And they become beautiful together

Лето – прекрасная жаркая пора, когда любой чувствует себя по-настоящему счастливым. Будь ты пленник, бедняк или богач – теплые лучи солнца не пропустят никого. В воздухе витал горьковатый запах свежескошенной травы, повсюду порхали игривые бабочки с самыми замысловатыми узорами, которые мало кто успевал видеть – маленькие красавицы перелетали с места на место слишком быстро. На поле за городом усердно трудились два подростка. Для них это время означало шанс подзаработать немного денег, работая на хозяина урожая. Желтое светило июня слегка пекло своими вездесущими лучиками, но детишки и не думали уходить – чем больше они соберут, тем больше заработают. Босые ножки испачкались во влажной земле – недавно прошел средних размеров дождь. Ничего серьезного, урожай не погиб, однако дети все же получили по ушам за невнимательность, ибо накрыть ягоды они не успели. Аккуратные ручки обоих по локоть окрасились в черные и бурые цвета, но работающим, казалось, на это было наплевать. Их труд давно перерос в довольно забавную игру – они придумывали каждой ягодке клубники свою историю. Процесс сбора от этого становился медленнее, но куда интересней. – Смори, – девочка с заплетенными в небрежный хвост рыжими волосами протянула коротко стриженому мальчишке очередной предмет для истории. – Они как сиамские близнецы. Паренек взял в руки грязную ягодку и принялся бережно отлеплять от плода куски земли. В душе паренек мечтал стать писателем, поэтому упражнения с клубникой ему шли только на пользу. Однако смотря на уродливую, непропорциональную и в некоторых местах помятую ягоду, он ничего кроме нее и не видел. Девчонка, заметив ступор друга, выхватила у него из рук клубничку и закусила губу, изображая размышление. – Знаю! – вскрикнула она через секунду с широкой улыбкой на лице. – Это были две ягодки, знаешь, как два человека. Они были несчастными, бедными. Их били дожди, сушило солнце, – рыженькая рассказывала настолько реалистично, что мальчишке попросту стало стыдно за свое первое впечатление. – А буйные ветры под владением судьбы свели их вместе, они буквально срослись в одно целое и больше никогда не отпускали друг друга, – на минуту парень почувствовал, как его горло пересохло, а рот «наполнился песком» от волнения. Девочка подвинулась к нему ближе, наклоняясь так, что непослушная прядь, которая выбилась из хвоста, упала ей на лоб. – И они стали прекрасными вместе, – почти интимным шепотом сказала она и засмеялась. Стайлз долго вспоминал то лето, тот месяц, тот день. Он снился ему во снах и виделся перед глазами во время бодрствования. День с клубникой стал последним мирным днем в его жизни. Сразу на следующие сутки, когда урожай клубники был собран наполовину, на город начали падать бомбы. Это случилось ранним утром, небо было затянуто тучами, что предвещали настоящую грозу. Послышался оглушающий звук, больше похожий на треск молнии. Парнишка вскочил с кровати, чтобы посмотреть на буйный дождь за окном. Но увидел он лишь огонь и дым. Через день погибла его мать. Миссис Стилински была застрелена солдатами вражеской армии, когда пыталась привести детей из детского дома в бункер выживших. Возможно, потом чужестранные вояки надругались над мертвым телом, а может, и просто кинули бездыханную женщину на асфальте. Стайлз не знал – отец приказал сидеть в углу бункера с другими подростками и детьми и не высовываться. Спустя месяц мальчишке исполнилось восемнадцать. Празднование продлилось несколько минут – это было лишь поздравление братьев по судьбе. Потом именинника забрали на фронт – призывной возраст как-никак. Сначала было тяжело, на войне всегда сложно, особенно если ты восемнадцатилетний подросток-фермер, который мирно работал на поле всего два месяца назад. Отец был рядом, они каждую ночь ложились спать спина к спине, безмолвно успокаивая друг друга. Только благодаря теплу, исходящему от отца, Стайлз мог спать. Но и это тепло у него забрали: мистер Стилински был ранен в плече. Прямо как его теска Джон Ватсон. В отличие от помощника великого детектива, наш вояка помер из-за заражения крови спустя неделю. Они не знали, за что воевать. Просто каждый день появлялся крикливый мужлан, поднимал их и тащил «исполнять долг родине», он забирал их, чтобы убивать. Первая кровь пролилась на руки подростка еще при жизни отца, еще до совершеннолетия. Стайлз преспокойно спал, как в укрытие пробрался воришка. Он вальяжно, словно лев в своих владениях, прошелся к складу с продуктами и начал складывать их в свою сумку. Это случилось спонтанно, мальчик даже не заметил, как вор уже захлебывался собственной кровью, а с карманного ножа подростка капала алая жидкость. Как оказалось, это был Джексон Уитмор – один из пропавших без вести. Он был голоден, ведь не ел около трех дней. Снаружи его ждали такие же голодные дети, которых все это время считали мертвыми. Парень считал себя последним подонком, мразью, бесчувственным тупоголовым дикарем. И тут на помощь пришел отец. Он сказал что-то об ошибках, о том, что все живые существа их совершают, но Стайлз не слушал, мальчишка думал, за что же им все это. И вот сейчас, сидя в клетке, которая напоминала фильм про средневековье, парень, думал: «за что мне все это?». Он сидел с закрытыми глазами, облокотившись спиной о стену, со стороны казалось, что парень мертв, но только еле вздымающаяся грудь говорила об обратном. Стайлз не знал, в каком он городе сейчас, какой сегодня день недели, число, месяц, час. Такие мелочи перестали его тревожить еще давно, когда число убитых от его рук перевалило через двадцать. В углу пищала крыса, шурша своими маленькими омерзительными лапками в поисках пищи, с потолка назойливо часто капала вода, умножая лужу из крови и мочи посередине камеры. Мальчишка вспоминал родную ферму, друзей, клубничный день. Чем больше он уходил в себя, тем реалистичней были воспоминания. В воздухе появлялись еле заметные нотки травы, полей, лугов. Перед глазами возникла картинка раннего детства: мать звала непослушного игривого сына домой обедать. Мальчишка упирался, бегал по всей ферме, хохоча. Матушка подхватила его на руки и понесла в дом. Она щекотала сына и приговаривала: «пойдем, мы с отцом ждем тебя». «Мы ждем тебя. Иди к нам…» Парнишка оторвался от стены, словно та была горячей сковородкой. «Не о том думаю. Смерть не выход», – попрекнул себя парень, как его внимание привлек шепот из соседней камеры. – Эй, парень, – завлекал его внимание грубоватый голос из темноты, – хочешь выбраться отсюда? Стайлз придвинулся к прутьям, ограждающим его от соседней клетки, пытаясь разглядеть тайного темного мужчину. – Д…да, – неуверенно согласился паренек, – да, да, хочу. За прутьями послышался смешок. Наверняка его голос дрожал, как у испуганного грозой трехлетнего мальчишки. От этого стало немного неловко. – Отлично, твой энтузиазм нам пригодится, – мужчина за прутьями придвинулся ближе, и сердце Стилински ушло в пятки. Лицо незнакомца было исполосовано шрамами, словно их накладывали, как грим для фильмов ужасов. Однако даже это не смогло закрыть мужественные черты лица и естественную красоту заключенного. Густая щетина, спутанные черные волосы, затягивающие в омут зеленые глаза, волевые скулы, он походил на волка, которых показывали по телеканалам природы, а его фишкой были брови, изогнутые в гримасе удивления. Стайлз понял, что пялится слишком долго. Напряженную тишину вновь разорвал смешок, но теперь подросток мог видеть собеседника, и черт подери, он бы смотрел на улыбку волка вечно. – Я бы подарил тебе фотографию для ночных утех в компании руки, но все мое имущество сгорело, – хохотнул напоследок он и протянул мальчишке руку, – Дерек. – Стайлз, – уже намного уверенней ответил залитый краской мальчишка и пожал руку новому знакомому. – Стайлз, – попробовал это имя на вкус волк. – Слушай наш план, Стайлз…