Двадцать девятое июня.

ВКЛЮЧАЕМ! Lana Del Rey – Old Money Двадцать девятого июня, ровно в 17.50, моя жизнь разрушилась. Все мои планы. Мечты. Все рухнуло. Исчезло, как будто бы ничего и не было. Я хорошо помню утро этого злосчастного вторника. Будильник прозвенел раньше обычного и заставил меня встать не в семь утра, как обычно, а в пять. Проклиная всё и вся я встал с кровати и подошел к своему излюбленному месту. К окну. Оно было на всю стену, из-за чего открывался прекрасный вид на Лондон. На улице никого не было. Я осматривал каждый уголок, всматривался в каждый сантиметр уже давно знакомого мне пейзажа. Именно в тот момент я подумал, что это начало чего-то. Хм, глупо, да? Но именно так я и подумал. Никого не было. Будто бы я один на всей планете… Хотя я прекрасно знал, что это не так. Что ты со мной. Настроения не было. Хотя, нормально я себя не чувствовал уже несколько месяцев. Постоянное волнение и страх, что я тебя потеряю, сделали из меня законченного параноика. Ты хотела уйти от меня еще тогда, когда узнала об этом. Не хотела говорить о своей болезни. Глупая… Мне повезло, что я узнал об этом. Это было в конце мая. Я не мог до тебя дозвонится поэтому пришел к тебе домой. Открыв дверь своим ключом и обшарив всю квартиру в поисках тебя, я так никого и не нашел. В раздумьях, где ты можешь быть, я пошел на кухню. На столе была справка с твоим диагнозом. Опухоль мозга. Я был чертовски зол, что ты не рассказала мне. Но когда ты вошла в квартиру с заплаканными глазами, в старых джинсах, в моей футболке, а потом еще и с полным недоумением от того, что я делаю в твоей квартире, я понял. Я понял, как боюсь остаться без тебя. Понял, что я безумно люблю тебя и не могу злиться из-за того, что ты не рассказала мне ничего. Я бы поступил также. Я бы не хотел, чтобы ты страдала. В моих руках была справка, когда ты посмотрела на меня. Из твоих глаз опять хлынули слезы. Я бросил этот чертов клочок бумаги, и подойдя к тебе, крепко обнял. Бормотал тебе на ухо что-то вроде: «Мы справимся, слышишь? Справимся…» Я, наверное, никогда не забуду, что ты ответила, когда я наконец отпустил тебя из объятий. «Я справлюсь. Потому что я с тобой. Ты делаешь меня сильнее». Я улыбнулся и поцеловал тебя. Я верил. Мы верили, что все будет хорошо. Но в июне твое состояние резко ухудшилось. Тебя положили в больницу. В твою палату никого не пропускали недели две. Две недели тянулись как нельзя долго. Каждый чертов день я приходил в больницу в надежде, что меня все-таки пустят. И меня пустили. Правда, ненадолго, но все же… Я не узнал тебя, когда вошел в палату. Синяки под глазами, кожа ужасно бледная, а вместо твоей искренней улыбки лишь ее натянутость. Но ты все равно оставалась идеальной для меня. Мы просто молчали. Не знали, что сказать. Но нам и не надо было слов. Я крепко держал твою руку в своей, пока не зашел доктор и не попросил меня покинуть палату. «Я всегда буду любить тебя», - сказал я и вышел. В этот день доктор рассказал мне, что твоя операция состоится через пару дней. Я еще никогда так не переживал. В день операции я отменил все мероприятия, на которых должен был появится. С самого утра я поехал в больницу. Несколько часов я сидел в коридоре и молился, чтобы все было хорошо. Я помню тот момент, когда врач вышел и сказал, что операция прошла нормально. Гора с плеч упала. Меня отпоили успокоительным и отправили домой. Все равно бы к тебе не пустили. Я приехал домой, и с надеждой в сердце, уснул. Приехав к тебе на следующий день, я искал врача, чтобы он рассказал мне поподробней, как ты. Все медсестры в тот день смотрели на меня с жалостью, так же как и доктор. Он сказал, что операция не помогла. Что твоя болезнь – неизлечима. Что уже ничего не способно тебе помочь. Шок. У меня был ужасный шок. Я сидел минут пять, а может и больше, молча. Я не мог в это поверить. Я не мог. Потом до меня все-таки дошли слова врача. Я соскочил и начал орать на всю больницу. Именно орать. После истерики я упал на корточки, взобрался руками в волосы и заплакал. Меня трясло. Я должен был увидеть тебя. Попытавшись успокоиться, я все-таки вошел к тебе. Ты спала. Я тихо прошел и сел на колени рядом с кроватью. Взял твою руку в свою и опять повторил эти слова: «Я буду любить тебя всегда». Я поднес твою руку к своему лицу и провел ей по щеке. Замочил слезами. Поспешно вытер их, поцеловал руку, потом встал и ушел. Зря. Я должен был быть с тобой. Должен был провести последние часы нашей жизни вместе с тобой. Я не знал, что это случится так скоро. Я ушел. Я поехал домой. Позвонил ребятам. Они нужны мне как никогда. Рассказав им все, они не стали говорить мне утешающее вещи. Каждый понимал, что шансов на жизнь нет. Они крепко обняли меня, без слов. Включили наше старые видео с Х-Фактора. Мы просто молча сидели и смотрели. Это отвлекло меня не надолго. Ближе к вечеру меня начало трясти. Я сам не понимал, что со мной. Пока мне не позвонили. В 17.50. - Гарри Стайлс? - Да. Это я. Что-то случилось? - Мне очень жаль. Ваша невеста… Она умерла несколько минут назад. Я швырнул телефон в стену. Ребята вскочили с дивана и подошли ко мне. Они поняли, что случилось. В квартире не было ни одного человека, который бы не заплакал. Все любили тебя. Лиам нарушил тишину, сказав: - Мы должны ехать. Собирайтесь. Никто не проронил и слова за всю дорогу до больницы. Я буквально ворвался в здание. К тебе в палату. Но тебя там уже не было. Тебя увезли в морг. Я кричал в палате и требовал, чтобы они сказали, что это розыгрыш, что ты жива, и что все хорошо, но нет. Я смутно помню себя в больнице. Помню, как меня подхватили за руки и посадили на кровать, где несколько минут назад лежала ты. - Она просила передать это вам, если ничего не получится, – сказала мне медсестра и протянула белый конверт. Я быстро открыл его и достал кусок бумаги. »Я знаю, что умираю, Гарри. Я знаю, что ты любишь меня. Я тоже тебя очень люблю… Но жизнь не может закончится на мне одной, слышишь? Я хочу, чтобы ты был счастлив. Так будь им. Исполни мое желание. Я всегда с тобой. В твоем сердце». Я прочитал это и опять заплакал. Черт возьми, сколько можно?! Свернув листок, я положил его во внутренний карман кофты. Я попытаюсь исполнить твое желание. Но я не думаю, что буду счастлив без своей маленькой девочки. Просто я слишком люблю тебя, чтобы быть с кем-то другим. Но черт возьми, я попытаюсь быть счастливым, хоть это и кажется нереальным.