"Ну Галли!"

— Ну Галли-и! — канючил маленький черноволосый мальчик, обхватив руками колени Гарри. Он цепко держался за него, всем своим видом показывая, что так просто не сдастся и оторвать его от старшего брата (хоть и сводного) можно будет только силой. — Джеймс, брысь из комнаты! Нам с Драко нужно поговорить, а ты мешаешь. — Ну-у Га-алли-и... — Ребёнок сделал нижнюю губу подковкой — это означало, что сейчас комнату огласит торжественный рёв. Гарри вздохнул — этот мелкий манипулятор знал, чем брать! Закатил глаза и покосился на Малфоя — тот едва сдерживал рвущийся наружу смех. Проследив за его взглядом, малыш тоже уставился огромными карими глазами, в которых светилась надежда: он знал, что Драко почти всегда встаёт на его сторону, прощая ему все его шалости. Драко в который раз отметил потрясающее сходство юного Блэка с его отцом, Сириусом. Правда, у Сириуса волосы прямые, а у Джея — вьются, это он унаследовал уже от своей матери, магглорождённой, откуда-то издалека. По-настоящему её звали вроде бы Margarita, а фамилия вообще была труднопроизносима, но это и не имело никакого значения — эту добрую, сильную и красивую (прямо под стать Сириусу!) женщину все давным-давно знали и воспринимали лишь как Маргарет Блэк. — Да ладно, Гарри, — сказал Драко после секундного замешательства. — Пусть останется, он не помешает. Гарри, пряча улыбку, нарочито грозно посмотрел на мелкую вредину, в свои шесть лет уже умеющую столь ловко заставлять всех плясать под свою дудку. Несомненно, это сказывается пагубное влияние Драко — тот сам хитрюга, каких поискать, и Джея научил, на свою голову. Впрочем, ему простительно — Драко обожал своего крестника и баловал его едва ли не больше, чем сам Гарри. Сириус хватался за голову, говоря, что они испортят ему сына, на что Драко на полном серьёзе заявлял, что «когда парню придёт время ехать в Хогвартс, никто не будет воспринимать его "как надо", поэтому наследнику древнего рода в обязательном порядке необходимо быть вредным и избалованным». «Прямо, как ты», — улыбаясь, неизменно добавлял в таких случаях Гарри, на что Драко только хмыкал и пожимал плечами. — Ну хорошо, — окончательно сдался Гарри и засмеялся, поймав бросившегося ему на шею радостно завизжавшего малыша. — Только, чур, уговор: ты не будешь шуметь! Джеймс, ты меня слышишь? Я серьёзно, иначе живо отправишься к Маргарет! И никакой крёстный, — он посмотрел на ухмыляющегося Драко, — тебе не поможет! — Конечно, Галли! — послушно ответил Джеймс, улыбаясь до ушей с самым невинным видом... На который, впрочем, Гарри не купился. Уж он-то знал, что его ангелоподобный братец — настоящий бесёнок. — А Длако со мной поиглает? — деловито осведомился Джеймс, влезая на колени к любимому старшему брату. Гарри вздохнул — мальчик до сих пор не выговаривает «р», надо бы показать его колдомедикам, но Сириус всё время отмахивается, заверяя, что «само пройдёт», и тут же приводя самый весомый, по его мнению, аргумент: «У тебя же прошло, Гарри!» Гарри улыбнулся, невольно вспоминая своё детство, и это извечное: «Ну Си-илиу-у-ус!» Хм, а это, однако, тенденция. Сириус, несмотря на то, что усыновил и воспитывал Гарри после смерти его родителей, никогда не просил называть себя отцом, хотя и любил больше жизни и считал за сына. Он рассказал Гарри, когда тот подрос, про его маму и папу, про их гибель, и даже водил в Годрикову впадину, на их могилу. Но тем не менее сумел заменить Гарри семью, обеспечить ему так необходимые для ребёнка тепло и заботу, и это главное. А потом появилась Маргарет и сразу же легко и естественно влилась в этот маленький мужской коллектив, став полноправным членом семьи. В одиннадцать лет Гарри, как и положено, отправился в Хогвартс, и в его жизни появились настоящие друзья: Рон, Гермиона, Невилл, Блейз, Панси... И Драко! Его Драко. Тогда Гарри ещё этого не понимал, но это был лучший подарок судьбы! Мальчики дружили, гостя все каникулы то у одного, то у другого, но когда через год у Сириуса родился сын, которого тот, в честь погибшего друга, назвал Джеймсом, Гарри и Драко окончательно «переселились» на всё свободное от школы время на площадь Гриммо и самозабвенно возились с новоявленным наследником древнего рода. Гарри обожал своего младшего братишку — ведь тот был частью его семьи, которую он ценил превыше всего. Драко, которого Сириус попросил стать ребёнку крёстным (не может же крёстным для сына быть второй сын, пусть и приёмный!), так же души не чаял в маленьком крестнике. И маленький Джеймс, едва научившись стоять на ногах, ходил за парнями хвостиком, требуя к себе непрестанного внимания, но и с лихвой окупая его искренней любовью и лаской — как бы там ни было, он рос не особо избалованным, хотя порой, конечно, бывал ужасно вредным и капризным. Как и все дети. — Конечно, малыш, — ответил между тем на вопрос Драко и растрепал Джеймсу его чёрные, мягкие как пух волосы. Гарри вздрогнул — он так глубоко погрузился в свои воспоминания, что выпал из реальности. — Только подожди немного, мы с Гарри кое-что обсудим, а потом сразу пойдём играть. — Ладно! — счастливо улыбнулся Джеймс, устраиваясь поудобнее в объятиях Гарри. — Чувствую себя молодым папашей, — усмехнулся тот. — С каких это пор? — насмешливо спросил Драко. — С тех самых, как этот пиксёнок* на свет появился, — вздохнул Гарри, машинально приобнимая начавшего засыпать братишку рукой, чтобы тот не упал. — То есть, примерно с двенадцати лет. — Не поверишь, — фыркнул на это Драко, — но я тоже. И именно с двенадцати лет, какое совпадение! — Язва! — удовлетворённо констатировал Гарри и пошевелился, чтобы встать и уложить заснувшего на кровать, но тот недовольно заурчал и ещё крепче прижался к нему. Гарри посмотрел с нежностью. Потом поднял на Драко не менее нежный взгляд и невольно улыбнулся. — Ладно, пока мелочь уснула, давай, открывай конверты. Драко кивнул, взрезая палочкой оба конверта с печатью Хогвартса и вытряхивая их содержимое на кровать. — Так, что тут у нас... — забормотал он, перебирая бумажки. — Списки учебников и ингредиентов... Хм-м... «Иметь парадную мантию для бала в честь Победы»? Гарри, — рассеянно заявил он, не отрываясь от своего занятия, — нам нужны новые парадные мантии. — Зачем? — тот закатил глаза. — У меня есть парадная мантия, а у тебя их вообще с десяток. — Это та, в которой ты ходил на Святочный бал на четвёртом курсе? — скептически поднял брови Драко. — Даже думать забудь. Она тебе мала, и вообще уже старая. А это ведь бал в честь Победы! Нас, наверное, именно на нём будут награждать и всё такое, так что — новые мантии, и точка. И не спорь! Гарри вздохнул — он и не собирался, зная, что если уж Драко что-то стукнуло в голову, то сопротивление бесполезно. Удовлетворённо кивнув, тот продолжил ворошить содержимое конвертов. — Вот! — торжественно заявил он, извлекая два значка и поворачивая к свету. — Квиддичные матчи в школе восстановили. И нас обоих назначили капитанами. — Счастье, — кисло прокомментировал Гарри. — Меня с самых первых курсов воротит от необходимости играть против тебя в квиддич. — Ну, тогда уйди из команды, — с самым серьёзным видом сказал Драко. — Ушёл бы, честно! — искренне ответил на это Гарри. — Но боюсь, в этом случае быть мне изгоем Гриффиндора на весь год, и никакие «заслуги перед отечеством» не помогут. Драко посмотрел на него с изумлением: — Мерлин, Гарри, ты даже не счёл это шуткой! Ты с ума, что ли, сошёл — да если ты бросишь квиддич, я тебе сам бойкот объявлю. А играть друг против друга... Ну, столько лет играли, и ещё годик поиграем. К тому же, — он расплылся в ехидной улыбке, — наш позапрошлогодний договор всё ещё в силе? — «Победитель в качестве утешения даёт проигравшему»? — процитировал Гарри и не сдержал смешка. — В силе. У меня иногда подозрение, что ты с самого начала специально всё это затеял и теперь поддаёшься мне, чтобы потом отыгрываться в спальне. — Не мели ерунды, — рассеянно отмахнулся тот, ещё раз обшаривая все бумажки. Нахмурился: — Я не понял. А где мой значок старосты? А твой? Нас что — не назначили старостами? Они последнего ума лишились? — Хм... — Гарри чуть покраснел и отвёл глаза. — Дамблдор, наверное, решил равномерно распределить привилегии между всеми героями войны. Скорее всего старостами назначили Рона с Гермионой и Блейза с Панси. — Что-о?! — возмущённо воскликнул Драко. Джеймс на коленях Гарри беспокойно зашевелился, захныкал. Драко моментально заткнулся, опасливо покосившись на него. — Что-о? — шёпотом повторил он. — Какие ещё Блейз, Панси и... и прочие? Почему не нас, я спрашиваю? — Драко подозрительно уставился на Гарри, явно начиная догадываться. — Ну... — тот немного помялся. — Потому что... Потому что я попросил, — признался, наконец, и посмотрел виновато. Драко, что странно, не стал истерить и ругаться. Только посерьёзнел и тихо спросил: — Зачем? — Я... Эм... Зачем нам это, Драко, а? — он посмотрел умоляюще. — Эти идиотские дежурства по ночам, ответственность? Давай поживём как обычные беззаботные школьники? Будем учиться, в квиддич играть, взорвём пару котлов у Слагхорна... — Говори за себя. Я-то, положим, котёл не взорву даже спьяну, — резонно заметил Драко, не сумев сдержать ехидную ухмылку. — Это ты ещё на втором курсе котлы взрывал. И взрывал бы до сих пор, если бы я не упросил Снейпа поставить нас в пару. Цени! — Мерлин, ты будешь припоминать мне тот взорванный котёл — единственный, кстати! — до самой смерти! — в притворном ужасе приглушённо воскликнул Гарри и тихонько, чтобы не разбудить Джеймса, засмеялся. Драко, спустя секунду, присоединился к нему. — Что ж, ладно! Чёрт с ними, со значками старосты. Вряд ли в школе найдётся хоть один идиот, которому взбредёт в голову оштрафовать нас за что-то. А теперь идём, сплавим Джея Маргарет. Нам пора в Косую аллею — заказывать мантии. — А я надеялся, что ты уже забыл, — скорбно пробормотал Гарри, вставая и посильнее прижимая к себе крепко спящего брата. — Даже не мечтай! — сурово отрезал Драко, сверкнул улыбкой и первым вышел из комнаты. * * * — Драко, а если я не хочу? — жалобно вопросил Гарри, когда они, сдав с рук на руки Джеймса его матери, направлялись к выходу из дома. — Если я устал от людей и не хочу ни на какой чёртов бал, даже в честь Победы? Не хочу! — Тогда я применю спецсредство, — коварно усмехнулся тот. — И ты всё равно пойдёшь. — Какое ещё «спецсредство»? — Гарри непонимающе моргнул. Драко сосредоточенно посмотрел на него, потом широко распахнул глаза, придавая взгляду невинное выражение, и пропищал: — Ну Га-алли! — и похлопал ресницами. Гарри зашёлся в приступе удушающего смеха. — Да уж, — всхлипнул он сквозь невольно выступившие слёзы, — действительно, убойное средство. Я-то, дурак, думал, что это ты Джейми не тому учишь. А всё, оказывается, наоборот. — Он потянулся губами к Драко и продолжил говорить, перемежая слова с лёгкими поцелуями: — Ладно! Вы из меня верёвки вьёте, засранцы! Готов поспорить, что Джей будет достойным продолжателем традиций, установленных его белобрысым крёстным, — он подёргал Драко за прядку волос на макушке, — на славном факультете Слизерин. Как бы Сириус не бурчал, но мелкий негодник — настоящая будущая змейка. Драко самодовольно улыбнулся: — Рад, что ты уже сейчас это понимаешь, — и, не дав Гарри ответить, накрыл его рот своим, целуя уже по-настоящему. Потом, наконец оторвавшись, тихо пробормотал: — Если мы хотим успеть сегодня к мадам Малкин, нам надо поспешить. Гарри кивнул, улыбаясь и беря его за руку, и парни аппарировали с площади Гриммо, где так и стояли всё это время. * * * Сириус отошёл от окна, задумчиво улыбаясь. «Как быстро Гарри вырос, — подумал он с лёгкой грустью, — и как хорошо, что он у меня есть. Настоящий сын Джеймса... и мой сын. Я так горжусь им!» Он щёлкнул пальцами, вызывая домовика, и велел принести письменные принадлежности. Надо написать мадам Малкин — ему и Маргарет тоже необходимы новые парадные мантии. А ещё нужно списаться с Малфоями: наверняка они уже готовятся посетить Бал в Хогвартсе — ведь для Гарри и Драко это важное событие! Мальчикам будет приятно, что в такой день рядом будут их близкие, чтобы поддержать. Но не успел он написать и строчки, в окно влетел знакомый филин. Сириус отвязал письмо и развернул пергамент, быстро пробежав глазами текст. «Кажется, меня опередили!» — довольно подумал он и широко улыбнулся. ___________ *Пикси — волшебные ярко-синие существа, ростом 20 см, с заострёнными мордочками. Известны своей любовью ко всевозможным проказам и розыгрышам.