Часть 1
21 июля 2014 г. в 18:13
***
Полчасика прошло 15 минут назад. Гакт вышел из машины, слегка взволнованный и порядком сердитый. Брайану все-таки удалось вытащить его на какой-то очередной фестиваль в Осаке, чтобы встретиться со старыми друзьями из Европы. «На полчасика» - предупредил Гакт, потому что репетицию YFC еще никто не отменял. Гакт еще раз сверился с часами, кажется этот «никто» сейчас ее отменит.
Закулисная сторона сцены шевелилась осиным гнездом, где иностранные музыканты со своими друзьями и подругами, ничуть не обламываясь, сидели прямо на травке, курили, пили, беседовали, знакомились и ругались. Судя по обмундированию, на сей раз это был какой-то сугубо металлический кутеж скандинавско-немецкого разлива. И где-то там, в этом волосато-бородатом месиве сейчас терялся щупленький, аккуратненький, волосок к волоску, ниточка к ниточке Брай-тян, который, все еще находясь в своей депрессии уже, возможно, нашёл погибель в этой груде металлолома. Время поджимало, Гакт поймал первый попавшийся татуированный локоть.
- Молко где?
- Чё за хрящ?
- Кто? – не понял Гакт.
- Из какой он банды?
- Из группы? Пласибо.
- Попса уже дня три назад отплясала, дядя, - и пошёл в кучу и перемешался с ней, попробуй найди.
Ладно, с первого раза не удалось, Гакт поймал чей-то клёпаный рукав куртки.
- Где здесь Брайан Молко из Пласибо?
- С ребятами из Bodom.
- И где эти, - Гакт обвёл взглядом постоянно перемещающуюся массу цепей и бандан с черепами, - ребята?
Заклёпанный тоже оглядел толпу.
- Да хер их знает, - и тоже растворился, попробуй найди.
На сцене загрохотал очередной металлический блокбастер. Наверное, всё-таки придётся отменить репетицию, он уже достал телефон. Неслыханное дело, отменить репетицию. И тут мимо него проплыли знакомые глазки и хвостик, вовремя сработал инстинкт «отдай - мое» и Гакт успел схватить за ручонку и дёрнуть к себе.
Брайан пулей вылетел из толпы, воткнулся в грудь Гакта и следом за ним вылетел тот, кто тащил его через воинственные ряды тяжёлого рока непонятно куда. Звякнув браслетами, он воткнулся носом рядом с Брайаном.
Гакт отстранил от себя паренька и, сжав покрепче ладошку Брайана, повёл к выходу. "Ай!"- крикнул Молко и остановился. Молоденький металлист с внешностью загулявшего эльфа упрямо тянул его за другую руку обратно в котел с плавящимся железом.
- Ну-ка, отпусти. – Гакт попытался стряхнуть парня.
- Я его первый нашел, - теперь он вцепился всеми десятью пальцами и уперся пятками в землю.
- Брай-тян, мы на репетицию опаздываем, пожалуйста, попрощайся со своим другом и поедем.
Брайан всем телом прижался к руке Гакта, подтягивая за собой белогривого эльфа с небесно-невинными глазами.
- Гакт, давай его с собой возьмем, смотри, какой забавный. Ну, пожалуйста, а?
- Бери всех, если хочешь, только поехали, - торопил Гакт подтаявшим голосом.
Брайан перехватил за запястье паренька.
- Поехали.
- Куда поехали? – тормознул эльф.
- В Киото, - заулыбался Брайан.
- Я туда не хочу.
- А это уже не обсуждается, - навис над ним Гакт. Зрачки эльфа забегали и остановились на очках Гакта, без особого доверия.
- Крутяк. Это твой папик?
- Это тоже не обсуждается. А теперь давайте, девочки, поторопитесь. – Гакт подталкивал к машине держащихся за руки маленьких мужчин.
- Вот это тачка! Крутяк!
Гакт потерял одну из спинок, метнувшуюся вперед.
- Хорошенький, правда? – радовался Брайан.
- Главное ты улыбаешься. Я это люблю. – Гакт нежно поцеловал округлившуюся в улыбке щеку. – Пойдем быстрее, пока твой «хорошенький» не развалил мне машину.
Тот, уже сидя на водительском сидении, вовсю бибикал, пугая проходящих мимо нихондзин.
- Гакт, сбавь скорость, я боюсь! – сидя на заднем сидении, бледный Брайан колотил в спинку кресла. – Меня сейчас стошнит, тормози.
- Не могу, сладкий, опаздываем.
- О, Господи! – Брайан схватил за футболку пытающегося выпасть за борт металлиста, весело и непристойно жестикулирующего обгоняемым машинам, велосипедам и прохожим. – Сядь! Сядь на место!
Но тот вместо того, чтобы послушаться, потянул к себе Брайана.
- Давай Титаник сделаем! Вставай!
На очередном повороте его занесло, и он упал прямо на Брая, тот попытался залезть под водительское сидение.
- Ну, давай! Я буду Джеком, а ты телкой. Да не ссы ты. Выползай оттуда.
- Гакт, спаси меня! Я боюсь! Я умру сейчас!
Гакт лишь украдкой взглянул в зеркало заднего вида.
- Мальчики, потише там,- он прижал плотнее телефон к уху.- Да, настраивайте инструменты… Да, минут десять-пятнадцать. Ждите.
И, спрятав телефон в карман, прибавил скорости. «Все равно успею»!
Тем временем голубоглазый выцарапал-таки Брайана из-под сидения, прижал к себе спиной и развел его руки в стороны. Справился, хоть и был на ноготь ниже и на волосок тоньше.
- Fuuuck! – заорал Брайан встречному ветру.
- Fuuuck! – счастливо подхватил маленький изверг.
Последовал поворот, и ненадежная скульптура адреналина и отчаяния рухнула на сидение.
И все-таки до Киото и даже до дома добрались живыми. Единственное, когда машина соскользнула с шоссе, в открывшиеся навстречу ворота, и нырнула в подземный туннель, эльф вдруг перестал мучить Брайана и притих, поджав под себя ноги.
- Мы где? – парень, не выходя из машины, внимательно изучал содержимое за стеклянной стеной гаража. Перед ним во всей красе разворачивалось фойе, где могло поместиться еще штук пять таких машин.
- Я здесь живу, - гордо выпрямился Брайан и элегантно вышел в открытую Гактом дверь, опираясь на предложенную Гактом руку. Все еще пригибаясь, гость выпал следом.
- Я буду часов через пять, не дождешься, ложись спать. Люблю тебя, - Гакт несколько раз поцеловал Брайанову голову куда попал, потрепал за щеку не пришедшего еще в себя эльфа, прыгнул в машину и дал задний ход.
- Мы где? – повторил парнишка, прильнув к стеклу.
- Под землей.
- В аду?
- В раю, - Брайан отодвинул стеклянную стену. – Пойдем, я тебе покажу, как живут боги.
Он взял эльфа за руку и начал таскать по дому.
- И что мы здесь будем делать?
- Все что угодно! - всплеснул Брайан руками в своей любимой гостиной, отделанной под старую Европу, и хотел было перечислить двадцать самых обычных предложений и пятьдесят необычных. Но скандинавский звереныш ничего уже не слышал, потому что его взгляд завис на шикарном баре с коллекционными бутылками горячительных напитков.
- Это нельзя. Это – Гактобар.
- Но ты сказал – все что угодно, - в глазах появилось северное сияние.
- Прекрати. Здесь есть классный винный погреб.
- Я хочу виски. Шотландский. Вон тот.
- Тот виски стоит как два тебя.
Эльф нахмурился.
- Ну, хотя бы сфоткай на его фоне. Блин, если я скажу своим, что все это видел, они мне не поверят. Сфоткай, а? На фоне Гактобара.
Он протянул Брайану любительский фотоаппарат, достал бутылку виски и обнялся с ней.
На втором десятке пузырей с экзотическими эликсирами Брайан начал нервничать и путать кнопки.
- Может, мы пойдем еще куда-нибудь, здесь много чего интересного.
- Я уже был в Диснейленде в Калифорнии.
- У нас есть настоящий водопад.
- И в Океанариуме был в Гонконге, - он вернул себе бутылку шотландского зелья. - Давай ее выпьем.
- Нельзя, говорю тебе.
- Ну, отшлепает тебя папик. Получишь удовольствие, подумаешь, - и пошел, прихватив пару стаканов под виски.
- Ты даже не представляешь, сколько сейчас бабла у тебя в руках! - Брайан с ужасом следил за уверенными, неторопливыми движениями приближающихся проблем.- Он тебе просто голову оторвет и всего-то.
- Кончай ворчать, - парень, поднапрягшись, разворачивал огромное деревянное кресло обитое красным бархатом к камину, - тащи себе стул.
- Он же очень тяжелый.
- И че? Беременный что ли? – эльф скинул газеты и какие-то документы на пол и уже тянул к камину журнальный столик с резными ножками.
- Гакт сказал мне нельзя поднимать тяжелое, я еще слабенький.
- Я хренею над тобой, чувак, - и, налегая всем телом, стал двигать другое кресло. – Иди тогда сваргань какой-нибудь салатик.
- Даже не знаю… – Брайану стало неловко, пригласил, называется в гости.
- Ну, сыр принеси, батон, консерву какую-нибудь. В холодильнике шариться умеешь? Закусон нужен.
Брайан в раздумьях пошел искать холодильник. Надо же так облажаться. По ходу он и вправду ни к чему не приспособлен. Хорошо, что его первый в жизни гость такой хозяйственный и непривередливый.
Хозяйственный гость вовсю крутил ручки камина, когда Брайан вернулся с размороженными креветками.
- Крутя-я-к! Ты видел, я повелитель огня! – Он вывернул тумблер до предела. Пламя полыхнуло ярким снопом из газовой горелки, спрятанной под кучей искусственного угля. – Домой вернусь, куплю такой же, и стул такой же.
Он скинул кроссовки и забрался с ногами в огромное кресло. Брайан молча смотрел как тепло горит костерок и думал о том, что он не видел и половины вещей в этом доме. Ни камина, ни красного бархата, ни хрустальных стаканов.
- Ну, за знакомство! Тебя как зовут? – парень налил виски.
Брайан от удивления рот открыл. Вот ничего себе! Они до сих пор не знают, как друг друга зовут.
- Брайан. Брайан Молко. Я из Пласибо, - он протянул руку.
- Алекси. Из Финляндии.
Он пожал протянутую ладонь. Рука Алекси тоже была маленькой и тонкой, такой же белой и по-музыкальному чувствительной. Но в отличие от анерексичной хрупкости Брая, рука финского металлиста была в разы сильнее. В ней текла энергия со скоростью электрического тока, и она была настолько горячей, насколько были холодными его голубые северные глаза.
- Я рад знакомству. Правда, рад.
- Ага. Давай сфоткаемся.
- Я не люблю фотографироваться.
Но Алекси уже перелез к нему в кресло и потянул к себе за шею.
- Мне же не поверят, если скажу что бухал с барышней из Placebo.
- За ботолом следи.
- В камеру, в камеру смотри и улыбайся.
- Я спать! – Ю уже начал раздеваться в фойе.
- А чаю? – на всякий случай спросил Чачамару.
- Спасибо, я бы чего-нибудь покрепче, Чача-сан.
- Всем спокойной ночи, - Гакт показал «козу». – Завтра в шесть в спортзале.
Гакт поспешил в спальню, где вперемежку с парфюмом витал хмельной дымок, и тут вовремя вспомнил про гостя Брая, а то бы уже упал на постель и раздавил обоих. Пришлось включить освещение. Они спали прямо в одежде, хоть не в обуви и то ладно. Гакт осторожно пробрался между Золушкой и Белоснежкой и блаженно растянулся на простынях. Брайан спал клубочком как кошечка, тихий и прохладный, а с другой стороны раскинувшись морской звездой, спал его друг, горячий и сопящий как маленький вулкан. Милые такие, напились и спят. Гакт перевернул к себе Брайана. Тот открыл сонные глазенки и начал томно тянуться в держащих нежно руках.
- Га-а-кт.
- Привет, как прошел вечер? – шептал Гакт. – Я думал, вы в дрова напьетесь.
- Бутылка коллекционного пойла и тарелка креветок. А потом мы решили, вернее он решил, поиграть в прятки… В общем я так его и не нашел. Он потерялся. Его нашли собаки здесь в спальне, он уснул в стенном шкафу на верхней полке. Там же Алекси нашел бутылку вина, и мы съели ее прямо здесь из горлышка. А теперь вот спим.
- Ты очень устал? Может, нет? - Гакт горячо прошептал в лицо.
Брайан лукаво улыбнулся.
– Ты в одежде. Дай я тебя раздену.
- Блять, ну вы даете, - вылупились из-за спины Гакта еще два сонных глаза, - я вообще-то не мертвый, слышу.
- Тебя тоже раздеть? – Гакт, улыбаясь, положил на его бедро руку.
- Э-э, идите-ка на хер, - он слез с постели.
- Заблудишься. Придется спать на полу,- попробовал вразумить Брайан.
- Лучше на полу, чем на вашем брачном ложе.
И засеменил к выходу.
- Ты что ревнуешь? – хихикнул Брай.
- Да с хуя ли, боюсь к вам жопой повернуться во сне.
- Правда, очень забавный, - Гакт подождал, когда он скроется за дверями, и потянул пряжку на брюках Брайана. – Иди ко мне.
Ю не мог уснуть, закрывал глаза и снова он репетировал на сцене. Нервничал сильно, слишком много эмоций, слишком много мыслей. И единственное средство избавиться от того и другого, это выпить пару бокалов крепкого хорошего вина и выкурить пару-тройку сигарет. Чем он и занимался, удобно расположившись на диване в гостиной. Помогало не очень. Во-первых, потому что ему сейчас придется делить постель с усталостью, в то время как Гакт развлекается со своим депрессивным любовником. А во-вторых, кому была дозволена такая роскошь, таскать французские кресла 19-го века к камину и кирять шотландский виски из чешского хрусталя? Брайан не смог бы один, он туповат на такие проделки.
Ответ появился так внезапно в широком проеме дверей, что Ю чуть не выронил сигарету в бокал, а бокал на себя.
- Их уже двое, - тихо сказал он, откидываясь на спинку дивана и закрывая лицо ладонью.
- Я понял, тут все дороги ведут в столовку. – Алекси оперся плечом на стеклянный косяк.– Добрый вечер.
Ю решил, что будет разумным не отвечать. Может само рассосется.
- Где тут туалет?
- Исчезни, пожалуйста, кто бы ты ни был.
- Я в туалет хочу, - парень не исчезал.
- Это твои проблемы.
- Если я здесь обоссусь это будут и твои проблемы.
- Где вас таких воспитывают?
- Проводи меня в туалет, - парень переступил с ноги на ногу, – пожалуйста.
- Пошли. – Ю встал с уверенностью, что утопит его в унитазе.
Раздраженный, он шел быстро, и маленькому европейцу приходилось почти бежать за ним, с непривычки снося углы. Но он не отстал, как надеялся Ю.
- Дверь налево, - даже не остановившись, он кивком указал направление и развернулся, чтобы уйти. Наглый гайдзин ухватил его за предплечье.
- Не уходи. Я не помню дорогу назад. Я пьяный.
- А вот это точно не мои проблемы.
Назад Ю уже шел злорадно и чуть не вприпрыжку. Маленькая гадость дружку Молко слегка подняла настроение. Пусть теперь попробует найти дорогу в «столовку». Он снова уселся на диван, налил уже третий бокал и окунулся в репетиционную дрему. Теперь он думал, что концерт будет самым шикарным за всю историю J-рока. И вдруг его словно током дернуло. Туалет находился в пяти шагах от студии и то, что он уже пару минут считал шумом в голове, было ничем иным, как звуком электрогитары за звукоизоляционной дверью, просто настежь распахнутой.
Первой мыслью было пойти разбудить Гакта, но это значит увидеть его обнимающего проклятого Брайана. Нет. Лучше самому выгнать мелкого засранца из дома, вызвать такси и гуляй мальчик.
- Мать твою, ты меня напугал. – Алекси выключил громкость.
- Кто здесь может напугать, так это ты. Дверь закрыть не пробовал?
- Ты бы тогда не услышал и не пришел. Верно?
Ю напрягся.
- Вообще ты в курсе, что шаришься ночью в чужом доме?
- Я ничего плохого не делаю, - он пошел вдоль стеллажей с инструментами. – Ух ты!
Алекси остановился рядом с двумя скрипками и протянул руку к той, что принадлежала Ю.
- Я возьму? Можно?
- Понятное дело, нельзя. – Ю шел следом.
- Потрясная, - он вытащил скрипку из кофра.
Ю передернуло, и тут смычок уткнулся ему в горло.
- Я сбацаю что-нибудь и положу на место.
- Да что ты сбацаешь? Это скрипка, а не…
- Тебе понравиться. Ладно? И всё. И на место.
Если бы не любопытство и напрочь прошедший сон Ю уже проткнул бы его насквозь барабанной палочкой.
- Валяй. Посмотрим.
Резким движением Алекси перекинул волну волос на одну сторону, прижал подбородком к плечу корпус скрипки, ресницы легли на скулы цвета зимней луны, смычок вспорхнул испуганной бабочкой и плавно опустился на гриф. Это был концерт для двух скрипок с оркестром. Это был Бах. Руки сами потянулись к инструменту Гакта и Ю осторожно вписал в переливы вторую партию. Не поднимая век, Алекси улыбнулся. Ю смотрел на быстрые гибкие пальцы юного музыканта, на легкие золотистые пряди волос, струящиеся до самого локтя, и где-то изнутри поднималась возбуждающая тревога за то, что он позволил себе изменить всему, во что верил. Неужели только потому, что Гакт никогда не играл с ним его любимый концерт Баха? Не потому.
Музыка выплёскивалась из-под охваченных страстным желанием вырваться и улететь смычков, переплеталась нотами словно пальцами, наполняя грудь криком отчаявшихся «нельзя» и «невозможно».
И Ю слышал, как глухо позвякивают металлические тонкие браслеты на левом запястье его первой скрипки и как четко отбивает ритм серце-метроном. Ю видел как бьется голубая жилка на его длинной шее. Он чувствовал его дыхание, правильное, глубокое, какому учат или в каратэ на Окинаве или в консерватории. Он ощущал еле уловимый запах паленого конского волоса, нагретого на металле струн. А музыка звучала где-то вокруг кокона обостренных до предела чувств. И не было сцены, не было софитов и апплодисментов. Было лишь пространство, где две мелодии терзали и любили друг друга. Это страшное явление – музыка, которое может стать лекарством для одного и ядом для двоих. Чувствует ли он то же самое или как-то по-своему, по-европейски. Могут ли эти люди вообще что-то чувствовать? Алекси коротко взглянул на смятенное лицо высоченного японца и снова улыбнулся. И этот аквамариновый взгляд так и остался с Ю, даже когда тот уже опустил скрипку.
- Это действительно трудно объяснить, - Ю сделал шаг вперед, наклонился и Алекси поднял голову ему навстречу. Поцелуй длился именно столько времени, сколько потребовалось, чтобы мир Ю и правильное представление о нем рассеялись соленым ветром между скандинавских скал. А молодой финн вспомнил все, что слышал о сексуальной свободе граждан Японии.
Ю короткими поцелуями удерживал начинающего паниковать парнишку, успел положить инструмент, успел нащупать взглядом диван.
- Эй, нет! Стой, нет! - вооружившись смычком словно шпагой и защищаясь корпусом скрипки, Алекси стал понемногу отходить назад.
У Ю земля уходила из-под ног.
- Нет так нет, я все понимаю, - он поднял руки, - я не трогаю тебя. Видишь, не трогаю.
Все еще прячась за скрипкой, парень остановился у входа.
- Я ухожу, не иди за мной.
- Не надо, ты потеряешься.
- Это мои проблемы, - он колко напомнил Ю его недавнюю неприязнь и, не сводя с него глаз, положил инструмент на пол.
- Мне показалось, что мы были счастливыми, - вкус маленьких губ, сложенных пухленьким сердечком медленно таял ванильным мороженным во рту.
- Мы были пьяными.
Он захлопнул за собой дверь и убежал.
Ошарашенный Ю упал на диван, хотя ни отчаяния, ни боли, ни злости не чувствовал. Он вдруг вспомнил Гакта, который целую неделю мариновал своего Брайана, и какой мучительно-сладостной была для него эта неделя. Неужели ему тоже придется пережить что-то подобное? Ю провел рукой по дивану, представляя лежащего на спине своего личного маленького европейца с разметавшимися волосами цвета спелой сои и широко открытыми сияющими глазами, с влажным сбивающимся дыханием. О да, он научит его любить, он многому его научит. Почему бы и нет? У Ю тоже будет свой мальчик, как у Гакта. Скорее всего, это даже упрочит их с Гактом отношения. Черной пантерой Ю протянулся по дивану. Конечно, он даст время своему избраннику, неделю, не больше.
Алекси нашел гостиную с камином, допил вино Ю, включил горелку с пламенем, завернулся в плед и уснул на одном из кресел 19-го века.
…Проснулся от громкого шепота над головой.
- Такуми, болван, ты его разбудишь.
- Я просто смотрю. Я его не трогаю. Юзо, ты думаешь у него свои такие. Настоящие?
- Конечно, он же северянин. Вы японцы, честное слово, умные-умные, а где-то как дети малые. Как будто кроме вас на Земле никто не живет. Япония – это остров, а не планета. И кроме вас есть еще черные негры и белые скандинавы.
Судя по звуку, кто-то кого-то стукнул. Алекси понадеялся, что попало Такуми.
- Не ори. Ты его разбудишь. Юзо глянь у него змейка на пальце.
Кто-то низко наклонился, судя по приблизившемуся дыханию. Алекси резко поднялся и, стукнувшись лбом в лоб хорошенького в кудряшках японца, заорал. С громким визгом Такуми отлетел от кресла.
- Сумасшедшие, - мимо проплыло небольшое длинноволосое пергидрольное существо гораздо старше щупавших Алекси мальчишек. Существо село за стол, закинуло ногу на ногу, отчего взлетели уши на розовых тапочках, и открыло журнал, - идите чай пейте, все трое, до дзо.
Оно указало журналом на три дымящиеся кружки.
Утро Ю началось с затекшей шеи и хитрой довольной улыбки на лице. Кажется, он вовсе не засыпал. В студии все так же ярко горел свет, все так же у входа на полу лежала его скрипка. Ю бесшумно подошел к одиноко брошенному инструменту, присел, пальцы погладили тот край на котором лежал несколько часов назад подбородок светловолосого ангела имени которого Ю так и не узнал. Интересно, Гакт не будет против оставить его в своем доме? Молко может за него заступиться, все же друзья. Потом они могут съездить вчетвером в какой-нибудь райский уголок. Гакт со своим мальчиком, а Ю со своим. Пожалуй, Брайан не такой уж и противный.
Он провел рукой по скрипке. Совершенные формы и каким-то совершенным было то чувство, которое разбудило сердце Ю, давно остановившееся на своем выборе и даже настолько привыкшее к нему, что кажется, забыло, что значит быть живым.
Ю положил скрипку в кофр. «Сбацаю че-нибудь и положу на место». Ю улыбнулся. Вот так сбацал! Он задержался у зеркала поправляя прическу и вчерашний макияж. Сегодня очень важное утро. Все должно быть безупречным. А если Гакт не пойдет навстречу? Ну тогда он снимет маленький домик и об их отношениях никто не узнает. Любовь под печатью тайны вызывает дикую страсть.
Ю вошел в гостиную.
- Вот аригато, а то если своим скажу, все равно не поверят.
Алекси одной рукой обнимал за плечо Брайана, другой за талию Гакта. Чача фотографировал.
- Ну, вот и все, спасибо вам. Брайан, ты клёвый чувак и папик твой крутой. И тачка у вас отпад. Кудрявый, прости, что наорал на тебя. Может еще пути сойдутся.
- Конечно, конечно, сойдутся. – Брайан крепко обнимал финна.
- Я вызову Такаи, это мой хороший друг, он отвезет тебя в Осаку. – Гакт достал телефон.
Ю очнулся вовремя, перехватил его руку.
- Гакт, Гакт, я сам отвезу его в Осаку.
Гакт удивленно поднял на него глаза.
- Тебе нужно в Осаку?
Ю оторопел. В Осаку? Гакт даже не подозревал, что дело не в Осаке.
- Ю, у нас тренировка через пятнадцать минут, на обеде съездишь.
- Ну да. Я тогда…тогда я сейчас провожу и вернусь.
- Я провожу.
Проныра Брайан удружил как всегда. И Ю не знал, как объяснить, с чего начать. Алекси жулькали Юзо и Такуми.
- Да, пусть Брай-тян проводит, а нам пора.
Сердце рухнуло и полетело в бездну. Как же так получается, то есть не получается? Ю отогнал от Алекси мальчишек и дрожащей ладонью нежно прикоснулся к лицу, большой палец ласково провел по маленьким губам.
- Не уезжай, - наклонился Ю к золотистому виску и почувствовал как учащенно забилась в нем кровь.
- Мне сегодня ночью приснился сон, странный такой, - Алекси сжал пальцы Ю отстраняя его руку. – Я играл на скрипке.
Ю вглядывался в его искренне удивленное личико.
- А я не играл на скрипке с десяти лет. Мать твою, я не помню, как ее держать! А потом, потом музыка наклонилась и, - он поцеловал Ю в ладонь и прижался к ней щекой. – И я подумал, да чтоб мне сейчас же сдохнуть. Это было лучшее, что случилось в моей жизни. Вот такой сон.
Он поспешно отвернулся, отпуская пальцы Ю и вышел из гостиной. Брайан, прикусив губу и теребя кончики волос, пошел следом.
Брайан только что навел марафет и крутился перед огромным зеркалом в спальне. Гакто подарил ему китайский шелковый халат, перед тем как умчаться на тренировку. На сей раз ярко-алый с золотыми хризантемами. До этого момента Брайан и не подозревал, что всю жизнь мечтал о таком халате. Какой же широкий и до самого пола. Не то, что кимоно. Брайан соорудил на голове высокую прическу, укрепил сооружение длинной серебряной шпилькой с хрустальными подвесками. Ну, императрица всея Поднебесной. До хруста в лопатках он выпрямил осанку и сделал, как ему казалось китайский реверанс своему отражению.
Развлечения были прерваны быстрыми легкими шагами по коридору. Что-то рано закончилось истязание плоти в спортзале. Брай быстренько промокнул блеском губы и присел на трюмо так, чтобы из-под халата торчала коленка. Сейчас Гакт обалдеет.
В спальню вошел Ю. Хотел было обалдеть, но передумал. Брайан подскочил. Он, Ю и постель навевали какие-то полузабытые неприятные ощущения.
- Эй! Что тебе здесь надо?
- Несколько вопросов.
- Я не буду отвечать, - Брайан заметался между трюмо и ложем. – Хочешь попугать кого-нибудь поменьше себя, найди собаку. От меня отстань! Тебе вообще надо быть на тренировке.
- Да успокойся же ты, вот ненормальный, - громко шептал Ю, поглядывая на вход и пытаясь подобраться поближе.
- Уходи отсюда, я сейчас орать буду. Раз, два…
- Ты уже орешь. – Ю ничего не оставалось как поймать Брайана и подтянуть к себе.
- Слушай внимательно. Больше всех на свете мне наплевать на тебя, Брай-тян, уясни это.
Ю очень убедительно смотрел в перепуганные немигающие фары Брайана.- Уяснил?
Молко кивнул.
- Но, к моему величайшему сожалению мне сейчас нужна твоя помощь, - он все еще держал Брайана за плечи, ощущая, как напряжение их покидает. – Расскажи мне все о своем друге. Кто он? Откуда?
- Алекси. Из Финляндии.
- И?
- И все.
- Ты издеваешься.
- Он мне не друг. Я его на фесте подцепил.
- Но у тебя же есть связи? Ты можешь его найти?
- Конечно, могу. Но не буду. И кончай меня трясти!
Брайан откинул ослабевшие руки Ю, поправил халат и с королевским достоинством поплыл к трюмо.
- Ты так ненавидишь меня?
- За что мне тебя ненавидеть? Мне просто нравиться Алекси, он хороший мальчик и не заслуживает такого.
- Не заслуживает чего? – выкрикнул Ю, гактова букашка начал перегибать палку.
- Чтобы им пользовались. Хочешь погулять с мальчиком, купи себе хостесс. Твое «хочу» - знаменитая скандинавская звезда. Найди себе развлечение попроще.
- Гакту, значит, можно подороже, а я обойдусь попроще?
Глазищи Брайана сузились в злорадные щелки и, хищно улыбаясь своим острозубым ртом, он вытянул шею, уперся кулаками в бедра как уличная торговка и пошел на Ю. Тот уже понял, что прокололся.
- Так вон оно что! Ты просто Гакту завидуешь! Захотелось экзотики? А где же твое хваленое честолюбие? А, Ю? Тебе нужен европейский парень, чтобы почесать свое окинавское самомнение?
- Брай-тян, люди иногда влюбляется, - возмутился Ю.
- Не в твоем случае, дорогой мой, - наглый Брайан ткнул пальцем ему в грудь. – Ты просто искалечишь его, сведешь его с ума, а он ведь совсем ребенок. Вот и вся твоя любовь, Ю. На большее ты не способен.
- С чего ты взял? – горький комок обиды подкатил к горлу.
- С того, что ты бросишь его, потому что он вдруг окажется совсем не японцем, неправильным, невыносимым, глупым и пошлым. Ты вернешься к тому, кого действительно любишь, кто отвечает всем твоим требованиям. Вернешься к Гакту. А во что превратиться твой бывший мальчик тебе будет уже безразлично.
Брайан опустил голову, в поникших глазах проступила прошлая боль.
- Надеюсь, ему повезет больше. Хотя вряд ли ты за ним вернешься… Точно не вернешься.
- Откуда тебе знать! Может, я люблю его! – выкрикнул Ю с надрывом, Браю удалось подорвать уверенность.
- Не смеши меня, - на этот раз Брайан без капли страха, почти в плотную подошел к нему, - до тех пор, пока ты будешь лелеять свою божественную природу народа Ямато и видеть в таких как я, недостойный мусор, можешь забыть о любви.
- Но Гакт, как тебе известно…
- Ой, только не сравнивай себя с Гактом. Ему не нужны причины, чтобы любить меня. Это как земное притяжение. Где бы мы ни были, нас рано или поздно притянет друг к другу. И пусть мы тысячу раз разные. Он – чистокровный жеребец, а я – интернациональное барахло, но почему-то это нас не смущает. А почему, Ю? Может потому, что для него любовь – это смотреть мне в глаза и держать меня за руки, а для меня, чтобы он смотрел мне в глаза и держал меня за руки? Так что, даже если ты найдешь Алекси и уломаешь переспать, тебе вряд ли хватит духу оставить все как есть и наслаждаться тем, что это просто у тебя есть. Нет, ты начнешь переделывать его под себя, чтобы не было стремно ни перед собой, ни перед другими правильными японцами. И, знаешь, любовь – любовью, но мы становимся музыкантами отчасти потому, что музыка дает нам свободу, и ради музыки и свободы он однажды пошлет тебя и твои добрые намерения куда подальше. Хотя он уже это сделал. У тебя все меньше шансов. Неудачник.
- Заткнись, ты, наконец,- Ю схватил Брайана за …кажется за голову и швырнул в стену. Тот ударился, пискнул, закрыл рукавами халата макушку и замер.
- Ты сам виноват. Я всего лишь задал тебе вопрос. Мне ни к чему мудрые советы из твоего богатого жизненного опыта. Я не хотел тебя ударить, но этот твой поганый рот… Ты слышишь?!
Брайан стоял неподвижно, как китайская кукла в серванте.
- Ты слышишь меня? – по телу пробежал холодок. Молко не отвечал.
- Эй, Брайан, ты живой там? – Ю подкрался ближе, даже не представляя, что можно сейчас сделать. Вот черт! Гакт его вынудит сделать харакири, если узнает, что он встряхнул Брай-тяну лампочку. Ю запоздало вспомнил, что тот особо здоровьем не блистал, что Гакт его полуживым принес на руках и три дня выхаживал, и всех предупреждал, что Брай-тян очень хрупкий и легко ломается. Вот только этого еще не хватало! Ю взволнованно щупал ауру Брайана, боясь прикоснуться и нанести еще больший урон. А тот все глубже и глубже вжимался в стену.
- Я уже не трогаю тебя… Что там? Совсем плохо? Я же не сильно. Брайан! – Ю от души приложился ладонями по обе стороны совсем уже потерявшегося в халате Молко. – Не корчь из себя жертву, хватит притворяться!… пожалуйста… черт бы тебя побрал, стерва…
Измученный всеми последними незапланированными событиями Ю, ссутулившийся, взлохмаченный и мокрый стек на колени прямо в ноги Брайана.
Судьба смеялась над ним. Еще двенадцать часов назад гордый сердцеед с улыбкой, от которой даже зеркала трескались, не мог представить себя столько раз споткнувшимся о несвойственное ему любопытство. И если бы все вернуть назад… Теперь, зная свои ошибки, просчитав все неверные ходы, можно было бы все исправить… Не допустить, оставить как и было. Но… Безупречные мелодии скрипичного концерта, необычная нордическая красота молодого финна, эта яркая вспышка страсти к риску на грани отчаяния, это безудержное влечение к тому, что всю жизнь себе запрещал, к любви, от которой все равно оставалось бы чувство голода, сколько бы ее не было, с горьким привкусом морской соли, от прикосновения к сияющей лунным светом коже. Такой любви, как у них… построивших свой мир, недоступный для других, непостижимый.
- И если бы все вернуть назад, - Ю не заметил, что говорит вслух. – Я бы сделал то же самое. Как мне вернуть все назад?
Брайан вынырнул из рукавов и его ладони мягко подняли многострадальную голову одного из самых красивых и самых несчастных людей в Японии. Их глаза встретились, отражаясь друг в друге.
- Ю, - прошептал Брайан, прижимая его лицо к себе. – Бедный мой Ю.
Тонкие бледные пальцы путались в непослушных волосах стоящего на коленях мужчины.
- Я не могу ничем тебе помочь.
Уткнувшиеся в живот, горячее дыхание потоками волнующего тепла катилось до самой макушки. Длинные сильные пальцы аккуратно ощупывали шелк на талии, бедрах, икрах.
- Знаешь, если бы Гакт выбрал его вместо тебя, я был бы не против.
Послушный движениям пальцев Ю, Брайан подался вперед.
- Гакт никогда бы не выбрал Алекси, - его рука скатилась по волосам, по шее, под футболку, привлекая теснее к себе.
- Чем же ты лучше?
- Наверное тем, что я несамостоятельный и ему нравится потакать моей слабости, - Брайан запрокинул голову и выгнулся в пояснице, когда руки Ю сжали его ягодицы.
- Наверное, и моей тоже? – Ю подтягивал наверх тонкий шелк халата.
- Алекси слишком самостоятельный, с ним ему было бы скучно.
Ю иронично усмехнулся.
- На тебе белья нет.
- Неужели? – театрально удивился Брайан.
Ю встал с колен, легко поднимая с собой упирающегося в его плечи Брайана, который при этом обхватил ногами его поясницу и прижал спиной к стене. Хрустальные подвески на шпильке звонко стукнулись и посыпались осколками на пол.
- Распахни халат.
- Ю?
- Распахни. Я хочу смотреть на тебя.
- Перестань, отпусти.
Ю чувствовал, что этого Брайан хочет меньше всего, он наклонился к нему, шепча горячими от нетерпения губами.
- Гакт говорит, у тебя за пазухой прячутся два ангела.
- Ты извращенец, - Брайан потянул в стороны отвороты халата.
Ю, не отрывая взгляда от обнаженных холмиков нежной груди, медленно и с чувством вошел в крошечное, дрожащее от желания тело, которое то ли дико больно, то ли безумно приятно вцепилось паучьими пальчиками в предплечья.
Ю испытывал какое-то невероятное удовольствие от неожиданного оргазма этой невозможной для обоих связи. Словно он натянул сейчас всю Великобританию.
Послушное и легкое тело Брайана, истекая его семенем, глубоко дышало на его взмокшей груди, искусно обработанное, почти без отпечатков пальцев. Он сам тяжело упирался локтем в стену, другой рукой поддерживая Брая, хотя самого еле держали ноги.
- Не говори о нашей самостоятельности Гакту, - Ю нехотя возвращался в реальность.
- С ума сошел? – Брайан оттолкнулся от потной футболки и, шатаясь, пошел к выходу, наверняка в ванную. - И сам забудь.
- Брай-тян, - довольный Ю оперся плечом о стену, все еще нагретую потрясшей обоих страстью, - почему ты без белья?
- Ждал.
- Кого?
– Да уж явно не тебя.
***
Алекси Лайхо впритык успел в Осаку. Машина с молчаливым водилой в терминаторовских очках тормознула лишь один раз, перед концертным автобусом, который делили финская группа «Children of Bodom» и шведская группа «Hypocrisy». Алекси перепрыгнул через сидение с водителем и кинулся в открытые двери автобуса, в окнах которого ему издевательски махали на прощание руками и бутылками с пивом. Двери захлопнулись, и огромный дом на колесах развернулся в сторону аэропорта.
- Чем займешься на каникулах?
Алекси поспешно накрыл рукой маленький фотоаппарат и развернулся к согруппникам.
- Не думал еще. Может, рвану куда-нибудь, где потеплее. В Южную Америку, в Грецию, может назад сюда, в Японию.
Он вдруг почувствовал, как предательски запылали щеки.
- Что-то здесь душно. Пойду к Петеру, у него форточка.
На втором этаже уже мирно спали старшие товарищи по металл-цеху, а по-домашнему брутальный Петер, капитан инопланетного ковчега «Hypocrisy», потягивал содержимое пивной банки через соломинку, словно чьи-то мозги. На столике лежал японский ребус судоку, единственное понятное место в утренней новостной газете.
- Куда потерялся? - спросил он, подсевшего напротив Лайхо. – Твои тебя уже три раза хоронили.
- Оно и видно, - насупился Алекси, вытаскивая фотоаппарат. – Ты первый, кто спросил, где я был.
- Так где ты был?
- Не знаю. Наверное, в гостях у императора Японии. Точнее в его бомбоубежище. Под землей. Но там прикольно, есть двухметровый камин, водопад в спальне и Гактобар. Вот, смотри.
Алекси рассказывал в подробностях свое приключение, начиная с того, как наступил на ногу откуда-то взявшейся на фестивале поп-звезде и как он (или она) виртуозно выругалась, отчего Алекси пришел в полный восторг и потащил его на другой конец площадки знакомить с Петером. Но по дороге их выловил император Японии и увез к себе в Киото. А потом они пили шотландский виски пятидесятилетней выдержки, а еще в этом странном подземелье была студия. Еле справляясь с учащенным дыханием, Алекси показывал фотографии дорогих инструментов и оборудования. И там, среди всего этого великолепия не хватало лишь одного: присутствия этого длинного парня, как его? Ю, кажется. Который чуть не завалил его между барабанами и синтезатором. Не просто по-пьяни, а по-настоящему. Потому что, если по-пьяни, то утром люди в глаза друг другу не смотрят, а этот просил не уезжать. Такой нежный, не как другие парни.
Алекси не заметил, что перестал говорить и задумался, задумался о таком, что стало стыдно перед самим собой. Янне как-то обозвал его потенциальным педерастом, когда Алекси, от дурости наивной, решил поделиться с лучшим другом сокровенным, что как-то целовался с Петером Тагтгреном и это не на шутку его возбудило.
Янне разнес слух по автобусу как заразу и над ним всю дорогу от Токио до Осаки заразительно смеялись, включая бородатых дядек. Все, кроме самого Петера. Обладатель демонической красоты, так взволновавшей Алекси, лишь раз обвел взглядом сообщество безнадежно больных людей.
- Они тебе просто завидуют, - сказал громко, чтобы слышно было сквозь утробный ржач.
- Сейчас, исправлю, - воодушевленный поддержкой Великого и Ужасного, Алекси с налету запрыгнул на сидящего Янне, зажал его бедра коленями и, зафиксировав руками голову, крепко поцеловал. Глубоко, языком, жарко и страстно прижимаясь всем телом. Он почувствовал, как в ответ насмешник-клавишник затрясся внутри знакомой дрожью и только тогда отпустил.
- На тебя не встает. Кто следующий?
И тут засмеялся Петер, бесподобным хохотом пещерного тролля, оглушая автобус. Алекси победил. И уже тогда стало ясно, что он искал в знаменитом шведе не любовника, а убежище своей искренности, незакомплексованности и веры во что-то большое и хорошее.
- О чем размечтался? – Петер забрал почти выпавший из рук парня фотоаппарат. Надо посмотреть попозже, как живется Гакту Камуи. Вот везунчик Лайхо, везде успеет.
- Ты веришь в интуицию, Петер?
- Ну-у, я верю, что у некоторых она очень развита.
- Я случайно не похож на такого человека?
Тагтгрен вместо ответа посмотрел в окно, туда, куда уткнулся Алекси, как раз в то время, когда белая спортивная машина с откидным верхом сравнялась с их автобусом. За рулем шикарной тачки сидел такой же шикарный японец непонятного возраста и намерений.
Алекси отодвинул стекло окна. Ветер подхватил взметнувшиеся порывом волосы, и холодное утреннее солнце запуталось в них серебряными нитями. Мужчина заметил маневр на втором этаже автобуса и подогнал машину прямо к борту с огромными буквами «Children».
- Или я похож на сумасшедшего? – обернулся Алекси, забираясь на столик.
- Относительно, - Петер отхлебнул пива, вписал цифру в клеточку и улыбнулся апокалиптической улыбкой. – Счастливых каникул, малыш.
- Спасибо.
Маленький и худенький, он ловко проскользнул в проем окна и бесстрашно, словно кошка, прыгнул вниз. Петер видел, как искусно водитель чуть сбавил ход, и Алекси упал прямо на заднее сидение, перескочил на переднее и, не отрывая глаз от уверенного профиля своего рыцаря на белом коне, пристегнул ремень.
- Прощай, Брунхильда, - хохотнул в окно Тагтгрен, возвращаясь к цифрам и пиву.
Машину занесло в крутом дрифте прямо посреди шоссе, и они умчались обратно в Осаку, в Киото, домой.
Тесно прижавшись друг к другу, они стояли в гараже уже с полчаса и все никак не могли зайти в дом. Силы воли хватило только на то, чтобы выскочить из салона. Все случилось так неожиданно для обоих, что всю дорогу молчали, пытаясь свести свое поведение к логике. Не получилось. Первым сдался Алекси, положив напряженную ладонь на вздрогнувшее колено похитителя. Ю отпустил одну руку сжимавшую руль и тепло накрыл его ладошку. Алекси расслабился, откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза.
И вот они на месте, вот Алекси непринужденно обнимает стройный торс Ю.
- Представь, мои сейчас в аэропорт приехали, а от меня осталась пара гитар и паспорт. Вот чудеса, подумают.
Ю улыбнулся. Его руки как у слепого, осторожно трогали и гладили лицо, шею и волосы парня.
- У меня даже телефона нет, заебутся искать. Всё, пропал! - озорные глаза доверчиво смотрели на Ю. – Янне жопу побреет, когда узнает, что у меня парень появился. Да еще такой охуенный. Ю, я фотик забыл, займи денег на фотик. А я не был в суши-баре, то есть был, но у меня дальше водки не получалось. Ты меня сводишь в суши-бар? И в кино, в кино хочу. Только настоящее, самурайское, без всяких америкосов. Ю, а ваша вишня еще цветет? А на Фудзияму залезем? Можно? А то твои боги удивятся такие: парень, ты не охренел ли, куда лезешь?
Ю засмеялся.
- Мой Алу-тян, - он подхватил его за спинку, наклонился, попав прямо в открытые навстречу губы.
- Переспят, - Гакт выглянул из-за дивана уже не опасаясь быть замеченным целующейся парочкой.
- Не-а, во всяком случае, не сегодня, - Брайан тоже положил глаза на край дивана.
- Спорим сегодня?
- Спорим, что нет? – Брайан почти чувствовал, с каким нежным восторгом Ю обнимает Алекси, насколько молод Алекси и сколько ему предстоит узнать в этих сильных и чутких руках. – Какие они счастливые.
- Эх, Ю, я полагал, что знаю тебя, - Гакт уже облокотился на спинку дивана, упираясь кулаком в щеку, тоже любуясь разворачивающейся за стеклом драмой. Он знал, каким убедительным и каким настойчивым может быть его друг, но похоже горячность Ю ничуть не смущала маленького, казавшегося ребенком в его руках Алекси, он довольно охотно поддавался ласкам своего партнера.
- Что-то не так? – Алекси удивленно и обиженно проследил за руками Ю, сначала задравшими его футболку до подмышек, потом опустившими ее обратно.
- Не здесь, не сейчас. Не буду тебя торопить, - было видно, что Ю это решение далось непросто.
- Но ведь это все равно…
- Я подожду, честно, - Ю отошел на более безопасное расстояние от недовольно нахмурившегося парня.
- Но ведь это все равно произойдет, - закончил Гакт фразу, которую не слышал и несколько расстроено посмотрел на Брайана. – Ю так и не научился разбираться в людях. Если он не трахнет этого парня в ближайшие пару дней, этот парень его самого трахнет.
- Наверное, он хочет, чтобы было как у нас с тобой, - Брайан, все еще прячась, прижался щекой к спинке дивана.
- Не получится, - Гакт приподнял его голову за подбородок, нежно поглаживая пальцем, - у него ведь никогда не будет тебя.
Внутри у Брайана похолодело, он только сейчас понял, насколько одноразовый секс с Ю, больше похожий на шутку, на самом деле является изменой. Он не с кем-то там перепихнулся по обоюдному согласию, а изменил Гакту с его же другом и любовником.
И это совсем не походило на шутку. Но ужаснее всего было то, что Гакт ему верит. Брайан готов был во всем признаться и покаяться, пусть Гакт его прогонит. Он заслужил. И это будет лучше, чем дальше обманывать человека, который любит тебя так, что кроме такой любви тебе и пожелать нечего.
- Гакт, - тихо начал Брайан.
- Да, мой хороший, вижу, - он выпрямился в полный рост, поднимая Брайана за собой. – Кино больше не будет.
Ю со своим найденышем наконец соизволили зайти в дом.
- Не ожидал, честно признаюсь, не ожидал. – Гакт потрепал Ю за плечо, тот выглядел стыдливым и гордым одновременно.
Брайан отпустил себе грехи и бросился обнимать Алекси.
- Как здорово, что ты вернулся! Я так рад!
- Брайан, блин. – Алекси покачал его в стороны и отпустил. – Ты как девчонка. Дай сюда краба!
- Все так серьезно? – Гакт наблюдал, как правая забитая вытатуированными демонами рука металлиста учит по-мужски здороваться Брайана.
- Накрыло, Гакт. Словно цунами. Сам знаешь, как это бывает.
- Тогда думаю, надо посидеть, познакомиться. Отметим?
Алекси бросил Брайана и вкрутился между Ю и Гактом.
- Выпивку я выбираю.
- Я выбираю, - навис над ним Гакт.
- Я не хочу пить ваше рисовое пойло, - вытянулся на носочках навстречу Лайхо.
- Можно подумать, ты в этом разбираешься. – Гакт наклонился еще ниже, почти касаясь его лица.
- Можешь и подумать, я – финн и у меня это в крови!
- Я должен восхититься?
- Должен уступить!
- Ю, придержи своего зайчонка.
Ю смеясь перехватил Алекси поперек груди и прижал к себе. Уже давно прошли те времена, когда кто-то пытался построить Гакта.
- Он должен уступить! – крикнул парень, задрав на Ю голову и порывисто, рьяно тыча всеми пальцами в Гакта.
- Почему это?
- Я же гость!
- Ксо! – Гакт стукнул кулаком в стену.
Ю все еще смеясь, отпустил Алекси и тот вприпрыжку помчался в гостиную искать Гактобар.
- Ничего, вы подружитесь, - Ю хлопнул поймавшего дежавю Гакта по плечу.
- Нет-нет-нет, Брайан, ты с папиком не сядешь, знаю я вас: ой, я устал, ой, у меня головка болит, отнеси меня в спальню. Нет, ни хуя у вас не выйдет, со мной сядешь, - Алекси оторвал от Гакта Молко, нарядившегося в такую жилеточку-футболочку, что хозяин дома уже было поменял местожительство, нырнув в его декольте.
Хотел было возразить и Ю, он все же надеялся сегодня вечером узнать своего мальчика поближе. Но Алу-тян, мало того, что сел с Брайаном, так еще и напротив Гакта. Отлично! Теперь оказавшийся визави Брай-тян будет весь вечер томно закатывать косые глазки и обмахивать салфеткой свой бесстыжий вырез, напоминая веселенькое утро.
Гакт нехотя сбил ножом печать с лилиями.
- Бургундское, - комментировал он. – Такое вино пьют под аккомпонимент фортепианной сонаты в одиночестве, а не бухают в компании «за знакомство».
- Давай Бетховена включим, - съязвил Алекси.
Гакт охватил жалостливым взглядом ряд бутылок на столе.
- Думаю, ты сам его скоро запоешь.
- Этого мало, чтоб меня настолько развезло.
- Зайка, ты и половины не осилишь, - Гакт торжественно разливал по бокалам драгоценный напиток.
- Да ты ухуяришься раньше, чем я дойду до половины.
Гакт только улыбнулся. Похоже никто, кроме Ю не увидел азарта спрятанного за насмешливыми глазами. Ох, не к добру это все. Гакт поставил последний бокал, наполненный чистым янтарем.
- За знакомство, господа?
- Кампай! – крикнул Брайан, подался вперед, качнул стол, и вино расплескалось вокруг бокалов.
- Тише, тише, маленький.
- Ну, началось, мать твою…
- Брайан, сука блять, косолапый!
- Каампаай, - вздохнул Брайан, покатал пустой бокал донышком по полировке и улегся щекой рядом с ним. Рука скользнула по тонкой хрустальной ножке и упокоилась тут же.
- Кампай!!! – орали мужики закусывая водку мясом и несчастная голова Ю, описав полукруг спланировала на стол. Как бы ему хотелось, чтобы эти двое наконец-то успокоились, но видимо это случится не сегодня.
Гакто-сан и Алу-тян уже второй час были представлены только друг другу, обсуждая спортивные машины, снежные горы, тяжелый рок и финско-японский фольклор. Теперь докатились до того, что пили за ноту «ля», видите ли, с нее все начинается. Ю мог бы поспорить… да, если бы мог, он поспорил. Лежащий напротив Брайан уже погрузился в хмельную дрему и в голове Ю поселилось одно единственное желание, чтобы блондинка и брюнетка сейчас поцеловались. Какой же он все-таки извращенец.
- Кампай!!! – заорали мужики и стукнулись стопками. Им приспичило выпить за ноту «си», пусть с нее и не все начинается, но «сиськи» уж точно. Ю отрубился.
- А мне в Японии нравиться, - Алекси проткнул палочкой кусочек говядины, стряхивая с него лук и специи, - только народу у вас тут до хера, у нас меньше.
- Да, вы там все к черту скоро повымерзнете. – Гакт погуще обмакнул кусочек мяса в васаби.
- Смотри, они дрыхнут. – Алекси потыкал Брайана палочкой в плечо.
- Заяц, яйца оторву, - предупредил Гакт.
- Тогда давай Ю будить.
- Не надо. Он на тренировку уйдет.
- Он же в три пизды пьяный, на какую тренировку?
- На обычную, утреннюю. У него этот, как его…
- Заеб?
- Точно. Рефлекс по-научному.
Алекси прищурил левый глаз и заглянул в горлышко бутылки, как в микроскоп.
- Пап, у нас горючее кончилось.
- Ой-ей, - раздосадовано икнул Гакт.
- Я пойду в магазинчик, - Алекси встал и, зашатавшись, уперся руками в стол.
- Ага, сходи, денюжку дать?
- Тьфу, блять, - отмахнулся, - щас принесу.
- Дорогу помнишь? – Гакт пытался сфокусироваться на переползающем через Брайана парне.
- Нет, - честно признался тот, оказавшись на полу, - но я помню, что все дороги ведут в гребаную столовку с гребаным камином.
- Да? – удивился Гакт. – Не знал. Надо проверить.
- Пап, я идти не могу, - Алекси, шатаясь, болтал опущенными безвольно руками.
- Ползи, - посоветовал Гакт и показал направление.
- Давай ползти вместе. А то я уебусь где-нибудь тыквой в угол, и будешь тут сидеть как дурак, пока не протрезвеешь.
Аргумент казался весьма убедительным. Гакт осторожно перелез через Ю и тоже вкопался в пол. Вот дьявол, сколько же они выпили? Гакт оглянулся, но уже на шестой перестал считать, потому что бутылки постоянно менялись в количестве, то раздваиваясь, то растраиваясь.
- А-а, хер с ней, со стасись.. статистикой, пошли.
Он закинул руку через шею Алекси, тот подхватил его за талию и друг друга поддерживая и подбадривая они побрели, шорхаясь по стенам. Кто тут пьяный? Нет тут пьяных.
- Во-о-он ту! – Алекси поскреб пальцем по воздуху, когда они все-таки допилили до заветных стеллажей.
- Я не допрыгну, - сознался Гакт, хотя по-серьезному примеривался к верхней полке.
- Подсади.
- Давай, - Гакт сжал руками ребра Алекси, - только если ты ее грохнешь, я выкину тебя из дома.
- Через окно?
- Через потолок!
С рычанием Гакт подкинул парня вверх, держа на вытянутых руках и пытаясь сохранить равновесие.
- Левее, - управлял Алекси. – Не достаю!
- Сбей ее на ковер!
- Не долетит!
- Не долетит, ты тоже не долетишь!
- Мать твою, ты что там, танцуешь? Держи ровно! – Алекси дотянулся пальцами до желанного пузыря и шатнул его в сторону. В ответ накренились еще две.
- Пиздец тебе! – отозвался Гакт.
С перепугу (и вряд ли за собственную жизнь) Алекси дернулся вперед, вырвался из рук, подхватил падающие бутылки, при этом ощутимо брыкнув ногами в живот Гакта и уже падая, Гакт успел обхватить парня рукой.
– Поймал!
- И я поймал.
Прижимая крепко пузыри Алекси развернулся в держащей его на груди руке.
- Раз, два, три, - и поставил бутылки над головой Гакта.
- Эквилибристы, блять, - засмеялся Гакт.
Сделавшись снова невероятно пьяными, опираясь друг на друга, они с пятого раза встали с пола, подобрали спиртное и пошли обратно.
- Божечки! – всплеснул руками-бутылками Гакт, увидев почти соскользнувшего со стола Брайана, и затоптал, вырвавшегося было вперед Лайхо.
- Сейчас я тебя отнесу, - он небрежно кинул на стол спиртное по стоимости равное годовому доходу самого Молко. – Пойдем в постельку, мой сладкий, пойдем в постельку, мой хороший.
И откуда только взялись силы? Гакт легко поднял недовольно постанывающего Брайана и поволок куда-то внутрь дома. Алекси сделал пару шагов за ними. Потом подумал «зачем?», вспомнил, что на столе еще как минимум две бутылки и Ю, вскрыл принесенный с собой флакон и поплелся в обратную сторону.
Ю безмятежно спал, даже не подозревая, какими фантазиями сейчас была забита пьяная башка Алу-тяна, целомудренно поглаживающего его плечо. Такое крупное и мощное. Такое… Алекси отхлебнул из горлышка, почесал затылок. Гакт похоже, укладывая «сладенького» в постельку, убаюкался сам. Спать не хотелось, и в голове созрел коварный план.
Алекси чуть отошел в сторонку, прочистил горло очередной дозой спиртного и довольно чистым Гактовским голосом крикнул:
- О-киро!
Упираясь ладонями в стол Ю медленно поднялся над горой разноцветного бутылочного стекла.
- Ва-ау! - отпрыгнул назад Алекси, с восторгом глядя на возвышающегося великана. Не поднимая головы, Ю нашарил на столе стакан, другой, все оказались пустыми и тогда Алекси протянул ему свою бутыль.
- Аригато, - вполне внятно хоть и автоматически сказал Ю, сделал глоток, скривился, встряхнулся, одернул футболку и… и направился к выходу.
- Ничего себе, - Алекси последовал за ним, прячась за углами. Прятался он наверняка громко, но недостаточно, чтобы Ю обратил внимание. А ведь это был единственный способ узнать, где находиться спортзал. И вот уже запахло тальком, мужским антипресперантом и резиновыми ковриками.
- Куда крадешься? – голос Гакта над головой внезапно накрыл медным тазиком коварный план.
- Пошли, - Гакт развернул парня назад, - у нас там еще осталось что-то.
- Ну, папулечка, я хотел.., - Алекси зацепился за косяк.
- И я хотел, но ничего не вышло, - Гакт оторвал его пальцы от дверей и протолкнул вперед.
Вскоре они переселились в студию и играли барабанно-фортепианный джаз, а потом Гакт пел гроулингом гимн Японии, а Алекси пытался сделать сальто назад. Ни у кого ничего так и не получилось, поэтому снова играли джаз. В конце концов Гакт объявил о начале нового дня, вылез из-за ударной установки и пошел переодеваться.
Алекси, как ни странно, запомнил, где находиться спортзал. Ю уже проснулся окончательно и пытался непослушными пальцами завязать шнурки на кроссовках.
- Ты на меня сильно сердишься? - Алекси присел перед ним на корточки. Так было устойчивей. Хмель не отпускал.
- Не особо. Надеюсь было весело.
- Не особо.
Алекси на коленях подполз к сидящему на скамейке Ю, пролез между ног и лег щекой на бедро.
- Ты не спал?
- Нет. Я пил с твоим начальником. Он пошел в душ, скоро будет здесь.
- А ты что?
- А я пошел к тебе, думаю, пока его нет, мы…
Рука Алекси взобралась по колену Ю на бедро и двинулась к паху. Стараясь не глядеть ему в лицо, Ю остановил ручонку.
- Алу, ты пьян. Не стоит.
- Да и черт с ним, ты тоже не огурчик. – Алекси потянул схватившую его руку себе за поясницу, вставая на колени, притягивая Ю за плечи, целуя шею. – Ну давай же, ты тоже хочешь этого, я чувствую.
Алекси возбужденно прижался к животу Ю.
- Какой же ты… С ума сойти можно.
Его влажные мягкие губы оставляли прохладные волнующие отпечатки на коже. Ю, еле справляясь с восставшей на все четыре лапы природой, осторожно обнимал страстно прильнувшее тело юноши. Это то, чего он сейчас хотел больше всего, это то, что требовала плоть. Но опыт Ю говорил об обратном.
- Алу-тян, я нетрезв, я плохо соображаю.
- К черту, - его горячие ладошки уже забрались под футболку мужчины.
Ю двумя руками поднял его лицо, вглядываясь в хмельные глаза. Из-за бессонной ночи, выпитого алкоголя в них потрескались капилляры, и они казались сиреневыми.
- У тебя были мужчины?
- Конечно, были. – Алекси смутился и заморгал, пытаясь отвести взгляд.
«Кого ты обманываешь?» - думал Ю, касаясь губами высокого эльфийского лба.
- Нет, Алу-тян. Не сейчас.
- Сейчас! – парень стукнул по твердой широкой груди.
- Я плохо себя контролирую, когда пьян, - терпение уже превышало норму. – И когда тебе будет больно, я не смогу остановиться. Понимаешь? Твоя боль станет моей агрессией. Пьяные все такие.
- Ну и пусть, я потерплю, - бедный парень уже готов был пальцами рвать его футболку.
- Ради чего?
- Я люблю тебя.
- Да когда же ты успел?
- Когда утром ты сделал так, - пальцы с черными ноготками легли на щеку Ю.
- Ты не знаешь меня.
- Мне не важно что-то знать.
- Глупый, кого же ты любишь?
- Тебя.
Рука, которая держала Алекси за поясницу, внезапно проникла за ремень штанов и два длинных пальца ворвались внутрь.
С криком боли и изумления Алекси дернулся назад, но Ю прижал его плечи к себе и прильнул губами к покрывшемуся испариной виску.
- Это не больно. Еще пока не больно.
Мальчик попытался вырваться, но Ю лишь теснее обхватил узкие плечи и ввел пальцы еще дальше. Открыв рот в беззвучном крике, не зная, куда деться от боли и безысходности, Алекси вдруг заплакал. Ю убрал руку обратно на поясницу, поцеловал мокрую щеку.
- Я гораздо больше, чем это. Я жестче. Я сильнее. Я глубже. И я не смогу остановиться, даже если ты будешь кричать и плакать. – Ю ослабил хватку, но мальчик все так же лежал у него на груди. – Алу, не требуй от меня того, о чем я буду жалеть всю жизнь.
- Я постараюсь не разочаровывать тебя, Ю.
- Перестань, пожалуйста, это невыносимо.
Обитатели Гакто-дома словно сговорившись решили избавить Ю от опрометчивого поступка и шумно двинулись в сторону спортзала.
Ю быстро встал, поднимая с колен Алекси.
- Иди, иди скорей, сейчас тренировка начнется.
- Можно остаться?
- Нельзя. – Ю выталкивал полегоньку Алекси, но тот огибал его руки, оставаясь на том же месте.
- Ты боишься, если я увижу, что у тебя хуже физ. подготовка, чем у других? Мне плевать на это и на всех других.
- Я не боюсь ничего. Просто тебе лучше уйти.
- Я не буду мешать, - Алекси моргал мокрыми глазами и вытирал остатки черного карандаша, - ну, пожалуйста. Я тоже хочу заниматься, я на скакалке попрыгаю.
- Алу-тян. – Ю поймал его за локоть. - Тебе здесь нечего делать. Здесь тренируются только близкие люди.
- А-а, близкие, - поник парень.
- Эй, не обижайся, - Ю заботливо убрал с его лица взлохмаченные пряди волос и поцеловал еще горькие от сигарет и спиртного губы, - прими душ, выспись. Я скоро освобожусь и приду к тебе.
- Ладно, только быстрей приходи, а то я боюсь, опять нажрусь как сука.
Он побежал в конец зала, где был другой выход. И вовремя. Спортзал загудел как улей, включилась громко музыка.
Ю присел на скамейку, завязывая шнурки на кроссовках.
***
Вместо того чтобы послушно принять душ и лечь спать, Алекси пошел искать и будить Брайана Молко. Появились вопросы, на которые мог ответить только он.
- Брайан, Брайан, - встав на колени перед постелью, положив пальцы на подушку, он устроился напротив спящей красавицы. – Хватит дрыхнуть.
Что-то невнятно - нецензурно промычав, тот развернулся спиной.
- Брааайааан. – Алекси почесал его за ухом, тот замычал уже более дружелюбно. – Проснись, чувааак.
- Ммм. – Брайан попытался скрыться под одеялом. Алекси потянул его назад за хвостик.
- Не прячься, улитка, ты мне срочно нужен.
- Ну кто там? – развернулся Брай посмотрел несчастными глазами на серьезно настроенного Алекси и пожалел, что смог проснуться. – Уйди, мне плохо.
- Ладно, - как-то уж больно быстро согласился Лайхо, подскочил и убежал.
Не успел Брайан поблагодарить японских богов тишины и подушки, как мальчишка появился снова. Внаглую встал на постель, отпнул ногой одеяло и сел верхом на Брайана. Тот даже не успел сообразить разозлиться ему или удивиться такой бесцеремонности.
- Если ты меня выслушаешь, я дам тебе водички, - малолетний террорист сунул ему под нос пластиковую бутылку с изумительной холодной жидкостью.
- А если поможешь, получишь аспиринку. – Алекси открыл ладонь, на которой лежала вкусная волшебная таблетка.
Брайан сглотнул и неуверенно потянулся руками. Алекси, коварно улыбаясь, поднял воду и таблетку над своей головой.
- Выслушаешь или поможешь?
- Да, да, - замахал головой и руками Брайан. – И станцую, если слезешь с меня.
Алекси обрадовано соскочил, затолкал ему в рот таблетку и залил ее водой. Брай закашлялся.
- Проскочила? – для верности Алекси хлопнул его по спине. Брайан вскрикнул, но кашлять перестал и обреченно лег, снова натягивая одеяло.
- Что тебе? Знал бы раньше, не притащил бы сюда, - он закрыл глаза и отвернулся.
- Расскажи про свой первый раз. – Алекси перегнулся к его лицу.
- Что?! – Брайан возмущенно развернулся.
- Как у вас с Гактом было в первый раз?
- Тебе больше ничего не надо?
- Надо. Меня Ю динамит, что мне делать?
- Не знаю, я ничего не делал. – Брайан раздраженно оттолкнул Алекси. – Он, кстати, сам повелся.
- Кто повелся? Ю повелся?
- Да, я ничего не делал.
Алекси уселся на постели поудобней, скрестил на груди руки, и взгляд голубой сталью Мьёлльнира покрошил бредящего с похмелья Молко на кусочки.
- Тебе понравилось?
Брайан вдруг очнулся и понял, что он говорит и кому он говорит.
- Алекси, прости, - он сел, кутаясь в одеяло, опустил глаза, виновато хлопая ими в согнутые колени.
- Тебе понравилось?
- Ю – хороший любовник, - он зачем-то пожал своими нежными плечами. Такой сексуальный, опытный, красивый. Да уж, такому ничего и не надо делать, кто угодно поведется.
- Он пришел узнать о тебе, я стал тебя защищать, а он вдруг стушевался, такой несчастный… Это был не секс, а какое-то недоразумение.
- Он трахнул тебя и поехал за мной?
Брайан кивнул, взглянул украдкой на, казалось, бесстрастное лицо Алекси.
- Прости, тебе, наверное, сейчас плохо?
- Плохо? Да мне хуёво, брат.
- Прости…
- С тобой все понятно. Я не могу понять Ю.
Брайан прикинув, что угроза миновала, откинул одеяло и стал выбираться из постели.
- И не пытайся. Японцы все ненормальные. Вон, один только нормальный, хотя по нему так не скажешь.
И только сейчас Алекси увидел на другой стороне безразмерной койки щурившего глаза Чачамару.
- О-хайо. – Алекси осторожно помахал рукой, вежливо улыбаясь и щурясь в ответ, и попутно вспоминая, не наболтал ли чего лишнего. Хотя с новостями Брайана это не имело бы никакого значения.
- Чачааа, - затянул Брайан.
- Нет, - отрезал тот, все ещё щурясь в сторону Лайхо.
- Ты только посмотри, какой материал, - он поднял спутанные волосы Алекси двумя пальцами и сморщил нос. – Здесь могут открыться все твои таланты.
- Нет, - не меняя позы и позиции ответил Чача.
- Помоги, пожалуйста, еще одному потерянному сердцу.
- Если я каждому европейцу буду помогать воссоединиться с японцем, меня депортируют из этой страны. А я уже не в том возрасте, чтобы начинать жизнь сначала.
Алекси сразу понял, откуда и куда дует ветер, и на четвереньках пополз к Чачамару.
Тот выставил руки вперед, отворачиваясь.
- Нет, нет, нет. Это мы уже проходили.
- Если тебя депортируют, моя крестная фея, – Лайхо сложил молитвенно ладони, - я подарю тебе свой домик в Финляндии, в самом живописном уголке на берегу озера Бодом, там даже рядом старое зеленое кладбище с приведениями.
- Я не настолько не в возрасте, спасибо, - проворчал Чачамару, накидывая длинный розовый халат. – Ладно, иди сначала прими душ. То есть хорошенько отмойся.
Чачамару открыл ящик трюмо с таким видом, что собирается надеть резиновые перчатки.
- Как все серьезно. – Алекси попятился назад, недоверчиво поглядывая на весело потирающего ладошки Брайана.
- Это что за хрень?
- Депилятор.
- Убери на хер!
- Держи его, Брай-тян.
- Отвалите!
- Не дергайся, чудовище Лохнесское.
- Это больно?
- Это очень больно!
- Fuck!
- Неси щипцы.
- Не надо, я так всё скажу!
- Это для педикюра, придурок.
- Звучит грозно.
- Держи, Брай-тян.
- Не трогай меня этим!
- Раскали щипцы.
- Для педикюра?!
- Для головы.
- Не надо, там мозги!
- Лучше помолчи про мозги.
- Я не глупый, я молодой.
- Брай-тян, держи.
- Не дам браслетики!
- Снимай.
- Идите шеренгой на хер!
- Спилю с рукой.
- Они наследственные, от бабушки.
- Брай-тян, пили.
- Я не одену кимоно.
- Оденешь.
- Я не гейша, вашу мать!
- Оно мужское.
- Я не самурай, вашу мать!
- И слава Будде.
- А это чё за хуйня?
- Это платье.
- Это хуйня.
- Одевай.
- Оно до жопы!
- И отлично.
- Оно чёрное!
- И отлично.
- Я не шлюха. Оставь себе.
- Убью!
- Убей.
Алекси распахнул створки платяного шкафа и начал шариться по вешалкам. В основном там висели довольно странные концертные вещи из странных тканей и странных размеров.
- Кто это носит? – Алекси раздраженно осматривал удивительные фасоны костюмов.
- Обычные сценические наряды Гакуто эпохи Майлз Мизер, если тебе это о чём-то говорит.
- Такие шмотки говорят о многом, - скривился Лайхо и выудил из недр шкафа нечто белое.
- Вот оно! То, что надо! – Алекси приложил к плечам вешалку.
Чача даже руку к груди прижал.
- Это Мана! Подарок Маны. Гакт, наверное, уже о нем забыл. Он говорил, это было в Париже…
Алекси, не слушая его, уже натягивал свадебное платье до колен и с воздушным до пят шлейфом.
- Красиво как. – Брайан, сложив вместе ручки, прижал плечи к ушам и присел на сомкнутых иксом коленках.
Алекси поправил тонкие бретельки, подтянув висевшую на груди ткань, и развернулся к зеркалу.
- Крошка, что ж я тебя раньше не встретил, - синхронно повторило отражение.
- Просто восторг! – Чачамару похлопал в ладошки, что-то вспомнил и потащил коробку снизу. Пошуршал в бумаге и извлек белую фату с серебристой диадемой.
- Я могу рассчитывать, что ты ее не промотаешь? – он тут же протянул руку в сторону. – Брай-тян, стой, где стоишь! Не прикасайся, пожалуйста!
- Что там ещё? – Алекси пытался оставаться равнодушным, но пальцы уже сцепились вместе, и шея вытянулась навстречу.
- Могу?! – переспросил Чача.
Алекси только кивнул.
- Эта вещь мне очень дорога, это, - Чачамару, вспоминая прошлое и судя по его возрасту уже далекое, поглаживал тоненькими, как соломинки пальцами украшенную перламутром и лунными камнями коронку. – Верни ее в целости.
Он прикрепил украшение к голове Алекси какими-то маленькими шпильками, расправил фату, чуть прикрывающую плечи и завитые в локоны золотистые волосы.
Брайан с благоговением следил за ритуалом, как крестная фея превращает Золушку из засранки в принцессу.
И у него просто слёзы на глаза навернулись, когда он подумал, что Чачамару ведь тоже был когда-то юным, он тоже влюблялся, мечтал, страдал. Он тоже из той немногочисленной породы сильных мужчин, одаренных природой женственной красотой и какой-то особой чувствительностью, что делает их легко уязвимыми и подверженными крайностями. Брайан вспомнил и свое прошлое, он никогда от него не откажется, такие уроки нужно помнить, чтобы не повторять. И что придётся вытерпеть этой маленькой Лолите, вступившей на опасный и жестокий путь любви? Это хорошо, что рядом с ним есть Брайан и Чачамару.
Алекси повернулся к зеркалу и испортил весь торжественный момент.
- Это что? Лунная диадема? Блин, чуваки, я на Сейлор Мун похож. Думаете это любимый мультик Ю? Ему понравиться?
- Конечно понравиться, только дождись.
Алекси снова посмотрел в зеркало.
- Прикольно быть тёлкой. А когда придёт Ю?
- Часов через шесть.
- Шесть?! - у Алекси даже камни на короне потускнели.
- Или семь, - добавил бессердечный Чачамару и начал быстренько собираться в путь-дорогу.
Резким движением Лайхо перекинул волну кудрей и фаты на одну сторону, решительно глядя вслед улепётывающему из спальни «единственному нормальному японцу». Брайану почему-то захотелось обратно заболеть с похмелья и закопаться в постель.
- И что мы будем делать? – Брайан с опаской поглядывал на сумасшедшую невесту, пригибающую его голову за диваном в фойе.
- Мы поедем за Чачей.
- Зачем?
- А тебе не хочется узнать, где работает папик?
- А зачем?
- Ну, это же любопытно, это с музыкальной точки зрения обогатит твой опыт, вы лучше будете понимать друг друга, ты больше узнаешь о нём, - пытался заинтересовать его Алекси. – А потом… Слушай, брат, я уезжаю завтра вечером. Тут каждая минута дорога. Какие, к чёрту, семь часов? Я ведь потеряю его.
- Так бы сразу и сказал, - улыбнулся Брайан. Как наверно легко этому парню заводить друзей. За пару суток уже все готовы ему помогать. У Брайана бы так не получилось. – Какой план?
Алекси кивнул на гараж. Ярко-желтый маленький «Ниссан» Чачамару покидал бомбоубежище.
- Вперёд!
Они кинулись в гараж. Алекси на лету открыл шкафчик для ключей, позвенел, наспех читая брелоки, обернулся на стоящие в гараже две машины и сорвал с крючка подходящие.
- Запрыгивай в «Майбах».
- Это угон! – ужаснулся Брайан.
В тёмно-красном агрегате, больше похожем на инопланетную тарелку что-то пикнуло мерцнув огнями фар, и двери поехали наверх.
- Поверь, бегом мы за ним не успеем. – Алекси запихнул Молко на переднее сидение, закинул его туфли, свои кеды и себя.
- Ты точно уверен?
Машина как по льду выскользнула в открывшиеся ворота наверх и через пару поворотов выскочила на широкое шоссе.
Обернувшись, Брайан лишь успел заметить, как зияющая дыра гаража начала медленно зашториваться.
- Яу! – Алекси, смеясь, запетлял по дороге, обгоняя машины. Брайан поспешно потянул на себя ремень безопасности.
- Это какой-то побег из Шоушенка.
- Вон он, вижу! – Алекси сбавил скорость, прячась за грузовик. Впереди действительно замаячила жёлтая машина. – Так, будешь штурманом. Чача на третьей полосе справа, не упусти его, дружище.
Брайан, никогда не водивший транспорт, кроме велосипеда, сразу заколебался.
- Слушай, у тебя ведь руль, вот и разруливай.
Алекси даже кураж от преследования потерял.
- У меня руль справа, а Чача слева, и ты слева, а у меня справа три японца, которые пырят на нас как на баб в охуенной тачке.
Брайан нагнулся посмотреть на японцев.
- Эй, блондиночка, пригласи на свадьбу, - серый джип грозно навис над низкой спортивной машиной.
- Пошёл на хуй! – рявкнул низким раскатом металлист, даже не обернувшись в их сторону.
- Европейские шлюхи все такие зубастые? – свесился из окна ещё один парень. – Сколько раз тебя трахнули, чтоб дать покататься на такой тачке?
Тут уже закипела кровь у оскорблённого до глубины души Брайана. Плюнув на стратегическое задание Лайхо, он перегнулся через водителя, путаясь в его фате.
- Да тебе, пидор желтомордый, две грёбаные жизни раком стоять, чтоб на ней покататься. На хуй пошёл!
И сел, возмущённый и вспотевший обратно. Алекси только поднял восторженно отвисшую челюсть с руля.
- Чача ушёл направо за светофором, - скомандовал Брайан и, развалившись по-хозяйски в кресле, высунул руку в окно. Эта крутая тачка принадлежала Гакту. А сам Гакт принадлежал ему. Так что соси, Япония.
Сверкнув на прощание джипу вишнёвым бортом и средним пальцем, обвитым змейкой-татуировкой «Майбах» выскользнул из-за спины грузовика и уплыл не оставив даже дыма за собой.
«Ниссан» Чачамару подкатил к закрытым воротам концертного комплекса с видеокамерой сверху и через пару секунд железные решётки поехали в стороны.
Алекси сгруппировался, вцепившись в руль, и прежде чем ворота успели сомкнуться, красная машина ворвалась на территорию комплекса, и обогнав Чачу, уткнулась носом в парковку.
- Я это сделал, - подскочил Алекси. – Ты видел, я это сделал!
- Мог бы и не делать, - хмыкнул Молко. – Думаешь, машину Гакта не запустили бы на стоянку?
- Я – лох, - согласился Алекси, натягивая кеды.
- Ну, как сказать, - Брайан вглядывался в двери здания, - если у тебя есть такой же шустрый план, чтоб пробраться внутрь, то может и не лох.
Алекси поднял ногу, тыча пальцем в подошву:
- Reebok, последняя модель, амортизирующая резина, легкая как пёрышко, кеды-скороходы! Смотри, не отставай.
Они вышли из машины. Одной рукой Алекси подобрал шлейф платья, другой сжал ладонь Брайана и с воплем кинулся на швейцара.
Белое облако в кроссовках взлетело наверх через две ступеньки. Несчастный страж ворот даже не смог сообразить, что с ним делать, как непонятное нечто бросило рядом своего спутника, сорвало с его головы фуражку и понеслось обратно вниз. Швейцар кинулся за ним, Алекси в крутых виражах обогнул пару колонн, бросил фуражку в фонтан и развернулся назад к пританцовывающему от азарта Брайану.
Стратегия удалась, вместо того чтобы ловить Лайхо швейцар полез в фонтан. Парни ворвались в двери. Алекси тормознул в фойе, всматриваясь в вывески с иероглифами.
- И куда?- Брайан покрепче зацепился за его руку.
- Туда! – кинулся Лайхо в левый коридор.
- Ты читаешь по-японски?
- Ты такой ушастый, а не слышишь?
Слева действительно доносилась музыка и Брайан решил больше не задавать вопросов, тем более что позади захлопали двери, засвистели свистки и Алекси дал дёру по прямой.
И тут впереди послышались отрывки японских фраз, из-за угла пересекая коридор, задом вышел человек, вытаскивая огромный экран на колёсиках. Обогнув, Молко и Лайхо пристроились рядом, спрятавшись за экран. Техник пытался возразить, но Брайан выдал коронные «глазки вверх» и улыбнулся. Из всего, что они поняли в ответ, это «кавайи» и удар рамки экрана о стоящий на пути ящик. Тут-то техник и заругался, с головой выдав ребят подбегающей охране.
Алекси дёрнул Брайана в первый попавшийся проём, завешанный портьерой, и чуть не свалился со ступенек, которые спускались в огромный концертный зал. Он был совершенно пуст, если не считать саму сцену, где хаотично работал стафф, что-то перемещая, вытаскивая и подключая. А ещё на сцене стоял Ю. Его лицо невозможно было разглядеть, но Алекси его хорошо помнил и в груди, словно белочка с ветки на ветку, зарезвилось сердце. Прыгая через ступеньки, кабели, стулья, какие-то аппараты с какими-то кнопками, он мчался навстречу Ю, в одной руке держа подол платья, другой ахающего грозным матом запинающегося Брайана. Лавируя между постоянно перемещающимися людьми, они довольно быстро добрались до цели. Алекси буквально закинул Молко на сцену, подтянулся сам и без объяснений обхватил Ю, прижимаясь к груди. Он слышал как охрана, так и не догнавшая их, спорит со своим начальством. Как гудят рабочие; кажется, спотыкаясь, Брайан повыдёргивал все штекеры и перепутал провода. Кажется мимо прошёл удивлённо ворчащий Чачамару. И вроде бы раньше гремела музыка, а теперь её выключили. И толи это действительно было раньше, давным-давно, толи никогда не было.
- Ю! Ю, я не могу там быть без тебя. Не могу ждать полдня. Мне кажется, жизнь – такая, сука, короткая и всё кругом такое мёртвое. Это невыносимо.
Он всё смеялся, говорил какие-то ужасные вещи, прижимаясь так крепко, что трудно было дышать. А Ю видел как слева опустив микрофон, в их сторону внимательно смотрит Гакт и ещё человек двадцать позабыв о своих срочных обязанностях застыли с удивлённо-удлинёнными лицами. Ю и во сне не могло присниться, что Алу-тян припрётся на репетицию, на которую допускаются лишь члены группы.
Он оторвал от себя Алекси. Всё ещё улыбаясь тот поднял брови, хлопая хмельными, невыспавшимися глазами. Гакт не заставил себя умолять, поднял микрофон:
- Перерыв десять минут.
И японская мизансцена тут же зашевелилась и зашепталась.
Ю, схватив за локоть, поволок парня за кулисы, в безлюдное место.
- Это что за маскарад, Алу? – крикнул, наклонившись Ю.
- Это Мана из Парижа привезла. – Алекси покрутил бёдрами, раскачивая пышную юбку.
- Что ты вытворяешь? Объясни!
- Чача мне ноги побрил, смотри, - он подтянул коленку, задирая платье, - пиздец, как чешется.
- Как ты сюда попал?
- Через вход, - весело ткнул в сторону Алекси, - мы с Брайаном всю охрану на уши поставили! Ты бы видел!
- Это не смешно.
- Блять, Ю, больно же! – он попытался освободить локоть от сжимающих словно тиски пальцев. Ю отбросил руку в сторону вместе с Алекси. На локте заалел отпечаток. – Синяк же будет.
- Одной хренью больше, одной меньше. – Ю ткнул в татуировку на плече.
- Это не хрень, это - Сатана.
Ю закатил глаза.
- Смотри, а если так, - Алекси потянул на плече кожу, - Сатана тебе улыбается.
- До тебя не доходит? – Ю снова схватил его за тот же локоть, Алекси зажмурил глаз, решив на этот раз промолчать. – Мне твой похмельный синдром и связанные с ним выходки, выльются в серьёзные неприятности. Тебе нечем больше развлечься, только досаждая мне? Я попросил же тебя подождать! Это трудно?!
Ю уже сорвался на крик.
- Хочешь, чтобы надо мной смеялись? Хочешь опозорить меня? Или у вас чёртовых европейцев вообще ни стыда нет, ни чувства меры?
Алекси засунул в рот кулак, чтоб не заорать от боли и не брякнуть лишнего.
- Ты сейчас же едешь домой и сидишь спокойно, никуда не высовываешься и никуда не лезешь, если, конечно, ты действительно хочешь здесь остаться надолго.
- Я не могу надолго, - высунул изо рта руку Алекси.
- Сможешь, если перестанешь делать, а потом думать! - вновь взорвался Ю. – Хватит проблем! И верни это Чачамару-сама – это не твоё.
Со словами, он сорвал диадему, шпильки потянули следом волосы и Алекси снова засунул в рот кулак.
- На сцену, - скомандовал микрофон голосом Гакта, и внезапная ярость отпустила Ю.
- Вот, это деньги на такси, - он трясущимися руками достал бумажник и протянул банкноты. Алекси пригнулся, ожидая ещё чего-нибудь неприятного и заведомо пряча пострадавшую руку в складки юбки.
- Давай домой. Вечером приеду, поговорим.
Из-за кулис выглянул Чача, они молча поздоровались с Ю. А следом за ним появился Гакт держащий за руку Брайана. Последнему, судя по равнодушному выражению лица, было всё равно где находиться в собственной спальне, в концертном зале или в котле с кипящим маслом.
- Я уже выхожу, извини, что задержался. – Ю сунул деньги Алекси за пазуху и решил, что будет правильнее оправдываться на японском. На вопросительный взлёт бровей Лайхо Брайан только пожал плечами и достал сигареты.
Алекси подкрался к нему, напрашиваясь на угощение. Брайан, конечно же, вынул две сигареты и протянул одну ему.
Ёще даже не прикурив, Алекси был выдернут из уютной компании Молко.
- Смотри!
Ю развернул его в сторону выхода где в угрожающе-красной рамке висела табличка с перечёркнутой сигаретой.
Алекси в бессильной обиде ткнул пальцем в Брайана.
- Смотри.
В этот момент Молко выпустил паровозное облако, которое поглотило несчастную табличку. Гакт, не прерывая разговора с Чачей, технично сдвинул его за спину.
- Поговорим об этом позже. – Ю пошёл на выход. Чача подошёл к притихшему Алекси, оставив Гакта и Брайана.
- Не расстраивайся, - он погладил юношу по плечу, заботливо поправил спавшую бретельку. – У Ю нрав ещё тот. Но он очень порядочный человек. А то, что ты здесь появился, это действительно слишком. Больше не делай так.
Алекси кивнул.
- Ты очень хорошенький. Ты нравишься ему. Просто диковатый немного, это его пугает.
Алекси опять кивнул, протянул Чаче диадему и пошёл к выходу. Там уже его ждал Брайан, тоже слегка пришпиленный. Папик всё-таки отшлёпал.
- Я же тебе говорил, - загундел под ухо плетущийся сзади Молко.
-Заткнись, пожалуйста.
Алекси припустил по коридору, и Брайану снова пришлось вспомнить молодость, чтоб не отстать.
«Майбах» всё так же стоял на парковке с открытыми дверями и ключами, торчащими в зажигании. Ворота беспрепятственно выпустили машину.
- Всё? Теперь домой? – Брайан с надеждой посмотрел на нахмурившего светлые брови Лайхо, тот сжал губы в розовую точку и положил руки на руль.
- Ю обидел тебя? – Брайан с беспокойством оглядел покрасневший локоть.
- Пристегнись, - тихо предупредил Алекси и переключил ручник на четвертую скорость.
С утробным рычанием машина вырвалась на дорогу. Брайан схватился за ручку двери, платье водителя и зажмурился. Их плавно заносило то влево, то вправо. В ушах стоял гул мотора под четыре сотни лошадиных сил, но больше ничего не происходило. Брайан посчитал до десяти и открыл глаза. Шоссе уносилось куда-то из центра города, Алекси развлекался, обгоняя машины прямо по встречной в самый притык успевая свернуть на свою полосу.
- Алекси, прекрати! Остановись! – завизжал Брайан.
- Заткнись! – рявкнул Лайхо, но перепуганный насмерть Брайан уже схватил его за руку на следующем обгоне. Завизжали тормоза, и задние колёса описали круг в свободном полёте. Алекси чудом успел отбросить Брайана и вывернуть руль в обратную сторону, чтоб выровнять нос, но встречная машина, задев его вскользь остановила манёвр и «Майбах», шипя сожженными покрышками, встал поперёк дороги. Алекси откинул волосы со лба, сердце колотилось от передозы адреналина, отдаваясь в пятки, а рядом тихо умирал от страха Брайан. Алекси поздно вспомнил, как тот умолял Гакта остановиться, вцепившись трясущимися пальцами в обшивку кресла, в то время как Лайхо весело прыгал на заднем сидении.
Вот изверги. Оба изверги. Алекси развернул бледное с бесцветными губами лицо друга.
- Эй, не бойся. Я не буду так больше.
Брайан смотрел широко распахнутыми глазами в никуда.
- Мне Гакт точно голову оторвёт, не умирай только. – Алекси подтянулся, ближе прижимая к себе закостеневшее тело, целуя холодную щёку. – Всё закончилось. Прости, я никогда больше тебя не подставлю.
В это время в стекло постучались, Алекси отпустил очухавшегося Брайана.
- Ну, ёб твою мать!
За окном стояли двое человек в полицейской форме, похоже, вышедшие из машины, задевшей «Майбах». И судя по их заинтересованным лицам, они неверно истолковали объятья маленьких крашенных парней, весьма похожих на хорошеньких женщин, один из которых к тому же в свадебном платье.
- Ни шагу от меня. – Алекси очень серьёзно смотрел на Брайана, тот, по-видимому, был знаком с полицией только по телевизионным новостям.
- Интересно, о чём они?
- О том, как пара трансвеститов поехали в свадебное путешествие, угнав тачку Гакта.
- Ты их понимаешь?
- Брайан, ты же вроде как умный. Сам бы не догадался?
В комнате, где проходил допрос, они пробыли недолго. Во-первых, документов ни на себя, ни на машину у них не оказалось, а во-вторых, на окраине Киото не было ни одного человека говорящего по-английски.
- Куда это нас? – не унимался Брайан, крутя свои тоненькие запястья в тяжёлых наручниках.
- В КПЗ, - Алекси искренне посочувствовал его мучениям. Блин, могли бы просто резиночкой для волос сцепить, зачем в кандалы-то?
- Нас в тюрьму посадят? – сглотнул Молко, с ужасом наблюдая, как проводит полицейский карточкой в прорези электронного замка, чугунные прутья дверей расходятся в стороны и их толкают в небольшой противно-зелёный коридор.
- Просто подержат немножко, пока Гакт не приедет. Он же приедет за тобой? Да, Брайан? Не паникуй.
А у самого уже желудок клокотал где-то в горле. И даже не потому что ситуация вышла из-под контроля, просто второй полицейский который сопровождал их постоянно без надобности подталкивал его в спину, а вот вяло семенящего Брайана никто не трогал.
Первый страж вынул связку ключей и их с Браем уткнули в решётку. Тут зашумела рация, и первый с ключами отошёл на два шага, перекрикивая шум.
Алекси почувствовал тяжёлое дыхание над ухом, и подталкивающая его рука сползла по спине, по талии, на внутреннюю сторону бедра сжимая тонкую ткань платья. Он украдкой посмотрел на Брайана, но тот, обречённо закрыв глаза, прижался к решётке лбом, изображая приговорённого к смертной казни.
Между тем рука на бедре ожила, настойчиво захватывая всё новые территории, задирая подол, и мокрый язык полез в ухо, цепляя серьгу-колечко. Алекси звякнул наручниками о железный прут, привлекая внимание Брайана, но тот кажется впал в кому, в шок, выпал в осадок или уже умер. Второй полицейский так и не оборачивался. Зато появилась вторая рука, которая полезла за пазуху. Нужен был свидетель, но его не было.
- Сука! – не вытерпел Лайхо и, собрав все силы, с небольшого расстояния ткнул локтём извращенца в живот. И попал-то как хорошо, прямо в солнечное сплетение. Согнувшись пополам, тот наконец-то отлепился.
Алекси сразу развернулся лицом, готовясь ко всему, что угодно. Полицейский держал в руке денежную купюру, которую вытащил из декольте платья. И тут же эта купюра вместе с оплеухой полетела в голову, Алекси успел подставить скованные руки. Кисть прошлась точно по наручникам, раздирая слегка ладонь. Очнулся Брайан и завопил, бросил рацию полицейский с ключами. Началась перебранка. Полицейский-извращенец совал под нос выуженные деньги, показывал кровь и кричал, второй тоже кричал стараясь выяснить, что случилось. Но громче всех матерился Лайхо переходя то на финский, то опять на английский.
Откуда-то взялся ещё один человек в форме, по-видимому, рангом выше сослуживцев, задержанных по скорому запихнули в камеру и ушли разбираться.
- Что случилось? – Брайан наконец-то перестал греметь по решёткам и упал рядом на скамейку, где сидел уже охрипший Алекси.
- С тобой ничего. Твоя жопа надёжно прикрыта, чувак.
- Алекси, когда придёт Гакт? Мне плохо. У меня так голова болит. Почему мы Чачу не послушались? Почему дома не остались?
- Потому что не надо было связываться с добоёбом.
Алекси поднял руки к груди и кивнул на свои колени.
– Ложись, отдохни и голова пройдёт. За нами скоро приедут. Стопудово.
Брайан послушно забрался на скамью, положил ему голову на колени и затих.
Алекси прижался голыми лопатками к бетонной стене, и холод мгновенно расползся по коже, пробрался внутрь, сжимая и скручивая. Пусть так, только бы не думать. Чёрт побери, он ведь надеялся совсем на другое, когда прыгнул из автобуса в машину японца, невероятно похожего на его будущее. Если бы ему захотелось просто попробовать секс с мужчиной, ну отдался бы Петеру, или Янне, да, в конце концов, мало что ли в Европе парней, которые готовы его трахнуть. Наверное, не в сексе дело. Не только в нём.
«Я не знаю, как это объяснить».
Вспомнились слова Ю и поцелуй, их первый поцелуй.
«Не заставляй меня делать то, о чём придется жалеть».
И боль, такая неуместная, такая постыдная.
Брайан спал, его веки дрожали, шевеля крашенные кукольные реснички. Для него скоро закончится этот неприятный день, и он уснёт уже в шёлковой постели, в любящих руках, убаюканный самыми сладкими и самыми страстными словами. Хотелось бы очутиться на его месте. Пусть ненадолго. На час. На минуту…
Алеси сдержал подступившие слёзы. Хватит себя жалеть. Мужчина не должен плакать.
Снаружи послышались шаги, и за решёткой появился давешний полицейский с ключами. А за ним Гакт, всё такой же спокойный, уверенный, всё такой же в очках, а за Гактом Ю.
- Брайан. – Алекси встряхнул коленями. – Вставай, домой пора. Папик приехал.
Решётчатая дверь поехала в сторону. Брайан спросонья ещё не понял, где находится, а Гакт уже крутил его, осматривая на предмет телесных повреждений.
- Ничего не болит? Не ушибся? Никто не трогал? Снимите с него наручники!!!
Словно ураган Гакт унёс своего парня из камеры.
А Ю всё стоял у дверей. Ждал. Сердился. Было на что. Но ведь приехал! Он приехал за ним!
- Пошли, - позвал Ю.
Алекси осторожно на цыпочках выбрался наружу, протянул полицейскому скованные руки и сделал шаг к Ю, но тот отшатнулся назад. «А у меня руки болят и я ушибся, и меня трогали», - хотел было напомнить Алекси, но получилось только тихое, не то сожаление, не то вопрос:
- Прости?
Ничего не ответив, Ю пошёл на выход. Алекси побежал следом.
Двое суток без сна и какого-то суматошно-возбужденного бодрствования превратили голову Алекси в аквариум с золотыми рыбками. С теми самыми, у которых кратковременная память. Минуту-две он внимательно слушал Ю, потом веки сами закрывались, открывались и Алекси с удивлением обнаруживал, что он не в концертном автобусе мчится в осакский аэропорт, а стоит напротив Ю в белом платье в фойе огромного подземного дома.
- Раньше здесь неделю жил молодой Брайан Молко, - у Ю был низкий красивый голос с особенным акцентом, который приятно обволакивал уши, - он разгромил комнату и навёл порядочно шороху. Но по сравнению с ним ты просто катастрофа! Залез в студию, вытряс коллекционный бар, сорвал генеральную репетицию, разбил машину, ввязался в драку с полицейским.
Алекси сощурился, пытаясь сфокусироваться на Ю. Но тот был таким высоким, а голова такая тяжёлая, что шея её плохо держала, и она склонялась то на одно плечо, то на другое.
- Я спать хочу, - рыбка в аквариуме вильнула хвостом и скрылась в водорослях.
Хлоп! И вот опять Ю за что-то отчитывает, смутно знакомый антураж фойе, белое платье, спадающие постоянно с плеч бретельки.
- Ты что, смеёшься?
- Нет, я зеваю, - Алекси показал как, и звонко щёлкнул зубами, - я спать хочу.
Но ещё больше хотелось, чтобы Ю перестал умничать, делать оскорблённое лицо, а просто взял бы и обнял, крепко-крепко, как большой настоящий мужик.
- Алу-тян, если ты всю ночь пил с Гактом, это не значит, что теперь тебе можно делать всё что захочется. Я с ним больше 20-ти лет, а такого себе не позволяю.
- Он твой босс, а мне друг, - наивно развёл руками Алекси.
- Друг? – усмехнулся Ю. – Забудь, Гакт не так прост в выборе друзей.
- А мне кажется, я ему понравился.
- А мне кажется, ты слишком высокого мнения о себе.
- А ты? - Алекси слабо зацепился за футболку Ю. – Ты какого обо мне мнения? Если я тебе нравлюсь, почему ты избегаешь близости, а если не нравлюсь, почему не отпускаешь? Это так просто. И причём тут Гакт? Причём легенды о молодом Брайане, тренировки, репетиции, если всё гораздо проще. Ю, лучше скажи сразу, у нас ничего не получиться? Я тебя раздражаю?
- Эй, - Ю убрал его руки, аккуратно перебирая маленькие пальцы, - не преувеличивай, не всё так плохо.
- Тогда я совсем запутался.
- Ты слишком молодой и впечатлительный.
- И что, мне надо махом постареть и стать как ты, с дуплом вместо башки? – рявкнул вдруг Алекси и вырвал руки. – Ю, я тебе нужен?! Если нужен, возьми меня. Здесь, сейчас. Хватит вокруг брачные пляски устраивать.
- Алу-тян, давай без оскорблений, я тебя лет на двадцать старше.
- Мне плевать, сколько тебе лет или сколько мне. Я вырядился как Барби. У меня коленки лысые, ты знаешь, как это больно было? Я целый час сидел, пока мне Чача кудри крутил. А ты…
Алекси двумя руками оттолкнул Ю, но тот наоборот двинулся ближе.
- Я должен был бросить генеральную репетицию и уйти развлекаться с тобой? Ты же вроде сам музыкант, должен что-то понимать?
- Да не надо никуда уходить, мог бы просто сказать: «Алу-тян, какой же ты у меня хорошенький». – Алекси бессильно опустил плечи, отвернулся и пошёл к дивану.
- Ты меня с кем-то путаешь, - голос Ю звучал обиженно, ведь когда он уводил Алекси со сцены, Гакт сказал растрёпанному взмыленному Молко: «Брай-тян, какой же ты у меня хорошенький». – Я не Гакт.
- А жаль, - тихо прошептал Алекси, устало падая на диван.
- Что?
Алекси закрыл глаза и ничего не ответил.
Ю много о чём хотел сказать, и много чего объяснить, но судя по всему его больше никто не собирался слушать. Любовное приключение превратилось в несуразную кучу проблем. Строптивый и бесцеремонный европеец вывернул его мечты наизнанку. Ничего не получилось. Ю, удручённый и раздосадованный, побрёл из фойе через правую дверь в дом и в тоже время через левую в фойе вошёл Гакт. Не то, чтобы он шёл сюда специально, а так «обходил владенья свои», ну и услышал разговор. Не понравился он ему, но вмешиваться не стал.
Гакт снял пиджак, сложил его вчетверо и подсунул под увитую миловидными спиральками голову, огляделся, никого не заметил и, потянув одну в сторону, отпустил словно пружинку. В чём секрет внезапного идиотизма Ю? Прежде такого за ним не наблюдалось. Он снял с Алекси кеды, аккуратно поставив их рядом, и поднял его ноги на диван. Такие симпатичные, лёгкие, с узкими щиколотками и твёрдыми голенями, привыкшие бегать, прыгать, топать. Такие неугомонные мальчишеские ножки. Гакт укрыл его первым попавшимся под руку пледом и вышел, выключив свет.
Даже как-то неловко вставать на сторону друга. Как-то неправильно.
- Бу!
Алекси подпрыгнул, крепче вцепившись в бутылку.
- Папик! Блин! Мать твою!
- И тебе доброе утро. - Гакт перевернул за горлышко бутылку этикеткой наружу.
- Недурной выбор, но тебе не кажется, что для семи часов утра, это слегка…
- Борзо?
- Да, слегка не вариант.
- А помнишь, когда мы пили Бургунское, – Алекси развернулся к нему лицом, - ты сказал, что такое вино пьют только в одиночестве.
- Ну извини, такого больше не подвезли.
- Нет-нет, я не об этом. Вот эта бутылка, - Алекси потряс ею перед Гактом, - она невероятная. Знаешь, я такое вино только на картинках видел. Я не верил, что оно вообще существует. А у тебя стоит тут, как ни в чём не бывало, даже не прячется.
Гакт с тоской посмотрел на значительно опустевший бар поверх его головы.
- Оно было спрятано, стояло во втором ряду, а… а первый мы выпили. Так что там с ним случилось?
Алекси поставил бутылку обратно на полку.
- Я думаю, такое вино можно выпить один раз в жизни, перед смертью, когда понимаешь, что лучше уже ничего не произойдёт.
- Вот как?
- Ну да, на посошок, пап.
Гакт перегнулся через него, заглядывая в лицо.
- Алу-тян, что-то случилось?
- Нет, конечно, с чего бы? – в его лисьих болотно-зелёных глазах было такое тягучее и мутное равнодушие, которое пугало больше, чем боль или гнев. Он отстранился от приблизившегося Гакта.
-Ю! – взгляд вдруг метнулся вглубь коридора и Алекси унесло из-под заботливо протянутой к нему руки.
***
- Я не стану вмешиваться.
- Тогда поговорю с Алекси я.
Брайан стоял у зеркала с щеткой для волос, а Гакт стоял просто вокруг него и мешал.
- Ю не любит Алекси, - категорично заявил Брайан.
- Даже если так. Боюсь, ты не заставишь его полюбить Алу-тяна.
- Алекси страдает.
- Знаешь, и Ю себя тоже странно ведёт.
- А ты не хочешь поддержать своего друга? – Брайан ещё раз попытался воззвать к своему всемогущему любовнику, чтобы восстановить справедливость.
- Не здесь, Брай-тян. Ю – взрослый человек, сам разберётся. Честно, я с трудом представляю, как он уживётся с этим малолетним охламоном, но вмешиваться не стану всё равно. Это их личное право любить, страдать, ругаться, мириться.
- Гаку, - Брайан выронил расчёску и прижался к нему, - я не хочу, чтобы Алекси прошёл мой путь.
- Ой-ёй-ёй. – Гакт поцеловал аккуратно уложенную на прямой рядок макушку. – Я надеюсь, этого не будет. Алу не ты, он ведь весельчак и баловень?
Красивые, ясные и одновременно невыразительные глаза Брайана в ответ махнули ресницами. Гакт нежно поцеловал в миллионный раз самые прекрасные губы на свете и в миллионный раз почувствовал томную слабость в ногах.
- Пойдём, нас, наверное, заждались.
- Ты теперь всегда говоришь «нас». - Брайан просунул пальцы между пальцев Гакта.
- Правда?
- Ю, перестань меня морали учить. У меня вроде сносное воспитание, чувак. Скажи прямо, где мой косяк?
Ю стоял у стола в гостиной, из которой самым скромным образом недавно удалился Чача, стоило Ю открыть рот. Вчера после невнятного разговора с Алу-тяном, он смог уснуть только под утро, пытаясь усмирить выстраивающийся в уме монолог. Зато утром еле проснулся. Часа через два выдвигаться на саундчек концерта, к которому они готовились уже два месяца, поэтому все мысли должны были быть уже там, а не здесь. Взвесив все «за» и «против», Ю решительно поднял голову на меряющего неторопливыми шагами гостиную Алекси:
- Тебе нужно уехать.
Паренёк остановился.
- Алу, я думаю, это была ошибка с самого начала.
- Зачем ты так говоришь?
- Понимаешь, с тех пор, как ты здесь, я не могу отделаться от мысли, что виноват. Перед собой, перед тобой, перед Гактом, да перед всеми, даже перед законом.
-Что ты себе навыдумывал, Ю?
- А то, что ты ко всему прочему домогался до полицейского, когда не удалось сунуть ему взятку, это тоже я навыдумывал?
-Это твои деньги, Ю! – возмущённый Алекси растопырил пальцы в стороны, словно в открытых ладонях была открыта вся правда. – Он вытащил их из платья, ты помнишь?
- Вместо того, чтобы гордиться тобой, - не прерывал Ю заготовленную речь, - я только и делаю, что прячу от стыда глаза.
- Эй, Ю! – Алекси вышел сначала навстречу, но тут же передумал. Слишком уж трагична была картина поверженного в печаль великана. – Ю, я не лез к полицейскому, откуда ты взял?
- Читал рапорт.
- Но это же он меня лапал.
Ю в возмущении пнул стул, тот громко отъехал в сторону отскочившего Алекси.
- Что ты несёшь?! Это же полицейский!
- Как будто среди них нет извращенцев! – рявкнул в ответ Лайхо.
- Может быть в Европе, но не здесь.
- Ты веришь ему, потому что он японец! А я этот, как его, блять… «гайдзин».
Малахитовые глаза сверкали на Ю из-под золотистых ресниц на тонком белом как морская пена лице.
Ю провёл пальцами по щеке.
- Красивый как змея, - и отдёрнул руку.
Алекси сделал шаг назад, другой, словно только что увидел того, кому ещё пять минут назад мечтал отдаться без остатка.
- Брайан меня предупреждал, - угнетал ситуацию Ю никому не нужными аргументами, - что всё окажется не таким, как я себе представил. Я правда сожалею, Алу-тян.
- А о том, что трахнул Брайана перед тем, как ехать за мной, ты не сожалеешь? Кто же из нас змея, Ю? Это ты предал лучшего друга. О себе сожалей.
Бледная зеленоглазая маска обиды и презрения втянулась в плечи, отодвигаясь всё дальше и дальше. Ю замер, уставившись в точку за его спиной.
- В чём ты меня винишь, Ю? В своих же слабостях?
Ещё один шаг и Алекси упёрся спиной…
- Гакт?! – парень испуганно отскочил, но был тут же пойман за запястье.
- Что ты сказал?
Ледяные пальцы Брайана выпутались из его ладони, но Гакт избегал смотреть на него, переводя взгляд то на Алекси, то на Ю.
- Прости, - тихо прошептал Алу в сторону обхватившего плечи бледного Брайана.
- Не опоздай на репетицию, - бросил Гакт бесцветным голосом, как-то горько тронул Брайана за локоть и быстро вышел. Молко, спрятав в трясущиеся ладони лицо, выскочил в противоположный коридор.
- Браво! – Ю апплодировал, нервно улыбаясь. – Теперь ты нам всем запомнишься надолго.
- Да кто вы? – Алекси сел тут же на пол и уткнулся лбом в колени, - друзья, семья, а как загремели скелетики в шкафу, и где все? Кучка лицемеров.
Ю поднял со стола дымящуюся кружку чая.
- Уходи отсюда, Алу.
Из-под мокрых ресниц блеснули угольки зрачков.
- Ю, не бросай меня.
Смешанное чувство между жалостью и опасностью заставило Ю отвернуться, он не нашёл, что сказать. Сейчас важнее не опоздать на репетицию.
Брайан весь день не находил себе места. Бродил из комнаты в комнату, переставлял на полках книги, включал и выключал телевизоры и стереосистемы, собирался пару раз покончить с жизнью и пару раз уехать в Великобританию. Но, в конце концов, вымотался и свалился на диван в фойе полистать комикс про девочку-киборга, спасающую японских школьников от гигантских муравьёв-людоедов. Он пообещал себе, что примет любое решение Гакта. И даже если оно обернётся не в его пользу, это будет справедливо.
Гакт приехал слишком поздно, когда девочка-киборг нашла муравьиное гнездо, её механическое сердце встретило любовь в лице мальчика из 9 «А» класса. Гакт же за это время успел отыграть «лайв» и, судя по броскому концертному макияжу и мокрым волосам, не успел отдохнуть. Его низкий хрипловатый голос говорил о том же.
- Как прошёл день? – он опустился на пол рядом с диваном.
- Да. Прошёл, - от напряжения у Брайана свело пальцы на ногах.
- Вот и хорошо. Алу-тян как?
- Уехал. – Брайан так вцепился в книжку, что перерезал ногтём муравьиную голову на картинке.
- Уехал?
- Видимо в отель.
- И это тоже хорошо, - Гакт тяжело поднялся и направился к дверям, потом вдруг обернулся и досадно усмехнувшись, добавил, - теперь мне пить не с кем. Может составишь мне компанию, красавица?
- Да, конечно. – Брайан с трудом сдерживал порыв повиснуть у Гакта на шее. Неужто простил? Скорее бы, забыть всё как страшный сон.
- Французское или испанское?
- Французское.
Гакт кивнул и ушёл. Молко бросился к шкафу, пытаясь разглядеть себя в стеклянных дверцах. Чёрт, фойе - это, конечно, не лучшее место для примирения, но с другой стороны… Если Ю застукает их вместе, это даже к лучшему. Всё встанет на свои места.
Он вернулся на диван, поджал под себя ноги, распустил волосы и спрятал под пуфик комикс.
- Брай-тян, в каком отеле Алу?!
Гакт ворвался так громко и внезапно, что Молко не успел среагировать.
- В каком он отеле?
Брайан только поднял плечи к ушам.
- Кто его отвёз? Такси? – чёрные глаза, словно живые дыры, зияли на усталом лице.
- Не знаю, - замотал головой Брайан, - он просто вышел через гаражные ворота и всё.
Расширенные зрачки заметались по комнате в поисках подсказки.
- Он брал твой ноутбук, - тихим шёпотом сдал Брайан. – Он переписывался с кем-то.
Гакт сразу подхватил эту идею, бросился к столику с ноутбуком.
- Что с Алекси? Он что-то забыл?
Напряжение, высасывающее из Гакта последние силы, передалось и ему, он зябко cжался всем телом.
- Вино забрал.
- Французское? – удивился Брайан, наблюдая, как судорожно торопятся пальцы Гакта.
- Вино забрал, - машинально повторил он и наконец добрался до переписки.
«Peter Tagtgren»: Я забронировал тебе номер в отеле "Киото Люкс", твои документы на ресептшене.
«Wild Child»: Когда сам будешь?
«Peter Tagtgren»: Вылетаю. Часов через семь наверняка.
«Wild Child»: Зачем прилетаешь? Я вроде уже взрослый.
«Peter Tagtgren»: Вот так новость!
«Wild Child»: Мне восемнадцать, у меня днюха сегодня.
«Peter Tagtgren»: Музыки, пива, секса, мира, конфет
«Wild Child»: Спасибо)))
«Peter Tagtgren»: Как там твоя японская любовь?
«Wild Child»: Какая любовь? Я с Брайаном Молко отдыхал.
«Peter Tagtgren»: И как?
«Wild Child»: Лазили на Фудзияму, смотрели фильмы про самураев, пили сакэ. Брайан классный мужик.
Гакт не стал дальше читать и захлопнул ноутбук.
- Ты куда? – Брайан приподнялся на диване, - когда вернёшься?
- Я вернусь, - он устало шатнулся.
- Гакт! – Ю столкнулся с ним в дверях гаража, точнее ждал, готовил речь, но получил лишь хлопок по плечу непонятного значения. Без объяснений, без многозначительного взгляда. Гакт просто сел в машину и уехал.
***
Наверное, ненависть к жизни родилась вместе с моим появлением на свет, когда измученной матери протянули окровавленный вопящий кусочек её плоти со словами «какой здоровый, красивый у вас сын». Ненависть презрительно усмехнулась и затаилась, там, между рёбрами, где жизнь начала отстукивать отмеренный ей промежуток времени.
На белом кафеле стояла пустая бутылка самого изысканного и дорогого вина, но я так и не почувствовал удовольствия или желанного опьянения. Просто заболела голова.
Тёплая вода пропитала одежду и она тяжело и противно липла к телу. Я никогда не думал, что мои последние мысли будут об этом, а не о Ю.
***
Наверное, любовь к жизни появилась прямо в момент моего рождения. «Это девочка?», - спросила моя мать, и на её красивое лицо мягко легли первые лучи солнца. «У вас родился сын». Мать грустно прикрыла глаза. А любовь прильнула к её щеке, но не найдя прибежища, бросилась в новорождённое сердце, вытесняя слабость и сомнение.
Случайно задетая ногой пустая бутылка покатилась по белому кафелю, когда я поднимал из ванны твоё остывающее тело. Мутная вода цвета перебродившего вина тяжёлыми струями стекала с одежды и алых волос, которые на кислороде становились безобразно-бурыми. Мана застыл бы в «аварэ» если б увидел.
Изрезанная острым лезвием рука гулко, по-мёртвому стукнулась о край ванны. Я совсем не помню, когда успел оторвать кусок полиэтиленовой шторы, чтобы обернуть тонкое запястье. Такое тонкое, что удивительно было видеть столько крови.
Ненависть остановила тебя на полпути. Ты не просто оглядывался назад, ты шёл спиной, странный ребенок, не имеющий будущего. И теперь любовь тащит тебя по холлу, оставляя мокрые быстрые следы, распугивая служащих гостиницы твоим лицом с голубыми губами и срывающимся бисером крови со свисающей руки.
Любви не важна твоя жизнь, ей просто не нужна твоя смерть. Поэтому пальцы уверенно держат затихающий пульс на шее, глаза вглядываются в дорожные фонари ночного проспекта, а на уме вполне такая житейская мысль, о том, что придётся менять чехол на сидении в автомобиле, ты заляпал его кровью.
Любить – это не обязательно зажигать огонь в сердце, можно просто его поддерживать.
Твоя тонкая кожа стала холодной и неприятной на ощупь, когда тебя ложили на операционный стол.
- Он мёртв, - твой костенеющий трупик освещали четыре флуоресцентные лампы.
- Он не мёртв.
Гакт посмотрел на свои руки, покрывшиеся бурой корочкой, и пошёл к выходу. Любовь не оставила места страху и сомнениям. Он обернулся.
- Сделайте так, чтобы он был жив.
- Готовьте капельницу.
Со вздохом облегчения Гакт вывалился из операционного кабинета, сел на диван и закрыл глаза.