Начало

В актовом зале всё оставалось по-прежнему: ленивые подростки, развалившиеся на стульях и их музыкальные инструменты, лежащие около них без дела. Каждую среду и пятницу они собирались здесь после уроков, поддерживая свой статус "школьной рок группы города Тинмута". Группой их трудно было назвать. Как и любые подростки, начавшие заниматься музыкой, они представляли собой сборище амбициозных, но, пока еще, бездарных молодых людей. Все их сборы заключались в том, что каждый с гордым видом передвигался по улице с гитарой за спиной, подмигивая перешептывающимся девчонкам, слагающим о них легенды как об очень талантливых и перспективных музыкантах, заходили в актовый зал, кладя инструмент возле себя, и начинали оживленно обсуждать их планы и все мысли, что скапливались у них в голове. Они говорили о пластинках, что недавно услышали, о новой музыке, других группах города, в игре которых, безусловно, находили море недостатков. Кто-то приносил с собой слова будущих песен, которые обычно раскритиковывались в пух и прах. И все кончалось тем, что когда отложенное им время подходило к концу, они отыгрывали пару раз заученные ими незамысловатые композиции. Проще говоря, зрелище они представляли из себя достаточно жалкое, и в душе каждый понимал это хотя бы отдаленно, но упорно не хотел признаваться самому себе, и тем более, произносить вслух. Но не каждый из них бахвалился, со временем некоторые стали скептично относиться к собственному творчеству и всё чаще откладывали дела и планы в долгий ящик, подсознательно рассчитывая на то, что этого уже никто не коснется.  В один из таких дней четверо ребят проводили очередную среду в актовом зале. Это стало чем-то вроде негласной обязанности, чем приятным времяпрепровождением или хобби. Лидер этой шайки, Пол Вест, сидящий немного поодаль от своих подопечных, лениво выслушивал робкие предложения по поводу будущего их группы. Скоро Рождество и зимние каникулы, и их настойчиво попросили исполнить пару песен на школьном вечере. Поскольку весь свой запас разученных песен они уже отыграли на других праздниках, им необходимо было подготовить что-нибудь новое к скорому времени. Они, безусловно, могли найти что-нибудь незамысловатое и простенькое, но, в силу собственных амбиций, каждый стремился сыграть что-нибудь стоящее, например, замахнуться на святых Nirvana или Pearl Jam.  Их обсуждение проходило вяло, а предложения были настолько неубедительны, что когда в дверь постучали, никто не был против. Из-за двери показался их знакомый, он окинул всех предвкушающим взглядом, как будто он немного волновался, и произнес: - Я привел вам того парня, ну вы помните, я говорил, что он неплохо играет. Так вот, он здесь. Дверь противно заскрипела, и из-за нее высунулась голова парня. На узких плечах лежали темные пряди волос, взгляд суетливо пробегал по каждому из присутствующих, как бы ища, за что бы ему зацепиться. Когда Пол встал, гостеприимно указывая на железный стул из кабинета математики, он благодарно улыбнулся ему какой-то дерганой улыбкой и прошел к своему месту, едва не спотыкаясь на каждом шагу. В руках он нес акустическую гитару без чехла, он не знал, как лучше её нести, и она постоянно путалась у него под ногами, стукаясь. Во всех ребятах он пробудил интерес скорее как к жертве, нежели как к музыканту. Его немного прыгающая походка вызывала улыбку, и всё его поведение позиционировало его как человека скромного, даже немного забитого, а значит, склонного к подчинению. Срабатывало стадное чувство превосходства над новеньким, и каждый невольно отгораживался от него, ставя себя выше его и по опыту, и по статусу. Когда парень наконец-то уселся, скрестив ноги, и выжидающе посмотрел на Пола, тот усмехнулся, что выглядело очень невежливо с его стороны, и спросил: - Ну что, расскажи, кто ты есть и с чем тебя готовить. Все ребята тихонько захихикали, а парень смутился ещё больше. Его длинные волосы растрепались, и он неловким жестом заправил одну прядь за ухо. Со спины его запросто можно было принять за девочку-пацанку из-за узких плеч и длинных каштановых волос. Его хрупкая фигура едва заметно вычерчивалась под толстым слоем мешковатой толстовки и брюк. Он вздохнул, как бы собираясь с духом, и произнес: - Я Мэттью. Мэтт Беллами. Я новенький в вашей школе и хотел бы вступить в школьную группу. - Ну показывай, что умеешь, Рапунцель. Все усмехнулись в очередной раз, а гитарист Пит буквально взорвался от остроумия фронтмена. Мэттью, кажется, уже привык к обстановке и взял в руки гитару. Всем довелось наблюдать за его перевоплощением. Взгляд тут же сменился с озабоченно-оживленного на мягкий и спокойный, смешной нос немного задергался от предвкушения, а тонкие губы изобразили подобие улыбки. Доминик — барабанщик сего прекрасного бэнда, с неподдельным интересом наблюдал за этой трансформацией, ожидая услышать его игру, и почему-то был уверен в том, что ему понравится услышанное. Он не испытывал злобы или недоверия к этому парню, его действия вызывали скорее беззлобную усмешку, нежели раздражение. Мэттью трепетно скользнул по струнам пальцами, провел ладонью по грифу, как бы любуясь своей старой гитарой как самой очаровательной в мире, несмотря на её изрядную потрепанность. Он начал медленно перебирать струны, издавая звуки, постепенно сливающиеся в одну мелодию, доселе никому не известную, но что-то знакомое в ней прослеживалось. Он достаточно умело сочетал импровизацию со знакомыми аккордами песен. Все переглянулись. Было видно, что Мэтт чувствует себя как рыба в воде, держа инструмент в руках. Вся его робость и дерганность пропала, и всем на обозрение предстало его безоговорочное умение обращаться с инструментом, которое не поддавалось никакому сомнению.  Мелодия неожиданно оборвалась, и Мэттью снова устремил свой взгляд на ребят. Все ждали, что скажет Пол. Когда он скорчил довольную гримасу и начал хлопать, все начали хлопать за ним, сильно и редко, словно критики в музыкальном жюри. Реакцией на их одобрение была немного кривая улыбка Мэттью и легкое подергивание носом. - Молодец, Рапунцель, ты принят. - Спасибо большое... Мэттью не обратил внимание на прикрепившееся к нему прозвище, немного расслабился и откинулся на спинку стула. - Где ты научился так играть? Пытливый взгляд Доминика заставил обратить на себя внимание. Мэттью будто немного удивился, но потом проговорил, стараясь звучать как можно непосредственнее: - Мои друзья. Когда мне было четырнадцать лет, кажется,- его лицо приняло задумчивый вид. Он сощурился, как бы вспоминая подробности. - Мы переехали сюда из Кембриджа совсем недавно.  - Ты правда неплохо играешь. Из уст Доминика эта похвала звучала скорее как «ты играешь отлично». Во-первых, потому что сам он был барабанщиком, и все эти гитары и игра на них казались ему сложной наукой. Ну а во-вторых, его взгляд выдавал его с потрохами. Как бы он не пытался выглядеть безразличным и спокойным, в его глазах плескалось что-то вроде... восхищения?  - Хэй, свиные морды, чего разлеглись? Репетиция подходит к концу, поднимайте свои жопы и валите отсюда. Эта напускная грубость — фишка Пола. В жизни он совсем не такой, как на репетициях. Он, как и все, пытается соответствовать своему образу, к тому же, он «главарь» банды и должен быть хорошим руководителем. Все просто слишком ленивы, чтобы организовывать все самим и следить за каждым, ну а Пол очень удобен в этом плане.  Все стали потихоньку складывать свои инструменты в чехлы, кто-то пафосно нес его в руке даже при наличии дома чехла, которого якобы не существовало. Доминик же по-сиротски накрыл свои барабаны и как всегда направился к выходу налегке. Он заметил, что этот парень, Беллами, уже смылся из зала так быстро, что никто и не заметил. Попрощавшись с друзьями, Дом покинул помещение. Это был конец осени, тяжелое для всех время, когда впереди ждут не только зимние каникулы и Рождество, но и непроглядный мрак, холод и темнота на три ближайших месяца. Все школьники, конечно, нетерпеливо ждали каникул, горячо обсуждая предстоящие планы, но в душе у каждого проскальзывала нотка грусти, будто с наступлением каждой новой зимы внутри что-то умирает.  Доминик не любил это время года- его натура не позволяла ему этого. Он был простого характера парень, неконфликтный и жизнерадостный ровно настолько, насколько того требовалось. Учился средне и с нежеланием, почти как все парни его возраста. Странно, но осень и зима были временами года, которые ассоциировались со скукой. С наступлением зимы единственными развлечениями местной молодежи были наркотики и алкоголь. Первыми парень не увлекался, а вот вторым грешил частенько. По пятницам и субботам ребята ходили на пристань играть в автоматы, а точнее, подбирать мелочь и пить пиво. Но в этом не было ничего предосудительного. Все его окружение было именно таким и проводило время именно так. По пути домой Доминик вспоминал сегодняшнюю репетицию — первое запоминающееся событие за последние две недели. Их уже давно никуда не приглашали, и ребята откровенно занимались ерундой все эти дни. Появление нового участника оживило всех, а кого-то, например, Пита, заставило даже забеспокоиться о своем пребывании в группе. Ведь два гитариста в группе не всегда удобно иметь, иногда даже затруднительно. Кто знает, как сложится судьба. Мэтт показался ему достаточно способным. Только сейчас его голову пронзила мысль, что он уже видел его до этого на лужайке, в компании каких-то спортивных ребят. Он казался немного отстраненным, видимо, это его привычное состояние. Были сумерки. Верхушки деревьев шумно шелестели, неприятный пронизывающий ветер наклонял ветки к земле. Впереди он заметил темную фигуру, показавшуюся ему знакомой. Он немного ускорился, пока не узнал в темном силуэте героя сегодняшнего дня. - Беллами! Парень судорожно обернулся. Этот дерганный жест вновь заставил Доминика улыбнуться. - Чего слинял так быстро, м? - Да думал не мешать вам. - Мешать? Ты шутишь. Мы уже уйму времени угробили сидя в том зале, занимаясь полной фигней. - Творческий кризис?- Доминику показалось, что на губах Мэттью мелькнула улыбка.  - Что-то вроде этого. Здорово играешь, нам правда нужны такие люди, как ты. - Какие?- в его голосе звучало что-то дерзкое, как бы вызывающее тебя на словесную перепалку, в которой каждый хочет узнать больше от собеседника. Доминику нечего было скрывать. - Такие... Свежие, активные. Не пойми неправильно. Мы стали больше похожи на кучки ни на что не способного дерьма, необходимо было что-то новое, что бы нас оживило. - Думаешь, у меня получится? Доминику немного надоела эта схема «вопрос-ответ», надоели ничего не значащие фразы и комплименты. Поэтому он неряшливо бросил: - Посмотрим. Они прошли пару шагов в молчании, каждый в своих мыслях поглядывая по сторонам. - Ох, я совсем забыл, прости, кажется, ты не знаешь моего имени... - Не знаю, и правда... - Доминик, Дом,- парень приветливо и даже как-то резко протянул руку для рукопожатия, сияя неожиданной улыбкой, за которой скрывалось нечто большее, чем просто необходимость или вынужденное следование правилам этикета, на что ответом ему была не менее искренняя, но застенчивая улыбка Мэттью.  Они скрестили ладони, между которыми, как по связующему звену, прошла волна тепла, так остро ощутимая в прохладную погоду.  Расцепив руки, они снова устремились вперед по тротуару, не замечая, что уже долгое время идут по одному маршруту. - Кстати. Я, кажется, вспомнил тебя. Ты был тогда на лужайке. Мы были каждый в своей компании. На тебе был спортивный костюм. Кажется, Мэтт в который раз смутился. - Ах, да, помню. - Часто ошиваешься с ними? - Ну вообще да, достаточно часто.  Беседа постепенно заходила в тупик. То ли из-за несловоохотливости Мэттью, то ли потому что им просто не о чем было поговорить. Доминик исчерпал почти все темы для разговора, в голове было пусто. Поэтому язык как-то сам произнес: - Что ты делаешь вечером в пятницу? - и тут же одернул себя. Он собирался позвать Мэттью на концерт местных групп в клубе неподалеку. Они собирались пойти всей группой, но он не знал, как остальные отнесутся к появлению Мэттью. Ай, да всё равно. - Ну пока ничего,- что-то заиграло в его взгляде, что заставило глаза заинтригованно поблескивать. - Мы тут собираемся в пятницу вечером в клуб повеселиться. Если хочешь, можешь пойти с нами,- Мэттью посмотрел на него взглядом, который заставил Доминика попотеть. Удивление, капля недоверия и даже страх сквозили в нем. «Ну что не так то?». Мэтт удивленно поднял одну бровь вверх, что еще более сконфузило его собеседника. «Ну почему он такой не от мира сего? Почему он не может вести себя нормально?» - промелькнуло в голове у Доминика, как Мэтт дал свой ответ громко и неожиданно радостным голосом: -Конечно, я был бы очень рад! С сердца Доминика отлег какой-то тяжелый груз и стало немного легче. Но с этим человеком было очень напряжно разговаривать, постоянно сквозила мысль, что сделал что-то не то, и вечно приходится контролировать себя. - Отлично, за тобой зайти? Или сам придешь?- Лицо Мэтта в который раз приняло задумчивое выражение.  - Я понятия не имею, где это. - А я понятия не имею, где ты живешь. Так что, давай я провожу тебя. Доминик изо всех сил старался быть непосредственным и буквально держал ситуацию под контролем, хоть с Беллами это было и трудно. Он уже немного пожалел о своей настойчивости, но быстро прогнал от себя эти мысли. - Ну давай. Так будет удобнее. Кстати, я видел выступление Carnage Mayhem в том месяце, вы очень неплохо играете. Почему ты говоришь, что вы нифига не делаете? - Ну, мы периодически совершаем вылазки до ближайшего клуба, куда нас иногда приглашают, и отыгрываем зазубренные наизусть композиции. - Я уверен, у вас все получится. - У нас. У нас все получится. Их взгляды пересеклись, и впервые, наверное, Доминик не увидел в нем страха. Он был полон счастья, так и норовящего вырваться наружу. Стало неожиданно тепло, и первичная застенчивость и скованность обоих отступила куда-то назад, вместе с влажной землей и мокрыми листьями. Они ступили на поблескивающий от дождя асфальт и продолжили свой путь через незнакомые Доминику дома и переулки, не нарушая комфортную и очень уместную тишину. Никто не стремился разрывать повисшее молчание, которое дарило каждому ощущение покоя и возможность побыть наедине со своими мыслями. Доминик и не заметил, как Мэтт уже стоял перед ним около приоткрытой двери своего дома, как бы не решаясь прощаться. Он вот уже должен был сказать что-то, возможно, даже позвать его внутрь, как Доминик начал прощаться: - Ладно, я запомнил адрес, увидимся в пятницу. Мэтт застенчиво потупил взгляд куда-то вниз и, не глядя на него, спросил: - Но... Еще же только среда... У вас будут какие-нибудь репетиции до пятницы? - Отдыхай, труженик! Зайду за тобой в семь,- Доминик приветливо улыбнулся и помахал рукой, удаляясь от двери, видя в ответ неуверенный жест Беллами.