Summer Melody

Яблоки оказались и правда вкусными, хоть они были и меньше по размерам, чем предыдущие, и не такие яркие и привлекательные. Чондэ задумчиво жевал яблоко, единственное, которое ему одолжил Чанёль, забрав у него все остальные фрукты себе, пока парни кидали камешки в воду, соревнуясь: кто закинет дальше. -Эй-эй, так нечестно! Ты толкнул меня! – нервно завопил Бэк, ударяя кулаком в плечо Пака, и тот обиженно надул губы. -Я не толкал тебя! Ты сам поскользнулся! – тот пытался сделать серьезное выражение лица, но сердитый взгляд Бэка рассмешил его, и он зашелся в смехе, как старший принялся вновь колотить его. – А, Бэк, прекрати! Ну пожалуйста! -Давай! Кидай, - гневно пробурчал тот, кладя ему в ладонь небольшой камешек. Чанёль испуганно захлопал глазами, но все же развернулся и вздохнул. Стоило ему только замахнуться, как Бэкхён в целях мести обнял Пака за талию, и тот, ужасно боявшийся щекотки, завопил и стал дергаться, пытаясь вырваться из цепкой хватки друга. Чондэ продолжал медленно жевать яблоко, лениво наблюдая за друзьями. В голове все еще стоял образ того мальчишки, слишком светлого для того мрачного и темного особняка, и Ким ненароком думал, а вдруг ему почудилось? Хотя после Бэкхен кричал, что там кто-то есть, и они бегом унесли оттуда ноги. Значит, он был настоящий? -Эй, Чен! Ты такой заторможенный, словно приведение там увидал, - Чанёль толкнул его как всегда в плечо, и парень тут же пришел в себя, возвращаясь в реальность. Пак тем временем уже сбрасывал с себя мокрую толстовку с футболкой, избавляясь от штанов. Чондэ удивленно перевел взгляд на Бэкхена, но тот с невозмутимым видом подошел ближе и уселся рядом на траву, взяв в руки одно яблоко. И когда они успели? -Ты что, купаться надумал? На улице же не жарко, - Чондэ нахмурился, пока Чанёль выжимал свою одежду и шмыгал носом. Ну вот. Если еще Пак заболеет, тогда будет совсем не весело. -Бэкки толкнул меня в воду. -Я не толкал тебя! Ты же сам поскользнулся! – передразнил его рядом сидящий Бэкхён, и Чондэ удрученно вздохнул. -Нет, правда! Я толкнул тебя легонько, а ты меня в воду! А что будет, если я теперь заболею? -Будешь пить чай с малиной и делать горчичники! – довольно пропел ему друг в ответ. Чен лишь закатил глаза. -Ага, сейчас! И не подумаю! -Подумаешь. -Нет. -Да. -Нет. -Да. -Прекратите!!! Чондэ резко соскочил со своего места. Он до сих пор удивлялся, как эти двое сумели подружится, когда не могли прийти к обоюдному согласию даже в таких элементарных вопросах. Ядерная смесь, не иначе. И хотя Чен легко поддавался их влиянию, гоняя вместе с ними и попадая во всякого рода переделки, именно только ему удавалась примерить этих несчастных, когда дело доходило вот до такого. -Ты! – он указал пальцем на Чанёля. – Немедленно едешь домой, принимаешь горячую ванну и переодеваешься в сухую одежду! А ты, - он повернулся к Бэкхёну, который замер в одной позе, удерживая яблоко возле губ, так и не успев откусить его, ошеломлённый поведением Чена. – Едешь с ним же и делаешь ему эти гребаные горчичники и чай с лимоном. -С малиной, - деликатно поправляет его Пак, и Чондэ шумно втягивает в себя воздух. Нет, они определенно доведут его до белой горячки, не иначе. -Неважно! -Но я не поеду голый… -Но я не поеду с ним! Я ему не мамочка! Чен устало прикрывает глаза. -Слушай, ты, мамочка. Ты его толкнул, ты и едешь! -Нет, ты нормальный? А тебе якобы ничего не достается? – Бэк гордо вздёргивает подбородок, и в этот момент Чену очень сильно хочется его отколотить. -Я приеду завтра! Хотя, какое мне вообще до вас дело? Задолбали! Делайте, что хотите! Чондэ отмахивается рукой, тяжело вздыхая, и направляется к своему велосипеду. Эти двое его уже достали со своими упрямыми характерами, вечно разведут кашу, а ему расхлебывай потом, так еще и виноватым останется, когда эти два идиота будут довольно обниматься и ловить рыбу в соседском пруду, пока никто не видит. -Эй, Чен! -Чондэ, стой! Парень и шага не успевает сделать, как его хватают за обе руки, удерживая на месте, и он отчаянно старается вырваться. -Не обижайся. -Да, мы же это… шутим! – Чанёль заминает на секунду под грозным взглядом Бэка, и тот недовольно поджимает губы. –Правда Бэкки? – он с нажимом тянет его имя, и Чондэ снова закатывает глаза. -Конечно! Я сейчас отвезу этого придурка домой и сделаю ему горчичники! -А я поеду голый домой, какая разница, да? – Чондэ усмехается, с трудом сдерживая смех. -Как же вы меня уже… -Ким устало вздыхает, но это уже означает, что он их простил. Поэтому и парни облегченно вздыхают, повисая на нем, и теребят его за волосы. – Пак, ты же мокрый, твою мать! Чен морщится, чувствуя, как его брюки и рубашка становятся сырыми, и Чанёль лишь довольно смеется. Чондэ часто думал, что не вписывается в их компанию, но по проделкам не уступал даже им обоим вместе взятым. Большинство безумных идей было придумано им, и чаще всего виновником какой-нибудь шалости становился именно он. Он отдает свою рубашку Паку, хотя та ему конечно же жмет в плечах, и Чондэ ворчит подражая Бэкхёну, что тот растянет ему прекрасную вещь. Чанёль лишь глупо улыбается и хлопает своими черными глазами, натягивая мокрые штаны, сухих которых ему никто их ребят так и не мог предложить, и они все трое выезжают из леса, сворачивая по домам. *** Погода не меняется: на улице по-прежнему не жарко. Температура чуть падает, и Чондэ уже приходится самому надеть темно-зеленого цвета брюки и белый, легкий свитер, в котором не жарко. Он лениво ползает по полкам в холодильнике, с сожалением осознавая, что еще день-два, и придется гнать в магазин. Родители приедут только в конце недели, но видеть старшего брата, который вновь начнет задирать его, Чен не хочет как можно дольше. Он подъедает остатки маминой еды, приводит себя в мало-мальский порядок и выходит на улицу, где совсем не слабо дует ветер. «Вот и лето», - недовольно думает Чондэ, выкатывая велосипед и запрыгивая на него верхом. Он как и обещал, должен проверить придурка Чанёля, поэтому даже кладет с собой последний кимпаб и собирает малины с кустов. Все это бережно заворачивает в ткань и прикрепляет к багажнику, после чего не спеша выруливает из своего дома и направляется к другу в гости. Чондэ почти проезжает мимо того мрачноватого особняка, но любопытство захлестывает его с головой, и он не удержавшись, останавливается, с несколько секунд просто разглядывая дом. Там как всегда тихо и мрачно снаружи, но вчерашние яблоки были и правда вкусными. Может стоит сорвать пару приболевшему Паку? Чондэ уговаривает себя мыслью о том, что именно яблоки ему нужны, когда аккуратно устанавливает велосипед возле забора в кустах и спокойно перелазит через ограду, и вовсе он не хочет посмотреть еще раз на того парня с рыжими волосами и большими раскосыми глазами. Он аккуратно ступает в своих белых огромных кроссовках по мягкой зеленой траве, замечая, как его брюки сегодня легко сливаются с цветом газона, и озирается по сторонам: но как бы он пристально не вглядывался в ту лужайку, где стояли яблони, никого там не было. Тяжело вздохнув, Чондэ принялся пробираться к яблоням, когда заметил, что неподалеку открыты широкие окна в каменных стенах огромного особняка, и его любопытство взяло вверх. Парень сразу же пошел в ту сторону, игнорируя риск быть замеченным и вообще первоначальное задание сорвать яблоки. Из приоткрытого окна доносились звуки фортепиано и сливаясь в единый гул вместе с жужжанием насекомых и пением птиц они создавали иллюзию невероятнейшей красоты мелодии, единственной и уникальной в своем роде, такой, какой Чондэ ни разу не слышал еще в своей жизни. Он медленно подошел к распахнутым настежь окнам, где на подоконнике стояли небольшие горшочки с цветами, аромат которых пробирался тонким сгустком по легким словно табак, только слишком приятный, слишком вкусный. Колыхающаяся под порывами теплого летнего ветра занавеска скрывала силуэт его тела, и только так он мог оставаться незаметным, но внимательно разглядывающего спину рыжеволосого пианиста, пальцы которого так красиво и непринужденно двигались в только им известном незамысловатом движении. Только когда музыкант внезапно прервал свою игру, Ким Чондэ резко отпрянул от окна, прижимаясь спиной к холодной каменной стене, судорожно выдыхая и прикрывая глаза. Главное было не шевелится, и тогда его не заметят. Оказывается, этот «солнечный парень» еще и играть умел. Причем умел весьма красиво и бесподобно: когда-то Чондэ заставляли учить нотную грамоту, но пианино с черно-белыми клавишами навевало на него тоску, и он бросил это занятие, несмотря на угрозы матери и крики отца. И он мог поклясться: ни за что бы в жизни он не смог сыграть, как тот парень. Который уже все-такие успел выглянуть в окно и даже перелезть через подоконник, внимательно разглядывая стоящего с закрытыми глазами Чондэ, свешивая свои ноги в светло-бежевых брюках с широкого подоконника. -Если ты снова хотел сбежать, то стоило сделать это сразу, - Чен едва не падает, дергаясь на месте и спотыкаясь о свои же собственные ноги, испуганно переводя взгляд на появившегося перед ним светлого паренька, задумчивого разглядывающего его с ног до головы. -Позовешь охрану? – к Чену возвращается способность говорить, вот только такая стыдливая и смущающая, что ему кажется, будто бы лучше он держал рот закрытым. Паренек тем временем усмехается, растягивая свои пухлые бледно-розовые губы в насмешливой улыбке, и только сейчас Чен отмечает его маленькое пухлое лицо. Он ни разу не выглядел полным, но его щеки были такими, словно этого парня кормили с утра до ночи напролет. -Если ты не украл сегодня яблоки, то я могу пощадить тебя. Наступает очередь Чена усмехнуться ему в ответ, и от смущающей его неловкости он проводит рукой по волосам. Сбегать теперь совсем выглядит глупой идеей, но Чондэ не знает куда себя деть, кроме того, как разглядывать этого солнечного парня, имя которого он уже так сильно желает узнать. И тот, словно бы услышав его мысли, вдруг протягивает вперед свою маленькую руку, продолжая все так же улыбаться. -Ким Минсок, - Чен даже испуганно дергается: как он догадался? Но все же протягивапет свою руку в ответ, соприкасаясь с его мягкой и теплой ладошкой своей собственной. -Ким Чондэ. -Местный воришка, - дополняет за него парень, и Чен непонимающе хмурится. Довольный такой реакцией, Минсок смеется, и сердце Чондэ предательски вздрогнуло вместе с тем, как участилось его дыхание. – То есть я имел в виду, что ты… -Ворую соседские яблоки, все верно, - Чондэ перебивает его, выпуская из рук его теплую ладонь, и с несколько секунд сжимает руку в кулак, пытаясь машинально ощутить недавнее прикосновение Минсока. -Давно? Я вижу тебя впервые. -То же самое могу сказать про тебя, - парень удивленно смотрит на Чена, и тот прикусывает язык, хотя уже поздно. -Я никогда не знал об этом месте. Ну, что этот особняк существует. То есть, все так сложно, что… - он запинается, и Чондэ вдруг чувствует, как тяжело парню говорить об этом, хотя он сам не знает, о чем, но все же перебивает его. -Я понял. Неважно, - он выставляет вперед руку, заставляя Минсока замолчать, что тот успешно и делает, уставившись на Чондэ своими большими удивленными глазами. –То есть, важно, но если ты не хочешь говорить об этом, то я пойму. Чондэ мысленно отвешивает себе два подзатыльника за то, что тихо бормочет какую-то несвязную ерунду с позором для себя замечая, как на бледно-розовых, таких привлекательных губах появляется улыбка. -То есть, я имел в виду, все в порядке. -Спасибо, Чондэ. Сердце Чондэ падает с гулким грохотом вниз, выбивая весь воздух из его легких. Он пораженно смотрит на улыбающегося Минсока и считает, что лучшей идеей сейчас будет уйти, как можно быстрее, чтобы никто не заметил его позорно розовеющих щек. -Я…ээ… пойду. У меня дела, и да, я больше не буду брать яблоки, - Чен ловко заменяет на слово «красть» что-то звучащее менее криминально и обыденно, делая несколько шагов вперед, проходя мимо Минсока, по-прежнему раскачивающего свои ноги с подоконника. -Я был бы рад, если бы ты приходил ко мне за ними, - Чондэ пораженно замирает на месте, чувствуя, как медленно в нем все сдается под чарами Минсока. –Если ты конечно же хочешь, - поспешно добавляет он, и Чен уже мысленно отвечает «сто раз хочу», но вслух говорит совершенно другое. -Тогда что я буду должен за яблоки? – молодой человек оборачивается, встречаясь с задумчивым взглядом солнечного парня, который напряженно закусил губу, оценивающе осматривая Кима с ног до головы. – Может быть.. ты любишь малину? – Чен еще раз мысленно хлопает себя по лбу, обзывая придурком, продолжающим нести полную ерунду, но губы Минсока снова красиво изогнуты в улыбке, приподнимая его пухлые щеки вверх. -Не откажусь, - он кивает, и Чондэ улыбается в ответ. Он правда не знает, что можно было бы предложить взамен этому красивому парню, но позже, усаживаясь на велосипед и выруливая на дорогу он думает, что малина – это совсем не плохой вариант. Ведь она так отлично будет смотреться на пухлых бледно-розовых губах Ким Минсока.