Новый Владыка

Территориально – Датомир. Метафизически – черт знает где. Полет. Падение. Провал. Погружение. Нет нужного термина. Вокруг ничто и в тоже время - все. Все изменчиво, хаотично. Все течет и меняется. Стоит взгляду и разуму зацепится за что-то конкретное, как оно тут же выворачивается наизнанку, превращаясь в нечто странное, невообразимое и пугающее. Звуки то пропадают вовсе, то обрушиваются мощнейшей, разрывающей уши, лавиной. Нет ориентиров. Окружающее пространство то становится двумерно-плоским, в нелепых цветных пятнах, то приобретает тысячи острых граней калейдоскопа, то становится затягивающее-серым-черным, красным и еще бог знает каких оттенков водоворотом. Человек слишком мал, чтобы осознать мощь рассудка просуществовавшего и не распавшегося за миллион лет, трудно вообразить силу стирающих все в пыль веков, отложившихся в этом сознании. Таким перед фурианцом и старой ведьмой предстал разум Сына. Такой была сила его безумия. Риддик и Демедия висели (плыли? падали?) держась за руки, также как и попали сюда, пытаясь сохранить хоть что-то незыблемое посреди изменчивого внутреннего мира Сына. Неожиданно Апостол заметил, что с поверхности кожи ведьмы и от ее одеяния струится назад поток мельчайших частиц, невесомая пыль, развеивающаяся легким прахом по несуществующему здесь ветру, присмотревшись, он обнаружил схожий, пусть и намного меньший, след за собой. Демедия, проследив за его взглядом, тоже увидела след, и ее лицо исказил ужас. - Нет!!! Только не так!!!– ее крик раздался прямо в мозгу Риддика, минуя слуховые рецепторы. Старая целительница задергалась в приступе страха, по лицу потекли слезы, ее рука стала выскальзывать из ладони фурианца. - Замри! Не шевелись! – мысленный окрик недавнего пациента неожиданно легко прервал истерику ведьмы. Она замерла. - Почему ты запаниковала? – и видя безуспешные попытки что-либо произнести, добавил – Говори! - Его разум слишком силен, даже сошедший с ума. Сила его безумия, несдерживаемая никакими рамками стала растворять нас в себе, вот что значит эта пыль за нами. Меня, как более слабую он уничтожит первой – тебя – позже. И мы не можем этому помешать – это его внутренний мир, его законы. Плечи целительницы поникли, она явно сдалась. - Почему ты не ответила сразу, а только после моей команды? - Потому что ты приказал сначала замереть и только потом разрешил говорить – пожав плечами, ответила старая ведьма. - Но ведь тогда – встрепенулась в следующий миг Демедия – твоя воля может изменять, по крайней мере, наше положение в его разуме. - Да, ты поняла – коротко кивнул Риддик. - Но я новичок в работе с сознанием, так что направляй меня – продолжил он. - Сначала определись с точкой отсчета. Возьми, к примеру, нас за начало координат. Затем постарайся визуализировать ядро личности Сына – начала частить ведьма, явно опасаясь продолжения распада своей сущности. Риддик замер, закрыл глаза и завис в пространстве, раскинув руки наподобие креста. Спустя пару минут он распахнул веки, и вперившись взглядом в одну ему видимую точку, напрягся всем телом, до хруста стиснув ладонь ведьмы в своей. От его тела, одна за одной, пошли волны Силы, сначала еле уловимые, почти незаметные, но последовательно набирающие мощь. Эти волны столкнулись с безумием Сына и стали его изменять. Сначала пропала игра с мерностью пространства – оно приобрело три основных измерения и на этом успокоилось, затем пропала безумная игра красок, третьим шагом – пропал шлейф распада за спинами фурианца и ведьмы. - Очень хорошо – медленно произнесла Демедия, впечатленная мощью Риддика – а теперь нам надо найти его разум. Апостол на ее слова лишь коротко наклонил голову. Неожиданно пространство резко изменилось. Казалось, они повисли в ночной темноте космоса, усыпанного тысячами, миллионами, а даже скорее миллиардами звезд. Близких и далеких, маленьких и больших, всех цветом и оттенков, таких, таких живых. Перед ними, озаряемая изнутри темно-багровым цветом, зависла странная конструкция. Скорее шарообразное, сложенное из тысяч серых, белых и черных, каменных блоков, пребывающих в постоянном движении нечто было очень неспокойно. Четкой схемы замены одних блоков другими, не было, по крайней мере, на первый взгляд ни Риддику ни Демедии ее установить не удалось. Часто глыбы блоков сталкивались, и тогда конструкция на миг замирала, пытаясь пересилить саму себя, иногда лишь откалывая крупные куски, а иногда вплоть до разрушения этих самых блоков в пыль. И тогда из глубин сооружения, на внешний слой, поднимался новый блок. Не в силах понять и разобраться в назначении неведомого сооружения фурианец повернулся к целительнице. Старая ведьма потрясенно смотрела на представшую перед ними конструкцию с широко открытыми глазами и закусив ладонь свободной, правой, руки. Риддик слегка встряхнул ее за левую конечность. - Это невероятно! – произнесла Демедия, повернувшись в сторону Апостола – нечто подобное я видела только пару раз в жизни, у самых старых, искушенных в продлении собственной жизни, одаренных. Но даже у них подобные сооружения были значительно меньше и проще. Сколько же лет этому существу?! Риддик еще раз внимательно посмотрел на нагромождение блоков, выглядевшее, как неровный сфероид около десяти километров в диаметре, прежде чем ответить. - По их словам, Семье Повелителей Силы, около миллиона лет. Ведьма еще раз потрясенно вздохнула и снова перевела взгляд на сложную каменную сферу. - Что это все? - задал мучивший его вопрос фурианец, так и не разобравшийся ни в том, что его окружало, ни в том, что он собственно делал сам с окружающим пространством. - Вначале мы были во внешней оболочке его разума, обычно проникновения туда хватает для воздействия на мозг объекта, но не сейчас. Его рассудок сейчас спит и во внешнюю оболочку вышли слепые инстинкты, подкрепленные огромной личной Силой. Отсюда и хищная среда внешнего пространства, пытавшаяся нас растворить в себе, и это бы удалось, если бы не твоя Сила и воля, Апостол. - Эта же конструкция – махнула ведьма рукой на сфероид - это его воспоминания, его опыт, его знания, обо всем, что ему довелось пережить и познать. И то, что некоторые блоки разрушаются, очень плохо. Это значит, что его разум постепенно гибнет, уничтожая сам себя. Нам надо проникнуть внутрь и добраться до ядра его личности, чтобы понять причину безумия и найти выход для нас самих. - Хорошо – кивнул Риддик и крепко сжав руку ведьмы, спикировал в сторону сферы – Держись крепче! - О ХАТТ!!! – успела прокричать Демедия и закрыла глаза, при виде стремительно приближающейся конструкции. Казалось фурианец впечатается прямо в серый гранит очередного блока и останется лишь кровавой лужей, но когда до поверхности оставались считанные метры блок пришел в движение, проваливаясь внутрь сфероида. Рывок. Поворот. Еще один поворот. Искры от проехавшегося по спинной пластине доспеха острой грани скалы. Рывок в сторону. Вверх. Поворот на девяноста градусов. Полет. Ссадина на левой руке. Рывок. Неожиданно полет прервался. Риддик и Демедия зависли на месте и неожиданно опустились на твердую поверхность пола. Старая ведьма решилась открыть глаза. Они находились в небольшом зале, диаметром метров тридцать, украшенного резными колоннами черного мрамора, с висящими между ними десятком круглых металлических зеркал. Посредине зала стоял белый алтарь, на котором лежало тело Сына, закованное в цепи, погруженные наполовину в сам алтарь. Из единственного прохода, находившегося за их спинами, доносился грохот столкновений резко ускорившихся каменных блоков. Риддик подошел к алтарю и стал осматриваться по сторонам, быстро заметив, что цепи проходя по всему помещению зала, протягиваются от пола до потолка, удерживая в воздухе зеркала. Все также, удерживая Демедию за руку, он обошел помещение, заглядывая в отражающие поверхности. В одном из них он увидел Отца, в другом Дочь, в третьем себя, затем Скипетр, самого Сына, образ зверя, в чьей форме он сейчас пребывал, остальные изображения были ему неизвестны и непонятны. Хотя изображение неведомого монстра, неопределенного цвета и формы, с десятками самых разных конечностей, ртов, глаз впечатлило даже его, не боящегося никого ни в одном из миров. Закончив недолгий осмотр практически пустого зала, он вопросительно взглянул на ведьму. - Это основные якоря его личности, маяки его разума, краеугольные камни сознания, константы – правильно поняла его взгляд целительница. - Это то, что разрушится и исчезнет из его разума в последнюю очередь – закончил ее мысль фурианец. Ведьма кивнула. Риддик подошел к Сыну и стал рассматривать его. Казалось, Повелитель Темной Стороны Силы спит и его нисколько не беспокоит то, что происходит вокруг. Но этот сон был куда крепче обычного. Пара пощечин и даже укол кинжалом не смогли пробудить Сына. - Есть мысли? – задал вопрос мужчина, чуть отстранившейся ведьме. Целительница внимательно разглядывала одно из зеркал, изредка оборачиваясь к алтарю. Проследив за ее взглядом Риддик, тоже стал сравнивать изображение Сына в зеркале с закованным на алтаре телом, и довольно быстро нашел несколько отличий. - Какой образ ближе к реальности? - резко спросила Демедия. - На алтаре. - Значит, образ в зеркале это его представление о себе. Его видение самого себя. Ведьма повернулась, ее глаза вспыхнули какой-то идеей. - Ты же можешь воздействовать на окружающее пространство. Воздействуй на него! – ткнула она пальцем в изображение – измени его! Фурианец на пару минут глубоко задумался, а затем широкими шагами направился к зеркалу, но не с образом Сына, а с изображением зверя. - Держись за меня – приказал он ведьме, отпуская ее руку. Целительница мгновенно ухватилась за пояс. Риддик ухватился мускулистыми руками за края зеркала, напрягся, и с зубным скрежетом сорвав отражающий диск с цепей, поднял его над головой. По заду прошла короткая дрожь, с потолка посыпалась пыль. - Сними очки – приказал Апостол, ведьма шустро повиновалась. Странные глаза фурианца уставились прямо в глаза, беснующегося в отражении, зверя. Короткая, полуминутная борьба воли, и образ зверя в отражении поплыл, превращаясь во что-то незнакомое обитательнице Датомира. Риддик же спокойно взирал на новое изображение – панцирную пантеру с Крематории. Повернувшись к алтарю, он несколькими резкими взмахами металлического круга перерубил большинство цепей, а затем накрыл тело Сына зеркалом. На пару мгновений повисла оглушающая тишина, затем раздался далекий гром, и резкая вспышка ослепила ведьму и фурианца. Когда они открыли глаза, то увидели подземелье замка Матери Ведьм и меняющее форму, подобно вязкому пластилину под рукой неведомого скульптора, тело Сына. Риддик предостерегающе поднял руку, приказав никому, кроме него, не приближаться к Сыну. Пара минут, показавшихся очень долгими и на полу подземелья вольготно расположилась панцирная пантера, а фурианец почесывал его между ушами. - Все в порядке – коротко усмехнулся Риддик – он будет хорошо себя вести. Зверь широко зевнул, показав всем присутствующим внушительные клыки, и урча от удовольствия, потерся головой о бедро фурианца.