Ничто не вечно

- Ничто не вечно, - говорил мне один человек, - всё: и материальное, и духовное – со временем исчезает». Но так ли это на самом деле?.. Я не привык верить тому, в чем сам не убедился; да, скептицизм проявляется у меня часто. По правде сказать, до определенного момента я был именно таким. Но этот самый момент изменил всё: мои взгляды на те или иные вещи, мнение по поводу чего-либо. Я сидел и вспоминал события, которые происходили со мной пятнадцать лет назад… Был апрель 1986 года. Как же тепло и хорошо было у нас в Нижней Яблоньке! Всё детство я провел там. Да и не только детство – часть своего юношества я провел там же. Этот апрель не отличался ничем от любого другого: такой же теплый, солнечный, яркий. Я сидел в саду на качелях, задумавшись о чем-то своём, пока бабушка не позвала ужинать. Вся наша семья села за стол. Бабушка выглядела обеспокоенной, но старалась это скрыть. - Бабушка, что случилось? – спросил я. - Ничего, внучок, садись за стол, кушай, - ласково ответила она. Но я-то видел, что что-то не в порядке, тогда решил поговорить с ней после ужина. Родители тоже были чем-то обеспокоены. В чем же дело? От этого мне самому стало не по себе. После ужина я пошел в душ, а когда вышел, до меня долетели обрывки разговора мамы и бабушки: - Да быть такого не может. Если бы это действительно была авария, всех бы уже эвакуировали. - Ох, нехорошо у меня на душе, - запричитала бабушка. - Не переживай, мама! Все хорошо. Если это правда, тётю Аню примем, поживёт у нас. Давай позвоним ей? - Я уже пробовала, не могу дозвониться. Дай бог чтоб всё было хорошо… Я зашел в комнату и спросил, в чём дело, что случилось, но мне ничего не захотели рассказывать. У меня внутри еще сильнее все сжалось. Я лег на кровать и думал о том, что же произошло. Какая авария? И при чем здесь тётя Аня?.. Она ведь живёт в Припяти… И тут я начал осознавать весь ужас того, что могло произойти. Вдруг это взрыв на Чернобыльской АЭС? Да не может быть! Если бы это было так, их бы уже эвакуировали. К тому же, еще неизвестно, правда это или нет… С этими мыслями я уснул, сам того не заметив, а проснулся, когда услышал чужие голоса. Я соскочил и пошёл на кухню, где сидела тётя Аня и какой-то парень примерно моего возраста. Его звали Игорем, и это, как выяснилось, её сын. Вообще я не очень знаком с семьёй тёти Ани, а её саму видел только когда был совсем маленьким. - Лёшенька, как ты вырос! Пятнадцать лет уже, и не заметили, как время пролетело! Помню как я ещё в пелёнках тебя нянчила. Давно же я тебя не видела, - сказала тётя Аня, оглядывая меня с ног до головы. - Это да. А что случилось? – ответил я. - Уже нечего скрывать…Авария произошла на нашей атомной электростанции, четвертый энергоблок взорвался. Вот нас и эвакуировали. Мы у вас совсем ненадолго остановимся, простите уж нас… - Тётя Аня, ну что вы говорите такое? – возмутилась мама. – Мы же сами вам сказали, чтобы вы приехали! Живите сколько нужно, мы всегда вам рады. - Спасибо вам огромное, что бы мы без вас делали! – сказала тётя Аня. – Как всё внезапно произошло, даже опомниться не успели. Слышала я дня два назад от соседок, что авария случилась, но не поверила. А через сутки объявили эвакуацию, я даже не все вещи собрать успела. Оставила там все: хозяйство, дом. Не могу поверить, что это случилось, словно сон вижу страшный… - У нас всё есть, - сказал папа, - не переживайте, всё будет хорошо. После этого разговора мы помогли нашим гостям расположиться. Тётя Аня поселилась в одной комнате с моей мамой, а Игорь – со мной. Время уже было позднее; допекать Игоря с вопросами было бы по меньшей мере бестактно. Завтра попробую все расспросить и подружиться с ним. У меня очень мало друзей, и почему-то мне показалось, что Игорь – хороший человек. Может быть, чутьё у меня такое своеобразное, не знаю. Глаза смыкались, я уже стал засыпать. - Лёш, ты не спишь? – донёсся из темноты голос Игоря. - Ещё нет, - ответил я и немного обрадовался, - а ты чего не спишь? - Не могу я уснуть… После такого попробуй усни. Может, я сплю и мне снится кошмар? - Нет…Увы. Как так получилось-то? - - Вот так... Человеческая беспечность влечет за собой кошмарные последствия. Ты можешь себе это представить? Реактор взорвался, по всему Чернобылю распространялась радиация, а люди продолжали жить спокойной жизнью! Хотя многие замечали как по улице проезжают бронетранспортеры и некоторые люди ходят в респираторах... Тем временем радиация и до нашей Припяти дошла. А эвакуировали нас только через два дня! - Получается, что руководство знало о масштабах аварии, но старалась их скрыть? - Конечно. Представляешь какая паника бы настала, если бы сказали сразу? Но особого спокойствия не было и во время эвакуации, когда люди стали погибать от облучения. - Ужас. Это действительно катастрофа, как только можно было допустить такое?.. Тебе было страшно? - Я был скорее удивлён, чем напуган. Не мог я поверить в то, что произошло. Но больше всего я боюсь того, что эта беда может затронуть дорогих мне людей. Словами не описать, насколько всё это страшно… Мы разговаривали в ту ночь очень долго. Всего лишь за три дня мы сильно сдружились. Наши гости всё еще пребывали у нас, и, возможно, еще надолго здесь остановятся. Я не против, даже наоборот. Друзей у меня мало, а дружбой я дорожу; для меня потерять друга значит потерять частичку себя. С Игорем же в последнее время творится что-то ужасное: сначала его мучала температура и тошнота, потом на его теле начали появляться какие-то язвы. Однако сам Игорь беззаботно говорил: «Это пустяки, всё пройдет». А мне было страшно как никогда… После визита врача я понял, что мои догадки оправдались. «Лучевая болезнь…» Слова человека в белом халате эхом отдавались у меня в голове. Это вполне могло произойти, если учесть все обстоятельства, но я не мог поверить в то, что мой друг погибает! Я вспоминал его слова: «Но больше всего я боюсь того, что эта беда может затронуть дорогих мне людей». Игорю повезло в том, что этого страха он не испытал. Зато я понял, что он из себя представляет, и запомнил это на всю жизнь. Последние дни жизни Игоря я проводил с ним и так надеялся, что всё обойдется. - Никогда не думал, что смерть придёт так внезапно, - говорил он. - Нет, ты будешь жить! – я до сих пор не хотел думать о том, что смерть действительно может постигнуть его. – Ты для меня стал как брат, я тебя не брошу! - Лёшка, не переживай за меня. Всё обойдется. И это, - он показал взглядом на язвы, которыми было покрыто его тело, - тоже пройдет. Главное, что с вами всё в порядке, - ответил мой друг и, вяло улыбнувшись, оглядел нас всех: маму, папу, бабушку и тётю Аню. Я смотрел на него и поражался тому, какой силой обладает человек, который знает, что вот-вот погибнет, но тем не менее он улыбается, верит в лучшее и старается убедить других в том, что всё прекрасно!.. - Спасибо вам за то, что навестили меня. Я вас всех очень люблю! - сказал Игорь. И это были последние его слова… Годы шли, но долгое время я не мог успокоиться, и даже сейчас довольно часто вспоминаю о своём лучшем друге. Никто не понимал и не поддерживал меня так, как он. Я был благодарен судьбе за такого замечательного друга; потом я возненавидел ее за то, что она так быстро, неожиданно и несправедливо забрала его. Через пять лет я переехал в Москву и живу там по сей день. Но апрель 1986 года я не забуду никогда, и он навсегда оставил отпечаток в моём сердце. «Ничто не вечно, - говорил мне один человек, - всё: и материальное, и духовное – со временем исчезает». Но есть такие вещи, которые не исчезнут никогда. Время летит, люди уходят из жизни, но память о них остаётся навеки!..