Утро пятницы

― Котаво, ― громко, но невнятно позвал Шун. Вынул изо рта щётку, выплюнул пасту и позвал ещё раз. ― Ключи сегодня не оставь. Котаро, бывало, забывал ключи от собственной квартиры, а потом тащился к работе Шуна, болван. Покупал в магазинчике рядом что-нибудь дешёвое и сладкое, отправлял сообщение и садился ждать его на лестнице парка. Обычно он играл на планшете или включал музыку и дремал. А иногда вовсе оставался ночевать в отеле, если смена не совпадала. ― Оке-ей, ― отозвался Котаро из комнаты, перекрикивая шум воды. ― Потому что я сегодня поздно, ― пробормотал Шун, заглядывая в спальню. Он заляпал манжету, пока чистил зубы, и теперь пытался соскоблить пятнышко пасты. Или лучше переодеться? Или под пиджаком будет не заметно? ― Как ты думаешь, мне… стоит, мм… хм. Котаро собирался на работу. Но обе его толстовки были отброшены в сторону, добавляя беспорядка: одна на пол, другая на неубранную кровать. Вместо привычной футболки он застёгивал белую рубашку. Шун прислонился к двери, засмотревшись. В последний раз он видел Котаро в официальной одежде на выпускном из университета ― хорошее воспоминание, горячее. Даже на собеседования Котаро ходил в чём придётся, отмахиваясь от ненавязчивых напоминаний, и они делали ставки, сколько работодателей откажут такому соискателю. Котаро заметил его интерес, хмыкнул, расправляясь с последней пуговицей. Глянул с вызовом. ― Вы извращенец, Изуки-сенсей. Офисный фетиш? Изуки улыбнулся и покачал головой. Не в костюме было дело ― а в Котаро в нём. ― А вот у меня ― да, ― Котаро начал заправлять рубашку в брюки. ― Ты не можешь дольше спать? Или уходить раньше. Мне каждое утро не терпится тебя завалить. ― Он застегнул ремень. ― Прекрасно понимаю твоих озабоченных малолеток, которые дрочат на учителя. ― Ты придумал этих озабоченных малолеток, ― отозвался Шун ― в ответ только фыркнули. Он рассеянно поднял с пола толстовку, расправил. Покосился на Котаро ― тот возился с галстуком и в его сторону не смотрел, ― но идиотничать всё же не стал. У него была слабость надевать чужую одежду, если случалось затосковать, когда Котаро был в ночную смену. Но сейчас-то он был рядом. ― К чему таки официоз? ― спросил Шун, кидая толстовку на кровать. ― Масаки-сан сегодня заглянет в зал. ― Котаро всё сражался с галстуком. ― Я не говорил? Так что Йо-чан сказала приодеться. ― Он сдёрнул его с шеи, в очередной раз неправильно завязав. ― Помоги? Шун разгладил полосу галстука, забросил ему на плечи, спрятал под воротничок. Визит директора отеля, безусловно, важен, но ему ведь тогда совсем неудобно будет? Инструктор по фитнесу ― и в костюме. Будет здорово, если начальница Котаро позволит ему потом переодеться. Пропустив конец галстука в петлю, Шун затянул аккуратный узел и хлопнул напоследок по плечу. Котаро не дал уйти, дёрнул за его собственный галстук, поцеловал. Хотел, наверное, просто чмокнуть в губы, но передумал, прижал к себе, скользнул языком в рот и сжал в отместку ягодицу, когда Шун его прикусил. ― Мы не успеем, да? ― улыбнулся Котаро. Шун взглянул на часы за его спиной, прикинул дорогу до отеля «Окура». Отвезти Котаро на работу он сможет, но и только. ― Не-а. ― Даже минет? ― Времени нет, ― пожал плечами Шун. ― Вот зараза, ― Котаро легко шлёпнул его по заднице и рассмеялся. ― Что поделать. Он ушёл умываться, а Шун вспомнил про пятно на рукаве, не нашёл его и решил оставить всё как есть. ― А кстати, ― послышалось из незапертой ванной. ― Акира ― это мальчик или девочка? Шун скривился. Он надеялся, Котаро не вспомнит о любовной записке, которую накануне они вдвоём обнаружили в кармане пальто. Уже третья за всё время работы в школе. Но записки не шли в сравнение с Днём святого Валентина. Котаро любил сладкое, но зверел от количества шоколада, которое Шун приносил домой ― ревновал, как дурак, к школьникам и коллегам. Шун по возможности отвозил шоколад племянникам и Маи. ― Девочка. ― Будешь как-то реагировать? ― Я уже. Попросил тренера гонять их на тренировках посильнее. ― Хорошо быть спортивным куратором. ― Котаро, видимо, остался доволен. ― Всё, я готов. Он вышел с мокрым лицом, забрызганным воротником и пахнущий мятой. Шун бестолково пялился, как он надевает поверх рубашки пиджак. ― Ты очень сексуален, ― улыбнулся Шун, застёгивая пальто. ― А вот хрен тебе, ― расхохотался Котаро. ― Сам сказал. Терпи до вечера теперь. ― Тогда дождись меня. Котаро кивнул и нетерпеливо толкнул дверь. ― Ключи, Котаро, ― Шун потряс второй связкой. ― А, точно! Котаро хлопнул себя по лбу, схватил связку и попытался взъерошить ему волосы. Шун с шутливым ворчанием вывернулся. ― Всё, мы серьёзные взрослые люди, ― рассмеявшись, напомнил он, запирая дверь. ― Да-да, ― Котаро, очень серьёзный и взрослый, поддакнул, влепил ему щелбан и стремительно направился вызывать лифт.