Противоположности притягиваются

Рафаэль неслышно, как истинный ниндзя, прокрался к комнате старшего брата и прислушался. Сегодня он намеревался сделать важнейший шаг в своей жизни – наконец признаться Лео в своей отнюдь не братской симпатии. Зеленоглазый страдал от неразделенной любви больше десяти лет, правда, сначала он еще не понимал, что это такое. Он искал любого способа быть к брату ближе, касаться его, слышать его голос и видеть такую редкую, в последние дни, улыбку. Леонардо сидел на кровати и медитировал. Вдруг он почувствовал чье-то присутствие рядом. Душа запела, в надежде, что это его темпераментный братец, которого лидер любил, казалось, безответно, если не с рождения, то есть мутации, то с раннего детства точно. Любил, как ни странно и не банально, за все – за эти затягивающие куда-то вглубь зеленые глаза, мощное телосложение и некую порывистость движений, но больше всего, наверное, за постоянные тычки, пинки, оплеухи, ссоры и драки, а потом тихие извинения один на один. Первое время Лео серьезно считал Рафа ведьмой, ведь он не мог, копаясь в воспоминаниях, найти причину, почему он просто взял и влюбился в родного брата. А еще у него глаза дьявольски зеленые – явный признак ведьминской натуры. Но с годами эта теория отпала - зачем бы Рафу его привораживать? Просто брат его притягивал, словно мощный электромагнит легкую скрепку, а скрепка, то есть Лео, не в силах была сопротивляться этому притяжению. Запретному притяжению. Раф подошел к двери и глубоко вдохнул. Ну, сейчас или никогда! Стукнув пару раз, саеносец заглянул в комнату брата. Лео сидел на кровати в позе лотоса с закрытыми глазами. Раф, преодолевая нахлынувшее волнение, сел рядом с братом и положил ему руку на плечо. -Кхм, Лео, я хотел… Меченосец изо всех сил старался изображать глубокий медитативный транс, дабы себя не обнаружить. Уж очень он хотел знать, что привело сюда его братишку и почему под ним кровать ходуном ходит. Но ему хотелось сначала выслушать, а потом, действуя по ситуации, либо раскрыться, сказать, что тупо притворялся, либо… -Лео? – Рафаэль щелкнул у носа старшего пальцами и улыбнулся про себя – отлично! –Лео, я люблю тебя, люблю большую часть своей сознательной жизни. Ты, конечно, меня не услышишь из-за своей чертовой медитации, но знаешь, тем самым ты облегчаешь мне душу. Потом не придется краснеть, - черепашка нервно хихикнул. –Хотя, раз ты так увлекся, то, возможно, не почувствуешь, если я… Обладатель кровавой повязки встал перед братом и склонил голову набок, оббегая взглядом «медитировавшего» - тонкие черты лица, крепкие мускулы, весь покрытый царапинами пластрон и мягко спадающая на грудь синяя лента. В голове кружилась одна шальная мысль. Потакая ей, Раф наклонился к брату и осторожно коснулся его губ. С Лео моментально слетело все напускное оцепенение. Это он только что… Синие глаза широко распахнулись. Лидер не мог поверить, что ему наконец-то достался тот самый первый поцелуй с черепахой, ставшей главным героем его снов. Лео непроизвольно обхватил руками мощную шею брата, ощутив кожей, как тот вздрогнул. Раф, не ожидавший этого, сперва растерянно открыл глаза, но встретившись с взглядом Лео, явно говорившим больше, чем все возможные слова, и заметив легкий румянец на зеленых щеках, решил действовать радикально. Раз Лео не услышал – Раф ему покажет и докажет, как сильно любит. Саеносец, не прерывая поцелуя, сел к Лео на колени и обхватил его руками, вжимаясь в него своим горячим телом. Язык Рафа проник в рот Леонардо, довольно нагло хозяйничая в нем, а когда встретился с языком брата, то втянул его в огненный танец, так похожий на их повседневную жизнь. Лео охнул – его мускулистый брат был довольно тяжелым и горячим. Внизу пластрона начал скручиваться тугой узел, температурой мало отличающийся от саеносца. Вздохнув, Лео разорвал поцелуй и ткнулся лбом в шею Рафа, переводя дыхание. Последний, явно довольный развитием событий, решил не останавливаться на достигнутом. Слишком долго он фантазировал в душе, мечтая о собственном брате и закусывая ребро трехпалой ладони, чтобы не спалиться. Теперь же, когда Лео попался ему, он собирался воплотить хотя бы одну фантазию. Здесь и сейчас. Раф опрокинул брата на кровать, нависая над ним. Лео тоже неоднократно мечтал, хоть в дрочке и был профаном – старался не доводить до этого, ибо знал, что раскроет себя, как однажды, когда он первый раз решил попробовать. Тогда братья чуть не вынесли дверь в его комнату, но лидер убедил их, что просто порезался катаной, в доказательство действительно расцарапав себе руку лезвием меча, но продолжая стонать в подушку. С тех пор для таких случаев он запирался в ванне, включая воду на полную, но все же кто-нибудь, да спрашивал, чем это их Бесстрашный лидер там занимается. И сейчас, поняв, что вот-вот те картинки, которые мелькали у него перед глазами в такие моменты, воплотятся в реальность, Лео сильно покраснел и хотел было сбросить с себя Рафаэля, но что-то внутри не дало ему этого сделать. Саеносец припал к губам брата снова, на этот раз целуя его жадно, но в то же время тягуче. Ему хотелось еще больше. Больше Лео. -Р-раф… - только и смог выдохнуть Леонардо, когда пухлые губы темперамента коснулись его шеи, а влажный язык прошелся по сонной артерии. –Нас услышат. -К черту всех. Я ждал достаточно, - прохрипел зеленоглазый и прочертил языком дорожку по светло-зеленой шее. В паховые пластины ему уперлось что-то каменно-твердое и горячее. Раф посмотрел под себя – это был член Лео. Губы тронула ехидная усмешка, -И ты, как вижу, тоже. Лидер отвел взгляд и ничего не ответил, покраснев теперь до такой степени, что стал больше походить на вареного рака, нежели на себя, чем вызвал беззлобный смешок со стороны второго по старшинству. -Да ладно тебе, Бесстрашный, что естественно, то небезобразно, - Раф легко поцеловал брата в губы и, привстав, расстегнул свой пояс. Кусок коричневой кожи полетел на пол, легко приземлившись у кровати. Его накрыл второй пояс, две пары налокотников, наколенников и две повязки – красная и синяя – единственная одежда братьев была сорвана. На месте остались только напульсники и ножные бинты, повязки с пальцев Раф сдернул еще в душе, а Лео, под взглядом брата, покорно оставил их на тумбочке. Саеносец припал к пластрону старшего, выцеловывая каждый его сантиметр. Тихо стонущий Лео оглаживал пальцами панцирь темперамента, бережно проводя по каждому шраму и сколу. Руки Рафаэля гладили бока и бедра Бесстрашного, в то время как сам он опускался с дорожкой поцелуев все ниже, к паховым пластинам. Добравшись до сочащегося смазкой члена Лео, Раф чисто инстинктивно провел языком вдоль всей длины и аккуратно поцеловал головку. Ему никогда раньше не доводилось этого делать, но теперь поздно было отступать. Лео крепко сжал простыню рядом с собой, чувствуя, что доселе много раз сдерживаемое возбуждение теперь вышло из-под всякого контроля. Раньше ему часто удавалось его купировать отжиманиями, от утреннего стояка он избавлялся посредством холодного душа, но не теперь. Лео плюнул на все, отдаваясь на милость горячему брату, его шаловливым рукам, ласкающим его бедра и пластрон, и его языку, вытворяющему просто немыслимые, на взгляд Лео, вещи. Раф же, немного наловчившись, теперь насадил свой рот на член брата и с силой сосал его, периодически облизывая. Саеносец, игнорируя собственное возбуждение, которое становилось болезненным, протолкнул орган Лео глубже, унимая рвотный позыв, а затем начал двигать головой вверх-вниз, слушая слегка ставленые, но все равно сносящие чердак стоны старшего. Вскоре мечник, который не в силах больше был выносить эту пытку вскрикнул особенно громко, тугая струя ударила в горло саеносцу, который проглотил все, что вылилось из его опустошенного брата. Как странно, вкус Лео был… сладким. По-своему сладким, не смотря на то, что сперма вообще-то соленая. Тяжело дыша, Лео вытер со лба пот и посмотрел на Рафа, распластавшегося теперь на его груди. Покрытый испариной темно-зеленый лоб, блаженно прикрытые глаза, вздернутый нос, губы, которые периодически облизывал тот самый волшебный язык. Вероятно, Раф пытался воспроизвести вкус, оставшийся на его пухлых губах после контакта с Лео, которого он обхватил руками под бока. Последний гладил брата по панцирю и голове, приходя в себя. Его взгляд еще расплывался, а перед глазами еще прыгали звездочки – все-таки самый яркий оргазм в его пока что скромной половой жизни. Однако, где-то там, на задворках уплывающего сознания Лео понимал, что брату тоже нужно освободиться. Рука скользнула с панциря, пробираясь между двух плавящихся тел, пальцы нащупали ствол Рафаэля и сжались на нем. Лео сделал неловкое движение вверх-вниз, вырывая из груди саеносца сдавленный рык. Рука Рафа остановила его, схватив за запястье. -Погоди… Раф сполз с Лео и сел перед ним, похотливо улыбаясь. Резко наклонившись вперед, зеленоглазый порывисто поцеловал брата, делясь с ним вкусом его же спермы, а потом вернулся в первоначальное положение, сгибая ноги Леонардо в коленях и разводя их в стороны. -Раф, что ты… - начал было Лео, но был остановлен пальцем, легшим на его губы. -Тсс, тихо. Пока тихо, - улыбнулся саеносец. Он со смаком облизнул свой палец и приставил его ко входу брата. Лидер, поняв его намерения, крепко сжал в кулаках многострадальную простыню. -Лео, расслабься ты, а то я ничего не смогу, - шикнул на него брат. –Ты же потом жаловаться будешь. Расслабься, кому говорю. И синеглазый послушался, ощущая, как Раф осторожно протолкнул внутрь него палец. Испытывая некий дискомфорт, Лео дергался, подобно ужу на сковородке, но Раф прижал его свободной рукой к кровати, нежно поглаживая ей грудь, живот и руки, успокаивая. Двигая пальцем внутри Лео, Раф задел голый комок нервов, заставив Леонардо выгнуться и протяжно застонать. Как хорошо, что саеносец запер дверь! -Вау… - восхищенно протянул темперамент, таращась на вновь покрасневшего брата. Это явно было «зеленым светом», поэтому Раф вынул из брата палец и, приставив к растянутой дырочке свой возбужденный донельзя член, резко вошел. Лео вскрикнул, но уже намного тише – Раф явно постарался – синие глаза сами собой распахнулись от нового, доселе неизведанного ощущения наполненности. Меченосец тяжело дышал, все-таки в первый раз не из приятных поначалу, а по щеке медленно, со скоростью беременной улитки в коме, поползла кристальная слеза. Рафаэль нагнулся к брату, нежно целуя его щеки и губы, а затем он быстро слизнул соленую каплю со светло-зеленой мордочки любимого. -Тише, тише, потери чуть-чуть, пожалуйста… - шептал Раф. А Лео лишь молча кивал в ответ. Вскоре болезненное пыхтение сменилось тихими постанываниями и Раф начал медленно двигаться, постепенно наращивая темп. Леонардо же одной рукой так и сжимал эту поистине несчастную измятую простыню, а другой обхватил брата за шею, приподнялся на локте и поцеловал, стоная ему в губы. Рука переместилась с шеи блаженно рычащего от приятной тесноты внутри Лео саеносца на член синеглазого, обхватив его, но на этот раз сверху легла тяжелая ладонь разорвавшего поцелуй темперамента. -Давай покажу, ты не мастер в этом деле, братишка. Без обид, - хрипло и с улыбкой произнес он, направляя руку Лео вверх и вниз. Мечник запрокинул голову и, пропустив стон, ответил: -Ты мне и так много показал за сегодня, братишка, - лидер улыбнулся, но темно-зеленую ладонь не убрал, повторяя ее движения, стоная и слушая довольное рычание Рафа, который, к слову, бил прицельным огнем по той воистину волшебной точке внутри брата, заставившей его так обалденно изогнуться. Почувствовав, что больше не выдержит, Рафаэль ускорился, вколачиваясь в брата все сильнее и ускоряя движение своей руки на органе Леонардо. Движения постепенно становились рваными, а стоны обладателя синей маски настолько частыми, что слились в один непрерывный и сладкий. Мир перед глазами вспыхнул тысячей огней, Раф издал протяжный рык и с силой вошел в Лео, наполнив его изнутри. Секундой позже кончил и синеглазый, брызнув себе на пластрон и немного на лицо. Обессиленный Раф выскользнул из горячего пульсирующего местечка под хвостом Лео и рухнул рядом на кровать, сплетая их руки в замок. Бесстрашный лидер посмотрел на свою левую руку, в которой был зажат оторванный от простыни кусок с нарисованной на нем веткой сакуры. -Ну ты даешь, Лео! – присвистнул брат, -Вот это силища! Она же шелковая! -Тебе спасибо, - беззлобно буркнул синеглазый, поворачиваясь к саеносцу и заключая его в объятия. – А простыню завтра зашью. Раф улыбнулся и обнял Лео в ответ, чувствуя, как его касается мокрый и липкий живот брата. Вдруг ему подумалось – а слышал ли обладатель синей маски, что он говорил до этого? -Лео, а ты… - но он не закончил. Мастер катан мирно спал, уткнувшись в темно-зеленое плечо носом. Зеленоглазый тепло улыбнулся, аккуратно вытащил из-под себя сбитое туда в порыве страсти одеяло, накрыл их и, прижавшись к брату поплотнее, закрыл глаза. Утро. Надоедливый будильник верещал над ухом, заставив-таки Леонардо соскоблить свою мордочку с подушки. По телу разлилась приятная истома, но где-то внизу живота противно давало о себе знать вчерашнее происшествие. Однако, болело не так чтобы совсем жить не хотелось, просто остался некий дискомфорт, который пройдет в течение дня. Да, хорошо, что Лео послушал брата и расслабился. Лидер посмотрел на кусок простыни, зажатый в трехпалой руке, отбросил одеяло и вытер с живота и лица следы своей бурной деятельности. Однако, потным и пахнущим Рафаэлем в додзе он явиться не мог, поэтому, немного морщась, Лео потопал в ванную. -Черт, совсем почти не выспался, да еще и живот побаливает, - шипел синеглазый, залезая в ванну и включая душ. – Ну, Раф, собака, я тебя сегодня… - его размышления вслух были прерваны хлопком двери, в которую, насвистывая веселенький мотивчик ЧеФона, вплыл Раф. Саеносец включил воду в раковине и принялся чистить зубы. -Доброе утро! – крикнул он, совершенно не догадываясь, кто находится по ту сторону шторки. Хотя, если учитывать, что его рот был полон пены от зубной пасты, то вышло нечто, похожее на «Вобвое уфво!». -Доброе, хотя кому как, - ответили ему голосом Лео. Раф выплюнул всю пену, едва не забрызгав зеркало, стену и себя любимого. Какого панциря?! Но Лео, наверняка, помнит о произошедшем ночью, поэтому зеленоглазый начал извиняться. В свойственной ему манере. -С-с-слушай, Лео, прости меня за то, что я вот так набросился и… Шторка отдернулась, и из-за нее показалась голова Леонардо, усеянная переливающимися капельками и ручейками воды. -Успокойся ты, все нормально, - лидер смущенно улыбнулся, -Мне, кстати, очень понравилось. И к тому же, я слышал, что ты сказал перед тем, как мы... Рафаэль выронил щетку. Та со стуком упала на кафельный пол, брызнув жемчужными каплями пасты. -Правда? Лео кивнул. -И… что теперь? -Ну, наверное, теперь я скажу. Я тоже люблю тебя, Раф. С детства. Лидер наклонился и легко поцеловал брата, ощутив на губах приятный вкус мятной пасты. Лицо Рафаэля приобрело сначала обескураженное, потом влюбленное, а потом какое-то странное выражение. Он широко улыбнулся и залез к Леонардо под струи душа. Прополоскав рот, он задернул шторку и припер брата к стенке, стараясь не поскользнуться. -Ну, теперь не думай, что ты отвертишься от меня, мой Бесстрашный Лидер! – произнес саеносец и запечатал губы Лео поцелуем, прежде чем тот успел хоть звук издать… Они – огонь и вода, ночь и день, небо и земля, инь и ян. Их цвета являются полным олицетворением их сущностей и противоположности. Но они созданы друг для друга, они предназначены друг другу судьбой потому, что противоположности притягиваются.