Год и три дня.

Тёмная комната квартиры одного из китайских небоскрёбов. Ничего необычного для девушки из богатенькой семьи. Дверь ванны распахнулась. На пороге комнаты стояла зеленоволосая девушка, обмотавшись мягким полотенцем. Её влажные волосы аккуратно падали на её хрупкие плечи. Она медленным шагом направилась в центр комнаты, оставляя влажные следы от ног на дорогом паркете. По дороге она скинула с себя полотенце на пол. Лунный свет освещал её силуэт, повторяя каждое очертание её идеальной талии и длинных стройных ног. Её лицо казалось ещё бледнее обычного. Капли воды с волос медленно стекали по её спине и падали на пол. В комнате царила тишина. Её нарушали лишь звуки мягких шагов молодой китаяночки. Взяв со стула лёгкий халат из шёлка, девушка вышла на балкон, стены которого были сделаны из стекла. Она присела на плетёное кресло, на котором лежали две мягкие подушечки с вышитыми на них китайскими драконами. Рядом с этим креслом находился столик на низеньких ножках. На столике стоял поднос с чашкой зелёного чая, аромат которого наполнял помещение. Китаяночка печально посмотрела на такое же кресло, стоящее напротив, и тяжело вздохнула. Что может быть ужасней одиночества? В помещении витала какая-то грусть. Печальные мысли сами лезли в голову, даже если этому не было повода. Девушка взяла в руки чашку и подошла к окну. Небольшой участок стекла вспотел от пара, исходящего от горячего напитка. Китаяночка провела своим тоненьким пальчиком по запотевшему стеклу, нарисовав на нём сердечко. Девушка печально прикрыла глаза и стёрла со стекла рисунок. Он здесь был не к месту, так же как и она сама. Она – изгой, никому ненужный человек, живущий на этой планете только для галочки. Девушка посмотрела в окно. Почти двенадцать ночи, но город бодрствует, мешая ей уснуть. Да и спать не хотелось. Девушка думала только о своём любимом человеке. Даже не о человеке, а о духе. Ли Пайлон… Он ушёл от неё год и два дня назад. Джун зачёркивала каждый день в календаре, проведённый без Пайлона. И таких дней было триста шестьдесят семь. Осталась минута до двенадцати часов. Китаяночка взяла в руки карандаш и подошла к календарю. Тридцать, двадцать девять, двадцать восемь… Она отсчитывала каждую секунду до полуночи, чтобы зачеркнуть ещё один день, проведённый без любимого. До полуночи оставалось двадцать секунд. И так каждый день. Это уже стало привычкой для молодой китаянки. Часы пробили двенадцать. Она провела жирную линию на клеточке листка календаря. Триста шестьдесят восемь дней… Восемь тысяч восемьсот тридцать два часа… пятьсот двадцать девять тысяч девятьсот двадцать минут и тридцать один миллион семьсот девяносто пять тысяч двести секунд… Положив карандаш обратно на стол, Джун пошла на балкон. Чай уже остыл. Отпив пару глотков, девушка снова устремила свой печальный взгляд в окно. Всё ей казалось таким скучным и чужим. Чужой город… Чужие мысли… Чужая жизнь… Всё чьё-то, но не её. Без любимого человека всё кажется таким. А когда он рядом сразу становится проще жить, ведь ты осознаёшь, что ты не одна. Целый год и три дня она не видела его, не общалась с ним. Он ушёл после очередной ссоры. «Сбежал как последний трус, думая, что сможет сбежать от проблем. Наверно он думал, что я забуду его, но всё вышло не так, как хотел этот эгоист. Он оставил меня помирать от обиды, даже не пытаясь изменить хоть что-то.» - Думала Джун. И именно эта ссора стала последней каплей. После этого на неё напали та самая грусть и мысль о том, что она-изгой. Родные и близкие поддерживали её как могли, но всё было зря. Девушка изолировала себя от внешнего мира. Печаль в её глазах не сходила с того дня, как ушёл Пайлон. А об улыбке можно и промолчать… А может это и не любовь совсем? Может это просто наивная влюблённость? А может на самом деле Пайлон и не сбежал от проблем, а просто дал девушке время всё понять и обдумать? На пороге входа на балкон показался мужской силуэт. До боли знакомый дух стоял прямо перед девушкой. Молодая китаяночка разжала пальчики, которые только что держали хрустальную чашечку с золотыми узорчиками. Она упала и разлетелась на маленькие кусочки. Джун перешагнула через разбитую чашку и подошла к Пайлону. Она долго смотрела в его серые глаза, в которых можно было прочитать сожаление о сделанном. Глаза Тао медленно наполнялись слезами, но девушка не позволяла себе расплакаться. Наступило молчание, которое затянулось на несколько минут. Дух медленно опустился на колени перед своей любимой и тихо-тихо прошептал: -Прости меня… У Джун больше не было сил сдерживать слёзы. Они тоненькими струйками потекли по бледным щекам Тао. Китаянка резко села на колени перед Пайлоном. Она уткнулась носом в его плечо и зарыдала. Джун обняла парня за шею. Она его простила за всю ту боль, которую он причинил ей, оставив её одну на год и три дня… Пайлон прижал к себе хрупкую девушку. Вскоре Тао перестала плакать, и на её лице появилось то, что мы называем улыбкой. Впервые она улыбнулась за год и три дня. Вот она та самая настоящая любовь, а не поддельное чувство, которое мы часто принимаем за настоящее.