Тёплый вечер

Одним вечером Аоши Шиномори сидел в своей комнате и наслаждался весьма интересной книгой, попутно думая о том, что уж больно сегодня тихо. За дверьми не доносилось привычных воплей Мисао и Окины; азартных выкриков Широ, Куро, Омасу и Окон, любящих вечерние поединки в покер, тоже почему-то не было. Видимо, бурная компания всем составом убежала на фестиваль Танабата, приглашение на который Аоши сегодняшним утром пропустил мимо ушей. Однако буквально через пять минут за его дверьми послышался странный шум, будто кто-то с размаху налетел на какую-то преграду. Аоши немало удивился, увидев в проходе очертания Мисао и услышав из коридора хриплое бормотание: «Аоши… сама…» Аоши поднял брови. Обычно Макимачи никогда не позволила бы себе таким образом вламываться в комнату окаширы… Получается, это означало только одно. Мужчина поднялся с пола, открыл дверь и, проигнорировав невнятное «Веч-чер добрый», без обиняков вопросил: — Мисао, ты пьяна? — Нич-чего пдоб-бного! Я не пья… ная! — шатаясь, постоянно икая и дёргая рукой, прохихикала Мисао. — Итак, чего тебе нужно? — Аоши вздохнул. Иногда безбашенность его ученицы действительно играла с ней злую шутку. Мисао посмотрела на окаширу мутными глазами, и широкая улыбка озарила её раскрасневшееся личико. — Я пр-ришла… штоб повидать вас, Аош-ши-сама… Ф-фот и фсё, — и с этими словами она покачнулась, упала прямо на Аоши, прижавшись щекой к его груди, и сладко засопела. Взгляд окаширы потеплел, а его рука невесомо, почти незаметно, прошлась по волосам девчушки. В эту же минуту в коридоре раздался взволнованный голос Окон, зовущей Мисао. Девушка бегала по комнатам, охая и искренне удивляясь тому, как можно было опьянеть от такой маленькой чашечки сакэ. Аоши моментально одёрнул руку от головы Мисао и вернул взору невозмутимость: Окон, добравшись до его комнаты, фурией влетела в неё. — Упс! — захлопала глазами Очика, а потом разулыбалась. — Так она с вами, окашира… — Окон, займись Мисао, — спокойно попросил Аоши, указывая на спящую девочку. — Что ж, окашира, — замахала рукой Окон, почему-то тихо посмеиваясь, — вы уж приглядите за Мисао-тян… А то у меня, знаете ли, дел много… — и, дабы не мешать «идиллии», поспешно испарилась. Аоши, недовольно посмотрев ей вслед, попытался разбудить Мисао, которая, уткнувшись головой в его живот, уже потихоньку сползала на пол. — Не спи на ногах, — Шиномори легонько встряхнул её за плечи. — Если собралась спать, ступай к себе в комна… — но договорить он не успел, ибо Мисао с возмущённым воплем «Я ш-шпать ни хачу!», повисла у мужчины на шее. — Боже… Ну что за девчонка, — обречённо пробормотал он, опускаясь на пол и прикрывая глаза.

***

Мир мерно покачивался вверх-вниз, словно на лёгких волнах бриза. Сквозь ночную синеву пробирался лунный свет, мягко рассеиваясь по комнате, даря ей приятный серебристый оттенок. Мисао лежала на чём-то очень тёплом и приятном, а под её ухом что-то ровно постукивало, даря необычайное ощущение спокойствия и защищённости. Девушка, потихоньку осознавая реальность, широко распахнула глаза и тут же встретилась со спокойным взглядом зелёных глаз, смотрящих на неё из-под длинной чёлки. «Не может быть, не может быть… Почему я сплю тут? Значит, Аоши-сама…» — мысли бешено вертелись в голове, сшибая друг друга, а лицо стремительно заливалось краской. — Наконец-то проснулась, — тихо произнёс Аоши и, замечая, как выражение лица Мисао забавно меняется, а её рука тянется к голове, добавил: — Это всё сакэ. Отдохни ещё. — Аоши-сама, — говорит Мисао, чувствуя, как странное тепло жидким огнём разливается где-то в груди, и неожиданно для себя тихо шепчет: — Я вас так люблю… так люблю… В это же мгновение тёплые руки ласково обнимают её за плечи, прижимая к себе, и Мисао ощущает прикосновение губ к своей макушке. — До рассвета ещё далеко. Отдохни ещё немного… со мной.