***
Ночь. Луна тихо освещает бездонную тьму. Яркие звезды всё чаще появляются вокруг ночного светила, будто защищают его, оберегая единственный льющийся свет. Вместе они создают ощущение сказочной нереальности. На улице царит зима. Чистое белое одеяло укрывает деревья, дома и всё вокруг, даря незабываемое впечатление и пробуждая у каждого радость и свет. И белоснежное покрывало в эту ночь восхищает всех своей красотой, когда насыщенное свечение луны, окутывая его, превращает снежинки в бесконечную россыпь сияющих бриллиантов. Под тенью большого дерева стоит девушка. Судя по тому, как оглядывается по сторонам, она явно ожидает кого-то. Длинные тонкие пальчики рук уже покраснели от холода, и теперь, дабы их не отморозить, юная особа пытается согреть их своим дыханием, иногда слегка топчась на месте, так как ноги тоже хотят необходимого тепла. Короткие розовые волосы плавно отдаются ласкам ветра, что так знойно дарит ей поцелуй в щеку, заставляя ее еще сильнее дрожать от непрекращаемого холода. При свете луны можно увидеть доходящее до колен голубое платье, которое превращает Сакуру в сказочную нимфу, в том числе бордовый плащ и черные сапожки ниже колен. Она обращает свой взор на небо, где мелькают сияющие звезды и господствует большая полная луна. Не переставая сражаться с холодом, Харуно гулко выдыхает. То ли от мороза, который не хочет покидать ее, то ли от гнева, что медленно просыпается в ней от долгого ожидания. «Ну где его черти носят?! Он же сказал, что придет в двенадцать, а я тут уже полчаса торчу. Нет, стою, как дура!» Но негодование сразу растворяется, когда, погрузившись в грусть, она вспоминает о нежеланных мыслях. «Сегодня он уедет. Неужели мы вот так расстанемся? Нет, я уверена, мы еще встретимся, но... Он мне совсем ничего не рассказывал. Хуже всего — неизвестность...» Неожиданно откуда-то со стороны слышится хруст снега, заставляя ее слегка вздрогнуть, возвращая в настоящий мир. «Пришел». Резко оборачиваясь на звук, розоволосая девушка видит того, кого, собственно, и ждет уже так долго. Легкая улыбка скользит по устам, а глаза обретают радостный блеск: в эту минуту она распускается, словно бутон цветка японской вишни. Прекрасная и всеми любимая. Каким-то образом теплеют ноги. И, больше не ощущая холода, особа бежит к нему и бросается в его долгожданные объятья. — Саске, ты пришел! Я так рада... — Я ведь обещал. Темноволосый юноша едва заметно улыбается и обнимает ее в ответ. Какой же она всё-таки ребенок... Но этим Сакура и счастливит его. Нежная, хрупкая и такая беззащитная... И, кажется, если причинить ей боль не столько душевную, сколько моральную, она сломается и никогда впредь не восстановится. Брюнет, всё еще обнимая Харуно за талию, слегка отстраняет ее от себя и заглядывает в ясные, столь родные глаза, что бесконечно будут дарить ему нежность и тепло. Мягкий свет луны окутывает влюбленных и дарит им некое пространство, в котором могут остаться только они одни. Дает возможность построить свой собственный цветочный мир, где они бесконечно будут наслаждаться атмосферой ласки и любви. Темные, как эта ночь, глаза Саске тепло смотрят на девушку. Он любит. Просто любит. За что могут любить друг друга люди? В чём заключается их связь? Учиха не знает ответов на эти вопросы. Но ему и не надо находить их. Ведь ключ к разгадке он видит в ней. Она помогает ему каждый раз узнавать, что является любовью, что такое забота, счастье и тепло любимых рук. Он давно впустил ее в свой маленький темный уголок, позволил ей там поселиться, навести порядок, убрать всю эту паутину, кишащую ядовитыми пауками. — Сакура, ты ведь знаешь, что я завтра утром уезжаю? — напрямую спрашивает парень, нарушая тишину их совместного мира. Обладатель темных волос не любит вести долгих разговоров. Не в его это компетенции. — Конечно, — обвивая его талию руками, особа прижимается к нему всем телом, будто боясь, что кто-то может отнять его у нее. И брюнет, целуя ее в макушку, прижимает в ответ Сакуру к себе, обнимая ее за хрупкие девичьи плечи. Хоть ответ Харуно наполнен радостью, Саске всё равно знает, какова ее реакция на его отъезд. Порой так больно, когда жизнь вынуждает два любящих сердца жить отдельно. Там, где они годами не могут подарить друг другу частицу своего тепла. — Саске, скажи мне... — мягко, невесомо, словно он сейчас вот-вот растворится, начинает девушка, но договорить ей не дает спокойная фраза Учихи: — Ты же знаешь, это секрет. Я не могу тебе рассказать. Ничего не отвечая, она смыкает руки в замок за спиной юноши и, грустно опуская брови, закрывает глаза. Утыкаясь носом в его кожаную куртку, особа полной грудью вдыхает его сладкий аромат, так дурманящий душу. И Сакура, забывая о своей печали, слегка улыбается. «Такой приятный запах...» Брюнет, запуская пальцы в розовые пряди, чуток отстраняет ее от себя. И Харуно, всё еще обнимая его, поднимает на него взгляд, полный нежности и доброты. Ничего не говоря, он одним пальцем аккуратно гладит ее по щеке. И для девушки не нужно более каких-либо лишних слов, чтобы, встав на цыпочки, поддаться к его миру. Глубокий, страстный, нежный. Поцелуй обжигает мягкие губы юной особы и дарит ей ощущение... полета. Хочется большего. Хочется сохранить его образ. Губы, запах, лицо, глаза, нос — всё запомнить до мельчайших деталей. Так, чтобы никогда не забывать. «Моя». «Мой». Последняя встреча. Можно снять маску равнодушия, черствости и пофигизма. Можно просто отдаться чувствам и в эту минуту ощутить себя свободным, нужным, а именно — подарить себя ей. Самому прекрасному цветку, который даровал ему радость любви и счастья в последние дни. Именно Сакура научила его улыбаться, жить без всяких оков бремени. Ее нежные пальцы, которые так ласково блуждают по сильной шее, иногда играют его черными локонами. Харуно опускает эту же руку к его груди, и волна неописуемого желания пробегает по телу Саске, который нехотя всё же прерывает поцелуй. — Ты только моя, — проводит пальцем по ее щеке Учиха, аккуратно убирая мешающиеся розовые пряди. Он произносит это, будто собственник, который ставит кого-то перед фактом: то, что он имеет и держит только в своих руках, принадлежит ему и никому больше. — Да, конечно. Только твоя. И в эту минуту что-то холодно-металлическое касается прохладной ладони. Харуно, слегка вздрагивая и непонимающе моргая, опускает глаза. Легкий румянец появляется мгновенно, когда пальцы парня надевают на ее безымянный палец колечко — знак того, что теперь она навеки связана узами с этим человеком.***
Приоткрыв глаза, девушка первым делом посмотрела в окно. Луны не было видно, лишь звезды, едва заметно мелькая, постепенно исчезали, свидетельствуя о том, что начинало светать. Видимо, предавшись воспоминаниям, особа так и заснула на полу. Дрова в камине слабо тлели и уже не давали ей какого-либо тепла. Поежившись, Сакура встала и направилась в свою комнату вверх по лестнице. Недолго идя по узкому коридору, она остановилась возле керамической двери. Дотронувшись до гладкой поверхности ручки, постепенно начала приоткрывать дверь. Так, чтобы она не издавала противного скрипа. Зайдя в комнату, Харуно огляделась. Такая родная и уже вдоволь надоевшая обстановка мозолила глаза. Две кровати, мягкий ковер, шторы нежно-персикового цвета. Недолго рассматривая знакомое место, девушка подошла к кровати, на которой, закутавшись в одеяло, лежал мальчик. Особа присела и внимательно, с любовью и нежностью, посмотрела на такие дорогие ей черты лица. «Мой». Немного отодвинув теплое одеяло, Сакура слегка наклонилась и поцеловала в лоб темноволосого подростка, который, что-то невнятно буркнув во сне, обратно закутался в одеяло. «Мое солнышко». Харуно грустно улыбнулась и убрала с лица ребенка несколько черных прядей, которые мешали матери любоваться своим единственным ангелом. «Саске, мы ждем тебя. Ты ведь не забыл о нас, правда?» Неожиданный стук в дверь прервал семейную идиллию.