Ифань приподнимает лицо старшего, заглядывая в зеленые глаза и стараясь вторить его урчанию. Если ему суждено разделить эту жизнь с ним, то он готов. Даже если он останется небольшой крупицей в его воспоминаниях; пока они любят - весь мир только для них. Лу Хань сильнее льнет к нему, а Ву готов поклясться, что знает, как на самом деле выглядит счастье. Вечность есть совокупность коротких мгновений. Давай их ловить? И копить. Чтобы у нас была своя общая вечность. (Анна Джейн "Мой идеальный смерч")