Порция безумия

Это было еще одно отвратительное тропическое утро Джейсона Броди. Он вяло плёлся вдоль берега, оставляя за собой цепь следов на мокром песке, смываемых соленой океанской водой. Восход солнца красил небо в рыжий цвет, лучи выбивались из сгустков редких грязных облаков, небрежно разбросанных по горизонту то тут, то там. На первый взгляд остров казался раем. Но только снаружи. Нутро же поглощало черное безумие, сводившее здешних обитателей с ума. Проникало с раскалённым тропическим воздухом и сковывало легкие. Песчаный берег давно сменился пышной флорой зелёных джунглей. Джейсон свернул на изрядно протоптанную дорожку, и птицы, сидевшие в зарослях, тревожно взметнулись в небо. В ногах путались устилающие землю лианы и тонкие корни деревьев, приходилось перелезать через многочисленные завалы, пробиваться с мачете сквозь густые заросли. Широкий влажный лист жилистого папоротника подло скрывал глубокие ямы и острые камни. Джейсон вышел на каменистую просторную тропинку. Отсюда было уже недалеко до лаборатории-оранжереи доктора Эйрнхарда, где этот старик выращивал грибы, ту самую дурь, к которой парень пристрастился, возвращаясь снова и снова за очередной дозой. Он сбился со счета дней, проведенных на острове, понемногу сходил с ума от проникающего безумия. Он давно забыл о мести за убитого на глазах друга, забыл о своей девушке, которую отчаянно пытался спасти. Он был на грани сумасшествия. Сумасшествия, о котором рассказывал Ваас. Впереди показался старый двухэтажный дом, огражденный обваливающимся деревянным забором с редкими балками. Рядом и находилась заросшая густым сорняком оранжерея. Джейсон шагнул в распахнутую дверь. Сегодня Эйрнхард ждал его.