Часть 1
21 июля 2014 г. в 20:42
Прозрачная, бестелесная, почерневшая мертвая кожа,
И ладонь, к удивлению, нежная по осколкам костей прохожа.
Пепел горький, как соль на рану, сеет ветер над полем боя,
Смерть везде и лишь с новой кровью дождь всю грязь с той земли отмоет.
Где-то лезвие искаженно ловит свет в золотые сети...
Где-то ворон, да хриплый ветер жертву новую взглядом метят.
И гниющую плоть ломая, он ступает вперед, не глядя.
Не такой как когда-то в прошлом... в позабытом седьмом отряде.
Касаде обагрилось кровью, кровью свежей, чужого тела,
Она скалится, но довольна, закрывая уста несмело.
Белокожая, и холодная, с испещренных глазниц провалами
Замирает, презренно горбится, дабы скрыться в туман за скалами.
Ночь бледна, лишь от страха если, под конвоем очей антрацита,
Разметав смоляные иглы, буря воем уймется тоскливо.
Шепотком отзвенят кунаи, в чьем-то теле найдя свободу,
Вспышка молний... уже уходит, прижимая к груди кого-то.
...прелый воздух и вкус полыни, мягкость прядей сырого лета.
В его черной и душной пустыне... нет, душе, уже что-то задето.
Разрывай и кромсай на части нити связи, стальные узы;
Это сердце... уже не спрячешь, оно бьется, ты лишь послушай.
Память дышит натужно в спину, блики прошлого в мутной глади,
Ты не чувствуешь рук обнявших, лишь трепещущий жар во взгляде.
Ночь полна потайных секретов. Он - твой яд; и его не стало.
Силуэт под покровом ночи, вдруг застыл, не дойдя до вала.
Наваждение... кровь по венам и ресницы во сне трепещут,
Он живой, но в момент исхода понимаются многие вещи.
Из под темного марева шелка полыхает огонь шарингана
И зажжется огонь над могилой когда-то забытого клана...
В той равнине все спит и дышит, обнимая зеленым пленом
И услышать твой вздох последний не доверит он этим стенам.
А уста ловят горечь крови, вкус полыни на бледной коже.
Никогда ты понять не сможешь, как с тобою сейчас похожи...