Треугольник с острыми углами

Много ли в мире найдется мужчин, любящих балет? Не уверен, скажешь ты. А у тебя балет теперь будет вызывать целую гамму противоречивых чувств. Всю неделю ты, боясь самому себе признаться, отчаянно скучал, направляя весь свой пыл на особняк. За эти несколько дней достиг впечатляющих результатов, связался со всеми службами, ответственными за коммуникации в доме, раздобыл необходимые разрешения, записал для Вадима, куда, кому и сколько надо будет заплатить, чтобы все прошло без проблем. И еще, ты рисовал. Рисовал спальню и ванную мансардного этажа. Наверное, вариантов двадцать. Совершенно четко определился с расстановкой мебели, цветовой гаммой, спроектировал электрику и прикинул слаботочку. Систему "умный дом" тебе будут проектировать профильные специалисты из хорошо знакомой электромонтажной фирмы, но месторасположение розеток и светильников ты определял сам. Шла третья неделя апреля, снег сошел совсем, обнажив местами вспученный асфальт и собачьи экскременты на газонах. Ты в очередной раз, прикусив язык от усердия, ползал по дому, рисуя мелом на полу и стенах спальни, и прикидывал, как будет смотреться все, что ты напридумывал, в реальном помещении. Увлекшись, не сразу услышал звонок. Вадим. Сердце забилось чаще, во рту пересохло. - Алле. - Дэн, привет, я в городе, - бодро отозвалась трубка. - Привет, как слетал? - Успешно, спасибо. Как у тебя? Ты где сейчас? - Все отлично. В доме. - Молодец. Кратко и по существу, - подколол Вадим, очевидно, настроение у него было отличное. - Очень хочу посмотреть, что у тебя выходит. - Хорошо. Когда? - Как насчет сегодня? Мне вечером японцев на балет в Мариинку вести, есть лишний билет. Составишь компанию? А после балета поедим где-нибудь и все обсудим. - Я не особый фанат балета, - без энтузиазма ответил ты. И это еще слабо сказано. Маргарита пару раз ухитрилась затянуть тебя в Мариинский, но потом говорила, что это стоило ей седых волос, что ты нытик и ничего не понимаешь в высоком искусстве, ты покорно кивал, соглашаясь. И вот теперь идти туда по собственной воле - не уверен. Вадим, очевидно, почувствовав твое настроение, добавил: - Дэн, я там один с японцами свихнусь, мне нужна адекватная компания. Я коньяк возьму. И водителя. Так что приезжай на своих двоих, - а вот это уже куда заманчивее. Особенно когда так просят... - Ладно, хорошо, во сколько? - Ты ж моя радость, - радостно проорал в трубку Вадим, у тебя даже ухо заложило. - В семь начало. Приезжай без четверти, встречу в холле. И, Дэн, спасибо! - ты смутился, человеку так надо, а ты еще выпендриваешься. - Чего уж там... Буду без четверти семь. Пока. Шах и мат, подумал Вадим. Сегодня ловушка захлопнется. Дома ты перекусил, получил свою порцию упреков от Маргариты, которая уже было обрадовалась, что ты так рано вернулся, но, узнав, что опять уходишь, попыталась испортить все настроение. Ничего у нее не вышло. Ты побрился, почистил зубы, надел темно-синий костюм с удлиненным пиджаком и белую рубашку, только что вымытые волосы лежали идеально, в туфли можно было смотреться как в зеркало. Открыл новый Givenchy. - И куда это ты, позволь спросить, намылился на ночь глядя? - уперев руки в бока, сверкая глазами, спросила Маргарита. - Ритуль, клиент вернулся из Токио, попросил подъехать отчитаться о проделанной за время его отсутствия работе. - Теперь это так называется, да? Клиент, значит... И ради него ты так вырядился? - Ну да, - невероятно смутившись и уставившись на носки туфель, ответил ты. Подумал, что если еще и про театр расскажешь, так вообще истерику получишь. - Во сколько придешь? - не отставала жена. - Не знаю, Рит. Постараюсь не задерживаться, - ты чмокнул жену в губы, дочь в макушку и захлопнул за собой входную дверь. Сердце трепыхалось в груди раненой птицей, тебя переполнял адреналин, но ты небезуспешно убеждал себя, что просто очень доволен работой и хочешь поскорее поделиться идеями и разработками. Самый известный театр Санкт-Петербурга встретил тебя неизменной торжественностью. В фойе толпа, ты порадовался, что решил не надевать куртку и в гардероб тебе не надо. Достал мобильник, огляделся по сторонам и увидел машущего тебе Вадима, стоящего в окружении четырех японцев. При виде тебя на его лице отразилось заметное облегчение. Ты поспешил к ним. - Привет, - шепнул,- ты по-английски говоришь? - Да, а надо? - Это какие-то неправильные японцы, - голосом Винни-Пуха из любимого мультика детства сказал Вадим. - Они, заразы, общительные. - Ноу проблем, - улыбнулся ты. - Главное, чтобы несли правильный мед. Что хоть за балет? - Жизель. Был? - Не-а. Программка есть? - Да, уже разжился. Читай. - Та-ак, Адольф Адан, фантастический балет, два действия, один антракт, значит, где-то часа два с половиной общего времени, - бубнил ты себе под нос. - Сколько, говоришь, коньяка с собой? - Хватит, не переживай, - смеясь, проговорил Вадим. Ты искренне улыбнулся в ответ. - О, Жизель в конце первого акта умрет. Блин, а во втором опять она. То есть тень. Зато куча баб, типа ведьм - виллисы какие-то. Ладно, прорвемся, напьемся. Веди к японцам знакомиться. - Hello, товарищи японцы! - Вадим ржал в голос. - Дэн, жжешь, я уже боюсь тебя поить... - Не, без пойла я на мужиков в трико смотреть не согласен категорически. Мариинский театр всегда славился своими декорациями и роскошными массовками. Спектакль начался и, что самое поразительное, захватил. Сама Жизель была очаровательна - маленькая, худенькая, легкая, она так прыгала, что дух захватывало. К антракту, когда под невыразимо красивую и печальную музыку она умерла, и занавес торжественно опустился, ты был уже изрядно пьян. В восьмиместной ложе сидели только вы с японцами. Японцы развернули свои стулья градусов на тридцать, чтобы видеть всю сцену целиком, поэтому были к вам практически спиной. Ты сидел в первом ряду ложи, Вадим - во втором, сразу за тобой. В антракте еще добавили, проснулось искрометное чувство юмора, японцы оценили, стало жарко, и ты снял пиджак, оставшись в рубашке. Занавес поднялся, ознаменовав начало второго акта. Зал погрузился в темноту, действие происходило ночью, на кладбище, перед могилой Жизель. Сцену озарял неяркий лунный свет, и вы с Вадимом оказались в полной темноте. Ты услышал, как стул Вадима заскрипел и придвинулся сзади впритык к твоему. - Как тебе Ганс? - положив голову на твое плечо, нетрезво прошептал Вадим. - Жопастый какой-то, - со смешком ответил ты. - Согласен. А Альберт? - Вадим потерся носом о шею, вызвав волну мурашек. - Альберт, по-моему, переборщил с макияжем, - пытаясь удержать на лице серьезное выражение, шепнул ты. Вадим жарко дышал тебе в шею, вызывая какие-то непонятные ощущения. - Видимо, гей, - безапелляционно заявил Вадим, лизнув ухо и, положив руку тебе на бедро, медленно повел ее вверх, продолжая лобызать твою шею. У тебя перед глазами заискрилось, в штанах заметно напряглось. Черт! - Вадим, какого ты тут вытворяешь? - прошипел ты, попытавшись, впрочем, безуспешно, скинуть его руку со своего бедра. - А что такое? - самым невинным тоном поинтересовался Вадим, обхватив тебя второй рукой поперек живота и скользнув большим пальцем по соску. Ты глухо охнул. - Вадик, хули ты меня лапаешь? - прошептал в шоке. - Я? Быть не может? - отозвался Воронин, не прекращая своего увлекательного исследования твоего тела. Коснулся ширинки, тебя аж подбросило на стуле. - Вадим, - с нажимом произнес ты, - прекращай, - снова попытался оторвать от себя его руки. Вот клещ-то. Самое паршивое, что тебе уже и не особо хотелось, чтобы он останавливался. - Дэн, знаешь, о чем я мечтаю сейчас? - с придыханием прошептал Вадим, уже не стесняясь, наглаживая твой напряженный член через брюки. Ты, что называется, поплыл. - Боюсь, - прошептал задушенно, - что всего моего развращенного воображения не хватит, чтобы угадать... М-м-м, Вадик, убери руки, черти тебя дери. - Вот что ты ответишь, если я скажу, что мечтаю, Дэни, - как ни в чем не бывало, продолжал Вадим, - взять у тебя в рот, а? - до опьяненного хорошим коньяком мозга дошло не сразу, зато, когда дошло, ты дернулся так, что чуть не опрокинул назад и себя, и Вадима. - Ты чего только что сказал? - спросил, прикрыв глаза и надеясь, что тебе послышалось. - Если скажу, что мечтаю отсосать у тебя, что ответишь? - Отвечу, что ты здорово нажрался, - ты попытался перевести все в шутку. Ситуация тебя здорово напугала и, нечего обманываться, возбудила. - Я практически трезв, - действительно, каким-то слишком трезвым голосом ответил Вадим. - Значит, нажрался я. И меня глючит. Вон уже и жизелей по сцене с три десятка скачет... - Это виллисы. Я хочу тебя, Дэн, - шепнул в ухо жарко. Говорят, человек в состоянии сильнейшего эмоционального потрясения цепенеет, и перед глазами проносится вся жизнь, даже мысли в голову умные приходят. Что ж, у тебя появилась реальная возможность это проверить на собственном опыте. Ты оцепенел, перед глазами пронеслись последние две недели, но умные мысли не посетили. - Вадим, хорош прикалываться? - со стоном, то ли спросил, то ли попросил ты. Вадим слегка передвинулся, взял в свою руку твою ладонь и положил на свою ширинку. Весьма оттопыренную ширинку. - А разве похоже, что я прикалываюсь? - вот черт... - Вадик, это все коньяк. Я не гей, ты не гей, у тебя, наверное, просто женщины давно не было, - ну, за себя Вадим не говорил бы так однозначно. Ему, по сути, всю жизнь было все равно: мальчики, девочки. Если хорошо, то какая разница? Лишь бы он оставался топом. Его до кругов перед глазами заводила мысль, что у Дэна никогда не было мужчины, что он будет первым (а что все-таки будет, он не сомневался, никто не мог отказать Вадиму Воронину) и единственным, уж за этим он проследит. - Поехали ко мне после спектакля, - не обращая внимания на зарождающуюся у тебя истерику, сказал Вадим. - Никуда я с тобой не поеду, - как-то даже зло ответил ты, на глаза навернулись слезы. - Чтобы ты меня там изнасиловал, да? - мысль, была, бесспорно, заманчива, но Вадим не был бы КМС по шахматам, если бы не умел вовремя притормозить, не сдавая, впрочем, завоеванных позиций. Дэна он хотел добровольно. - Прости, Дэн, я веду себя как последний урод, - Вадим продолжал поглаживать тебя, но уже без прежнего напора. - Наверное, пойло паленое попалось. Конечно, мы не геи, и никто никого насиловать не собирается, - ты расслабленно откинулся на спинку стула. - Ну и напугал же ты меня, Вадик, - выдохнул с облегчением. - Я тебе настолько неприятен? - ты задумался. Нет, он ни в коем случае не был тебе неприятен, более того, ты находил его во всех смыслах достойным восхищения, но переспать с ним... Это нечто совсем иное. Ты колебался с ответом, и обидеть не хотел, и согласиться не мог. - Нет, ты мне не неприятен. Просто я предпочитаю женщин, - молодец, похвалил себя, ответил именно так, как надо. - Просто ты не пробовал мужчин, - спокойно возразил Вадим, перенеся взгляд на сцену. Ганса давно уже утопили в озере, Жизель и Альберт изо всех сил сопротивлялись подобной участи для Альберта, близился финал. - А ты? - ты перевел дух, прежде чем завершить вопрос. - Ты пробовал? - Да. - И как? - Вадим улыбнулся, возможно, он поторопился поставить крест на сегодняшнем вечере. - Что как? - решил помучить. - Как, с мужчинами? - В смысле, понравилось ли мне? - Угу... - Да. - Просто "да"? - Милый, ты что, подробностей хочешь? - с улыбкой спросил Вадим, а ты сидел и не знал, как реагировать на "милого". Мудро решил, что никак. - Ну, не подробностей, но не просто же "да"... Как это, с мужчиной? - спросил ты с какой-то детской непосредственностью. Вадим почувствовал, что снова возбуждается. Как-как, через зад, хотелось ответить, но он понимал, что Дэн не готов услышать такие подробности, поэтому сказал: - Это по-другому, Дэн, иначе психологически. С женщиной же как? Ее возбуждение и готовность к акту любви не столь очевидны и бывают обманчивы, у мужчины все проще в этом смысле, - выпили еще. Близился рассвет, спасенный Альберт и мертвая Жизель прощались навсегда. - С мужчиной на равных, ты по себе знаешь, что именно может доставить максимальное удовольствие партнеру, не боишься делать резких движений, это как с самим собой, Дэн, со своим отражением, - ты слушал, раскрыв рот, никогда не думал о гомосексуальных отношениях в таком ключе. Как с собой... Занавес. Аплодисменты. Японцы наперебой делились впечатлениями, позволив помолчать и привести мысли в порядок. Вы попрощались, усадили их в заказанное заранее такси до гостиницы и пошли к машине, которая должна была отвезти тебя домой. - Куда, Дэн? - ты задумался. Нет, ты точно ненормальный, если размышляешь, куда ехать ночевать. - Домой. Ко мне. - Ленинский проспект, - сказал Вадим водителю. Он решил не настаивать сегодня, вечер и так оказался небесполезен. До дома ехали в молчании, договорились, что завтра прямо с утра приедешь на Пушкинскую с ноутом и эскизами. Жена, как оказалось, не спала, поджидая тебя. Сказать, что Маргарита была поражена, увидев в дверях пьяного и растрепанного мужа, ничего не сказать. - Ого, - только и прошептала. - И откуда это мы такие? Эскизы показывал? - ты снял пиджак, повесил его на вешалку и прошел в ванну. Зажурчала вода. Маргарита никогда не имела привычки лазать по чужим карманам, но из пиджака так маняще что-то выглядывало. Рита не удержалась и вытянула из кармана программку балета, покрутила в руках, с силой отшвырнула в другой конец прихожей, закрыла лицо руками и разрыдалась. *** Ночью ты проснулся от легких поцелуев, покрывающих грудь и живот. Руки затекли, удивительно, как ты вообще смог уснуть в такой неудобной позе и с такими мыслями. Вадим сказал, что любит. От понимания этого голова шла кругом. Он. Любит. Тебя. Но способен ли он что-нибудь изменить? - Вадим? - М-м-м... - Вадик, что ты делаешь? - с волнением и придыханием спросил ты, начиная возбуждаться. - Дэн, я думал, я смогу, я весь день держался, не подходил, а вот сейчас не смог. Никак не уснуть, когда ты рядом, я словно постоянно слышу твой запах, твое дыхание, и думать ни о чем другом не могу. Что ты со мной сотворил, а? - быстро зашептал Вадим, глядя на тебя воспаленными глазами. Сердце разрывалось от жалости и бесконечной нежности к этому восхитительному человеку. - Вадик, развяжи меня, я не сбегу, я клянусь... - Хорошо... Но если сбежишь, я убью тебя, - ты вздрогнул, поверив сразу и безоговорочно.