Начало

Секретный бункер сил Захаева, Подмосковье 4 октября 1993 года, 14:00 Мы с сыном приехали к нашему секретному бункеру в Подмосковье на Уазиках из Москвы, поели в общей столовой и зашли в зал для инструктажей. Там нас никто не ждал, никто не сидел. Было пусто. Идеальная среда для раздумий о туманном будущем нашей страны. Сегодня ночью творился полный дурдом: цепные псы нынешнего режима (ОМОН, Таманская дивизия) расстреливали Белый Дом и его защитников. Среди защитников Белого Дома были Эдуард Резнов и Михаил Петренко. Именно дипломатические навыки Эдика и природное обаяние семейства Петренко и помогли взводу «Альфовцев» под командованием лейтенанта Елизара Летлева перейти на мою сторону и эвакуировать часть депутатов Верховного Совета и защитников Белого Дома. Краем глаза я заметил, как на красном прямоугольнике Виктор рисует чёрную звезду. А в центре чёрной звезды красной краской пытается нарисовать серп и молот, беря за образец серп и молот с флага СССР времён Великой Отечественной Войны. Витька с детства имел привычку рисовать что-либо. Сам он объяснял это мне тем, что так он снимает стресс. Оригинально, клянусь, честное слово. И тут Виктор задал мне вопрос, который я ну НИКАК не ожидал услышать: - Пап, я хочу задать тебе один вопрос: вот за что? За что воевали наши отцы и деды? Поколебавшись, я завёл монолог: - С Запада пришли люди, которые верят в то, что человек – такое же животное, как все твари. Как ты знаешь, животное борется за жизнь с другими видами животные. А себя эти «люди», как и полвека назад, относят к лучшему виду. Поэтому-то они сильны, сынок. Сильны верой своей. Они говорили, говорят и будут говорить: «Вы что, окаянные?! Вы ж не люди! Вы – русские, украинцы, белорусы, грузины, евреи, чеченцы, татары - вы все должны ненавидеть друг друга!». И многие верят. Потому что в них действительно много животного. - Вот это да… - охренел Витя, качая головой и продолжая рисовать выдуманный флаг с чёрной звездой. – Вот, наверно, почему мы проиграли в «Холодной Войне». Их вера победила нашу веру. - У нас другая вера, сынок. Здесь живут люди, которые верят, что каждый человек имеет право на счастье. И они тоже сильны своей верой. Так вот… - я прокашлялся (простыл вчера довольно таки невовремя) и продолжил: - Так вот, это Война решает, каким быть человеку в ближайшие сто, двести, тыщу лет… Как решим, так и будет. - И на что ты намекаешь? – не понял сын и приподнял левую бровь. Я обрушил ладонь на лицо, погладил лысеющую голову и ответил на его вопрос: - А на то, что война ещё не закончена. Это с виду кажется, что противостояние России и Запада закончилось. Ни шиша подобного. Мы продолжим борьбу с Западом, но окончательно свержение прозападного режима наступит нескоро. Нас мало, а их много. Слишком много. - М-да… умеешь же ты утешить меня, - с сарказмом произнёс Виктор, откладывая в сторону и чёрную ручку, и кисточку с красной краской на кончике. Так вышло, что после рождения Вити жена моя ушла от меня. Приходилось самому воспитывать сына. - Сынок, я, как и ты, не для того связал свою жизнь с армией, чтоб потом разоружать её ради удовлетворения прихотей американцев. Пришло время показать людям, что идеи добра, гуманизма и дружбы народов ещё живы, несмотря ни на что. - Пап? Ты что, хочешь создать собственную партию? Я могу обозвать её кое-как, вот только мне надо подумать… - с этими словами Витя стал кумекать и думать, как же назвать новую политическую партию. Я испустил лёгкий смешок, хлопнул парня по правому плечу и посоветовал потерпеть до шести вечера и попробовать сшить флаг новой партии, благо парень умел шить. Виктор согласился. 4 октября 1993 года, 18:00 В зал для инструктажей зашли не менее двадцати офицеров разных видов и родов войск СССР/РФ. Все как один в советской форме, а не убогой российской. В их глазах читалось любопытство, поскольку я стоял за «учительским» столом, скрестив руки за спиной, а Витя держал штору, скрывавшую кое-какой сюрприз. Один из офицеров (с погонами младшего лейтенанта) не выдержал и спросил меня: - Товарищ генерал-майор, а что вы с сыном спрятали за шторой? - Увидите, товарищ младший лейтенант, - успокоил его мой сын. Я же жестом предложил сесть. Как только все офицеры разных званий – от младшего лейтенанта до полковника, расселись, я оглядел их. Все волнуются, ведь они не знают, о чём я сейчас буду говорить. Наконец, я снял фуражку с советской кокардой, положил её на стол и начал толкать речь (мой голос, лишённый акцента, несмотря на мою национальность, мог заставить любого слушать меня): - Товарищи офицеры. Вы не хуже меня знаете, что произошло менее двух лет назад. Мы потеряли единую Родину. Наши родственники тут же оказались за границей. Родные края стали чужими. Воцарилась безысходность. В том, что произошло, есть наша вина. Мы не разглядели то, как Горбачёв и, впоследствии, Ельцин, развалят Советский Союз. Августовские события двухлетней давности могли изменить всё. Но им не хватило решимости. Я же заявляю: хватит! Хватит прогибаться под Запад и их ставленников! Того, что случилось сегодня, более чем достаточно. Сегодняшние события показали нам и народу лицемерие демократов, для которых инакомыслие – странный грех. В своих стремлениях построить «демократию» на территории СССР либералы не будут гнушаться любыми средствами: они будут аплодировать «цветным» революциям, будут насильно насаживать «демократию» не только на территории СССР, но и по всему миру, будут поддерживать дальнейшее раздробление нашей страны на ещё более мелкие государства, будут стараться окончательно рассорить русских, белорусов и украинцев. Особенно русских и украинцев. Они даже родственников продадут в рабство или убьют, лишь бы «демократия», которой они фанатично поклоняются, восторжествовала. Мы встанем на их пути. Станем для них костью в горле. Получим всенародную поддержку. И когда наступит время, мы свергнем этих тварей! Начнём возвращать своё влияние в мире! Заново обретём утерянных союзников! Когда наша страна будет готова, она отправит Соединённые Штаты Америки на свалку истории! С сегодняшнего дня мы объединимся под этим знаменем! – я указал ладонью на шторы. Виктор отодвинул их и явил сидящим здесь офицерам красное знамя. В центре его – чёрная звезда, а в центре чёрной звезды – красные серп и молот, слизанные с флага Советского Союза времён Сталина. Только сейчас мой сын решился произнести название политической партии, созданной только что: - Товарищи, с этой самой секунды мы будем существовать как Российская… Народно-Большевистская… Революционная… Партия! РНБРП. Военные же, то есть, вы, будете объединены в Народное Ополчение РНБРП – наши воинские формирования. На поддержку можно не рассчитывать. Нам придётся добывать всё самим и самим вершить революцию. Мы с отцом вас заверяем: наши усилия не пропадут даром. Справедливость восторжествует. Моя речь и пара копеек Виктора воодушевили всех сидящих в зале. Мы козырнули и хором произнесли: - Честь имею! Офицеры тоже отдали честь и по очереди вышли из помещения. Я и Витя задержались. Осмотрев и пощупав флаг новообразованной РНБРП, сын высказал мысль: - Слушай, пап, у меня есть мысля. Пусть каждый наш ополченец носит на плече повязку кроваво-красного цвета. И неважно, на каком: хоть на левом, хоть на правом. Мать честная, да хоть на обоих плечах! - А что, это идея. Я переговорю с парой хороших людей, - кивнул я и, по-отечески обняв сына, проводил его до спальни. Зайдя в свою, я в первую очередь снял генеральский китель с наградами, потом – армейскую рубашку, далее – кирзовые сапоги и брюки, и лёг на кровать. За сегодняшний день я сильно устал, а силы надо восстановить. Одно я знал точно: сегодняшний день – переломный в истории России.