Nightmares

Было уже далеко за полночь и все во дворце крепко спали на своих кроватях, когда Один прогуливался по коридору на пути к спальне. После того, как Фригга уснула, он размышлял над сегодняшним обсуждением в совете. Он не нашел удовлетворяющего решения проблемы, поэтому когда к нему начала подкрадываться усталость, решил, что бессмысленно не ложиться и будет лучше, если он отправится спать. Во дворце было тихо. Молчаливое потрескивание пламени факелов и тяжелые шаги Одина на мраморном полу были единственными звуками в заброшенных коридорах, и когда он проходил мимо спален сыновей, он прислушался. К его удивлению, он услышал рыдания, исходящие с комнаты Локи. Осторожно открыв дверь спальни, он вошел в темную комнату. - Локи? – Один медленно подошел к кровати и обнаружил сына, дрожащего от рыданий, под массивными одеялами. - Локи? Только когда Один подошел, мальчик заметил его и был, очевидно, обеспокоенным его внезапным появлением. - Что такое? – мягко спросил Один и сел на край кровати. - К-кошмары, - дрожащим голосом признался сын. Слезы все еще стояли в его глазах. - О чем? – спросил Один, когда Локи немного успокоился и стал дышать более равномерно. - О Йотунхейме, - ответил он. – Было холодно и одиноко. Никто не был там. Я звал тебя, и маму, и Тора, н-но вы не пришли. Голос Локи снова дрожал, слезы наворачивались на глазах. - Кто-то был позади меня, я не смог разглядеть его и продолжал звать тебя, но ты не пришел. Он снова разрыдался. Один взял его на руки и Локи обвил своими маленькими ручками его шею. Он обнимал его, пока рыдания не стихли. - И внезапно Лафей появился предо мной, - прошептал Локи через некоторое время. – Я хотел убежать, но не смог сдвинуться с места, а затем он посмотрел на меня этими красными глазами, я хотел позвать вас, отец, и не мог сделать это. Он глубоко вздохнул. – А потом он подошел ближе и ближе, и заморозил меня на месте, а затем он протянул руку, я практически чувствовал, насколько холодная она была, но прежде чем он успел схватить меня, я проснулся. Один почувствовал сцепления рук Локи около своей шеи, и когда он опять начал плакать, он прижал его еще ближе. - Я здесь, Локи. Все хорошо. Лафей не сможет достать тебя. - А-а что, если сможет? - рыдал Локи в его рубашку. - Если он сделает это, я приду в Йотунхейм и сам заберу тебя в Асгард, и преодолею весь Йотунхейм, если придется. - Даже Лафея? - Даже Лафея. Но он не придет. Хеймдалл наблюдает и не позволит ему пройти. И я не позволю. Это, кажется, успокоило маленького мальчика и он отпустил отца. Один поднялся. – Спи, - сказал он. – Я буду здесь, - добавил, когда увидел тревожное лицо сына. Он осторожно натянул одеяло, наклонился, чтобы поцеловать его волосы цвета вороного крыла и опустился в кресло возле окна. Локи снова обнял одеяло и тишина повисла в комнате. Один считал, что Локи заснул, когда: - Отец? - Да, Локи? - Можете ли вы открыть занавески? Я хотел бы увидеть луну. Один поднялся и отодвинул занавески (они слишком тяжелые для шестилетнего мальчика) и яркий лунный свет осветил комнату. Вскоре Локи снова уснул. Один мог слышать его глубокое дыхание. Он натянул одеяло до подбородка, оставляя лицо в отблесках луны. Один не спал всю ночь. Большую часть времени он следил за спящим сыном или смотрел на луну, думая о своем. Время от времени он дремал, но не позволял себе заснуть. Пока не наступил рассвет. Когда Один проснулся утром, он все еще сидел в кресле. Солнце светило, и когда он посмотрел на кровать, Локи не было. Он хотел подняться, но почувствовал что-то мягкое и тяжелое на теле, и когда он посмотрел, он обнаружил одеяло Локи.