Семейные отношения — непростая штука.

— Где Эрик? — бесцеремонно спрашиваю я, буквально секунду назад ворвавшись в кабинет, плотно закрываю за собой дверь и опираюсь на нее спиной. — Его телефон не отвечает и здесь его тоже нет, как видишь. Лишь мгновения спустя дитя Эрика удосуживается оторваться от «важных» дел и переводит утомленный взгляд с кипы белоснежных бумаг перед нею на меня. Она секунду смотрит на меня в упор (да так, что у меня создается ощущение, словно вот-вот и ее взгляд прожжет во мне дыру), затем закатывает глаза и возвращается к своему прежнему занятию. Я делаю глубокий вздох и скрещиваю руки на груди — таким образом, борюсь с накатившим раздражением, что вполне может превратиться в злость, а в виде последствия окажутся пару разорванных глоток и оторванных голов. — Я задала вопрос, — требовательно, но тем не менее все также спокойно произношу я, не собираясь униматься, пока не получу ответ. Мне плевать на ее дальнейшую реакцию, серьезно, я сильнее и старше, но по колкости языков мы практически равны. В конце концов, можно подумать, что судьба Эрика волнует исключительно меня. — Если ты не заметила, я сейчас занята и не расположена к общению с тобой. Но ты можешь зайти через пару часов, и мы выпьем по бутылке «Настоящей Крови» и поговорим по душам, — саркастически отвечает Пэм, не поднимая на меня взгляда и всем видом показывая, насколько я ее утомила расспросами. — Хочешь, подскажу, где Эрик? Ты не могла подумать, что он у Соки или в деловой поездке? — Его там нет. И обычно Эрик предпочитает отвечать на телефонные звонки. Не нужно мне говорить по разряженную батарею, — в тон ей отвечаю я и прищуриваюсь. — Он же твой создатель, ты точно должна знать, где он. — Ничем не могу тебе помочь. Увы. — Тебя действительно не волнует, что он пропал? Или, быть может, его похитили? Тебе не приходила эта мысль в твою глупую голову, блондиночка? — моментально вспыхиваю я: меня раздражало, что ей плевать; также, как меня раздражало, что она игнорирует меня и, кажется, считает параноиком. Дело во мне — предложи ей идею о пропаже Эрика кто-либо другой, и Пэм на всех парах полетит разыскивать его, не взирая на мысли о паранойе и деловой поездке. — Нет, представь себе, не приходила, — женщина, наконец, отвлекается от невероятно важных дел, встает с кресла и наклоняется чуть вперед, опираясь ладонями о стол. — Что-то мне подсказывает, что я знаю Эрика намного лучше тебя, поэтому катись к черту. С каждой секундой кое-что становилось все более очевидным: я ее разозлила, у меня вышло почти вывести Пэм из себя; в другой ситуации я бы порадовалась таковому исходу дел и играла на нервах до тех самых пор, пока соперница (ну, а кто же еще?) не вспыхнула бы гневом, словно спичка, но сейчас не время для глупых препирательств. Интересно, когда же Пэм поймет сию простую истину и согласится со мной? Или же я заставлю согласиться ее, ведь не привыкла я уходить, что называется, без боя. — О, нет, в это время ты будешь находиться рядом со мной, и заниматься поисками, — крепко сжимая ее горло в своей правой ладони, я прижимаю ее к стене позади и победно ухмыляюсь от своего превосходства. — Эрик вряд ли прости мне твое убийство, да и я не жажду ранить его, но дать тебе помучиться под серебром пару часов в моих силах. — Кажется, просто так ты не отвяжешься. Ты мне должна пообещать, что если с Эриком будет все в порядке и все твои истерики — лишь твои предположения и волнения, ты принесешь мне свои извинения. — Идет, — отпустив Пэм, я пожимаю плечами. На самом деле, извиниться не так уж словно. Особенно, когда извинения будут фальшивыми, к тому же, ты сама ни в чем не виновата. — Я жду тебя на улице, но не играй с моим терпением. Я выхожу из кабинета, пробираюсь сквозь толпу танцующих вампиров и их самых преданных фанатов, и когда, все-таки, оказываюсь на улице, то замираю посреди улицы в раздумьях. Нам нужен план. С чего бы начать поиски? Куда бы Эрик мог направиться (или его направили)? Определенно, мы должны начать с одного из его домов. — Необходимы билеты, — бормочу себе под нос, доставая телефон из заднего кармана. Наверное, со стороны я выглядела уж очень странной вампиршей. — Так, — я листаю список контактов в поиске службы бронирования авиабилетов, настолько углубляюсь в это дело, что о присутствии кого-то узнаю, когда мне в шею вонзается шприц с лошадиной дозой серебра. Чувствуя лишь жжение, растекающееся по всему телу, я сию секунду начинаю терять сознание, не в силах сопротивляться нападавшему, но перед тем, как полностью погрузиться в темноту, я осознаю одно — мысли о похищении Эрика не были паранойей.

***

Странные картинки, странные места, странные сцены, сменявшиеся до того, как я могла осознать, что вижу это. Попеременно меня окутывал то холод, заставлявший дрожать всем телом, то невыносимый жар, который заставлял меня задыхаться в поиск глотка свежего воздуха. Иногда я просыпалась, не чувствуя ни холода ни тепла и понимала, что это был очередной сон. Если ужасы и галлюцинации, не отпускавшие из своих цепких объятий, можно назвать сном. Как и сейчас — я опять пришла в сознание, ощущая, что меня хватит минут на десять, прежде чем я вновь окунусь в черный омут. С трудом разлепив глаза, я быстро заморгала, проверяя не ослепла ли я — настолько темно было помещении. Я не знала, где я нахожусь, так же не знала, каких размеров комната (камера?) и где находится дверь. Немалых усилий мне стоила попытка сесть, но у меня получилось. Не нужно быть великим гением, чтобы понять, чем дальше — тем меньше сил у меня будет, тем меньше возможности изменить положение тела. — Ауч, — хрипло простонала я, когда довольно острый и крупный осколок стекла вонзился в ладонь. К столь мелким ранам мне не привыкать, вот только в таком состоянии такая мелочь будет заживать по несколько часов. Нащупав левой рукой чистую бетонную поверхность, я оперлась левой рукой, чуть приподнялась и, наконец, села. Одно резкое движение и окровавленный осколок летит в сторону, судя по звукам, падая в еще гору стекла, а я прижимаю кровоточащую руку к животу и сжимаю хлопковую ткань майки, пытаясь остановить кровотечение. Я жалела, что у меня нет ни часов, ни телефона, ни других штук, с помощью которых я могла бы узнать время, день и, при удачном стечении обстоятельств, свое местоположение. — Нора? Знакомый голос. Черт подери, я была права. — Эрик? — я разочарованно и одновременно взволнованно выдыхаю: в глубине души я до последнего надеялась на то, что моего брата на самом деле никто не похитил. Прищурившись, чтобы сфокусировать зрение, я пытаюсь найти Эрика и буквально в паре метров от себя вижу едва заметное колыхание во тьме. — С одной стороны я рада, что ты жив, с другой, я меньше всего хотела встретиться с тобой при таких обстоятельствах. Я давно здесь? — Может, час или два. Каким образом ты здесь оказалась? — Я была на улице у «Фангтазии», ждала Пэм, чтобы отправиться на твои поиски. Но я настолько отвлеклась на телефон, что не заметила как кто-то подошел сзади. — Как ты уговорила ее? — брат усмехается: кому, как ни ему знать о характере своего Дитя. — Ну, я пообещала, что извинюсь перед ней, если окажется, что тебя никто не похищал, — в тон ему отвечаю я. — Как видишь, теперь извинение задолжала она. Как мы выберемся отсюда? У меня нет сил даже для того, чтобы подняться. На последнем издыхании я пытаюсь придвинуться ближе к Эрику и после, наверное, пяти или десяти минут усилий, я нащупываю его руку. Если мне предстоит потерять сознание в ближайшее время, то пусть это произойдет рядом с моим братом, а не в каком-то дальнем углу. — Без понятия. Но, так или иначе, серебро выйдет из наших тел. Правда, я не знаю, сколько времени понадобится для этого, — Эрик сжимает мою ладонь в ответ, и я больше не жажду задавать вопросы. Сейчас мы все равно не в состоянии сбежать, значит, и обсуждать это не стоит. Кажется, Эрик был полностью согласен со мной и некоторое время мы сидели в тишине, каждый думая о своем. Я злилась на себя за то, что ждала Пэм на улице, хотя могла бы сделать это внутри бара; я злилась на себя за то, что настолько глупо попалась, не заметив опасности рядом. Действуй я умнее и осторожнее — и я не сидела бы здесь рядом с Эриком, мы с Пэм занимались бы поисками, а теперь она одна. И теперь она в большей опасности, ведь как я к ней не относилась бы, я в любом случае не хотела ее присоединения к нашей скромной тусовки в неизвестном месте. Мысли и обвинения терзали меня до тех самых пор, пока за стеной не послышался грохот и крики. Я сию же секунду напрягаюсь, судорожно вздыхаю и сильнее прежнего сжимаю ладонь брата. И откуда во мне взялось столько силы? Через мгновение дверь открывается, освещая всю комнату ярким искусственным светом и заставляя меня прищуриться, и я вижу знакомый силуэт, не веря своим глазам. Новые галлюцинации? — О, черт.

***

Окровавленные стены, парочка разорванных на кусочки вервольфов, похитивших нас, странные помещения — все это осталось далеко позади. Долгожданная свобода. Хотя мы умертвили всех живых, кто находился в здании заброшенного завода, я до сих пор мечтала убраться подальше от этого места и немного поспать. Столько всего произошло за эту ночь, что и осознать то это трудновато. — Как ты нашла нас? — я нагоняю Пэм, которая с явным неудовольствием шагала по рыхлой земле. Похоже, ее туфлям пришел конец. — И спасибо тебе. — Знаешь, мерзкий запах псины сложно с чем-либо спутать, — она с отвращением морщится. — Я делала это для Эрика, не обольщайся, тетушка. — Пусть так, — я поджимаю губы, с трудом сдерживая смех. Тетушка? Это что-то новенькое. Не смотря на явное отрицание очевидного, мы втроем все равно являлись семьей. С пререканиями, спорами, сарказмом и угрозами, но с кем такого не случается? К тому же, вампирская семья — это вам не шутки.