Жизнь - жестокая штука

Возле входа на кладбище уже давно припарковалась дорогая машина, но посетитель явно не спешит. И все же, спустя полчаса, из автомобиля вышел высокий, красивый юноша с букетом желтых роз. Он, не спеша, пошел между рядами, ища взглядом нужное ему надгробие и вот он у цели. - Ну привет, родная, - тишину прорезал осипший от долгого молчания, прокуренный голос. - Я наконец здесь. - Юноша положил букет на могилу и сел на землю, смотря на такие любимы глаза, которые уже никогда не подарят ему тепла и ласки. - Прости меня, за то, что так долго не появлялся. Я знаю, ты ждала. Прости, я правда не мог...Нет, не хотел. Так будет вернее. Я не хотел верить. Верить в то, что тебя больше нет...Что ты больше не улыбнешься мне, не обнимешь, что я больше никогда не смогу услышать твой голос. Знаешь, я каждый день еду в магазин, покупаю бутылку виски и пью с горла, а потом прихожу домой и надеюсь, что сейчас ты выйдешь из гостиной такая родная, в моей футболке и пижамных штанах, сонная, с растрепанным волосами и недовольно цокнешь языком, упрекая за неприемлемый вид и запах алкоголя. Поможешь раздеться и отправишь на диван отсыпаться, а утром спросишь какого черта я нажрался. Я поцелую тебя в носик, а ты оттолкнешь меня и сделаешь вид, что обиделась. Потом я сбегаю за цветами на соседнюю улицу и вручу их тебе, а ты улыбнешься и скажешь, что я дурак, а потом подойдешь и обнимешь. Я не сильно люблю обнимашки, ты же знаешь, но стал бы терпеть, ведь потом меня ждет поцелуй, такой сладкий и нежный. Мммм. Знаешь, родная, я бы все на свете отдал чтобы вновь ощутить твои объятья... Я больше не могу спать в нашем доме, ты постоянно мне снишься и я, просыпаясь посреди ночи, еду куда глаза глядят, но вечером, как проклятый, возвращаюсь обратно. Я больше не могу видеть наших родителей.. Все напоминает о тебе. Знаешь, многие просят отпустить их, но нет, держи меня крепче, прошу. Ведь если отпустишь, я умру. Пойду и сброшусь с моста. И мне плевать, что ждет меня потом. Я начал курить... Знаю, ты бы не одобрила...ты всегда морщилась от этого запаха, прости, малышка, но по другому, увы, никак....так легче... До сих пор помню тот день, когда мне сказали о том, что тебя больше нет. Я назвал Лиама дибилом и швырнул в него вазу. Просил их не шутить так, говорил, что это слишком жестокая шутка, но они лишь опустили головы и с глаз Гарри упала слеза...только тогда я понял, что они не шутят. Как же это больно, родная...а ведь в тот день ты сделала меня самым счастливым на всем белом свете, ты согласилась быть моей женой. Я помню, как долго подбирал слова и кольцо, я хотел удивить тебя, не сказал об этом никому. Я хотел чтобы знали только мы. Ты и я. Мы были бы счастливы и у нас было бы 3 детей, все, как ты хотела: два мальчика и девочка. Мы даже придумали, как скажем ребятам. Венеция, наш загородный домик о котором знали только мы, песни под гитару и наша новость, а потом поздравления друзей и простенькая свадьба через месяц в Донкастере...кстати, ездить туда я тоже больше не могу... какая ирония, ведь недавно это было самым любимым местом на свете, в нем мы с тобой и встретились, в парке возле фургончика с мороженным. Тогда я попытался к тебе заигрывать, а ты надела мне на голову стаканчик с лакомством...зато я запомнил, что ты любишь клубничное. Прости меня, ведь это я виноват во всем этом и от этого еще хуже, прости, родная, а лучше забери меня с собой. Ты бы дала мне подзатыльник за такое, знаю, но поделать с собой ничего не могу.. Я люблю тебя, Элеонор Джейн Колдер, люблю и буду любить всегда...