Под дождем.

Створка окна открылась легко и без скрипа. Пронзительный холодный ветер ворвался в комнату, сдувая листки с романом со стола. Свет выключен и в комнате полумрак. За окном собираются облака, скрывая от людей солнце. Босой ногой я чувствую холод остывшей рамы. Почти вылезая из окна, я чувствую каплю воды у себя на носу. Под мою ночнушку легко проникает холод, заставляя меня покрыться мурашками. Что заставляет меня выходить на крышу в этот день, что заставляет меня плакать? Уж точно не дождь. И уж точно не память о матери, которую я так рано потеряла. Я ненавижу такие дожди. Небо заволакивает бесконечной мутной серой пеленой, будто грязной пеной, из которой падает на землю мелкий противный дождик. Из того вида дождя, который начинается и не заканчивается. Да, это такой дождь, который, полупрозрачной завесой ложась на город, стирает краски, эмоции, саму жизнь. Ненавижу его. Я больше люблю ливни. Когда небо становится черным от туч, когда гром клокочет, словно злой проснувшийся дракон, когда молнии рассекают небо, разделяя его пополам,… в такие моменты ты чувствуешь, что сама жизнь остановилась, замерла, затихла, а потом…обрушилась на тебя нескончаемым потоком. Давя тебя к земле, не давая подняться, смешивая тебя с грязью. Но я поднимаюсь, чтобы встать. Я встаю, чтобы идти. Я иду, чтобы жить. Вот, почему я люблю ливни, за их правду. Они показывают мне мою жизнь. Как я встала, когда ты протянул мне руку. Как я шла, когда я подружилась с вами. Как я живу… а живу ли я? Нет, наверно из-за этого я плачу... Черт! Нога соскальзывает и шлепаюсь пятой точкой на черепицу. Морщась, потираю ушибленное место. Дождь уже начался, и я давно уже промокла. Ладно, посижу здесь. Через несколько часов, я ощутила тепло рядом. Сильное кольцо рук обжигало. Давно ты тут, интересно? — Люсь, ты же простудишься… — легкий укор скользит в твоем голосе. — Какая тебе разница, — пробурчала я в ответ, еще сильнее прижимаясь к нему в поисках тепла. Дождь постепенно сходил на нет. Облака рассеивались, хотя мне казалось, что из них просто выжали недельный запас воды. — Ну, и давно ты здесь? – спросил ты как бы невзначай, повторяя мой вопрос. — Неважно. — Вот и хорошо, потому, что сейчас ты пойдешь домой, примешь горячий душ, выпьешь чашку горячего молока и ляжешь спать, — сколько уверенности в тебе. Интересно, что ты будешь делать, если я откажусь от этого. Последнюю мысль я озвучила вслух и стала ждать реакции. Реакция не заставила себя долго ждать. Ты подхватил меня и закинул на плечо, весьма бесцеремонно. Потащил меня к дому, не замечая мои попытки вырваться. Внешне, строя грозные рожи и сыплясь на тебя проклятиями, я была страшна. Но почему, черт возьми, я была на седьмом небе от счастья, от чего у меня перехватывало дух. И почему, гребанный черт тебя задери, ты об этом прекрасно знал! И вместо того, что бы как всегда строить из себя дурачка, ты, мелкий и противный прохвост, закинул меня на кровать, прижимая меня к ней собой, тихо шепчешь серьезным голосом: — Не делай так больше… Сейчас не буду, потому, что у меня есть вещи и поважнее. Например, отвечать на твой легкий поцелуй. Но это повторится. Я снова выйду на крыши под дождь, чтобы поплакать, чтобы вспомнить и чтобы подождать тебя. Ведь ты всегда заберешь меня и снова поцелуешь…