Моя маленькая Дестени

Сейчас, спустя пару лет, на меня накатывают воспоминания о том, как тогда, в день нашего безумства, ты уходила. Я помню каждое прикосновение твоих рук на моем лице, помню, как тоненькие пальчики пробегали по моим скулам, губам, как ты выводила замысловатые узоры на моей щеке. Видимо ты пыталась запомнить каждую мою черточку, каждую морщинку в уголках глаз, которые появлялись, когда я улыбался тебе. А я сглупил, не понял, что я теряю что-то важное, то, что неожиданно ворвалось в мою жизнь, как тайфун Smooth Criminal, и точно так же спешно исчезло. Знаешь, а ты смогла во мне многое поменять за пару-тройку часов, заставила пересмотреть свои взгляды. Однако ты ушла и не смогла увидеть, кем я стал… …из «далтоновского индюка» я превратился в более серьезного человека. Мое вечно чувство превосходства стало сменяться тем, что я стал замечать проблемы и беды других, прислушиваться к чужому мнению. Помню, как ты подала мне идею для нашего выступления, сама того не подозревая, ты стала меня вдохновлять, стоило мне услышать, как ты поешь. Правда, для этого приходилось постоянно смотреть видео с твоих старых выступлений... ..тогда, когда я был с тобой грубым, когда мне было недостаточно унизить тебя словом, когда мне хотелось сделать тебе действительно больно, потому что мы были противниками. В то время я ничего не понимал, даже во время занятия любовью с тобой в пустой комнате, я не был с тобой нежен. Я всегда был груб с тобой. И я очень жалею об этом, особенно, когда я не смог сказать тебе достаточно слов, чтобы ты осталась со мной. Ты должна знать, что я до сих пор твой. Мое сердце принадлежит тебе с тех самых пор, когда ты начала петь нашу песню... Ты представляешь, как я был удивлен, услышав в нью-йоркском парке эту песню…с твоей неповторимой интонацией и хрипотцой. В тот момент на меня нахлынули воспоминания, и ноги сами понесли меня на источник этого чудесного голоса. Когда я подошел ближе, я мгновенно заметил гриву твоих иссиня-черных волос, в тот момент ты их перебрасывала с одного плеча на другое. А напротив тебя сидела малышка лет трех с потрясающими и смутно знакомыми зелеными глазами, в первый момент я подумал, что ты работаешь нянечкой и гуляешь с ребенком. Ты продолжала петь для этой малышки, которая так внимательно тебя слушала, а я стоял, как истукан, и не знал, что делать, и не нашел ничего лучше, чем начать подпевать. Это, наверно, так глупо смотрелось, а вдруг бы я обознался. Однако нет, едва ты услышала мой голос, ты обернулась, резко и как-то испуганно на меня посмотрела. Черт возьми, я тогда вновь попал в плен твоих глаз, а ты тогда вскочила и срывающимся голосом едва слышно прошептала мое имя, зачем-то пряча с моих глаз девочку. Знаешь, это прозвучит, как в глупых любовных романах, но в тот момент меня, как проняло. Я сразу понял, почему глаза малышки мне кажутся знакомыми. Ее глаза были отражением моих. И тогда я не выдержал, я просто подлетел к тебе, отодвигая тебя от девочки. Ты молчала, что казалось очень странным, прежняя Сантана дала бы мне каким-нибудь камушком по голове и удрала. А ты все так же испуганно смотрела на меня и твои губы, едва шевелясь, шептали, чтобы я остановился и не трогал твою девочку. Твою дочь. Теперь я понял причину твоего побега. Девчушка смотрела на меня с испугом и вот-вот расплакалась бы, когда я присел рядом с ней на корточки. И невольно залюбовался ей, ведь наша малышка оказалась маленькой Сантаной с моими глазами. Черт, в тот момент, клянусь, я думал разревусь, как маленький. - Привет, красавица, как тебя зовут? – блин, до чего же я задаю глупые вопросы ребенку, который меня не знает, но мне так хотелось знать ее имя, а малышка тем временем искала поддержки Сантаны, которая лишь коротко кивнула, как бы разрешая. - Дестени, - неуверенно и слегка нечетко сказала моя зеленоглазка. И тогда в моей жизни совершился очередной переворот, когда я поняла, что вот эта крошка мой ребенок. Мой и Сантаны, которая предпочла вообще прикинуться ветошью и молчать. Меня угнетало ее молчание, поэтому я несмело отошел от Дестени и приблизился к любимой женщине, которая убежала от меня несколько лет назад, а теперь я не позволю ей сделать этого. Я обнял ее, зарываясь носом в ее прекрасные волосы, и выдохнул ей на ухо лишь один вопрос: «Зачем?» - Я все объясню тебе все в другом месте, а сейчас нам нужно идти, малышке нужно поспать, - тихо ответила ты, отстраняясь от меня, но я не дам тебе уйти сейчас, поэтому, когда ты взяла Дестени на руки, я попросил разрешить мне понести ее. Позволить хоть немного побыть с дочерью. И мы трое покинули парк, чтобы потом приходить сюда по воскресеньям уже не одному, а с моей семьей.