Треугольник с острыми углами

Ты лежал на спине и смотрел в потолок, мозг отказывался принимать происходящее. У тебя только что был секс с мужчиной. Называя вещи своими именами, тебя все-таки поимели. Причем до свадьбы и без обязательств. Теперь ты гей? Нет, наверное, все же би. Представил жену обнаженной, и ничего. Раньше срабатывало, а теперь – ничего. Раньше ты так на мужиков на пляже смотрел, фасон плавок там, степень развитости мускулатуры, так, от нечего делать, без какого-либо эротического подтекста. А теперь так с женщинами. Видимо, гей, гей одного мужчины… Вадим, опираясь головой на согнутую в локте руку, с жадным вниманием на холодном лице всматривался в мелькавшие на лице любовника, наконец-то любовника, эмоции. Теперь он мог поздравить себя с убедительной победой, поставить галочку напротив имени Дэна и пойти дальше, но почему-то решил задержаться. Что-то в Дэне его глубоко цепляло, возможно, его непосредственность, открытость, честность, редкая порядочность, в конце концов. Дэн красив, спортивен, умен и неплохо образован. В общем, достойный во всех отношениях партнер. Так хорошо ему давно ни с кем не было. Конечно, это никакая не любовь, Вадим вообще считал себя не способным на глубокие чувства к другому человеку, к деньгам, к власти, да, но не к человеку. Но с Дэном было хорошо не то слово, обладать Дэном оказалось даже лучше, чем он себе представлял. Вадим поставил себе новую задачу: раскрепостить и влюбить в себя Дэна. Зачем? Он и сам пока не разобрался, но очень хотелось. А всего, чего хотел, Вадим Воронин неизменно добивался. Вадим провел рукой по твоим волосам, приласкал подушечками пальцев скулы, подбородок, обвел контур губ, вызвав непонятные ощущения. Ты повернул голову и встретился с нежным взглядом карих глаз. - Ты как? – спросил ласково. - Нормально, - прошептал в ответ. Вадим наклонился поцеловать, но ты увернулся, перекатился по кровати и встал. - Дэни, ты далеко? - В душ, – и, видя, что Вадим тоже поднимается, добавил. – Один. Вадик, мне надо побыть одному немного, переварить… - Я понял. Жду тебя, – он улыбнулся так ясно и лучисто, что у тебя сердце зашлось от незнакомой невыразимой нежности. Стоя под горячей, насколько могла вынести кожа, водой, ты пытался понять, как жить дальше. Ехать говорить с женой? Простить и ее, и себя и притвориться, что ничего не было? Или бросить все к чертям, уехать жить на дачу и работать там. Как быть с Вадимом? Что для него значит этот вечер и значит ли что-то вообще? Он ни разу не говорил, что что-нибудь чувствует, только желание. Но на одном желании отношения не построить. Ты оборвал ход мысли: еще недавно отношения с мужчиной были для тебя чем-то из разряда абсолютно неприемлемого, а сейчас ты хотел быть с ним. Видимо, гормональное, на почве поступления эндорфинов, утешал ты себя. Вадим – твой лучший друг, но не притворялся ли он все это время, чтобы затащить тебя туда, куда ты сам сегодня прибежал, поджав хвост. Зачем ему это? Он и так может получить любого, кого захочет. Хотя, может, тебя он и захотел. Не знаешь, сколько времени простоял вот так, видимо, немало. Пар клубился, зеркала запотели, а ты так ни к чему и не пришел. Тихо открылась дверь, вошел Вадим. - Милый, с тобой точно все хорошо? Ты уже почти час тут торчишь… - Все в порядке. - Можно я побуду с тобой? - Да. Вадим встал рядом, обнял за талию, потерся носом о шею, нежно чмокнул в ухо. - Ты переживаешь, это естественно… Это пройдет. Ты сейчас сделал то, что еще недавно считал недопустимым, противоестественным. Но, в конце концов, какая разница, с мужчиной ты спишь или с женщиной, если тебе это доставляет удовольствие. Правда ведь? Ты от этого ничуть не становишься менее мужественным. - Конечно, ты-то от этого менее мужественным не становишься. Ты ведь сверху. - Сладкий, ну какая разница, сверху, снизу, если нравится, а? - А давай поменяемся? - Нет. - Почему, если нет разницы? - Потому что я не меняюсь. Никогда. - Что, ниже достоинства великого и ужасного Вадима Воронина дать себя поиметь? - Понимай так, если хочешь. - То есть, если я правильно тебя понял, с тобой я буду только снизу? - Да. - Это что, противоречит твоим религиозным убеждениям? Что ж, пойду себе пасика поищу, их на форуме полно… - попытался ты пошутить, заталкивая поглубже глухую обиду на слова Вадима. Убрал его руки со своего живота, открыл дверь душевой кабины, уже даже сделал шаг, но был с силой втянут обратно и больно приложился затылком о стену. - Я тебе покажу, пасика он найдет, - шипел прямо в лицо Вадим. – Ты мой, понял? - ты неуверенно кивнул. – И иметь тебя буду только я. - А я, я кого буду иметь? – оставив вопрос без ответа как риторический, Вадим с силой впился в твои губы. Этот поцелуй как небо и земля отличался от того, первого поцелуя, он был демонстрацией силы, власти, доминирования одного самца над другим, но при этом невероятно возбуждал, будоражил, будя похоть, заставляя стонать и прижиматься ближе, вынуждая желать чего-то большего, гораздо большего и твердого. - Все, Дэн, хорош рефлексировать, пошли в постель, – и Вадим почти силком вытащил тебя из ванной комнаты, сам вытер полотенцем и уложил на кровать. И ведь ни словом не обмолвился, что жена звонила. Жена тебе звонила, а он ответил. Хорошо поговорили, Вадим остался доволен. - Дэни, ну что ты, в самом деле? – он нежно целовал глаза, брови, ресницы, обводил губами скулы, щеки, тронул языком губы… Ты попытался отвернуться. - Нам ведь хорошо вместе. Зачем ты все усложняешь? – и правда, зачем. Жена спит с лучшим другом, ты тоже спи с лучшим другом. Все довольны и счастливы. Тогда отчего так погано на душе? - Вадик, я, наверное, домой поеду, - ты попробовал встать. - Нет, никуда ты сегодня не поедешь. Вспомни, сколько выпил, – действительно, ты ведь еще и пил. Захотелось напиться опять. - Тащи коньяк. Захмелев, снова задвинул подальше все свои заморочки, решив, что сегодня ночью будешь получать удовольствие. А обо всем неприятном, как сказала какая-то девица из фильма, над которым трижды в год ревет Рита, ты подумаешь завтра. Скарлетт, вот кто! Ты был очень горд, что сумел вспомнить дуру, которая вечно все сама себе портила. Вадим снова уложил тебя в постель, покрывая поцелуями, облизывая с маниакальной тщательностью, ты опьянел окончательно, расслабился, отдавшись умелым ласкам. Сам встал на четвереньки, горя желанием ощутить член Вадима внутри, стонал. Вадим кончил первым, затем лег на спину, скользя между твоих широко расставленных ног, взял напряженный член в рот и помог тебе. Ты без сил упал на живот, едва не придавив любовника, и моментально уснул. - Ну вот, а поцеловать, - с издевкой спросил он уже спящего тебя. Вадим ликовал. Да, сегодня Дэна пришлось напоить, но затем он расслабился, отвечал. Вадим принял душ, влажным полотенцем обтер спящего Дэна и долго еще не мог уснуть, размышляя и строя планы. Наконец, сон сморил и его. *** Дверь тихо отворилась, Вадим прошел и присел на кровать рядом. Казалось, что за время, что вы не виделись, он похудел, осунулся, покрасневшие глаза горят лихорадочным блеском. Положил руку на бедро, тихонько сжал, как-то неуверенно даже. - Я причинил тебе много боли, - начал полушепотом. – Не знаю, сможешь ли когда-нибудь меня простить… - ты всмотрелся в любимое лицо, убрал с его лба отросшую челку, легонько коснулся губ. - Ты сказал, что любишь… - мысли путались. – Это правда? - Да, Дэн. Эти дни без тебя показались мне годами, - ты присел на корточки между его ног, неотрывно глядя в глаза. – Я… я ведь сначала просто играл с тобой, Дэни. - Я знаю, - тихо ответил ты. Вадим положил руки тебе на плечи, тихонько их разминая. Кажется, он даже не отдавал себе отчета в том, что делает. Было чертовски приятно. - Ты поэтому ушел? Потому что я обидел тебя? – еле слышно прошептал Вадим. - Нет. - Нет? – вскинул бровь. - Я ушел, потому что думал, ты никогда не сможешь меня полюбить, – ты нежно гладил ладонями его бедра. – А игра в одни ворота – не для меня, Вадик. - Я понял, только когда потерял тебя. Я навсегда тебя потерял, Дэни? – с каким-то пугающим отчаянием спросил Вадим. - А это уже зависит от тебя, мой хороший. Только от тебя. На что ты готов ради меня, Вадим Воронин? - На все! - Тогда раздевайся…