Не ребёнок

Хару двенадцать. Он сам ходит за покупками, сам убирается в доме и даже за коммунальные счета платит самостоятельно. Макото диву даётся, а Хару лишь фыркает в ответ на одобрительный взгляд. Он ведь уже не ребёнок: не посвящает себя бесполезным занятиям, может сам за себя постоять и старается не замечать недовольных учителей, каждую неделю обещающих связаться с родителями. Но когда один из одноклассников – Ямамото, кажется, - интересуется, влюблен ли он в кого-нибудь, Хару недоуменно вскидывает брови. Он считает себя слишком взрослым для любви и в ответ на любопытный взор лишь качает головой. Такое объяснение, к удивлению Нанасе, одноклассника не устраивает, и всю следующую неделю Ямамото носится за ним, пытаясь выведать типаж Хару и попутно объясняя свое понимание «любви». Всё заканчивается лопнувшим терпением Нанасе и очередной угрозой учителя. Из всего монолога Хару запоминает лишь нечто вроде: «горящие щёки» и «тепло в груди». На дворе стоит поздняя зима, когда в класс Хару переводится этот мальчишка: с акульими зубами и девчачьим именем. Мацуока почему-то вертится вокруг них с Макото и плавает ради идиотской мечты стать олимпийским чемпионом, чем поначалу жутко раздражает Харуку. Поначалу. А потом Рин обещает показать ему нечто такое, что тот до этого не видел, и Хару чувствует, как в груди постепенно растекается тепло. Хару пятнадцать. «Ты уже взрослый мальчик», - говорит ему мама, когда он звонит ей на рождество. «Ты уже взрослый мальчик», - качает головой учитель, замечая его безынициативность. «Ты уже взрослый», - повторяет про себя Хару, сминая в одной руке фотографию улыбающегося Рина, а другой ласкает возбужденный член. - Взрослый, - на выдохе произносит Хару, ускоряя темп. Но улыбка Рина в его фантазии сменяется – теперь тот утирает злые слёзы, сидя на холодном кафеле, и отталкивает руки Хару, уходя прочь. Хару зовёт его отчаянно: - Рин… Рин, - и кончает в руку, со всхлипом утыкаясь в подушку. Хару даже думать не хочет о том, что бы сказал Рин. Как бы отреагировал, узнав, что старый друг занимается подобными вещами, запершись в комнате, боясь пустого дома и тихих стен. Хару по-прежнему считает себя взрослым, но боязнь признаться в собственной слабости - это так по-детски. Хару восемнадцать. В этом году он оканчивает школу и изредка, вечерами, отстранённо глядит на пустующий бланк профессий, лежащий на столе. Родители звонят дважды в неделю, а учителя оставляют после уроков, проводя профилактические беседы. И это настолько привычно, что Хару относится к этому как к чему-то обыденному. Он по-прежнему тренируется в бассейне и даже успевает обедать на крыше с ребятами из команды. Однажды Нагиса вновь поднимает тему, забытую когда-то на тёмном острове: Хазуки, в шутку или нет, замечает, что давно пора бы «клубу мальчиков с женскими именами» обзавестись подружками, и шаловливо поигрывает светлыми бровями. Макото смеётся мягко, отмахиваясь, а Рей отчаянно краснеет и подрагивающими пальцами поправляет очки, с научной точки зрения доказывая неперспективность отношений в старших классах. Хару не может мысленно с тем не согласиться. К тому же… у него уже есть тот, кто заставляет гореть щёки и теплеть в груди. Кто сидит рядом и знакомо ворчит, доедая обед и собираясь возвращаться обратно в Самезуку. И Хару впервые за долгое время чувствует себя достаточно взрослым, чтобы сделать первый шаг.