POV Сиэль
Сладкая дымка сна, что белоснежными мягкими перьями окружала меня вокруг, не скупясь на ласки, резко оборвалось от не менее сладкого, но только поэтому раздражающего голоса дворецкого, который, обнаглев в конец, раздвинул тяжелые шторы с каким-то тихим, но бьющим по моему чуткому слуху, шороху, впуская в комнату ненавистные солнечные лучи, что неприятно жгли кожу. — Ты когда-нибудь перестанешь будить меня в такую рань, Себастьян?.. — недовольно сказал я, лишь бы для того, чтобы что-нибудь сказать, и для того, чтобы показать, что он все-таки ниже меня... Хоть и сильнее. Не соизволив даже приподняться, я медленно обвел взглядом такую знакомую комнату, в которой я просыпался, будучи жалким человечишкой. Хотя, я и сейчас жалкий. Что в те тринадцать лет человека, что в восемнадцать - демона. Правда то, что я пять лет назад стал демоном, как-то странно пошатнуло мою психику: иногда я мог сидеть с каменным лицом, не шевелясь вообще, а иногда я мог рвать и метать из-за какого-то пустяка, ощущая, как все внутри превращается в мой личный Ад, постепенно сжигающий меня изнутри. Вот что значит быть демоном. — Это моя обязанность, господин... — моего слуха коснулся тихий голос, который уже бесил своей безмятежностью. И, будто бы чтобы выбесить меня еще больше, он добавил прохладно, — Пора вставать. Как же он меня раздражает, что хочется придушить его на месте. Но мне не хватит сил даже на то, чтобы легонько оттолкнуть его. Если я ударю со всех сил, он пошатнется только для того, чтобы не обижать меня. А я распалился бы еще больше. Покорный слуга... Безупречный дворецкий... Невозмутим, хладнокровен, спокоен, и вечно эти отстраненные нотки, проскальзывающие в голосе, и вечно эта раздражающая мнимая забота, одеяло которой он накрывал меня, не замечая, что я начинаю задыхаться. Себастьян, мне и вправду жаль, что ты так и не смог поглотить мою душу... Хотя бы просто потому что твоя "забота" меня вымораживает. — Что и требовалось услышать от тебя, — приподнявшись с кровати, мой взор пал на газету, лежащую на столе. — Снова про пришельцев пишут?.. Демон кивнул, нагинаясь, чтобы надеть на меня черные гольфы. Это было непривычно, хотя бы просто потому что на его лице не играла учтивая улыбка, совсем немного выходящая за рамки приличия, из-за того, что в ней сквозило какие-то немного лукавые и хитрые нотки, а глаза не выражали той абсолютной сосредоточенности. Он просто выполнял свою работу, как какая-то машина. Обычный пустой взор. Опущенные краешки губ, которые практически не приподнимались. Неужели так трудно улыбнуться? Я еще раз рассмотрел его, будто желая убедиться, что это тот самый несносный дворецкий. Но да, это он самый. Те же волосы, растрепанные, как и всегда, какие-то глаза, отличающиеся по цвету от алого разве что тем, что были с легким коричневатым оттенком и чуть темнее. Но внезапно он поднял на меня взгляд, а его глаза вспыхнули красным пламенем, а зрачок стал вертикальным. Когда он так делал в первый раз, я по-настоящему напугался, но все-таки мой дворецкий не сделает мне плохого. Он просто рассматривал мою душу. А учитывая, что я был слабым демоном, почти ничем не отличимого от обычного человека, я мог заглянуть в его душу только тогда, когда он заглядывает в мою. И я не преминул этим воспользоваться. Мои глаза мгновенно вспыхнули, и я с интересом стал осматривать его душу. Рваные черные волны, немного напоминающие языки огня, широкими змеями расползались вокруг контура его тела. Абсолютно черные, и напоминающие шелк, его душа могла бы быть красивой, если бы была не безобразной. Как всегда, вокруг распространился запах серы, и я, недовольно нахмурившись и борясь с желанием заткнуть нос, раздраженно спросил: — Ну?.. Себастьян, будто опомнившись, извинился передо мной и продолжил одевание, как всегда, ничего больше не сказав. А мне было бы любопытно узнать, какая же у меня душа... Но гордость не позволяет задать такой вопрос какому-то дворецкому. — Мы ведь вернулись сюда, чтобы разобраться с этим? — тихо пробормотал дворецкий, затягивая тонкую, изумрудного цвета ленту вокруг моей шеи. Уже четыре года назад я сменил пышный, почти всегда красный бант, на тоненький и маленький бантик: галстуки и бабочки я не выносил, а прошлое украшение казалось мне чересчур детским. Сначала я не понял, о чем говорит мой дворецкий, и уже обрадовался, что я наконец-то нашел неплохой повод, чтобы отругать его, но до меня дошло. Он говорил про этих пришельцев, ради которых я и прибыл сюда. Вы спросите меня, почему я, очень занятой человек, точнее демон, вернулся в этот хоть и родной, но совсем не любимый город, дабы разгадать какое-то происшествие, которое вполне может оказаться высосанным из пальца? Ответ был ясен и прост: скука. Да, именно она крепко схватила меня своими скрюченными пальцами, отчего я чуть не задыхался, и именно она побудила меня заявиться в свое старое поместье год назад. Себастьян медленно поднялся с колена, зачем-то прочистив горло, и этим возвращая меня в реальность. Насупившись, я гордо вздернул голову и, встав и устремив взор в зеркало, заявил: — Кто, как ни Граф Фантомхайв способен разобраться с подобным беспорядком в городе?! — Кто, как ни Дворецкий семьи Фантомхайв, может помочь своему господину в этом расследовании? — поправляя мне повязку, что скрывала глаз с пентаграммой, Себастьян лукаво улыбнулся. Наконец-то он улыбнулся.***
— Сегодня у Вас на завтрак припущенный лосось с мятным салатом, цейлонский чай, а на десерт — шоколадный торт, — отрапортовал Себастьян, в то время как я стал без интереса ковыряться в еде. Почему-то я раньше считал, что демоны не чувствую вкуса и не могут есть еду, но став одним из них, я убедился, что это все не так. Если не питаться человеческими душами, можно вполне обойтись обычной едой и сном. Это было довольно странно... — Почему же ты тогда ешь души, а не питаешься обычной едой? — спросил я у Себастьяна после того, как узнал этот факт, где-то лет пять назад. — Как только Вы попробуете душу, Вы все поймете. К тому же, вкус обычной пищи я не способен почувствовать, — терпеливо пояснил тогда Себастьян, с каким-то немым укором разглядывая свои часы. — А почему? — не унимался я, решив во что-нибудь ни стало разозлить своего дворецкого, но тот лишь клацнул часами, закрывая их, и перевел сосредоточенный взгляд куда-то в стену. — Самая любимая пытка демонов - заливать в горло лаву, выжигая язык и всю ротовую полость. Когда на мне пробовали эту пытку, я и разучился ощущать какие-либо вкусы. Разве что, вкус души еще могу ощутить... — невозмутимо пояснил он, и, заметив немой вопрос в моих глазах, добавил: — Вы хотите спросить, как я могу Вам готовить еду, не чувствуя вкуса? Дворецкий сделал картинную паузу, видимо, ожидая какой-то моей реакции. Какое-то время поерзав на кресле, я соизволил кивнуть, и дворецкий выдал какой-то заумный ответ, что-то вроде: — Господин, но Вы же, не ощущая аромата розы, заранее знаете, как она пахнет?.. Или что-то другое... Во всяком случае, этот ответ показался мне не полным, но я, пожав плечами, вскоре забыл об этом. Оторвавшись от своих мыслей, я вспомнил о еде, и вскоре вилка с кусочком лосося уже летела в мой рот, наполняя нежным и питательным вкусом весь язык, заставляя глаза прикрыться от удовольствия. Это одна из немногих отличий демона от человека: обостренные органы чувств. И кстати, насчет способностей: я был уверен, что демоны - всесильные существа, способные сделать что угодно, стоит им лишь пожелать, но меня ждало сильнейшее разочарование. Все, что у них есть, это обостренные органы чувств и вечность в запасе. И этой вечности им должно хватить, чтобы самим добиться силы. А на это, как я понял, два дня не уйдет. Ну, хотя бы жить долго смогу... Да и Себастьян у меня есть, если что, он всегда меня спасет. Как бы унизительно это не звучало. Доев свой завтрак, я вытер губы белоснежной салфеткой, и наметив себе определенную цель, которой оказался мой кабинет, направился туда, прибавляя к своим шагам еще и стук трости. В поместье, как и пять лет назад, царил порядок и спокойствие. Правда, слуги вели себя очень странно, хоть я и привык, и относился к этому спокойно, ровно как и мой дворецкий; но судя по скупым эмоциям, которые выразились в его чуть нахмуренных бровях, было понятно, что Себастьян раздражен. Ох уж эти слуги, даже демона разозлили. И вообще их присутствие меня всегда напрягало, а неуклюжесть и глупые поступки, после которых следовали столь же нелепые оправдания — вообще отдельная история. Однако в этот раз поведение придворных меня не столько взбесило, сколько насторожило и разозлило одновременно. Мэйлин была сама не своя — ходила то взад, то вперед, стукаясь обо все подряд. Аж забыла о собственных обязанностях. Финниан проявлял пассивную деятельность в саду, витая где-то в облаках с невероятно глупой улыбкой на лице. А единственный, кто работал — так это Бард, и то, этим утром он не решился использовать огнемет для жарки мяса. Значит... Что-то здесь действительно не так. — Какие планы на сегодня, Себастьян? — небрежно кинул я дворецкому, что плелся позади меня с унылой миной, и те скупые эмоции, которые он выдавал мимолетными движениями, показывали мне, что он чем-то недоволен. — Сегодня у Вас свободный график, мой юный господин, — дворецкий изогнул губы в специфической улыбке. — В полдень приедет мадам Помфри, и Вы будете сдавать экзамен по скрипке. В три часа дня приедет сэр Браун, чтобы подписать бумаги насчет союзничества. Ну, а потом должна приехать леди Элизабет и другие гости. Иногда я просто жалел, что являлся графом, чьими обязанностями являлись раздражающая возня со всевозможными бумагами, учение танцам, игре на скрипке, а еще... « — Сиэль, я так скучала! Сиэ-э-эль! » Несносная Элизабет, которая не считает нужным стать более серьезной и менее эмоциональной, хоть ей и стукнуло девятнадцать. К сожалению, с этим ничего не поделаешь. Придется терпеть подобные муки день ото дня, пока мы не разберемся с царствующим в Лондоне беспорядком. — М-мистер С-Себас-стьян! Юн-ный господин! — услышав истерический девичий крик, без проблем можно было догадаться, кому он принадлежит. К тому же, если этот визг сопровождался позвякиваем сервизных тарелок... — Что случилось, Мэйлин? — холодно отозвался дворецкий, за секунду преодолев расстояние между ним и горничной, то есть, где-то метров десять, абсолютно не заботясь о том, какую реакцию это вызовет, и при этом не меняя выражения своего лица, подобного истукану. Еле удержав посуду, девушка пошатнулась, одаривая нас испуганным взором из-под толстых полупрозрачных линз. Ее губы расплылись в пугающей ухмылке, после чего она все же приступила к объяснению своего странного поведения: — У-утром... К-к нам заглядывала д-девушка... О-очень неформальной внешности! Да неужели? — Ну, и? — пристукнув тростью, я продолжил выслушивать выдаваемый служанкой бред. - У нее была кофта с надписью « I love London », зауженные темно-синие брюки, которых мне в жизни видеть не приходилось! Странный мешок, к-который располагался на плече... — Про зауженные брюки не могу ничего сказать, — скрывая смешок, заметил Себастьян, — но может все-таки сумка, а не мешок?.. Горничная закивала, все еще пытаясь устоять на ногах: держать горообразный сервиз из, как минимум, пятидесяти тарелок, ей было нелегко. Впрочем, даже пять блюдец, которым приходилось побывать в руках у Мэйлин, не возвращались целыми. Никогда. А Себастьян, как истинный джентльмен, даже не соизволил ей помочь. А насчет этой девушки. Хм... Мэйлин описала её почти что так же, как свидетели описывают в газете тех странных пришельцев. Так значит может быть, что эта девушка - пришелец? Что она из тех пришельцев из 21 века, о которых так много говорят, и которых я уже как год ищу?