Слишком много Чанёля!

- О нет, только не в косяк, - застонал Бэкхён ровно за секунду до того, как его плечо с размаху впечаталось в дверной проём. Чанёль, висящий на втором его плече и прилично весящий со своим-то ростом, довольно сильно сбивал его с курса, тем более, Бэк сейчас искренне сомневался, кто из них более пьяный. Бэкхён застонал от боли и чуть не споткнулся о кроссовки Сюмина, которые тот стягивал с себя прямо на ходу, спеша добраться до дивана гостиной, на котором, надо сказать, уже валялся совершенно пьяный Чен. Похоже, вечеринка в честь очередной награды надолго им запомнится, если конечно кто-то вообще вспомнит хоть что-то на утро после такого количества алкоголя. Бодрее всех, как ни странно, выглядели китайцы. Они давно уже откровенно признали, что их радует эта особая корейская алкогольная «культура» - отмечать все события с размахом, в большом количестве народа, с менеджерами и стаффом. Никто не считал, сколько выпил Исин, но остальным в данный момент, на пьяную голову, его корейский казался практически идеальным, хотя Лу Хань упорно продолжал утверждать, что он говорит на своём Чанша. Сухо, как самый правильный лидер, осторожно вёл под руки Сехуна, видимо, чувствовал особую ответственность за макнэ. ДиО шёл сам. Он мысленно успокаивал себя тем, что даже если он упадёт – не страшно – ведь падать совсем не высоко… Единственное, чего он опасался, так это идущих сзади Кая и Тао, если хоть один из них споткнётся и упадёт на него, он точно потом кости не соберёт. Когда все дотащились до гостиной и свалили свои туловища кто где успел, голос подал лидер: - Мы не будем спать здесь! Даже не рассчитывайте. – Выглядел он строго, по мере возможности. – Так что давайте, переводите дыхание и марш рассасываться по своим комнатам! Минсок пополз первым… Когда Кёнсу всё-таки дотащился до своей комнаты, силы были на исходе. Голова гудела, а перед глазами всё ходило ходуном. Он устало завалился на подушки, только потом, краем глаза замечая что-то неладное. - Ты как тут оказался? Чанёль в его кресле выглядел почти привычно, если бы не походил на живой труп. - Меня Бэк тут скинул, сказал, что больше и метра не протащит, - промычал старший, с трудом открывая глаза. ДиО пьяно хмыкнул; комната Чана дальше по коридору, а Бэкхён – ленивая задница. - Сможешь доползти до кровати? – Спросил Су, мысленно заглушая удивлённое недоумение собственного подсознания. – Я уже не смогу встать и помочь. Чанёль изобразил на лице такое страдание, что его стало совсем жалко. Он собирался с мыслями и силами около минуты, а потом со стоном оторвался от спинки и двинулся к кровати ДиО. О том, что он вообще-то в первый раз на неё ляжет, он как-то забыл подумать – состояние не позволяло. Преодолеть эти три шага было неимоверно сложно. Когда Чанёль упал на неожиданно слишком мягкую постель, он чуть не придавил младшего, который не успел подобрать все свои плохо подчиняющиеся руки-ноги. - Оу-у, - взвыл тонсен, пытаясь вытащить из-под Чана хоть что-то. Чанёль услышал этот возглас как-то отдалённо, уже практически сквозь сон. Кёнсу так и не вытащил одну ногу полностью, под животом хёна осталась голень, но было уже всё равно. Перед глазами немного крутилось, но это вовсе не помешало ему провалиться в глубокий сон. *** Утро обрушилось на Чанёля сразу с плохими новостями. Во-первых, его голова просто кричала о том, что не готова к таким количествам выпивки, а потому отказывалась работать в таких условиях. Во-вторых, по причине отсутствия головы на рабочем месте, остальному туловищу было просто наплевать, что от него хочет Чанёль, двигаться оно не собиралось. - Ммм, - его хриплый стон вышел жалобным и тихим. Ёль с удивлением пытался вспомнить, когда ему в последний раз было так плохо, и не мог. Ещё большее недоумение пришло к нему, когда он открыл глаза. Эту комнату он никогда в жизни ни с чем не спутает. Вот только… сейчас он видел её с необычного ракурса, с непривычного. Ему понадобилось меньше секунды, чтобы понять – он лежит на кровати тонсена. И как только он это понял, на него сразу обрушилась целая гора ощущений. В комнате было душно и неслабо так несло перегаром; он отлежал руку, и теперь мышцы внутри неприятно кололо, и это всё было как раз ожидаемым… Но не чужая рука в вырезе его рубашки. Конечно, переодеться вчера ни у кого уже не было сил, и сейчас Чанёль прекрасно чувствовал, как неприятно упирается в живот пряжка ремня на джинсах, но рубашка… То, что она расстегнулась почти наполовину, пока он ворочался во сне, можно было представить, а вот рука прямо на его оголённой коже явно была неожиданностью. Ёль со скрипом напряг память и кое-как припомнил, как предатель-Бэк бросил его в комнате Кёнсу, который сам и позвал его спать на кровати. Значит, если ночью ничего экстренного не случилось, рука должна принадлежать именно ему. Чанёль осторожно повёл плечом, сильнее чувствуя кожу чужой ладони, вслушиваясь в свои тактильные ощущения. Ну да, так и есть – дотянувшаяся пальцами до самой ключицы, немаленькая ладонь накрывала почти полгруди. Это точно рука Кёнсу. Ёль тихо перевёл дыхание не в силах пока определить свои ощущения, а затем вдруг замер. На руке странности не закончились. Теперь Чанёль чувствовал и лоб, упирающийся ему между лопаток, и колени под своими бёдрами. Кёнсу вжимался в него так, словно сильно замёрз ночью. И это было странно. Очень непривычно. Ёль моргнул, пытаясь сфокусироваться, и прислушался к дыханию сзади. Спокойное. Ему хотелось сейчас выпить не меньше ведра воды, а потом утонуть в ванной… Но вот будить Кёнсу при этом почему-то не хотелось. Он ведь так сладко спит и не чувствует всей "прелести" похмельного состояния, которое так щедро накатило на старшего, стоило ему только проснуться. В итоге Ёль, промучившись ещё не меньше десяти минут, решил, что больше терпеть не может. Он очень осторожно приподнялся, отводя руку младшего, и развернулся на другой бок. На лице невольно расплылась похмельная улыбка. Друг выглядел… не очень. Растрёпанные волосы, помятое опухшее лицо, щетина над верхней губой. Увидь его сейчас фанаты – ни за что бы не узнали в нём ДиО. Он не был похож сейчас на кумира миллионов, он выглядел как обычный опухший кореец с сильнейшего бодуна. Чанёль беззвучно засмеялся, ему было так плохо, что аж весело. - Чт-з… - невнятно промямлил Су, просыпаясь от сотрясавшегося в смехе тела рядом. Он довольно героически попытался открыть глаза, и с одним из них у него даже получилось это провернуть. - Какого бл… Чанёль засмеялся вслух. Кёнсу очень смешно нахмурился, открыв-таки второй глаз, и поднял недовольное лицо на хёна. - Ого, - выдохнул он, еле разлепив губы. Он несколько долгих секунд рассматривал старшего, а потом тоже тихо засмеялся. - Хён, твоё лицо сейчас похоже на пельмень, надеюсь, моё не такое же? Чанёль расхохотался ещё громче, хотя ноющая голова вовсе не была за это благодарна. Немного успокоившись, ребята притихли. Кёнсу кое-как облизнул губы неслушающимся языком, а потом устало прикрыл глаза и уткнулся лбом в голую грудь хёна. - Ёль, я сейчас умру. Чанёль почувствовал его дыхание на своём солнечном сплетении, и на него снова накатила волна странных ощущений. Кёнсу всегда был слишком тёплым, даже горячим, он был мягким и каким-то уютным, и не важно, что он немного сбросил в весе ещё перед дебютом – у него не было торчащих угловатых костей Бэкхёна. Ёль прислушался к своим чувствам и с удивлением понял, что прикосновение Кёнсу не перед камерой, а здесь, в домашней обстановке, можно назвать слишком приятным, даже каким-то личным. *** Вообще-то такие праздники не были чем-то регулярным, они отнимали рабочее время и силы, не говоря уже о внешнем виде. Когда Чанёль выполз на кухню, снова захотелось смеяться. Там, за столом, полные драматизма сидели Кай и Тао – настоящие красавцы, бронзовая кожа обоих сейчас была непривычно бледной, с заметным зеленоватым оттенком. - На себя посмотри, - пробормотал Чонин хрипло, даже не дожидаясь реплики Чана. Ожило общежитие только к вечеру. После ужина все незаметно перекочевали в гостиную. Начался вечер шуток и разговоров о прошедшей вечеринке. Чанёль сидел на полу, устало откинувшись спиной о край дивана, а рядом, под его рукой, что-то верещал Бэк. Он обвёл взглядом ребят. Сехун с Тао насиловали телефон китайца, впрочем, как всегда. Чен с Мином слушали остальных в пол-уха, что-то тихо параллельно обсуждая. Исин с Чонином о чём-то оживлённо спорили, при этом мимика старшего была такой смешной, что Кай в итоге не выдержал и немного фамильярно растрепал хёну волосы, заливаясь смехом. Лэй от этого быстро сдулся и притих. Лидер поддакивал Бэку, периодически что-то вставляя, он на вечеринке был трезвее остальных, и хоть что-то мог вспомнить, не напрягая память. Взгляд упал на Ханя и Кёнсу. Рука китайца покоилась на плече младшего. Спокойно так, по-хозяйски. Даже излишне уверенно, как показалось Чанёлю. И, что более странно, Кёнсу воспринимал её спокойно, даже будто бы не замечал. Правда, когда Хань сжимал вдруг ладонь, и еле заметно подтягивал Кёнсу к себе, тот реагировал совершенно для себя нехарактерно – послушно подвигался к старшему, будто машинально, словно этот жест привычен для него. Но… Все ведь знают, что Кёнсу ярый нелюбитель фансервиса. Чанёль нахмурился. Эти двое выглядели абсолютно нормально, ничего необычного… Кроме того, что рядом нет камер, так же, как и зрителей. Ёль перевел взгляд на свою руку, безвольно висящую на плече Бэкхёна. Пятьдесят процентов их общения происходит в такой позе, и это нормально, привычно. А вот ДиО с Лулу – это что-то новое. Чанёль смотрел, и не мог отделаться от мысли, что что-то не так. Он видел, как Хань наклоняется и что-то шепчет на ухо Кёнсу, видел, как Су смеётся в ответ, разворачивается лицом к китайцу и одними губам переспрашивает: Правда? До него дошло только минут через пять. Что не так? Ему это не нравится, вот что не так. За многочисленными вечерами в его комнате Чанёль и не заметил, как подсознательно присвоил Кёнсу себе. У него и в мыслях не было задумываться об этом раньше, но сейчас, видя, как его тонсен охотно идёт на телесный контакт с другим человеком, хоть это и дружище Лу, какая-то нелепая ревность дала о себе знать. Никому другому Су не позволяет такого, даже ему. Эта мысль никак не выходила из головы, и поздно вечером, когда они заканчивали день в привычной обстановке в комнате Су, Чанёль не смог удержаться от вопроса. - Что ты думаешь о Лу Хане? - М? – брови тонсена поползли наверх. – Посплетничать захотелось? Чанёль фыркнул. - Нет. Просто сегодня вы так… мило болтали в гостиной. Кёнсу продолжал недоумённо смотреть на старшего, отчего тот даже немного разозлился. - Это был почти фансервис. Губы ДиО начали медленно расползаться в улыбке, этой его особенной – почти ухмылке. Старший почувствовал себя вдвойне неловко, когда Су откинулся на спинку кровати и сложил руки на груди. Ухмылка на его полных губах выглядела почти победно. - Что? – вспыхнул Ёль, опуская взгляд. Кёнсу тихо поднялся и подошёл к немаленькому зеркалу в раздвижных дверцах шкафа. - Иди сюда. Чанёль замер, всматриваясь в профиль Су, не понимая, что он задумал. - Мне долго ждать? Старший отложил гитару, поднялся, и неохотно поплёлся к другу. Сейчас разница в росте особенно сильно бросалась в глаза. Кёнсу был без стелек, и те несколько сантиметров, что СМ обычно приписывает в профайлы невысоких мемберов, сейчас никого бы не убедили. Тем не менее, взгляд у младшего был таким, словно он не только был выше Чанёля, но и, вдобавок, старше его. Слишком самоуверенный. Чан догадался – это был взгляд ДиО. Тонсен молча закинул руку Чанёля себе на плечо, а сам подхватил его где-то под лопатками. - Вот это, по-твоему, что, фансервис? Чанёль задумчиво изучал лицо друга в отражении, а потом помотал головой: - Нет. - А это? Кёнсу медленно спустил свою руку по его спине на талию. Ёль смутился. Чувствовать его руку было странно, хотя ещё больше смущал тот факт, что Чанёлю вообще казалось это странным. Он замялся: - Ну, вроде тоже нет. - Хорошо, - кивнул младший и развернулся к нему лицом. Чанёль словно в замедленной съёмке наблюдал, как Су приподнимается перед ним на носочках и мягко обхватывает его за шею. Сейчас его лицо находилось непривычно близко, а воздух подогревало ещё и то, что это был не сценарий и не постановка. Они были совершенно одни в полумраке комнаты, и вся эта ситуация казалась слишком интимной. Чанёль на секунду задумался о том, что если в этой комнате что-то произойдёт, то об этом будут знать лишь они двое и больше никто. ДиО облизнул губы и медленно шёпотом произнёс: - Вот это уже фансервис, или ещё нет? Его лицо в неярком свете лампы казалось более рельефным, более мужским. Чанёль ощутил предательски знакомое чувство, собирающееся внизу живота. Хотя верить в это не собирался – это не из-за Кёнсу, это просто такая странная обстановка, а чужое тело слишком близко, так близко, что можно почувствовать запах шампуня для волос… Чан повернул голову и посмотрел в зеркало. Су и не собирался бросать свою роль, он прекрасно знал, что старший рассматривает их в отражении. Он медленно прошёлся взглядом по лицу старшего, а потом приблизился к его уху, и чуть ли не со стоном выдохнул: - Ещё нет? И закусил нижнюю губу, опуская взгляд. Колени Ёля ослабели. Он резко повернулся к младшему, который смотрел на него сейчас снизу вверх, и в его глазах невозможно было не увидеть чувство превосходства. Это выбивало из колеи. Чанёль вдруг тяжело положил свои руки на бёдра Су, и с силой притянул их к себе, плотно прижимая. Зрачки ДиО расширились. Чанёль знал, чувство возбуждения, с которым он безуспешно пытался побороться, давало о себе знать. Он, конечно, не был возбуждён в полной мере, да даже и в половину, но всё же кое-какие намёки на его состояние уже можно было почувствовать даже сквозь два слоя одежды. - А ты как думаешь? – низким голосом выдохнул он почти в губы тонсена. Грубо. ДиО отстранился, и Чанёль немедленно отпустил его, убрав руки. В комнате повисла тишина. - Тебе пора в свою комнату, - тихо сказал Кёнсу в сторону. Куда делся весь его самоуверенный вид? - Верно, - согласился старший, глядя на него открыто и слишком пристально. Гитара так и осталась рядом с креслом – похоже единственный немой свидетель этой сцены.