Акварель

Идея. Цель. Смысл. Сознание судорожно хватается за эти три слова. Идея. Цель. Смысл. Зачем мне существовать? Я бросаю мимолетный взгляд на мольберт. Полотно, которым укрыта наполовину завершенная картина, давно уже покрылся толстым слоем пыли. Решусь ли я дописать ее? Масляные краски засохли, пришли в негодность. Я бросил писать, когда понял, что масло не подходит для осуществления моей задумки. Моя рука забыла, какого это - держать кисть. Мои мысли были заняты другим. Мои мысли были поглощены поиском. Сейчас. Я должен решиться. Я встаю со скрипнувшего при этом ветхого кресла. Покачнувшись и чуть не упав, все же восстанавливаю равновесие. Не знаю отчего, но я дрожу. На негнущихся ногах я подхожу к мольберту. Дрожащие бледные пальцы цепляются за пыльное полотно, готовые откинуть его... Я оборачиваюсь на скрип приоткрывшейся двери. Существо, стоящее на пороге, не имеет ничего общего с этим миром: мальчишеская рубашка прячет соблазнительные изгибы молодого тела, и загадочность делает эту девушку еще более привлекательной для меня, темные чуть растрепанные волосы обрамляют красивое лицо и великолепную шею, на которой я даже с такого расстояния могу увидеть бьющуюся жилку. Обрамленные длинными ресницами большие карие глаза смотрят на меня с ощутимой тревогой. - Как ты? - Как же соблазнителен этот голос! Ничего общего с высокими голосами юных девочек. Голос моей мечты был глубоким и нежным одновременно, он шел, казалось, из самого ее сердца - горячего, жаждущего, молодого... Сердца, к которому у меня нет никаких шансов пробиться. - Я беспокоилась. Ты давно не писал... - Ты тоже. - Я должен быть спокойным, должен! Во имя всего святого... - Вдохновение пропало? Почему она заговорила со мной?! - Нет. Просто если я сейчас возьмусь за работу, я все только испорчу, и Йороко меня прибьет. Я и так уже извратила сюжет как могла, - грустно усмехается. Йороко, Йороко, Йороко. Она его любит? Возможно. Я знаю, что он служит ей вдохновением... - Он не вдохновляет меня, - говорит она, словно прочитав мои мысли. - Он дает мне сюжет - и только. Я должен спросить сейчас! Судорожно облизываю пересохшие губы. - А я вдохновляю тебя? - Я чувствую, как кровь приливает к щекам. Такой, казалось бы, безобидный вопрос, но как многое он таит на самом деле! Все в мире словно замедлилось в ожидании ответа этого существа. Стук-стук. Даже удары моего сердца хоть и стали звучать отчетливее, замедлили свой ритм. - Ты? - Говори же! Не тяни, заклинаю! - Ты вдохновлял меня. Вдохновлял. Время вернулось на свое законное место. Вдохновлял - но не вдохновляю. Оно и ясно. Моя мечта признавалась мне, что у нее есть любимый человек. - Тебя вдохновляет он? - Вздрагивает. Я задел ее за живое? Взгляд прекрасных глаз устремлен к полу. Она знает, кого я имею в виду. - Вдохновлял. И продолжает вдохновлять. Он... Не Йороко, ясно. Или все же? А впрочем, какая разница! Но все-таки что с ней? Почему она так расстроена? - Он тебя не любит. - Мой голос странно холоден. Я не спрашиваю. Я констатирую факт. - Не любит, - признается она. - А ты любишь? - И вновь время замедляется для нас. Она медлит с ответом. Я жду. Я всегда готов ее ждать. Минуты тянутся как вечность, и на исходе третьей вечности она шепчет тихо, словно только для себя, словно не веря: - Люблю. - Слово осыпается на холодный пол, прошуршав, как розовые лепестки или крылья бабочки - клянусь, именно такой звук отчетливо мне слышен! Я не понимаю этого человека, разбившего ее сердце. Она любит, она умеет дарить любовь - а разве это не то самое большее, что девушка может дать мужчине? Я мог бы ее любить. Я любил ее. Сейчас это чувство сгорело во мне, но присутствие той, что была мечтой для меня, настойчиво ворошит угли, выискивая мельчайшие искры былой любви. - Я мог бы любить тебя. - В минуты близости двое всегда срываются на шепот - и на ее приглушенные слова я отвечаю, понизив голос. - Я знаю, - о, этот шепот! - Но только вот как долго? Но только вот как долго? Моя мечта исчезает за дверью, не попрощавшись. Впрочем, ее последние слова ведь можно принять за прощание? Пальцы смыкаются на полотне и срывают его в одно движение. Карандаш и масло. Те же темные волосы (не прописанные как следует), тот же миндалевидный разрез глаз, тот же изгиб шеи... Масло сохраняется в веках. "Как надолго?" Мои чувства непостоянны, их нельзя изобразить в масле. Я беру акварель.