Плохие новости не всегда плохие

Я ходил кругами по комнате, не зная, что делать. Дело в том, что ко мне должен прийти Коля. Коленька. Колюньчик. Ну, вы, думаю, поняли, что это мой друг, который мне отнюдь не безразличен. Мы с ним дружим почти с пеленок. Я еще даже помню, как он под столом насрал, когда ему года четыре было, а я последовал его примеру, поэтому рядом с его кучей наложил свою, но сейчас не об этом. Я не пускал Колю к себе домой с тех самых пор, как на моих стенах стали появляться его фотографии. Кстати говоря, он был самым натуральным натуралом из всех натуральных натуралов, которых я только знал, хотя и особой ненависти к геям и лесбиянкам с его стороны я не наблюдал. Мне нравится Коля класса с десятого. Именно в тот период у него было больше всего девушек, да и он прямо таки расцвел на глазах. Вытянулся, хотя до меня ему все равно далековато, покрасил волосы и пробил ухо. Слава Богу, не пупок, а то я бы уже лежал в ближайшей психушке с острым приступом неконтролируемого смеха. Именно тогда к нему стали липнуть все эти гламурные и не совсем гламурные девицы. Каждую неделю на моей мишени для дартса появлялась очередная фотография новой девушки Коли, для которой я выделял аж по три часа в день, бросая в нее дротики, - спасибо маме за такой чудный подарок на семнадцатилетие. Коля говорил, что это для того, чтобы разбудить чувства. Как-то он сказал, что уже кое-кого любит, но та девушка не отвечает ему взаимностью, поэтому он пытается переключиться с нее на кого-то другого. Весь тот вечер я бился головой о стену, гадая, кто же та тупая идиотка, которая смеет не вешаться на Колю. Дальше все было так, как раньше. Сколько бы я не пытался спрашивать его, он не говорил. Как-то даже напоить пытался, но он начал жаловаться, что его тогдашняя пассия Ленка слишком много красится, что у них отключили горячую воду, и он уже четвертый день не может нормально помыться, припомнил мне две кучки под столом, когда нам было по четыре и даже начал извиняться за шрам на моей щеке, который оставил мне ракеткой, когда мы играли в бадминтон во втором классе. В общем, вспомнил все, но так и не рассказал мне про ту девчонку, а на следующий день снова начал бегать за юбками. Мне ничего не оставалось, как наблюдать за ним и кусать локти. Нет, я не ревновал. Ко мне всегда липли девчонки из-за моей внешности - спасибо гаду-папочке, который сбежал, когда мне было шесть. Высокий рост, черные густые волосы и мамины ярко-зеленые глаза к спортивному телосложению. Неплохой набор, словно куклу сшить пытались, только на лице два шрама - результат некачественной работы. Не хватает этикетки на заднице: "Сделано в Китае". Оба шрама, кстати говоря, мне оставил мой Коля. Первый, тот что на щеке, от ракетки, и он имеет форму сетки. Мы когда-то даже в крестики-нолики играли на нем. А второй от пепельницы, которую Коля бросил мне прямо в лоб. Да, детство - счастливая пора, ничего не скажешь. Хорошо хоть, что эти боевые ранения не особенно выделяются. До десятого класса мне льстило их внимание, хотя я все равно большую часть времени проводил с Колей, гадким утенком, в котором лебедя я рассмотрел раньше всех. У нас еще в детстве клятва такая была друг другу: "Вместе! Друг с другом, что бы ни случилось!". И торжественное вручение друг другу своих пустышек. Вру. Пистолетами водяными мы обменялись в знак скрепления клятвы. Но я отошел от темы. Навернув пару десятков километров по комнате, я вдруг понял, что надо было бы собрать со стен фотографии, но произошло то, чего я больше всего боялся, - звонок в дверь. Может, прикинуться молью? Нет, я с молью и рядом не валялся. Тогда, меня нет дома? - Дима, открывай, я слышу твое бормотание, - послышалось из-за двери. "Твою мать!" - мысленно выругался я, открывая дверь и попутно придумывая план дальнейших действий. Отведу его на кухню, там нет фотографий. Сразу на кухню. - Не ругайся, - посоветовал голос из-за двери. - Я что, вслух сказал? - раздосадованно всплеснул я руками, закрывая за Колей дверь и быстро пиная его на кухню. - Эй, но я же даже не разулся! - возмутился он, выворачиваясь из-под моей руки и убегая обратно в прихожую. Восемнадцать лет человеку, а ведет себя, как... То, что было дальше, заставило мое сердце остановиться раз... Ну, тысячи две точно. Выворачиваясь из-под моей руки, Коля, дурья башка, не подумал, что находится-то в прихожей, поэтому вокруг повсюду обувь! В общем, то, что я видел, вбило последний гвоздь в мой гроб. Перед глазами то и дело мелькали картинки: Коля выворачивается, спотыкается о мамины туфли, падает, выбитая дверь в мою комнату, Коля в ней... И еще одна. На ней я в красивом бархатном синем гробу, в руках свечка и мой любимый цветок - лилия. Мертвенно-бледный, я лежу в нем и не шевелюсь, а вокруг рыдают мои друзья и близкие. Только Коли нет рядом. А потом раз - появляется и бросает в мой гроб свечу. Все сгорает, а мой лучший друг и любимый человек по совместительству прожигает мой прах своим полным ненависти взглядом. Теперь я Ванга. Я на сто процентов уверен, что это мое будущее. Хотя почему это я должен лежать в гробу, так и не попробовав своего? У меня в голове что-то щелкнуло, и я медленно направился к Коле, уже вставшему с выбитой двери и с интересом разглядывающего его фото на моих стенах. - Нравится? - тихо прорычал я, опираясь на дверной косяк и разглядывая Колю. - Что это? - непонимающе спросил он, переводя взгляд с одного фото на другое. - Это моя коллекция. У меня для тебя три новости: хорошая, так себе и плохая. Какую ты хочешь услышать первой? - ухмыляясь, спросил я, делая шаг к Коле. - Эм, ну, начни с "так себе". - Ладно. Я гей, - улыбнулся я, подходя ближе. - Э-э-э, тогда теперь хорошая. - Ты мне нравишься. Коля посмотрел мне в глаза, наверное, пытаясь найти в них намеки на шутку. Хорошая попытка, малыш, но даже пыль в этой комнате знает, что я дрочу на тебя, так что ничего не выйдет. - И в чем плохая? - спокойно спросил он, сам делая шаг ко мне. - Я реально тебя сильнее, - прошептал я ему в губы перед тем, как поцеловать. - Я не против, - ответил он, расстегивая пуговицы на моей рубашке. Ох, ничего себе поворот! У меня аж крышу снесло, и я, аккуратно уложив его на кровать, навис сверху. - Ты сам согласился, - предупредил я и, сняв его футболку, примкнул к шее...