Бедная Сара или Как сложно быть женщиной. ("раз " история)

Почему все так сложно? Я, уставшая и не выспавшаяся, стою посреди комнаты, трижды отражаясь в холодных зеркалах. Взяв в руки гребень, монотонно расчесываю и так идеальную челку. Напротив сидит Мишка и смотрит черными и круглыми, как пуговицы, глазами куда-то мимо меня. Его сейчас здесь нет, по крайней мере, я это ощущаю. В голове у него, скорее всего, вата или синтепон, но точно не мозги, иначе он бы меня понял и помог бы разобраться в себе. Нажимаю на пульте кнопку «play», и из динамиков раздается такой сексуальный и будоражащий голос: I want to start a revolution A type of personal solution… Ммм… Адам, милый Адам… Я бы тоже хотела произвести революцию и сделать личный переворот. Но с кем? Ради кого? Ради этих пустых глаз, которые пялятся сейчас на меня? Нет… Как тяжело видеть непонимание! Вчера мерзавка Глория, положив глаз на моего Мишку, такое учудила! О-о-о! Чего она только не вытворяла, бестия. Ей так хотелось заполучить его, что она не побрезговала банальным перетягиванием, как будто он – спортивный канат. Меня это так взбесило, что я, оттолкнув ее и грозно сведя брови на переносице, зло прошипела: «Ты мне больше не подруга и знать тебя не желаю». Вот так и рушится многолетняя женская дружба… …Open your mouth, open it wide Let the freedom begin Get on the floor, just let it drive… ...Да уж, могу себе только представить: открытый широко рот, я, лежащая на полу в форме морской звезды, позволяю нахлынуть чувствам и воцариться свободе… Прыснув смехом и заплевав зеркало, начинаю качать головой. Нет, мистер Ламберт, это не про меня. Наверно, только там, в далеком Лос-Анджелесе, вы можете себе позволить свободно поваляться на полу, чтоб никого не довести до хохотательных конвульсий. У нас более суровые нравы. Разве что ваши домочадцы уедут на Северный полюс, а глазастые соседи вдруг ослепнут и утратят возможность говорить и слышать. Фантастика… Беру маленькую бутылочку с прозрачной жидкостью, откручиваю золотистый колпачок в виде короны и начинаю методично и аккуратно накрашивать ногти. Один за другим. Первый пальчик. Да, Мишка у меня первый. Первый, за кого я так рьяно сражаюсь. А все почему? Да потому, что он мне нравится. Очень. Второй пальчик. Второй раз в жизни ссорюсь с подругой. Да нет, не с этой. Была у меня давно еще одна «подруга» - Кики. Еще та прохиндейка! Устроила праздник, позвала в гости всех моих друзей, а мне и сообщить забыла. Подлая. Третий пальчик. Третий раз за сегодняшнее утро меняю наряд. Все мне не нравится. В белых брючках у меня очень толстая попа. Прямо до неприличия огромная! Топик с рисунком из стразиков очень облегает и выставляет напоказ всю мою душу. Так не пойдет, не всем это может сегодня понравиться. Пришлось наряжаться в строгое синее платье без рукавов и с высоким воротником «стоечкой». Да, любая училка по этике и психологии семейной жизни позавидовала бы такому «футляру». Не хватает разве что длинной деревянной указки, белых следов от мела на одежде и очков в массивной роговой оправе с диоптриями в минус семь. Вот так-так, в этом прикиде – сразу на доску почета, чуть ниже надписи «честь и совесть нашего города». Четвертый пальчик. В четвертый раз даю себе обещание не вестись на миленькую мордашку. И чего я такая падкая на красоту? Рассматриваю себя в зеркале и улыбаюсь. А я еще ничего! Могу дать фору любой! Хотя круги под глазами, бледные бескровные щеки, да и кожа не сияет свежестью… Да нет, это просто последствия тяжелой ночи. Весь вечер крутилась и не могла заснуть. Все думала о Глории и Мишке. Черт бы их побрал! Все, решено! Буду жить для себя любимой! Да, да! И нечего на меня так смотреть своими щенячьими глазенками. Вот остолоп, все продолжает безмолвно, словно истукан, сидеть и беззвучно донимать меня. Изверг! От злости запускаю в него расческой. В ответ – тишина. Даже поскандалить не с кем. Дубина стоеросовая. Пятый пальчик. О, святые угодники, да у меня осталось всего пять минут до выхода! А я, пьяная муха, еще не готова и накрасила только пять пальцев! Какая же я копуха! Шестой, седьмой, восьмой, девятый пальчик. О! Сегодня в девять по телеку концерт Бритни Спирс. Хоть бы меня не заволокли в кровать раньше времени. Постель постелью, а певицу послушать хочется. Тем более, что она сейчас так изменилась, похудела, похорошела. Да и прическу изменила. Может, и мне перекраситься в блондинку? С каштановыми волосами я выгляжу старше. А так хочется оставаться юной… Десятый. Последний. Махая, как веером, рукой, беспрестанно раздувая щеки и тужась, дую на еще свежий лак на ногтях. Мне же еще босоножки застегивать! Точно весь маникюр полетит к черту. А в женском коллективе это сразу заметят! Нет, ну коллектив у нас не чисто женский, есть и мужские особи, но их почему-то намного меньше. Короче, полная нехватка внимания со стороны сильного пола. Вот и приходится выскакивать из трусов, чтоб не затеряться в толпе соперниц. Легонько, словно пытаясь дотронуться до крыльев бабочки, беру двумя пальчиками тюбик с перламутровым блеском. Откручиваю и делаю несколько уверенных мазков. Все, макияж окончен. Хотя вряд ли это помогло. В отражении уставшая и угнетенная особь, которую украсит разве что новогодняя гирлянда. Ну, ничего не поделаешь. Пора выходить. Тихонько подпеваю Ламберту: …Strut for me and show me what you're working with Strut for me and show me what you're working with… Пытаюсь через плечо рассмотреть в зеркале свою пятую волшебную точку и начинаю покачивать бедрами в такт играющей музыке… Вдруг распахивается дверь, и на пороге, словно фея в сказке о Золушке, появляется моя мама. Застав меня за непристойным танцем, она растягивает лицо в улыбке. - Какая же ты у меня уже взрослая, - ее слова вызывают у меня стеснительную улыбку. – Ты уже готова? Можем идти? - Сейчас, мамуля, одну секундочку, - бешено махая руками, словно ветряная мельница, пытаюсь ускорить процесс кристаллизации лакового покрытия. – А что у тебя за спиной? – заметив руки мамы, заведенные за спину, пытаюсь заглянуть и узнать, что там спрятано. - Разве ты забыла? Сегодня день рождения у твоей подружки Глории, - и мама достает из-за спины маленького плюшевого медвежонка в кепочке и клетчатых штанишках. - Но ведь это… Да это же брат-близнец моего Мишки, - всплеснув руками и округлив глаза, я перевожу взгляд с подарка на своего ненаглядного, сидящего на мамином трюмо. - Ну, вы же вчера повздорили из-за него? – мама подходит ко мне и поправляет шикарный белый бант, завязанный у меня на высоком «хвосте». – Вот я и подумала, что плюшевый медвежонок не повод, чтоб разрушать крепкую девичью дружбу, – пригладив мою челку и поцеловав в макушку, мама смотрит на меня искрящимися глазами. – Вы ведь знакомы уже три года, большую часть своей маленькой жизни, – мама, присев на корточки и заглянув мне в глаза, продолжает, - хороших подруг нужно ценить и многое им прощать. Тем более, что у Глории сегодня юбилей – пять лет. Встав в полный рост, женщина протягивает руку маленькой девочке с огромным бантом цвета воздушных облаков. Она ждет, пока теплая ладошка Сары очутится в ее горячей руке. Маленький ангелочек с пухлыми, поблескивающими нежным перламутром губками и огромными синими глазами, преданно смотрит на свою маму. - Ведь всего через несколько дней и у тебя будет праздник, - ведя дочку в прихожую к входной двери, женщина приседает, чтоб помочь маленькой принцессе облачиться в крохотные блестящие босоножки. – Ты же захочешь, чтоб на твое пятилетие рядом была верная подружка? - Ну, наверно – да, - тихо, словно размышляя, Сара легонько дотрагивается до кончика своего носика, чтоб скрыть улыбку, которая нагло расползается на ее серьезном лице. Заметив это, женщина ласково гладит малышку по каштановым волосам и оставляет поцелуй на маленькой румяной щечке. - Ты у меня умница. Я и не заметила, как ты быстро выросла и стала таким прекрасным человечком, - в глазах женщины показалась одна крохотная слезинка, но она, быстро заулыбавшись, поднялась и протянула руку дочери. – Ну что, маленькая мисс, взорвем этот мир своей красотой? - Да! Конечно, мамочка! – радостный смех двух прекрасных женщин рассыпается по всему дому, и, сделав шаг навстречу новому дню, они, взявшись за руки, выходят из квартиры. Веселая болтовня и заливистый хохот еще долго слышны на улице, пока два родных человека, вступая в новый день, не удаляются навстречу жизни…