Осада

Осада замка Ироноак длилась на протяжении семи дней. Кровавые реки омывали стены некогда могучей крепости, сейчас же, спустя несколько дней, они омывают лишь груды камней. От многотысячной армии Сарлеона, отправившейся покорять Фирдсвейн, осталась лишь сотня бравых солдат, выживших в битве при Явиксхольме. Руины, раздор, смерть, хаос - это все, что принесла с собой война двух королевств. Король Ульрик подвел свою армию к стенам замка и разбил лагерь прямо у ворот. Его верный воевода - Лорд Артур - уже искал инженеров для постройки осадной техники. Молодой вассал служил королю не больше пяти лет, а уже успел обзавестись уважением со стороны сюзерена и завистью со стороны остальных лордов. Когда построение последних катапульт было закончено, король Ульрик повел пешие войска в наступление. Лучники меткими выстрелами снимали со стен снайперов и арбалетчиков, долго возившихся с болтами; рыцари подготовили лестницы для последнего рубежа. Уже все изрядно уставшие, они готовились к последней битве, и каждый про себя понимал, что, шансов у них не так много. Измотанные, уставшие, грязные и потные войны один за другим покидали безнадежную битву. А это шел седьмой день осады. «В защитном гарнизоне не меньше двух сотен солдат», - устало усмехнулся про себя Лорд Артур, крепче сжимая в руке свой щит. Потертый, местами потресканный, но не менее сильный щит не одну сотню раз спасал жизнь юному Лорду. Мечники забирались по лестницам и бесстрашно смотрели в глаза своим противникам, вознося обнаженный меч над их головами. Окровавленные стрелы летали, казалось, со всех сторон и, если бы не щит, то королю Ульрику, в последний момент успевшему уклониться, пришлось бы несладко : острый наконечник, не достигнув пункта назначения, царапнул броню. Вдохновленный этим, король ринулся на врагов, скидывая назойливых обороняющихся со стены вниз, при этом бормоча что-то о неудобных нолдорских сапогах. Услыхав ворчание своего короля, Барон Гайдон усмехнулся : «Только он может о сапогах и эльфах думать в самый разгар битвы. Ах, я бы не отказался после этой резни провести время с молоденькой эльфийкой». Штурмовые лестницы установили сразу в трех местах, - это помогло выиграть время и затупить внимание гарнизона. Обороняющиеся не желали отдавать свой дом без боя: воины всячески отражали штурм, выливая на головы атакующих кипяток, горящее масло, забрасывали их камнями и дротиками. Пешие войны, успевшие подобраться ближе к стенам, пытались скинуть лестницы вниз, но тут же получали по несколько стрел в грудь, а то и в голову. Когда первые сорок человек успешно преодолели преграду и отбросили оборонительный гарнизон во внутренний двор, казалось, что самое худшее позади, но неожиданно со всех сторон градом посыпались стрелы. Пешие рыцари, не успевшие даже понять, откуда пришелся удар, оказались проткнутыми острыми наконечниками стрел. Лучники Сарлеона, спрятав луки и вооружившись кинжалами, стали забираться по покрытой скользкой, жидкой грязью и кровью лестнице, уворачиваясь от камней, ножей, копий и арбалетных болтов. Король Ульрик мог только воздать хвалу Богам за то, что его храбрые войны, не смотря на кровь и ужас, творящийся кругом, идут вперед, за своим командиром, подставляя себя под удары. Огромные потери понес замок Ироноак, пытаясь отбить осаждающих, даже вассал этой крепости, Лорд Сигрун Красный понимал, что, несмотря на численное превосходство, в этой битве, как и в предыдущих, им не выстоять против натиска врага, поэтому он принял, как ему казалось, поистине мудрое решение - оставить свой замок и свой народ, и броситься бежать прочь от этого места вместе с семьей. Битва за королевство проиграна, так зачем заставлять теплиться глупую надежду? Подавленный и брошенный гарнизон Фирдсвейна отступал к главному залу, преграждая пути королю Ульрику и его Лордам трупами своих же товарищей. Женщины, старики и даже дети оказались брошенными, словно пушечное мясо, на растерзание Сарлеонскому войску. Увидев, как трясутся руки у женщины, державшей огромный двуручный меч, Лорд Артур вздохнул и, жестом приказав той сдаться, спрятал меч в ножны. Каким бы сильным и крепким на поле брани не был бы этот мужчина, он никогда не сможет обнажить меч на женщину, тем более, если эта женщина чья-то жена, сестра или даже мать. Благородство и жалость било ключом в жилах молодого вассала, за что его и уважал Ульрик. Сюзерен Ульрик, прорвавшись, наконец, к своему воеводе во внутренний двор замка, устало вздохнул и прикрыл глаза, с горечью осознавая, что от его армии осталось человек сорок от силы и всего двенадцать лордов, сумевших выжить в битве. Глядя на то, как тяжеловооруженные войны безуспешно пытаются отстоять свой замок, Лорд Артур лишь усмехается и называет их про себя глупцами. «А ведь им предлагали сдаться без боя. Самонадеянные дураки!» Очередной глухой удар тарана о деревянные ворота замка пришелся на этот раз последним. Преграда пройдена, осаждающие практически уничтожены. Все, что осталось от многочисленного гарнизона Ироноака - дюжина трясущихся от страха копьеносцев. Король Ульрик снял свой тяжелый шлем и, громко стуча своими сапогами о каменный пол, прошел вглубь зала. Тусклое освещение парой свечек едва помогало разглядеть в темноте ночи окружающее место, но Правитель Сарлеона и без света прекрасно знал, что его противники трусливо жмутся друг к другу, выставляя вперед копья. Как самонадеянно! Лучники сзади короля выстроились в ряд и нацелились на последних защитников Фирдсвейна. Король Ульрик, услышав, как с треском натягивается тетива на луках, поднял руку ,сжатую в кулак, и лучники, увидев жест, опустили оружие. - Я в последний раз предлагаю вам сложить оружие. Ваш король пал, вам больше некого защищать! - Король Ульрик говорил громко и властно, так, что у всех бежали мурашки по коже от его голоса. Паника читалась в лицах последних защитников. Переглянувшись, все двенадцать человек медленно сложили копья на пол. Лучники за спиной короля подошли к сдавшимся и, скрутив тем руки, позорно опустили на колени, при этом «случайно» ударив их коленом в поясницу. Хоть их и обуревала лютая злость и ненависть за смерть товарищей, хоть ими и завладевало желание сию минуту перерезать глотку этим ублюдкам, но никто не смел действовать без приказа короля. Ульрик гордо поднял голову и приказал увести прочь всхлипывающих трусов. Какой бы сладкой сейчас ни казалась победа над врагом, горький осадок потери оставался на душе у правителя Сарлеона. Опустошенность пустила свои корни глубоко в сердце сюзерена и засела там, словно блоха в шерсти животного. «Всем, кто пал в этой битве, будет воздвигнут памятник на родине и выдана плата родственникам. Эти храбрецы принесли свет в наши сердца, и это не будет забыто!» Ночь полностью окутала разрушенный Замок Ироноак, теперь уже владения Сарлеона. Прибывшее подкрепление медиков из Авендора расположилось в палатках у развалин; раненые очередью выстраивались перед небольшими сооружениями. Прибыли даже гордые Нолдоры, чтобы помочь вогрузить трупы погибших воинов и похоронить их, воздав должную память. Хоть король Ульрик и отказывался от помощи эльфов, но, после убедительного разговора с Лордом Артуром, согласился, скрепя сердцем и пожелтевшими зубами. «Ага, помочь они хотят! - правитель злобно зыркнул, как его воевода пожимает руку Аелдариану, предводителю эльфов, - небось, пришли проверить, не сдохли ли мы тут! Где они раньше-то были, когда столько наших полегло?!» Одно уничтоженное королевство, 7 замков, 3 огромные столицы, 15 деревень и сотни тысяч погубленных жизней теперь висят клеймом на Королевстве Сарлеон, а ведь это - только начало их пути, начало их борьбы за свободу и власть. Начало их борьбы за Пендор. К вечеру следующего дня лагерь был свернут, а военный поход, наконец, закончен. Король Ульрик распустил своих вассалов, дав указание похоронить всех погибших там, где они были рождены, а сам же, возглавив маленький отряд, отправился в город Сарлеон, решать накопившиеся дела. Вассалы, наконец, могли вздохнуть полной грудью и насладиться чистым, пьянящим воздухом Пендора. Война с Фирдсвейн была окончена, и теперь все, включая даже бандитов из лесов Равенстерна, могли передвигаться из города в город, не боясь, что им прострелят голову стрелой или разрубит кинжалами. Барон Гайдон, долго не думая, отправился в сокрытый замок Эраклай, покорять сердца молодых эльфиек своими боевыми заслугами, которых было так же много, как и бочек эля в его тайном подвале. Лорд Артур, в который раз осматривая снаряжение, вздыхал, думая о родном доме и сочной, покрытой хрустящей корочкой жареной курице, о которой он уже больше года мечтал. «Кто-то мечтает о красивой женщине, кто-то о хорошем оружии, а я мечтаю о курице», - хохотнул воевода, делая большой глоток вина из бурдюка. Горькая жидкость со сладким послевкусием приятно обжигала горло и бодрила дух. Юный вассал еще не знает, что ему предстоит побывать в самой гуще интриг и тайн; что перед ним предстанет выбор: править и быть королем или служить узурпаторам; что ему суждено стать героем, которого узнает весь Пендор, как освободителя.