IntelHeart 1

Тед едва дождался, когда из пультогостинной уйдет Полина, заканчивающая дежурить по кухне. Заразительно зевнув, она пожелала парням спокойной ночи, и, наконец, удалилась. — Ну и что ты творил весь день? — тут же спросил Тед. — Я что-то не так сделал? — напрягся Дэн, который собирался еще часок посидеть за терминалом перед сном. — Да все не так! — хлопнул себя по коленям Тед. — Зачем ты около нее постоянно вился? — Капитан велел за ней присматривать, она в повышенной зоне риска, — кристально честно ответил киборг, что Тед даже на секунду засомневался в правомерности своих претензий. — А меня при этом в лужу сажать обязательно было?! — по новой взвился он. — В этой широте положительной температуры не бывает на протяжении всего года, и лужи… — начал Дэн. — Не в прямом смысле! — перебил его Тед. — Это значит… — Ты сам себя дискредитировал в ее глазах, — теперь уже перебил рыжий. — Я же тебе показывал пример! — По-моему ты мне показал пример, как сделать так, чтобы девушка сбежала, — заметил рыжий. — Конечно, если ты тут весь из себя такой крутой и постоянно приходишь ей на выручку, она пойдет к тебе. — Я не крутой, я просто присматривал за ней. — А кто из себя супергероя строил? Ты хоть понимаешь, что палишься так?! — пошел на второй заход Тед. — Я делал все в пределах человеческих возможностей, — уверенно сказал киборг, и все же засомневался. — С минимальной погрешностью. — Вот именно, что ты делал все! А человек столько всего делать не может! Вот зачем тебе понадобилось переворачивать сани самому? — Ты не умел водить, но сел за руль, — в голосе киборга послышались машинные нотки. — Ты подверг девушек опасности. Чуть больший уровень ее серьезности и мне пришлось бы раскрыться. Жизнь и целостность людей превыше моей конспирации. — Это было бы во время падения, а сани ты перевернул уже позже, — не отступал Тед. Дэн молчал, глядя в вирт-окно и прокручивая перед глазами запись аварии. — Зачем ты это сделал? — А я тоже не железный. Не делай так, когда я не могу быть собой полноценно, — резко ответил рыжий и стремительно вышел из пультогостиной. Тед еще какое-то время удивленно смотрел в пустое кресло, а потом перевел взгляд в свое вирт-окно, но, кажется, ничего там не видел. До него неожиданно дошло, что его рыжий напарник всерьез взял на себя обязанности отвечать за безопасность и что вся эта катавасия с конспирацией ему мешает, а отнюдь не доставляет удовольствие, а с его стороны было довольно эгоистично так подставить друга. Утром за умыванием я первым долгом обнаружила большой и очень страшный синяк на руке. И если бы не вчерашнее падение с саней, от которого я чуть позже обнаружила еще парочку небольших синяков на теле, я бы подумала, что этот синяк остался от руки. Но сани вроде бы руками не обладали и тем более меня ими не хватали. Так что я философски пожала плечами, еще вчера решив, что синяк лучше на руке, чем на голове, накинула рубашку и вышла к завтраку. Причем надо отметить довольно позднему завтраку, ибо после вчерашнего долгого дня все предпочли поспать подольше. — Доброе утро! Ну или почти обед, — звонко поздоровалась я, заходя в пультогостиную. — Доброе, — первой ответила мне Полина с диванчика, усердно намазывая что-то на голень. Я присела за стол и к радости своей обнаружила на блюде бутерброды с соленой рыбой и маслом. Разом передумав пить чай, я вскочила за банкой кофе и сахаром. Не знаю как другие, но рыбу соленую я очень любила есть именно с черным сладким кофе и ни с чем другим. — Сливки? — спросил Дэн, наливая в мою кружку кипятка, когда я в спешке вернулась к столу с кружкой, в которой был только порошок. — Нет, спасибо! — поблагодарила я и наконец, вонзила зубы в бутерброд. — Мм… какая вкуснота! — Пинетулкейский деликатес, — авторитетно заметил капитан, не отвлекаясь от планшета. — Только свежая и натуральная рыба! — Обалденнейшая штука, — подтвердила я, запивая бутерброд кофе. — Любишь рыбу? — уточнил Дэн. — Как можно не любить такую слабосоленую, свеженькую и вкусненькую? А еще суши и роллы можно делать. — Кстати надо сделать! — закивала Полина, заканчивая растирать ногу, кажется только для того, чтобы схватить и прижать к себе Котьку опрометчиво проходящую мимо, и я увидела, что обрабатывала она продолговатый синяк на голени. — А то рыбы много, все время бутерброды же есть не будем. — А чем ты синяк мазала? — заинтересовалась я с практической целью. — Вениамин Игнатьевич какую-то мазь дал. Сходи к нему, — добросердечно посоветовала Полина. — А что Дэнька тоже жестким оказался? — Да Дэнька-то как раз мягкий, — усмехнулась я, закатывая рукав. — А вот санки ай-яй кусачие. — А у меня на самом деле тоже синяк от саней, — хихикнула Полина. — Задела ногой бортик, когда падала. Я одернула рукав, прикрывая лиловое в пятнышко безобразие, но успела заметить, с каким выражением лица Дэн гипнотизировал этот синяк, а потом поднялся и ушел к пульту управления, за которым уже сидел непривычно тихий Тед. Хотя говорить с ним Дэн не стал. Молча вытряхнул из своего кресла кошку и сел туда сам. Чего это с ними? Синяков что ли никогда не видел? Я съела еще парочку бутербродов, после чего почувствовала, что больше не влезет, и сдавшись, допила кофе и встала из-за стола. Следуя совету Полины, я направилась в медотсек. Доктор впустил меня сразу, и, добродушно ухмыляясь, поинтересовался: — Тоже синяки после вчерашней прогулки? — Да, куда же без них, — улыбнулась я ему в ответ, снова демонстрируя временное украшение на своей руке. Однако улыбка у доктора отчего-то увяла после лицезрения этого лилового чуда. — Дай-ка взглянуть, — попросил он, чуть нахмурив брови. Я пожала плечами и подала руку. Доктор осторожно ее покрутил, и после моего «ойка» выпустил из рук, но в покое меня не оставил. — Давай-ка ложись вот сюда, — мне указали на странный прибор, в который видимо нужно залезать целиком. — Это медсканер, не бойся. — Р-раздеваться надо? — уточнила я. — Необязательно, разуйся только. Я скинула балетки и улеглась на предложенное мне место. — Вы думаете с рукой что-то серьезное? — заразилась я от доктора беспокойством. — Вряд ли, но проверить будет не лишним, — ответил он, видимо задавая параметры оборудованию. — Сейчас посмотрим… Сканер зажужжал, и луч света пополз ко мне. Уговаривая себя, что это не испепеляющий луч, а диагностирующий, я силой воли удержала себя на месте, и предсказуемо ничего не ощутила, когда меня просканировали. — Да, все действительно в порядке, — с облегчением сообщил он, сверившись с результатами сканирования. — Просто одна серьезная гематома и несколько совсем мелких, ни переломов, ни трещин, ни разрывов. — Хорошо! — выдохнула я, вставая, наконец, на ноги. — Так, вот тебе таблетка, выпей как выйдешь, и вот мазь, можешь сейчас мазать, — с этими словами доктор выдавил мне на ладонь небольшое количество прозрачного геля с темно-синим вкраплениями, который очень быстро впитался в поврежденную конечность. Мне даже показалось, что синяк сразу как-то поблек, после этой чудо-припарки. — Спасибо! — поблагодарила я, и вышла, вертя в руках таблетку. Ха, таблетки от синяков пить! Будущее! Ну раз уж прописали выпью, чай не убудет. Однако когда я входила в пультогостиную, навстречу мне выходил капитан, и, как я успела заметить, зашел он в медотсек. Надо же… Капитана очень удивил внезапный вызов от Веньки да еще и по комму. Коммами обычно пользовался он сам, а Вениамин предпочитал дойти ногами, если ему что-то было нужно. Зайдя в медотсек, он по лицу доктора понял, что не зря обеспокоился. — Что случилось? — с порога спросил он, едва захлопнув дверь. — Ты знаешь, что они вчера делали? — серьезно спросил Вениамин. — С горки катались, — несколько растерялся Станислав. — Хороши горки, — оценил доктор, пройдясь по кабинету. — Ты в курсе, что они с гематомами вернулись? — Синяки? Да ладно, мало ли что могло на горке случится. Ну, упали как-то неудачно, — несколько расслабился Станислав, уже успевший себе нафантазировать страшных вещей. — А ты видел эти синяки? Это обо что надо было стукнуться, чтобы такие синяки получить? — разошелся доктор. — Обо что? — осторожно переспросил капитан. — Об киборга нашего! — в сердца воскликнул доктор, и, спохватившись, сел в кресло. — В смысле? — немедленно напрягся Станислав. — Ты видел синяк у Ажар? — уже спокойно поинтересовался доктор. — Нет, только Полинин, — ответил Стас. — Она сказала, что об сани ударилась. — Угу, а Ажар обо что ударилась, что у нее отчетливый след от руки на предплечье? У них тут сани с руками, хватают своих пассажиров, чтобы те не вывалились? — Они еще что-то про мягкость Теда с Дэном обсуждали, — припомнил капитан. Они с доктором переглянулись. — Та-ак, — недобро протянул капитан, схватившись за фуражку, но ее на голове не было, осталась в кресле. — Дэн, зайди в медотсек, — в комм сказал капитан. Полминуты, потребовавшиеся киборгу, чтобы дойти до медотсека, прошли в молчании. Дэн зашел в помещение и неестественно ровно, по-киборгски замер прямо у двери. — Что вы хотели? — бесстрастно спросил Дэн, и это еще больше уверило капитана, что дело стоит разбирательств. — Что вы вчера делали на Пенетулкее? — Станислав предложил парню самому покаяться во всех грехах, но тот очевидно решил не пользоваться возможностью. — Сначала отправились на экскурсию в бриллиантовые пещеры. После разделились. Я и Полина отправились к загону пчеков, Ажар и Тед в магазин под названием «Натуральные меха и шерсть». Полина около часа любовалась на пчеков, после чего мы отправились в условленное для встречи место, в таверну Гив-Ынка. Тед и Ажар в это время предположительно были в магазине, купили там шерсть и отнесли ее на корабль. Правды в их словах было не менее семидесяти процентов. — Это правда, они тут были, и шерсть приносили, — вставил в отчет капитан. — Что было дальше? — Они добрались до таверны, где мы встретились и после непродолжительного обеда отправились кататься на тройке пчеков, предварительно взяв в аренду головные уборы и четыре айкола, местного приспособления для катания с горки. Спустя полчаса мы остановились, выбрав в горку, и до самого вашего звонка катались с нее, — закончил Дэн. Дэн замолчал, а Станислав с Вениамином снова переглянулись. Заподозрить киборга во вранье было бы кощунственно, но что-то он явно недоговаривал. — А откуда у девушек синяки? — спросил в лоб капитан. — Полина сказала, что ударилась о сани. — Так и было, — подтвердил Дэн, глядя в стену, за спиной капитана. — И это все? — попытался уточнить капитан. — Еще о Теда, когда падала, — добавил рыжий и снова замолчал. — А Ажар об тебя ударилась? — не выдержал Вениамин. Дэн молчал. — У нее на предплечье совершенно точно синяк от руки, и только ты мог ей такой подарить! Дэн медленно перевел взгляд на доктора. — Да, — ответил он. — Ты в курсе, что ты мог ей руку сломать? — Да, — так же спокойно ответил Дэн. Доктор, кажется, дар речи потерял. — Зачем же ты это сделал? — спросил капитан, совершенно сбитый с толку. — Чтобы она не получила еще большие повреждения, — сказал киборг. — Какие? — сглотнув уточнил капитан. — Что вы там такое делали на этой горке, что пришлось хватать девушку за руку с такой силой. Дэн перевел взгляд на капитана, ненадолго задумался и, вздохнув, сказал: — Сани перевернулись по дороге к горке. — И твоими стараниями никто не получил повреждений серьезнее синяков. Все понятно, — закончил за него, понявший все, Станислав. — А вел сани Тед? Дэн лишь кивнул. — Ты раскрылся? Дэн мотнул головой. — Все понятно, — повторил капитан и поднес комм ко рту. — Тед, зайти в медотсек, — и убрав комм продолжил. — Извини, что подумали о тебе плохо, и не надо, пожалуйста, покрывать чужие промахи. Ты сам видишь, как это выглядит. Можешь быть свободен. Однако Дэн не ушел, когда в медотсеке появился Тед. — Как произошла авария? — сразу в лоб спросил капитан, не тратя время на предысторию. Тед сразу подобрался. — Я потерял управление санями, — четко ответил он. — Как это произошло? — продолжил капитан. — Оказалось, ими управлять не так просто, как я думал. — То есть ты не умел ими управлять? — Умел теоретически, — упрямо не признался пилот. — А если бы не Дэн, который умеет спасать людей практически? — совсем сурово сдвинул брови капитан. — Станислав Федотович, я уже осознал, как был неправ, еще когда Полина прочитала мне лекцию, — быстро, но совершенно искренне затараторил Тед, опустив голову. — Я действительно поступил безответственно, я это понял и больше такого не повторится. А Дэну очень благодарен, что он исправил мой косяк. — Ничему тебя жизнь не учит, — покачал головой капитан, оценив искреннее раскаянье парня. — Учит, — уверенно ответил Тед, рискнув поднять голову. — Тогда пусть начинает еще и перевоспитывать! Трудом, — назидательно ответил ему капитан. — Полная уборка корабля! — Есть, капитан, — шумно вздохнув, сказал Тед. — Свободны, — отпустил парней капитан и, дождавшись, когда дверь захлопнется, обратился к Вениамину. — Ну и как тебе все это? — Боевой киборг в их компании явно не лишний, — посетовал Вениамин. — Да просто необходимый и неотъемлемый! — от души согласился Станислав. — Это ж надо было додуматься полезть управлять санями с упряжкой, не зная, как это вообще делается! — Молодой да горячий, — покачал головой Вениамин. — Небось, перед Ажар хотел покрасоваться. — Хорошо, что мы ее на Земле высадим, а то они тут из-за нее ненароком шею свернут! — Да ну, девочка тут не при чем, — вступился за пассажирку сердобольный доктор. — Не при чем, — согласился капитан. — Но без нее будет спокойнее. На сей раз возражать доктор не стал. Выйдя за дверь, Тед собрался сразу же вернуться в пультогостиную за терминал, но Дэн остановил его, положив руку на плечо. — Я не хотел им говорить ничего, — сказал он. — Но доктор увидел синяк на предплечье у Ажар от моей руки, и они там невесть что подумали. — Синяк? — удивился Тед. — Там отчетливо видно, что ее кто-то схватил за руку и с очень большой силой, — пояснил Дэн. — Ничего себе, — вскинув брови пилот. — Я старался осторожно, но надо было быстро и… как уж вышло, — виновато опустил голову киборг. — Дэньк, да ты что? Ты молодец вообще! — встрепенулся Тед, поняв к чему клонит друг. — От синяка она не помрет, он явно лучше сотрясения или смерти. Это я лопух, какого поискать! Думал, раз могу любой летающий транспорт водить, то и пчеки это тоже самое. Я вообще вчера все понял. Я не буду тебя больше так подставлять! Ну, постараюсь… Рыжий поднял глаза на напарника и его губы чуть дрогнули в улыбке. — Мне несложно быть спасателем, но не когда я притворяюсь человеком, — сказал он. — До Земли осталась одна остановка, потом будет все как прежде, — заверил его Тед. И парни вместе вернулись в пультогостиную. Когда после меня в медотсек ушли капитан, потом Дэн, а следом за ним еще и Тед, я заподозрила неладное. Что они там делают? Полина не знала, и ее не вызывали. Поначалу я предположила, что, может, им насильно синяки лечат (что они после вчерашнего у них были, я не сомневалась), но потом более здраво решила, что скорее они там нагоняй получают и несколько успокоилась. Не потому, что считала, что их надо было поругать, а просто даже предполагать, что происходит, спокойнее, чем теряться в догадках. Вернувшись в пультогостиную, парни нехотя подтвердили эту версию. — Что, корабль драить? — ориентирующаяся в здешних наказаниях Полина сразу же попала в цель. — Ну да, — вынужден был признаться Тед. — Не надо было мне просить полечить, — вздохнула я, припоминая еще и медсканер до кучи. — Еще чего! — возмутился Тед. — Я сам себе дурак, сам и получил. Чего тебе с синяками ходить? — Помру я что ли от синяка?! — встречно возмутилась я. — Будто первый раз. Сколько уж я этих синяков да шишек набила за свою жизнь, спотыкаясь на ровном месте и сшибая все, что стоит рядом с моим путем. — Нет уж, раз заслужил, то заслужил, — Тед был непреклонен. — Оу, это вопрос чести, — уважительно сказала я, и тихонько хихикнула. — Кстати! Мирт ожил, если это кому-то интересно. — Ожил? — встрепенулась Полина. — Угу, первые побеги появились, — подтвердила я. — Хочешь взглянуть? — Хочу! — закивала Полина. И мы с Полиной, а Полина еще и с Котькой в руках, поднялись и отправились ко мне в каюту. — Ух ты и правда ожил! Какая ты молодец! — похвалила меня Полина, присаживаясь возле мирта и рассматривая новенькие побеги. — Почти чудо сотворила. — Мирты весьма привередливые, но этот, кажется, очень хочет жить, раз даже при таких минимальных танцах с бубном около него оклемался. — Танцах с бубном? — не поняла Полина. Котька, вырвавшись из ее рук, спрыгнула на пол, но убегать не спешила, а подошла к мирту и принюхалась. — Так говорят, когда около чего-то приходится много приседать, ну в смысле, когда что-то требует повышенного внимания и доставляет много хлопот, — с заминкой перевела на нормальный язык я, отгоняя Котьку от только вернувшегося с того света цветка. — Забавно, танцы с бубном, — хихикнула Полина. — А я даже не знаю, почему так говорят. Может из-за того, что раньше аборигены плясали возле костра с бубнами, призывая дождь или наоборот, прося погоду успокоиться. — Ты так много знаешь о прошлом, — поразилась Полина. — Хах, ну если учесть, что для меня настоящим является ваше прошлое, то да, очень много. — Нет, я именно о совсем прошлом, которое даже для тебя прошлое. Мы этого не знаем и не изучали никогда, а это, оказывается, довольно интересно. — Мне кажется всем должно быть интересно как все начиналось, — задумчиво сказала я. — Хотя не скажу, что я особенно увлекалась этим вопросом. Так, знаю, что само налипло по ходу жизни. — Забавно, — Полина снова изловила Котьку, которая не желала сдаваться и попробовала добраться до многострадального мирта снова, и как следует прижала к себе. — А у вас тут всегда наказывают таким образом? — решила таки поинтересоваться я, накрывая мирт колпаком от греха в лице, то есть морды Котьки подальше. — Мытьем корабля? — уточнила Полина. — Ре-едко и в основном парней, даже Теда больше. Он вечно что-то натворит или во что-то вляпается, и порой еще и Дэна с собой утащит. — Да уж Тед у вас тот еще генератор случайных чисел. Не знаешь, что и ожидать от него! — Он мастер всяких историй, но все же не совсем до сумасбродства. Чего ты так? — Да, он меня вчера совсем запутал! Вот скажи, чего ему от меня надо?! — спросила о наболевшем я. — Ну-у-у, — протянула Полина. — Мне, кажется, он просто дурака валяет. — Дурака валяет? — возмутилась я. — То есть он хочет, конечно, произвести на тебя впечатление, ну и так далее, — пояснила Полина. — Но сейчас он реально какую-то ерунду вытворяет. Может они друг перед другом еще выпендриваются. — Друг перед другом? — теперь изумилась я. — Ну, у них с Дэном там свои взаимоотношения, — не стала пояснять Полина. — В общем если я права, то тебе не надо беспокоиться. — А как узнать, права ты или нет? — более практично подошла я к вопросу. — Я могу попробовать узнать, — опрометчиво предложила Полина. Но уж отвертеться я ей не дам! Мне, конечно, всего-то до Земли долететь, но все-таки желательно долететь без приключений… подобного рода. Полина зашла в пультогостиную, и нарочито оглядываясь на пустой коридор, прошла прямо к пульту, стряхивая с рук неистово рвущуюся на свободу Котьку. — От кого прячешься? — ехидно поинтересовался Тед, к которому, кажется, вернулось хорошее настроение. — Ни от кого, — ответила Полина. — Просто смотрю, нет ли тут Ажар. — А у тебя от нее секреты? — еще более ехидно поинтересовался Тед. — У нас от нее секреты, — Полина сделала ударение на втором слове. — И если вы дальше продолжите эту игру кто кого, то этот секрет может раскрыться. Я поинтересовалась, пока она ничего не подозревает, но, думаю, в этом не наша заслуга, а ее времени, в котором вообще о киборгах не думали. — Мы не играем в «Кто кого», — сказал Дэн. — Тед мне просто показывал как надо. — Я бы сказала как не надо, — поправила его Полина. — Ей не нравится. — Да если бы тут еще некоторые супергероями ей не показывались, -проворчал Тед, впрочем не очень уверенно. — Кстати да, Дэн. Не стоит так демонстрировать свою особенность, — досталось от Полины и киборгу. — Она, конечно, не думает о киборгах, но не дура и рано или поздно заметит что ты вытворяешь. Но все равно спасибо, что не дал свернуть шею! — девушка наклонилась и коротко обняла парня. — Ты прелесть! И ты тоже прелесть, но отстань от нее все-таки, правда… — А я больше и не подхожу, — поднял вверх руки Тед. — Я вообще на корабле убираюсь! Кстати, у Дэна и у самого неплохо с ней выходит, пусть сам с ней общается. — Вот и хорошо, — удовлетворилась Полина и упорхнула из пультогостиной. Время на корабле в открытом космосе отличается от времени, когда корабль стоит на твердой поверхности. Нет, ощущения почти такие же, система жизнеобеспечения работает отлично, но от осознания того, что за бортом звезды, впечатление меняется. Я не боюсь замкнутых пространств, не боюсь, что корабль сломается или врежется, но в открытом космосе мне почему-то становится немного грустно. Наверное, поэтому руки сами тянутся к вязанию, оно всегда меня умиротворяет. Да и Дэну надо шарф из остатков зеленой шерсти успеть довязать. Убив на что-то целый день, к вечеру, когда вроде как уже можно было бы готовиться ко сну, я обнаружила что сна ни в одном глазу и в каюте сидеть мне совершенно не хочется. Так что, взяв спицы, клубок и мой любимый плеер с остатками зарядки, я уже почти привычно вышла из каюты и направилась к диванчику в пультогостиной. За пультом в полутьме виднелась рыжая макушка, слегка подсвеченная вирт-окнами. Что Дэн полуночник, я поняла уже давно, но сама я этим никогда не страдала, до момента заселения на космический корабль. Впрочем, отвлекать какого-то не очень общительного сегодня парня я не стала. Тихо прошла к диванчику и присела с края, предварительно убрав хвост кошки, разлегшейся на полдивана. — Что, отдыхаешь от Полины? — еле слышно спросила я у нее, почесав за ушком, и оставила кошку в покое, обратившись так же тихо к искину. — Маша, открой мне, пожалуйста, книжку там, где я остановилась. Вирт-окошко привычно замерцало передо мной, и я поудобнее устроившись на диване, взялась набирать петли. Ниток осталось не так много, чтобы выдумывать какие-то особенно сложные вещи, так что я выбрала лаконичный рисунок, не слишком потребляющий их и взялась вязать до победного. Стоило мне связать пару петель, как Котька с громким мявком потянулась и развернулась ко мне мордой. Хотя скорее к клубку, так как когтистая лапа немедленно потянулась к нему. Я погрозила ей спицей, достаточно толстой и внушительной, и продолжила вязание, обратившись к тексту книги, которую я читала дня, кажется, два или три назад. Но не тут-то было! Котька видимо привыкла ко мне и мое почесывание за ухом восприняла как разрешение и решила отыграться за все спокойные вечера, в которые я вязала свитер. Вытащив клубок из ее цепких лап, я снова погрозила ей, на сей раз рукой, и вернулась к вязанию. Котька полежала минутку смирно и снова потянула лапы к ниткам. Погоняв клубок немного по дивану, она с остервенением впилась в него зубами. — Дура! — в сердцах воскликнула я и огрела кошку сложенными спицами по хребту. Но Котька, закаленная в боях с Полиной, даже и не подумала разжать зубы, а вот рвануть вместе с клубком было ей как раз по душе. — Куда?! Я, бросив вязание, поспешила ее схватить, но кошка была явно проворнее меня и спряталась со своим сокровищем под диван так, что я только соскочить с него успела. — Отдай, балбеска! — ругалась я на кошку, посасывая оцарапанный палец и думая как ее оттуда добывать. Тут левая сторона дивана неожиданно задралась вверх, явив кошку с горящими глазами и клубком в зубах, которая впрочем, немедленно юркнула в прямоугольную дырку в днище дивана, и осталась только уходящая туда зеленая нить. Я сначала удивленно осмотрела ее, а потом подняла взгляд на Дэна, придерживающего диван. — Диванный ящик, — сказал он, опуская диван на место. — Ты открой, а я поймаю. — Давай, на счет три, — согласилась я, скидывая подушки на пол. — Раз, два, три! Я рванула ящик, кошка заверещала, выпустив, наконец, клубок из зубов, Дэн каким-то сумасшедшим движением выдернул ее из дивана. Потрепанный клубок остался у кошки в когтях, так что я осторожно стащила его, стараясь не пораниться о когти и не размохрить его еще больше. — У-у, глупое создание, — грозно сообщила я кошке, которая будучи пойманной, висела в руках парня так покладисто и обреченно, что уже почти не верилось будто, она только что, подло поцарапав меня, украла клубок. — Спасибо! — это я уже обратилась к Дэну, который дождавшись, когда я прижму клубок к себе, выпустил кошку на свободу. — Работе урон не нанесен? — поинтересовался Дэн. — Нет, — я оглянулась на брошенное второпях вязание. — Я еще только начала, клубок правда теперь вот какой. Я продемонстрировала помятый и погрызенный клубок, с торчащими во все стороны нитками. — Ничего страшного, — подвела итог я и еще раз поблагодарила парня. Мы вернулись по своим местам и снова принялись каждый за свое дело. Я, заткнув уши наушниками, довольно быстро увлеклась книгой, и вошла в колею в вязании и думать забыла про Котьку, но вот она обо мне, а точнее об измочаленном клубке не забыла. Ее терпеливое ожидание довольно быстро вознаградилось, клубок, регулярно подергиваемый мной за нитку, скоро подкатился к краю дивана и упал на пол, чего я сразу не заметила, а когда заметила, было уже поздно. Очередную петлю я связала с большим трудом, так как нитка намертво застряла в клубке. Ну, точнее, мне так показалось, и я протянула руку, пытаясь нащупать клубок и выпутать нитку, но, разумеется, его не нашла. Отвлекшись от книги, я глянула на диван и лишь увидела, что нитка уходит на пол. Заподозрив неладное, я поскорее все отложила, вскочила с дивана и ахнула. — Паразитка! — возопила я на кошку, которую из ниток теперь надо было выпутывать. Кошка подорвалась и попыталась убежать, но ее проворность сильно упала из-за ниток и я легко ее изловила. — Идиотка! Недоразумение мохнатое! Какого рожна тебе надо?! Чего ты привязалась к ниткам?! Повеситься решила? Кошка попыталась вырваться, ободрав меня, но энергичное встряхивание и более удобное перехватывание, с последующей фиксацией, отбило у нее такое желание и выдавило полупридушенное мяуканье. — Откуда только такие недоразвитые создания берутся? — приговаривала я, набросив кошке на переднюю половину тела плед, удерживаемый одной рукой, и пытаясь второй распутать нитки с задней. — Упрямые и глупые, совершенно ни черта не соображающие создания с суицидальными наклонностями. Как я тебя, дуру, теперь буду отсюда доставать? Да еще если ты, как дуре и пристало, будешь кусаться, царапаться и порываться бежать. Захомутала себе удавку на шею! Давай-давай, еще рвани бежать, чтобы совсем ее затянуть, удушиться и не мучать больше никого! Распутать кошку не выходило, пришлось совсем замотать ее в плед и еще раз сжать посильнее, чтобы угомонилась. Дэн, возникший возле дивана, с интересом заглядывал мне в руки. — Полина огорчится, если ты ее придушишь, — сказал он, видимо, оценив состояние кошки. — А если она сама придушится? — внесла коррективы в его рассуждения я. — Тоже огорчится. — Тогда надо ее вытаскивать, — сделала вывод я. Дэн еще раз озабоченно глянул на кошку, старательно упакованную в плед, что только мордочку было видно. — Да ничего ей не будет, — за неимением свободной руки, я повела плечом. — Но как ее выпутать, я не знаю, а она, идиотка, вырывается и царапается. — Она всегда вырывается и царапается, — «утешил» меня Дэн. — Ну, значит, так и будет в пледе завернутая жить, — озвучила приговор я. Котька, будто поняв меня, жалобно мяукнула. — А чего теперь ноешь? Кто тебя заставлял голову в петлю совать? А? Кто? Котькины глаза из пледа выражали раскаяние и большую печаль, так что жалость все же пересилила желание убивать.