"Побег"

Конь устало спотыкался, путался копытами в высокой траве. Темнота сгущалась, над лесом еще догорал закат, но здесь, под деревьями, во мраке пробирался одинокий всадник. И лошадь и человек одинаково измотаны, но верховой еще и испуганно озирается, словно ожидает погони. На что он надеется, сунувшись ночью в дремучий бор? Возможно, преследователей боится больше, чем диких зверей? Вот и пробираются они вперед по узкой, едва заметной тропке. Вскоре темнота стала почти абсолютной, ветви цепляли за одежду, волосы, конскую сбрую. - Все, Бурка, приехали. – хрипло проговорил человек, спешиваясь. Они стояли тяжело дыша, прижавшись друг к другу, когда ветер донес песню. - Здесь есть люди? – взбодрился путник и, взяв под узцы, упирающуюся лошадь потащил ее на звук. Конь обреченно вздохнул, видимо хозяину легче сдастся, чем характер показывать. Проломившись сквозь густой подлесок, изорвав одежду и исцарапав кожу, они вышли на большую поляну: узкая бурная речушка бежит по краю, а рядом избушка, обнесенная забором из заостренных бревен, над воротами – коровий череп. Беглец нахмурился, откуда здесь жилью взяться? Не разбойничье ли логово? Но вновь раздавшаяся песня побудила его отбросить сомнения и постучать в ворота. Немного погодя они приоткрылись и молодая девушка, закутанная в клетчатый платок: - Заходи, добрый молодец, вижу, беда у тебя. – она посторонилась. – Коня у бани поставь, овес слева, колодец прямо, ведро рядом. После в избу приходи. Человек расседлал облегченно вздохнувшего Бурушку, дал ему воды, корма и пошел в избушку. - Благодарю тебя, красна девица. – на пороге поклонился он, и тут только в свете нескольких свечей рассмотрел, что не девушка это, а женщина средних лет, еще красивая, статная. Русая, полурасплетенная коса спускается до пола, белая рубашка, расшитая узорами, клетчатая понева, босая нога качает прялку, и быстро-быстро прядется нить. - Девица? Давно так никто не называл. – усмехнулась женщина. – Садись, отведай моего угощения. – она проворно накрыла на стол, достав из печи горячую кашу, налила в кружку топленого молока. Затем она возобновила свое занятие, из-под ресниц наблюдая за своим гостем и напевая мелодию. Совсем молодой парень, зим восемнадцать-двадцать, худощавый, но видно привычен к ратному делу и наукам: на поясе меч висит, а пальцы чернилами испачканы. Волосы темно-русые, густые падают на плечи, лицо свежее, чистое, приятное. Глаза зеленые, брови соболиные, длинные темные ресницы, красиво очерченные губы. Измучен, измотан путник, осунулся, бледен. Хозяйка чуть заметно покачала головой, а гость доел угощение, встал и поклонился в пояс: - Благодарю тебя, хозяюшка за хлеб-соль, за приют. - По нраву потчевание пришлось? – женщина лукаво стрельнула глазами. - Очень вкусно! – с жаром воскликнул парень и покраснел. – Я – Изяслав, четвертый сын Рязанского князя. - Слышала я о тебе, молодец. – отозвалась хозяйка, не отрываясь от своего занятия. – Что не столь ратно, сколь в науках силен четвертый сын. - Верно. Только не так умен я, как считал. – вздохнул Изяслав, опускаясь на лавку. – Посоветуй мне, хозяюшка, как быть? - Ежели смогу. – отозвалась та, под скрип прялки. - В молодости прадедушка до забав охоч был и пошел за одной прелестницей в лес, на встречу, а почему-то оказался в болоте. Оказалось, соседский князь колдуна нанял, чтобы деда моего наследника лишить. Что-то там князья не поделили. Уж и так и сяк пытались княжича вызволить, а ничего не помогало. Тогда одна колдунья предложила найти добровольца среди волхвов, кто бы собой выкупил прадедушку. Только тогда замена станет на границу миров – нашего и навий, а потом придет за долгом. Возьмет жизнь за жизнь. Князь согласился, ведь если единственный наследник сгинет, княжество по кускам растащат соседи, смута будет. Молодой волхв по прозванию Сивый пошел на болото. Вскоре прадедушка, еле выполз, но потом оправил и наказал нам, потомкам подальше от того болота держаться. Да только не помогло это. – парень откашлялся. - Налей из того кувшина отвар. – предложила женщина, указав на скамью у печи. Княжич набулькал в кружку ароматного травяного отвара, выпил, чувствуя, как успокаивается першащее горло, а по телу растекается покой, отпускает напряжение. - С детства помню алые глаза во тьме. Сивый за мной пришел. Он за всеми нами, княжьеми детьми ходил, но последние полтора года только за мной. - он расшнуровал ворот рубахи и показал руну над сердцем. – Нынешней весной проявилась. Стуки в окно, зов, сны про туман и стылую воду. – парень сжал голову руками, в скрипе прялки ему чудилась завораживающая, мрачная мелодия. – Последнюю седьмицу он идет за мной. Батюшка пытался отбить меня, но я запретил, чего зря дружине головы скрадывать? Волхвы тоже с мертвяком тягаться не стали. Держу путь на Север, говорят, тамошние колдуны сильны, может, смогут посоветовать, как одолеть его - Он не жив и не мертв, придет за тобой, унесет на Приграничье. – напевно произнесла женщина, веретено в ее пальцах быстро мелькало. – Сивый стал стражем, скорее мертв, чем жив но ему нужна поддержка этого мира, чтобы корней не терять. - Это я что ли? – невесело улыбнулся княжич. – Я всего лишь долг, но я не хочу умирать. - Кто ведает. – пряха пожала плечами. – Смотри, нить тянется, плавится, когда закончится, или в шерсти узелок попадется – умрешь. Но можешь и проскочить опасность, как Колесу Судьбы угодно будет. - И разве мне ничего нельзя сделать, чтобы повернуть его в свою сторону? – с замиранием сердца спросил Изяслав. - Ты мог попытаться внести за себя залог. Кого-нибудь невинного, как ты сам. – глаза женщины сверкнули оранжевым, или это показалось человеку в неверном свете свечей. – Но это лишь отсрочит срок, и расплата будет горше. Впрочем, с этим твои дети разбираться будут. - Нет, ни за что! – княжич передернул плечами, словно от холода. – Не могу допустить, что б другой ощутил себя, как загоняемый зверь. – добавил шепотом – никто не достоен такой участи. Да и у меня даже зазнобы нет. Лучше мне сгинуть, чем другим пострадать. Беседу прервало хлопанье крыльев – на подоконник распахнутого окошка сел большой, антрацитово черный ворон. Посмотрев на людей то одним глазом, то другим, птица торжествующе каркнула и взлетела. - Он идет за тобой. - Его шпионы! Нормальные птицы в темноте не летают! – парень вскочил, бессильно сжал кулаки. - Куда теперь направишься, княжич? – спросила хозяйка, веретено так и мелькало в ее пальцах, а скрип колеса отчетливо навивал мелодию. – Лес темен, луна не скоро выглянет. - Он меня загнал, да? – невесело усмехнулся Изяслав, в отчаянии вцепившись себе в волосы, растрепал. - Нет еще. Только ты сам можешь дать согласие уйти, а вот как Страж это согласие получит... – женщина не отрывала взгляда от веретена и пряжи. - Прошу, хозяюшка, помоги мне! – взмолился княжич. - Отчего же не помочь. – охотно откликнулась та. – Так даже интереснее будет, долго ли сможешь бегать, да и он пуще ценить будет. – ее глаза отчетливо сверкнули оранжевым. – Возьми у колодца дрын, сними с ворот коровий череп и иди, куда свет из глазниц падать будет. Ничего не бойся он оградит тебя от всякой беды, кроме Сивого. Только он сможет почуять тебя. Но и тогда – не смотри ему в глаза, иначе он заметит. - Благодарю тебя, хозяюшка. – отвесил земной поклон парень и помялся – только пусть Бурушку волки не съедят. - За коня не беспокойся. Изяслав еще раз поклонился и вышел. Во дворе сделал все, как велено, насадил череп на палку, и только призрачный зеленоватый свет упал на траву, как высоко в небе суматошно раскаркался ворон. Княжич пошел вдоль речушки туда, куда указывал свет. Вслед ему неслась песня без слов, мрачная, завораживающая мелодия. Спустя некоторое время тын вокруг лесной избушки на черном, как ночь коне, перемахнул всадник, спешился и вошел в помещение. Пряха все так же занималась своим делом, только мельком взглянув на вошедшего: - Он был здесь. – шелестящий шепотом, от которого молоко в крынке покрылось корочкой льда. Хозяйка слегка улыбнулась: - Надо уравнять ваши шансы. - Я все равно его найду и он будет моим на веки веков. – твердо, словно клятву произнес высокий бледный мужчина. На вид старше княжича, бледная кожа, светящиеся голубым светом глаза, длинные, ниже пояса темные волосы, перемежающиеся с совершенно белыми прядями заплетены в косу. Сквозь многочисленные прорехи в черном одеянии виднеется обнаженное тело. - И будет Изяслав навеки твоим, только твоим. – проронила женщина, когда Страж вышел. Колесо прялки поскрипывало, шерстяная нить истончалась, словно плавилась в ее пальцах. Изяслав торопливо шел по ночному лесу, крепко держа перед собой дрын с коровьим черепом. Призрачный зеленоватый свет вычернял окружающее с поразительной четкостью, придавая инферальный вид. Как ни странно, усталости он не чувствовал, видимо тот травяной настой ведуньи придавал сил. «Благодарю тебя, Ведающая Мать, за предоставленный шанс». – мысленно поблагодарил княжич, решительно обходя буреломы, болотца. Недалеко раздался вой, волчья стая выскочила прямо перед парнем. Но животные только принюхались и тут же бросились прочь. Путник выдохнул и вновь возобновил свой путь. – «Даже животные не хотят мне поперек дороги вставать. Хорошо, быстрее доберусь». Человек во всю старался использовать предоставленную возможность: теперь он невидим для шпионов, а вскоре, всего в двух дневных переходах по лесу, и он выйдет к поселению ведунов. Хоть Изяслав и предпочитал науки ратному делу, а как княжий сын, никогда за чужие спины не прятался, боялся не опасности, лишь неизвестности, страшился не справиться с делом и подвести всех. Вскоре лес поредел, и парень вышел в поле, а вдали темнел еще один лес. По ровному месту идти легче, он прибавили ходу, и тут сзади раздался тоскливый вой, от которого кровь замерла. Изяслав замер, вцепившись в шест, под зеленоватым сиянием из глазниц черепа. Земля упруго содрогнулась от удара, справа раздалось пофыркивание большого животного, едва слышное звяканье сбруи. Человек осторожно скосил глаза: громада черного коня, а на нем – Сивый! Его двухцветные волосы, бесформенное темное одеяние и гриву лошади трепет нездешний ветер. Глаза волхва отсвечивают алым. Парень торопливо уставился в землю, дрожа от напряжения. А преследователь спешился и приблизился, шумно вздыхая воздух. Страж остановился в двух шагах от княжича, и тот задрожал от могильного холода, идущего от бывшего волхва, и с огромным трудом подавил в себе желание посмотреть ему в глаза. Сколь времени они так простояли, неизвестно, но Изяслав едва не сдался, чтобы не обернуться и посмотреть на противника, как раздалось хлопанье множества крыльев. Вороны, много воронов с красными глазами слетелись на поляну, кружили в воздухе, хрипло каркая. «А пропади все пропадом! Я же воин! Так надо свой конец достойно встретить»! – решил было княжич, устав бояться. Он стиснул рукоять меча потной ладонью, собираясь молниеносно вытащить и пронзить стоявшего за спиной противника, но тут Страж вскочил на коня и взмыл в небо. За ним с карканьем убралась стая воронья. - Улетели? – прошептал Изяслав, дрожащей рукой вытер лоб и упал на колени, смеясь и плача. - Близок срок, близок. – шептала пряха, в ее умелых пальцах истончалась нить, не шерсть, а чисто шелк. Скрип прялки сливался с мрачной мелодией в полумраке избушки и разносился далеко окрест. Над поляной разошлись облака, и серп луны осветил скорчившуюся человеческую фигуру, в обнимку с шестом. Парень, встал, тяжело опираясь на дрын, шмыгнул носом, вытер мокрое лицо рукавом и направился, куда свет из глазниц черепа указывал. «Надо до утра продержаться. Надо. Вон, уже рассвет скоро». – мысленно уговаривал себя княжич. После встречи со Стражем, его била дрожь, он никак не мог согреться, кровь по жилам текла неохотно, тело потеряло привычную подвижность. – «При свете дня он не будет преследовать, а от соглядатаев череп укроет». Поле Изяслав пересек без проблем, а стоило ступить под сень другого леса, как усталость дала о себе знать – споткнулся княжич о корень, полетел рыбкой на землю. Свалился с шеста коровий череп, погас колдовской свет. Замер бор, стихли ночные звуки, поднялся ледяной ветер, принеся далекий вой. В панике и темноте парень на ощупь искал череп, но под руки попадались только трава да кусты, и ведь еще дрын не бросишь. - Быстрее, быстрее. – шептал Изяслав, лихорадочно обшаривая подлесок, чувствуя, как истекает время, приближается преследователь. Гулкий удар о землю, поваливший несколько деревьев раздались одновременно с прикосновением к холодной кости. Человек торопливо насадил находку на шест, скорчился под ним, как зайчонок под лопухом. Тусклый, зеленоватый свет окутал его, вычернил покрывшиеся инеем траву и кусты. «Неужто чары ослабли?» - в отчаянии подумал Изяслав. – «Боги, оберегите»! – взмолился он. Сивый обошел притаившегося парня, едва не коснувшись его краем своего черного одеяния, встал над ним, с шумом принюхиваясь. Изяслав онемел от страха, только сердце колотилось где-то в ушах, а перед носом маячила белоснежная мужская рука, длинноватые заостренные ногти, плетеный шнурок на запястье. «Наверное, еще при жизни плел. Али подарил кто». – дрожал от холода и ужаса княжич. Внезапно Страж вскинулся и стремительно обошел человека, шорох быстро стих. Постепенно лес оживал, словно выходил из транса, где-то хрустнула ветка, парень вздрогнул и долго, шумно выдохнул: - Уш-ш-ш-ел? – шепотом спросил сам себя. – Надо идти. Он не мог заставить себя поднял взгляд от земли, но по направлению интенсивности света над собой понял, что надо идти именно туда, куда исчез преследователь. Одна часть парня изо всех сил сопротивлялась, не оборачивайся, не смотри. «Куда не смотреть? Меня череп защищает, он меня не видит, а я уж ему в глаза смотреть не буду.» - сам себя уговаривал – успокаивал Изяслав. – «Я ж не могу свои очи завязать? Да и нет там Сивого, вон иней почти растаял. Это все мои страхи и фантазии». Он почти успокоился, повернулся идти и только чуть оторвав взгляд от земли наткнулся на горящий алый. Парень вздрогнул, сердце ухнуло в пятки и вновь подскочило, забившись в бешенном ритме. А Сивый гибко поднялся с земли, торжествующе проговорил, указывая на княжича: - Вижу, Изяслав. Лес вокруг взрывается какофонией звуков: визгами, криками, хохотом, карканье и воем. Преследователь приближается, а человек стоит, словно примороженный к траве и не может пошевелиться. «Хоть бы меч обнажить и умереть, как мужчине». – с тоской думает парень, а ледяной холод все глубже проникает в него. Страж подходит вплотную: - Брось. – велит он, и Изяслав, поборовшись с собой, все же разжимает пальцы. Шест падает, череп укатывается куда-то в траву. Глаза бывшего волхва становятся бледно-голубыми, без зрачков. Шелковая нить лопается, и пряха вздыхает: - Теперь навеки он твой. Превратится жизнь в нежизнь, вертись, колесо. – она вплетает оборванную нить в другую, толстую, серо-черную и вновь скрипит прялка, жужжит веретено, вновь женщина напевает мрачноватый мотив. Шаг, другой. Ладонью Сивый касается щеки княжича: - Идем со мной. От его руки распространяется ледяной холод, и Изяслав с трудом шевеля губами говорит: - Я не хочу, там пусто и лед. - Ты не один, навеки ты мой. – бывший волхв прижимается к нему, грудь к груди. – Никогда одного не оставлю. - Навеки твой. – с облачком пара выдохнул княжич, надо уметь признавать поражение и сдаться. Сердце до того бившееся в бешенном ритме, оборвалось и едва колыхалось. Сивый обнимает его за талию и усаживает на черного, как ночь коня, они взмывают в небо, а потом несутся по темному тоннелю, освещаемому всплохами разноцветных огней. Изяслав крепко прижимается к Стражу, постепенно холод отпускает его, оставляя покой.