Lost It All

      Сахарно-сладкое «Ч» обжигает язык, за ним следует тягучее и эхом отзывающееся в голове «а-арльз» – манящее, невыносимо теплое, кидающее в морскую пучину и разбивающее о скалы… И мысли сплетаются паутиной, и внутренности сворачиваются в тугой клубок, и член сжимают уже не ледяные руки Амелии, Энн, Молли или как-ее-там-черт-возьми, а его – горячие, мягкие, родные, эфемерно-нереальные и несбыточно-химерные.       И Чарльз улыбается своей фирменной улыбкой – теплее, чем закатное солнце, и в его синих-синих глазах отражается целая Вселенная, и руки скользят по бледному телу…       А на периферии сознания позвякивает: не он, не он, чертовски очевидно… И к горлу подкатывает комок – скупых слез или тошноты? Эрик не может ответить внятно, но по телу проходит судорога, и рука девушки пачкается, и «Ч» уже не отдает сахаром даже близко, а «а-арльз» напоминает удар под дых.       Но девушка не останавливается и мучает его снова и снова, и Эрик не сопротивляется, не пытается выгнать ее, не предпринимает ничего: он сам виноват, это сделал он, его вина, его, его… И Чарльз в инвалидном кресле отхлебывает виски прямо из бутылки и заливается горьким, громким смехом, безумно захлебываясь им: Эрик, это ты, это лишь твоя вина, твоя…       И Эрик согласен полностью, и руки и бедра девушки почему-то снова грязные, но, что кажется странным, Эрик ощущает себя в тысячу раз грязнее.       А девушка начинает заново...