Сердце Лондона, квартира с видом на дом парламента
...Кап-кап-кап-кап... Алые капли разбиваются о кафель, растекаются по швам между плиткой, превращаются в темнеющую багровую лужицу в ванной. Вода в самой ванне расходилась кругами после падения каждой новой капли на пол. Руки цвета фарфора в смертельной хватке сжимали края ванны, мертвенно бледная кожа, холодное тело... На губах посмертный крик о помощи, в будто стеклянных глазах - немой ужас. Ее светлые всклокоченные волосы мерно раскачивались на водной глади...***
- Мама, пожалуйста, приедь и забери его, ради Бога, прошу тебя, - парень срывающимся и испуганным голосом кричал в трубку, - мама! Я не знаю, что с ним делать! Третья или четвертая жертва, мама, за неделю! Ему опять нужно к доктору Ленцу, он упечет его в чертову психушку навсегда, и я смогу жить спокойной жизнью! Мама!.. Почему?.. Что?.. Ты не.. ты не можешь так со мной, мама, пожалуйста!... Мама, я тоже твой сын, а он псих! Ясно... Хорошо мам... Позабочусь... Молодой человек отбросил телефон в сторону и сел в кресло, глядя на своего младшего брата. Как же он хотел избавиться от этой занозы, запереть его в психушке, в тюрьме, да хоть в склепе! Настолько сильно Дэн мешал старшему брату Филу спокойно жить. Парень с виду нормальный, обычный, даже очень симпатичный и спокойный, но... - Дэниел, - Фил посмотрел на брата, но ответа не последовало. Дэн молча рассматривал что-то в своей руке, даже не обратив внимания на зов Филиппа, - Дэн! Хауэлл молча поднял глаза. Его взгляд так и говорил: "Что еще тебе надо? С тобой не о чем разговаривать". - Дэни, когда это все прекратится? Тебе двадцать лет, у тебя есть будущее, а ты приносишь домой птенцов и убиваешь людей в разных точках города. - А мне нравится эта жизнь, - прошептал тот в ответ, - мне нравится ухаживать за маленькими птичками, отпускать их на волю и кормить в парке... - он провел пальцем по пуху маленького воробья, зажатого в его ладони, - и перерезать горло людям мне нравится... Кожа так натягивается, не режется сразу, а затем - бам! - и кровь, бурлящий алый поток из всех артерий и вен вырывается как лава из вулкана, эта вся магма из горла-жерла смешивается, и уже нет разницы - венозная она, артериальная, анатомия тут не работает... Филипп Лестер выслушал его, прикрыв рукой глаза, и то и дело тяжело вздыхая. Почему именно его брат такой? Почему он вообще такой? Молодой парень, умный, у него все впереди, но вместо этого он стал чертовым маньяком, режет всем глотки! - Хауэлл... Мне надоело прикрывать твой зад, если об этом узнают - меня не только лишат поста полицейского, но меня еще и посадят, а тебя заберут в дурдом, и не к Питеру Ленцу, а к какому-нибудь толстозадому врачу, и он сделает из тебя овощ лекарствами. - Ты же знаешь... - так же шепотом начал Дэн, - чтоб сделать овощ из примата нужно потратить не мало времени, несколько лет, и быть классным генетиком... - Ой, иди к черту, Дэниел. Филипп встал, уже был на выходе из комнаты, но услышал голос брата. - Ты же не станешь звонить Ленцу? Нечего было ответить. Фил вышел из комнаты. "Бурлящий алый поток из всех артерий и вен..." - какая гадость, и это его брат, которого мать оставила на его попечение. Как она могла?..