Не такой, как они

Дождь бьёт в лицо. Но разве эту изуродованную физиономию можно назвать лицом? Глядя на исковерканное заразой отражение в луже, печально усмехаюсь. Оно принадлежит уроду. Я болен. Отныне я - чудовище, в котором не осталось ничего человеческого, кроме, разве что, эмоций, самой сильной из которых, несомненно, является страх, загоняющий логику подальше в уголки сознания. Да, я боюсь, и сумасшедшая смесь температуры и ужаса заставляет тело дрожать. Но я продолжаю заставлять себя идти вперёд, потому что решение уже принято. Я понимаю, что оно единственно верное, но от него так страшно... Хотя, какая разница? Отступать нельзя. Мне и некуда. Мосты, ведущие в нормальную жизнь, сгорели дотла. Я опозорен. Всё, что мне было дорого - уничтожено. Но я усмехаюсь, поскольку знаю, что главное уж точно не это. Я чуть не уничтожил город, который всей душой жаждал спасти, которому изо всех сил старался помочь! Душа… осталась ли она у меня? Хотя бы частичка? Или же всё утонуло в чёрном омуте заразы? Я знаю ответ на свой вопрос. Угрожающе-ясный, он указал мне путь сюда, в Оскорп. В место, ставшее мне родным домом, где все меня теперь ненавидят. Знаю, они не желают меня видеть, но пусть будут спокойны: этот визит – последний. Пробираясь вдоль чужих теперь коридоров, я вижу, как учёные уничтожают либо перепрограммируют роботов, а те выполняют новые приказы с преданностью, которая несвойственна людям. Люди обманывают, бьют в спину, сходя с ума от нескрываемого желания уничтожить тебя. Меня не уничтожат. Я никому не дам сломить себя! Вирус, Коннорс, Человек-Паук, вам не победить! Пусть я слаб, а с каждым дыханием боль в мышцах становится всё сильнее… пусть разум затуманен и уже почти охвачен тьмой, для последней мне атаки сил хватит. Ох… чёрт побери! - Я снова чувствую ноги! Будь на моём месте кто-либо другой, он бы, несомненно, радовался, но меня начинает трясти ещё сильнее, ведь времени так мало! За временным улучшением всегда следует скачок в худшую сторону. Чем лучше мне сейчас, тем хуже будет в следующую минуту, и я понимаю, что могу в любой момент рухнуть на пол беспомощным кулем. Но позволить себе такую роскошь я не могу: не имею права. Нужно двигаться. А времени нет. - Я превращаюсь… в одного из НИХ… Как же тяжело идти! С каждым выдохом из лёгких вместе с углекислым газом вырываются протяжные хрипы. Громко дыша, я прислоняюсь к дверному проёму, но лишь на мгновение, ведь слабым быть некогда... И я продолжаю путь, что-то бормоча самому себе. - Они думают, что спасли город… Но как вернуть душу, когда в неё проникло чудовище… О, это вопрос на миллион долларов, на который у меня нет ответа. Оно так близко… подбирается к разуму, обволакивает сознание. Думать становится тяжело. С каждым шагом – всё тяжелее. Эта зараза во мне, и никакой вакциной её уже не искоренить. Но я не проиграл, нет… то, что я стою сейчас здесь и задаю Охотнику нужную команду этому подтверждение. - Я всё делал правильно… Я нашёл ответ. Время… так мало времени. Господи, только бы успеть! Умереть человеком – это единственное, о чём я молю небеса. - Оно во мне… забирает мой разум и тело… Я должен успеть. Прошу о помощи и Бога, и Дьявола – может кто-нибудь да услышит, ведь я молюсь в последний раз. - Я не буду так жить. Это мой выбор, мой последний осознанный поступок. - Я знаю, что делаю. Знаю. Я НЕ ТАКОЙ, как они. Я… никогда… не буду… ТАКИМ. А вот и ты, мой железный друг. Верный сын, видящий, во что я превратился. Ну что ж, здравствуй. Правда, здравствуй. Ты знаешь, люди не захотели дать то, что мне нужно. Они полагали, что смогут помочь, но их помощь – это превращение меня в бомбу замедленного действия. Спрятать то зло, что во мне, не означает уничтожить его. Я не хочу больше быть угрозой, не хочу причинять никому вред! Жаль, что ты не понимаешь этого. Для тебя я – всего лишь мишень, и вот, трещат ломающиеся рёбра. Вместе с тканью одежды рвётся кожа, и кровь вырывается наружу ярким потоком. Подкашиваются ноги: колени раздроблены следующими выстрелами, и я заваливаюсь на спину. Изнемогающий от боли, но ещё живой. Повреждений становится всё больше, но моё упрямое сердце продолжает колотиться в груди, несмотря ни на что. Организм хочет жить, просит, умоляет. Нет, нельзя. Мне отрывает руку… правую или левую – какая разница? Затухающий взгляд улавливает блеск кости, такой яркий на фоне обрывков мышц. Бесполезные куски собственного мяса – это последнее, что я вижу перед тем, как закрыть глаза. Но я ведь это заслужил, правда?