Шахматы с тигром

      Мужчины вокруг стола внимательно слушают, отмечая что-то в своих блокнотах. Если судить по паре уточняющих вопросов, мой доклад производит хорошее впечатление, и не будь вчерашнего разговора, у меня в ушах уже звучал бы лязг открывающихся засовов и распахивающихся тюремных дверей. Но вместо этого я напряжённо разглядываю собравшихся офицеров, пытаясь угадать, кто же из них готовит удар.       Едва я закончила говорить, генерал Беллман довольно кивнул и откинулся на спинку кресла, энергично потирая пухлые ладони. - Прекрасно, прекрасно, отличная работа, майор! Есть у кого-нибудь ещё вопросы? Нет, ну и замечательно. В таком случае мы можем приступить к голосованию. - Если не возражаете, перед голосованием я бы хотел сказать несколько слов, генерал.       Скривившееся как от зубной боли лицо генерала весьма красноречиво. Ворвавшийся в кабинет в последнюю минуту незнакомец явно не входил в его планы. - А я-то думал, что вы на борту Энтерпрайза, адмирал Кирк.       Взгляды всех присутствующих, и так прикованные к новоприбывшему, загорелись фанатичным огнём. Ещё бы, живая легенда, герой множества историй, из которых он неизменно выходил победителем. Все дети играют «в капитана Энтерпрайза» уже несколько десятилетий. Седой, с лицом, покрытым густой сетью морщин, но с идеально прямой спиной, он подошёл к столу и опёрся на него кончиками пальцев, чуть нависая над слушателями. - Я не могу пропустить обсуждение данного вопроса, генерал Беллман. По-моему, я уже говорил вам об этом.       Кирк рассказывает просто, но весьма образно. И сейчас я вижу моего подопечного даже более явственно, чем во время нашего интервью в тюрьме. Сейчас он настоящий: опасный, беспринципный, страшный. Свободный… И всё же что-то тревожит меня в этой речи. Может быть, прорывающееся сквозь гладкие и обкатанные фразы нетерпение, а возможно, низкий вибрирующий голос, звучащий у меня в мозгу снова и снова: «ради мести, ради мести, мести…» Пальцы набирают команду, и блокнот послушно предоставляет мне информацию. Главное, успеть отыскать нужную. - Я уверен, что стандартные тесты он с лёгкостью обманывает. Им нельзя верить. И если вы выпустите его сейчас, кровь его новых жертв будет и на ваших руках тоже.       Беллман внимательно рассматривает свои ладони, будто пытается найти там кровавые пятна. Все ждут, что он объявит голосование, но генерал тянет время, понимая, что сейчас ему не победить. Что ж, видимо, играть придётся мне. - У меня есть вопрос, адмирал. Среди его жертв были люди, близкие вам? - Я только что рассказал, как он на моих глазах расстреливал офицеров флота... - Я спрашивала не об этом. Кто-то, кого вы хорошо знали и любили?       Беллман оторвался от своих ладоней и посмотрел на меня с интересом. Кирк возмущённо выпрямился. - Это не имеет отношения к делу, майор. - Ошибаетесь, адмирал. Я полагаю, это имеет весьма большое значение, если даже спустя столько лет вы не можете произнести спокойно имя адмирала Пайка. Это ставит под сомнение вашу объективность. И, между прочим, правительство наделило меня полномочиями категории С, поэтому в рамках данного расследования я имею право задавать вопросы всем офицерам флота вплоть до главнокомандующего.       Ресницы Кирка болезненно дрожат, а пальцы невольно сжимаются в кулаки. Может быть, он и сильная фигура, но не в кабинетных играх. Здесь надо уметь прятать эмоции внутри, или тебе конец. - Если бы я хотел ему отомстить, свернул бы шею, когда он был в моих руках! Совет решил не лишать его жизни, но выпускать его на свободу нельзя. Он террорист и убийца! И он остался таким! - Вы не можете этого знать, сэр. Впрочем, я с вами согласна, – Беллман чуть заметно вздрогнул от подобного заявления, но быстро справился с собой. Уж он-то опытный кабинетный боец. – Стандартные тесты в данном случае могут быть ненадёжны. Поэтому я предлагаю провести ментальный анализ. - Прекрасно, прекрасно! – закончил собрание генерал, снова излучавший оптимизм. - Прошу прощения, джентльмены, голосование откладывается. Проведём новые исследования, копнём, так сказать, поглубже, тогда и соберёмся снова. А пока все свободны!       В комнате всё пришло в движение. Офицеры отодвигали стулья и уходили, все, кроме Кирка, скрестившего руки на груди и оставшегося незыблемой скалой напротив Беллмана. - Ментальный анализ опасен для ведомого. Кто будет его проводить? - Майор Ли, разумеется! Это её расследование, её идея, ей и карты в руки! Пойдёмте ко мне в кабинет, Ли, обсудим всё хорошенько.       Кирк обернулся ко мне. - Он уничтожит вас.       Он был героем и моего детства. И пусть лицо его сильно постарело, но глаза остались прежними, молодыми и яркими, как на старых голограммах. Я всегда считала его безупречно честным и порядочным, но сейчас не могла избавиться от мысли, что это всего лишь маска, скрывающая совсем иные эмоции. - Позвольте ещё один вопрос, адмирал. Когда вы узнали что это дело вновь поднято?       Он несколько секунд помедлил в нерешительности, но потом всё-таки ответил, обращаясь к Беллману: - Сразу же. Четыре дня назад. Это дело нельзя пересмотреть без моего ведома. - И тем не менее вы позволили разморозить его и провести бесполезные тесты?       Кирк безразлично пожал плечами. - Генерал Беллман прекрасно осведомлён, что они бесполезные. - Да, конечно. У меня нет больше вопросов, сэр.       Когда дверь кабинета Беллмана закрылась за нами, и его хозяин удобно устроился в огромном кожаном кресле, он снова начал довольно потирать руки. - Неплохо, очень неплохо! Конечно, война ещё не выиграна, но теперь у нас появился шанс! Когда вы вернётесь с результатами ментального анализа, этому зануде Кирку уже нечем будет крыть. Тем более, вы так ловко повернули всё дело с его необъективностью! Надо будет развить эту тему, но это уж я сам, а вы занимайтесь своим подопечным. Подайте нам его в лучшем виде, и тогда… - Генерал, я не собираюсь ничего приукрашивать. Моя задача – выяснить правду, а не добыть вам нового сотрудника любой ценой. - Разумеется, разумеется! Именно этого я от вас и жду, Ли! Объективности! - Я смотрю, объективность - редкая птица… - негромко буркнула я, усаживаясь напротив генерала.