Спи, милый

      Ночь укрыла Париж тёплым покрывалом, тихо нашёптывая ему : «Спи, спи милый, отдохни, скоро наступит утро, а ты не выспался. Спи, родной мой, засыпай, закрывай глаза», и он слушает её, тихо вздрагивая от усталости и выдыхая. Замирает, пригреваясь в радушных, любящих объятьях, отвечает ей невнятным шёпотом благодарности, закрывает глаза, проваливаясь в сон. Париж доверяет Ночи себя всецело, он не боится остаться с ней, не боится повернуться к ней спиной, он тихо урчит, задремав на её руках, уверенный в том, что она разбудит его с первыми лучами солнца, поцелует ласково и пообещает, что вернётся вечером. И всегда возвращается. Что бы ни происходило, как бы ни складывались обстоятельства, Ночь возвращается, крепко обнимает свой Париж, который кажется таким взрослым, сильным, но на самом деле ранимый, как юнец. Гладит его по волосам и тихо приговаривает: «Спи, милый, спи». И их союз нерушим, ни Днём, ни Утром. Они вместе и едины, навсегда связанные тишиной и покоем.       Ему давно не было так спокойно, как с ней сейчас в этой комнате. Будто бы за шторами скрылась вся повседневная суета и шум. Он неловко вертится в постели, всё никак не найдя положение для своей так не к стати разболевшейся пояснице. А она всё терпит, ласково улыбаясь, медленно поглаживая его по волосам. Он извиняется, а она смеётся, стараясь поймать взгляд:       — Глупый Лоран, - тихо шепчет ему, укладывая ладонь на живот, а головой устраиваясь на груди, когда тот облегчённо выдыхает, замерев на одном месте, лёгким движением привлекая её к себе. - Словно маленький.       — Если бы маленький, - сипло отзывается мужчина, довольно щурясь, пальцами скользя по обнажённому плечу Маэвы. - Знаешь, я каждый раз боюсь, что какое-то моё действие тебя оттолкнёт, покажется излишне неромантичным, и я буду видеть тебя только…       — Правда, глупый, и говоришь глупости, - не даёт договорить ему Мелин, закрывая губы пальцем, приподнявшись. - Одной лишь романтикой меня бы было сложно заманить сюда, и уж тем более удержать. Так что не бойся, мой родной, засыпай, уже поздно, скоро начнёт светать.       Его губы касаются поцелуем тонкого пальца, а глаза как по приказу закрываются, лишь веки дрожат над беспокойно движущимися зрачками. Дыхание стихает, расходясь по спящей комнате мурлыкающим сопением. Рука ложится на её голову, запутывая пальцы в локонах, податливо принимающих их.       Ему давно не было так спокойно, как с ней сейчас в этой комнате. Будто за шторами скрылась вся повседневная суета и шум. А под её руками вся боль и волнение. Он доверял ей всецело, не боялся показаться уязвимым, ранимым, мягким. Он тихо дышал - ему ни с кем не дышалось так легко, никогда - даже во сне поглаживая её волосы. Он был уверен, что она его разбудит с первыми лучами солнца, поцелует ласково и пообещает, что вернётся вечером. Маэва всегда выполняет свои обещания, как бы ни складывались обстоятельства.       Они вместе и едины, навсегда связаны тишиной и покоем, как Ночь и Париж.