Неизбежность

— Ты должен знать, что я никогда не буду использовать ее против тебя или Камелота, — тихо говорит Мерлин. Артур молчит. Мерлин протягивает руку и едва касается его плеча, но принц реагирует незамедлительно. В мгновение ока он оказывается за спиной Мерлина и с силой выкручивает его руку так, что чародей не может сдержаться от болезненного стона. — Ты солгал мне, — сказал Пендрагон, и Мерлин не может определить, что больше руководит принцем: гнев или обида. — Все это время ты мне лгал. — Я… я пытался рассказать… — сквозь зубы выдавливает волшебник, игнорируя пульсирующую боль и пытаясь хоть немного ослабить крепкую хватку Артура. — Столько раз, Артур, я пытался… — Не называй меня так! — Это твое имя… — Ты знаешь, сколько раз я мог арестовать тебя за то, что ты обращаешься ко мне подобным образом? Но нет, теперь у меня есть более веский повод упрятать тебя за решетку. — Арт… Мерлин шипит от боли, когда рука Артура еще сильнее скручивает его хрупкое запястье. Его спина выгибается дугой в жалкой попытке уменьшить страдания. — Милорд, — исправляется слуга, ненавидя себя за слабость, — просто позвольте мне объяснить… — Это приказ, Мерлин? Потому что звучат твои слова именно так, но этого ведь не может быть, правда? — угрожающе шипит монарх. — Пожалуйста, сир… Голос чародея ломается, и ему кажется, что именно это вынуждает Артура все же отпустить его и грубо толкнуть в спину, так что его тело с грохотом валится на пол. Мерлин лежит на холодном полу и тяжело дышит, не решаясь поднять взгляд на принца. Этот день все же настал. Он увидел реакцию Артура на свою магию. Он представлял себе ее сотни раз в тысячах вариантов, но ничто не могло подготовить юношу к теперешнему развитию событий. — Однажды ты сказал, что никогда мне не лгал. Мерлин признает этот стальной холодный тон Артура, и его было достаточно для того, чтобы все понять. Им руководит боль от предательства, но никак не открытая ненависть, и именно поэтому маг даже не делает попытки подняться, чтобы не попасть под горячую руку. — Да, — бормочет он в пол. Мерлин хорошо помнит тот момент, он вспоминал о нем каждый раз, когда ему приходилось лгать своему другу, чувствуя горечь от того, что он не может рассказать всей правды. Ему так долго необходимо было дурачить Артура, чтобы сохранить свою величайшую тайну. — Ты одурачивал меня все это время, — продолжил Артур, и Мерлину почудилось, что свою последнюю фразу он произнес вслух. — Все эти годы рядом со мной был колдун, прямо у меня под носом. Притворялся слугой, и я даже не думал подозревать тебя в чем-то. А все мои подвиги… Был ли хоть один из них настоящий? Сколько раз ты спас мне жизнь с того момента, как мы встретились? Сколько раз вывел из безвыходной ситуации, позволил мне получить за это всю славу? А!? Сколько, скажи мне, Мерлин?! — Слишком много, чтобы сосчитать… Воцарилось непродолжительное молчание, на протяжении которого Мерлин практически чувствовал на себе взгляд, пересекший лицо принца, почти мог слышать его мысли… Вдруг резкая боль в нижней части спины заставила волшебника выгнуться от удара, но он тем не менее не упал на пол и не попытался подняться. Артур только что ударил его рукоятью своего меча по спине. «Неплохо. А он ведь мог повернуть его другим концом». — Что за чушь?.. Ты считаешь это смешным, Мерлин? — Это правда. — Ты хочешь, чтобы я тебе поверил? — Раньше ты доверял мне… Рукоять меча снова въедается в его спину, и Мерлин нещадно прикусывает нижнюю губу. — Ты должен был рассказать обо всем. Ты не имел права лгать мне с самого начала. Мерлин ничего не может поделать с коротким горьким смешком, который срывается с его губ. Если его всегда ожидала именно такая реакция Артура, то он был рад, что не собирался рассказывать ему свой секрет. — Теперь ты убьешь меня? — Ты заслуживаешь этого. Это был не ответ, и они оба это знали. — Встань! — жестко приказывает Артур. Мерлин колеблется, прежде чем неуверенно подняться на ноги. Он становится спиной к наследнику и чувствует, как тот сверлит взглядом его затылок. — Обернись. Медленно чародей повинуется приказу, но не успевает он встретиться взглядом с Артуром, как тот набрасывается на него и вжимает в стену с такой силой, что весь воздух выбивается из легких юноши. А затем следует первый удар, который целенаправленно попадает в челюсть Мерлина и резко отдергивает в сторону его голову. Это довольно неприятно и болезненно, но больше всего сердце мага пожирает осознание того, что человеком, который нанес ему удар, являлся именно Артур. — Я мог бы убить тебя прямо сейчас, — говорит Пендрагон, — за то, что ты такой идиот. Неужели ты хочешь умереть, Мерлин? Еще один удар, и чародею остается лишь успокаивать себя тем, что все могло быть намного хуже. Артур бьет лишь в полсилы, желая как можно сильнее наказать Мерлина-колдуна, но не навредить при этом Мерлину-слуге. Мерлину-другу. И именно в этот момент он ощущает на себе особо сильный удар, который сбивает его с ног. Видение перед глазами плывет, но юноша попытался остаться в сознании. Он не мог лишиться его в столь важный момент. Мерлин почти не различал лица Артура, но зато четко увидел блеск меча, когда тот поднял лезвие в воздух. Он не сделает этого. Всеми фибрами своей сущности он знал, что, несмотря на весь свой гнев, всю боль, Артур не сможет убить его, так же как не сумел наносить удары кулаками в полную силу. Но в этот момент его зрение полностью покрывается туманом, а пронзительная боль в спине и отблеск меча прямо перед глазами на долю секунды вынуждают Мерлина поверить в то, что, может быть… может быть, Артур все же сможет… И колдун почти бессознательно, инстинктивно произносит волшебные слова. Он чувствует как волна магии вырывается из его тела, видит, как меч принца отбрасывается в другой конец комнаты, в то время как сам Артур слегка отшатывается назад. Изумление на его лице быстро сменяется триумфом, свирепой гордостью, слегка приподнимающей уголки его рта. — Так значит ты можешь использовать магию ради своей защиты, — с удовлетворением говорит он, будто бы это было все, что он хотел выяснить. — Ты можешь использовать ее против меня. Картинка перед глазами проясняется. Мерлин подталкивает себя на колени, а затем становится на ноги. — Ты обязан мне своей жизнью много раз, — отвечает он, задыхаясь. На глаза волшебника накатываются слезы, и Артур не может подобрать подходящих слов. — Мерлин… — начинает он. — Мерлин, ты… Он обрывает себя, и только тогда чародей признает это выражение его лица. Он определил это чувство не сразу, так как редко видел его отражение на лице будущего великого правителя. Страх. Артур его боялся. — Убирайся, — тихо говорит он. И Мерлин просто уходит.

***

Когда Гаюс спрашивает, что произошло, указывая на синяк на его подбородке и замечая то, как Мерлин вздрагивает при каждом движении, чародей лишь отвечает: — Я больше не буду работать на Артура. И старик не задает лишних вопросов. Теперь он проводит свои дни вместе с Гаюсом вместо того, чтобы убираться в конюшнях и полировать доспехи. Когда они встречаются в коридоре, Мерлин отворачивался, чувствуя жгучий взгляд Артура на своем затылке. Ни один из них не говорит ни слова. Это было больно признавать, но маг отчаянно тосковал по былым временам. Тем не менее всякий раз ему было достаточно лишь вспомнить синяк на спине и страх в глазах принца, чтобы понять, что все эти годы были ложью. Ложью, которую Мерлин сам придумал и поддерживал столь долгое время. Он ни в чем не винил Артура. Да и как было можно?

***

Спустя неделю после рокового случая Артур сам приходит к нему. Он является в покои Гаюса в отсутствие его владельца. Лицо будущего правителя наполняет былая ярость, как в тот самый день, когда он узнал о магии Мерлина, будто Артур сохранил своей гнев в глубинах души до теперешнего момента. С другой стороны злость была немного иной: не слепой, не бесконтрольной, а тихой и сдержанной. Угрожающей. — Я видел тебя вчера на ступенях замка, — с вызовом заявляет принц. «Неужели это были его шаги? Ах да, шаги». — Это произошло случайно, — пытается оправдаться Мерлин. — Я споткнулся и не мог позволить снадобью Гаюса просто разбиться. Гаюс оторвал бы мне голову. — Гаюс?.. — ошеломленно повторяет Артур. — Мерлин, ты не представляешь, насколько ты глуп. Ты хоть понимаешь, что будет, если хоть одна живая душа узнает о тебе? — Я уже понял. Кажется, я достаточно четко представляю себе, что будет дальше, — отвечает Мерлин, вставая из-за стола и захлопывая медицинскую книгу. — Да ну? Представляешь? Артур подходит к Мерлину вплотную из-за спины, обнажая меч. Чародей мимолетно представляет, как принц толкает его на колени и лишает головы прямо здесь, в покоях Гаюса, но, конечно, Артур не сделает этого. — Шевелись, — говорит он вместо этого, и волшебник чувствует, как кончик клинка впивается в плоть между его лопаток. — Выходи. Мерлин нерешительно делает один шаг вперед и чувствует, как оружие исчезает за его спиной. Он начинает шагать вдоль коридора, слыша шаги Артура прямо за своей спиной, а также скрежет меча, который вкладывают обратно в ножны. Чародей останавливается у конца коридора, не зная, в какую сторону ему идти, и сразу же ощущает горячее дыхание Пендрагона на своей шее. — Во двор, — свирепо говорит тот, и маг снова чувствует острый укол в спину. На этот раз это кинжал. Мерлин знает — они оба знают — что он может с легкостью применить свою магию, но каждая клетка его тела противится этому отчаянному поступку. Он слишком хорошо помнит шок и страх в глазах Артура и знает, что больше никогда не сможет снова использовать против него свою магию. Так Мерлин продолжал покорно шагать по коридорам и вниз по ступеням внутри замка с Артуром за спиной, который скрывает свой кинжал под плащом. Лишь когда они оказываются во внутреннем дворе, чародей все понимает. Ему казалось, что понимает. Толпа уже радостно ликовала в ожидании. Палач проводил рукой по краю лезвия, проверяя его остроту. На балконе стоял Утер, эмоции на лице которого были скрыты за маской бесстрастия. Все было готово для казни. Мерлин замирает прямо на ступенях, принимая болезненный острый удар кинжала Артура. Он уверен, что его спина проколота до крови, но разве это имеет значение? Чародей продолжает спускаться вниз. Он пытается повернуть голову, чтобы взглянуть на принца, встретиться с ним взглядом, когда рука Артура вдруг опускается на его затылок. Ладонь холодная, но куда холоднее и страшней этот ледяной голос друга. — Не отводи взгляд. «От чего?», — хочет спросить Мерлин, но ответ на вопрос приходит сам собой. Толпа немного смещается, и теперь слуга может видеть человека, который стоит рядом с палачом. Он наверняка не старше Мерлина. Длинные волосы юноши спадают по плечам. Состояние его одежды свидетельствует о том, что он провел в подземелье как минимум ночь. На его шее присутствует яркий синяк, а на грязных щеках можно увидеть следы от слез. Но сейчас он не плачет. Юноша глядит в голубое небо, едва шевеля губами. Молится. — Он был обвинен в колдовстве, — сообщает Артур, и Мерлин чувствует легкую тошноту в своем горле. Маг видел подобную казнь раньше, но лишь один раз: в день своего прибытия в Камелот. С тех пор он хранил впечатление о ней в своей памяти. Из-за этого воспоминания он боялся рассказать обо всем Артуру. Если Мерлина так или иначе ожидает смерть, ему не обязательно смотреть на это. Зачем освежать память? Чародей не был уверен, что Артур хотел этим ему доказать, но эффект наступал незамедлительно. Мерлину стало плохо, его внутренности воспылали огнем, и единственным, что удерживало его на ногах, был кинжал Артура, упирающийся в его спину. Он не мог смотреть на это. Эмрис морщился даже на охоте, когда убивали невинного зверька, а теперь ему приходилось самостоятельно наблюдать за тем, как казнят человека за то преступление, в котором был повинен и сам Мерлин. — Не делай этого, Артур. Принц молчит. Палач кладет руку на плечо юноши, толкая его на колени, но мальчишка встает на них сам, покорно склоняя голову и откидывая вперед волосы. Он прикрывает глаза, и Мерлину хочется сделать то же самое. — Артур, пожалуйста, не надо, я больше не могу. — Не отводи взгляд, — снова повторяет принц. Топор поднят. — Милорд… Толпа подозрительно молчит. — Артур… Топор падает вниз. Мерлин замирает, боится сделать вдох и даже не смеет вздрогнуть в этот момент. Через мгновение оружие вновь поднимается в воздух, его лезвие покрывает кровь, но этого не достаточно, видимо, с одного удара палачу не удалось отрубить голову осужденному. Толпа одичала. Мерлину кажется, что он чувствует металлический запах в воздухе, но хуже этого была жажда крови окружающих его людей. Топор был опущен вниз более двух раз прежде чем голова мальчика, наконец, падает и катится по земле. У Мерлина перед глазами стоит красная пелена. Красная кровь, которая окрашивает землю, красное вспотевшее лицо палача, красный горячий гнев, который переполняет его душу. Он может чувствовать также свою кровь, которая медленно стекает по спине, так как при втором ударе Мерлин дернулся настолько сильно, что кинжал Артура проткнул его рубашку и кожу. Но он не чувствует боли. Кинжал исчезает, Артур прячет его за своим поясом. Его место занимает теплая твердая рука, та же рука, которая совсем недавно безжалостно заставляла его наблюдать за этим ужасным зрелищем. — Моргана пыталась защитить его, — вдруг говорит Артур. — Она умоляла отца о милости. Но Камелот не может проявлять снисхождение к колдунам. Я также пытался защитить мальчика, но не смог. Я сделал все и даже больше, но у меня ничего не получилось. Я не смог защитить его, понимаешь? Мерлин оборачивается, на этот раз Артур позволяет ему сделать это. Их взгляды встречаются. Рука Артура в утешающем жесте лежит на плече Мерлина. И тогда он все понимает. Действительно понимает. Да, Артур зол на него. Обижен на то, что чародей не рассказал ему всю правду раньше, ему горько от того, что друг ему не доверял, и, может быть, даже он рассержен за то, что Мерлин являлся колдуном. Да, Артур боялся, но только не Мерлина. — Если ты умрешь из-за меня, — твердо сказал Артур, — я никогда тебе этого не прощу. Если я не успею спасти тебя, то буду вечно винить в этом себя одного. Если ты не будешь осторожен, тебя ожидает то же самое. И я ничего не смогу сделать. Но я буду стараться, обещаю. Только не заставляй меня делать это, пожалуйста. Я лишь хотел предостеречь тебя. Видеть страх в твоих глазах невыносимо больно. Больнее, чем осознавать, что ты обладаешь магией. Я не переставал доверять тебе. Ни на мгновение. Я просто испугался за тебя. Тебе больно? Так нужно. Нужно, чтобы ты понял, к чему приведет твоя рассеянность. Ведь я не хочу лишиться тебя. Даже если ты колдун… Ты мне лгал. Я понимаю, ты не хотел. Так сложились обстоятельства. Не обращай внимания на мои крики, на мой гнев. Я верю тебе и просто хочу, чтобы ты доверял мне тоже. Знаю, ты веришь, но боишься. Нет, ты не трус. От лицезрения этой казни, мне самому хотелось спрятаться от всего мира и навсегда забыть обо всем. Это жизнь. Не всегда все происходит так, как мы хотим. Но мы справимся. Мы сможем жить дальше. Даже если это будет очень сложно. Не знаю почему, но я просто хочу, чтобы ты всегда был рядом со мной. Мой глупый колдун. Глаза Мерлина наполняются шоком, а затем теплотой и благодарностью, тот смущенно шепчет что-то неразборчивое и лишь тогда Артур понимает, что половину своих рассуждений в покоях тем же вечером он произнес вслух.