Право быть сверху

Чтобы окончательно довести себя до края, он решил хорошенько постараться и совершить несвойственный себе, импульсивный поступок. У него осталось пятно в сознании, такое яркое, злое, яростное, страстное и ароматное. Его накрывало всем этим букетом из ощущений, пока он пребывал в пути. Его мучили мысли, что он придет не вовремя, увидит то, чего лучше не видел бы, либо вообще никого не застанет. Если честно, то он был в таком потрясенном состоянии, что ни одно дело не смогло бы его так просто отвлечь. На раскрытую рану просыпалась соль… Но вот он уже звонит в двери, и ему становится плевать сразу же. Шерлок чертыхается, ведь всю дорогу его переполняло беспокойство, а теперь он просто взял себя в руки, словно ничего не было… Все же было. Ее шаги он не перепутал бы ни с чьими, значит она там. Дверь распахивается, и в мгновение его шея оказывается обвитой изящными руками, женщина подтягивается к нему выше, и его нос прямо в ее ароматных каштановых кудрях, Шерлок делает глубокий вдох, прикрыв глаза. Его руки сжимают талию Ирен Адлер. Они похожи на сентиментальных простаков, которые впервые повстречались на пересечении своих деревень, рядом со стадами коров или коз. Так это все от них отличалось… И Шерлок начал приходить в себя, его глаза распахнулись, он отодвинул доминантку и… ничего не понял. Она улыбалась и выглядела такой счастливой. — Ты одна? — Даже уточнил детектив. В ответ она легко рассмеялась, проводя внутрь дома, держа за руку. — Разве ты не можешь определить это сам? — Нет, мне не хочется. Вряд ли я получу удовольствие. Ирен подтолкнула его к огромной софе и сама присела к нему на колени, через мгновение сократив расстояние между ними настолько, что Шерлок впервые застонал. — О, женщина, будь ты проклята… — И ты тоже… будь проклят, — она потянулась к его губам, и он незамедлительно ответил, да так, будто сквозь поцелуй пытался ее поглотить. А она бесстыдно двигалась на нем, извиваясь гибким телом, пока он не выдержал и не повалил ее на спину, прямо под ноги, где лежал белый ворсистый ковер. Они боролись друг с другом за право быть сверху, катаясь по полу, будто дерущиеся кошки, то кусаясь, то целуя, то облизывая. Пока мужчина не сорвал с нее пеньюар вместе с шелковой сорочкой и не упал огненными поцелуями на ее белое тело. Он, когда впервые ее такой увидел, он еще тогда хотел… но теперь плевать на все. Под ним стонала от удовольствия настоящая богиня, его имя срывалось с ее уст, ее острые ногти впивались в спину. В ответ он впивался ей в шею и двигался все быстрее, так, как она того просила. Когда из ее глаз брызнули слезы и она обмякла в его руках, Шерлок постепенно начал понимать, что звуки возвращаются в его уши, и свет в глаза, и ощущение реальности в голову. Словно сто пудов с него свалилось, наконец наступило невероятное облегчение. — Я знала, что ты лишь снаружи кажешься холодным, — сладко прошелестела она, лаская пальцами его грудь. Он лежал на спине, женщина прижималась к его боку и трепала нервы, — а на деле — голодным-голодным! Ирен расхохоталась. Шерлок молчал, но стерва всегда находила острые иголки, чтобы вонзить их поглубже. Ему не было все равно. Она знала. — Не молчи, красавчик, — Адлер поднялась чуть выше, чтобы поцеловать его, — у тебя бархатные губы, ах, боже мой… Но как они умеют грубить! Это я отлично помню. — Прости, я не очень разбираюсь в здешних правилах… тебе принято оставлять чаевые? На возмущение потребовалась недлинная пауза, она залепила ему самую звонкую пощечину, на которую только была способна. — Сумасшедшая. Я же помню, сколько стоит каждая твоя услуга, твой прайс известен на весь Букингемский дворец, — Шерлок расслабленно одевался и расправлял свою одежду. — Убирайся, — прошипела Ирен. Неожиданно у него возникло желание ударить ее, или схватить за волосы и выволочь отсюда, бросить в темный чулан, пока она не осознает своего поведения и не попросится назад… Он едва сдержался. Это не значило ничего хорошего. — Забудь дорогу к этому дому, понятно? — Понятно, — согласился он, кивнув головой, оглядываясь на просторный зал и мраморную лестницу впереди, — снова живешь не по средствам. Вероятно, многие стали на твою сторону, когда тебе это потребовалось? — Пожалуйста, уходи, — ее пальцы мелко подрагивали. Шерлок хотел бы извиниться, прислонить к губам ее пальцы, но она была такой дьяволицей в хрупком теле, что опасно ведь лишний раз прикоснуться. Они глядели в глаза и с сожалением понимали, что готовы разорвать друг друга, в то же время это не мешало им друг друга безумно хотеть. Даже не меньше прежнего. Дверь за детективом закрылась, и Адлер тут же прекратила злиться на него. Она осознала, что они безжалостно бьют хрупкий хрусталь, который и так полностью испещрен глубокими трещинами. Их жестокость практически равноценна.