Eat Me, Drink Me

Сегодня я решил остаться у мамы на работе с ночевкой, домой было ехать далеко, а автобусы уже не ходили. Она работает фельдшером на скорой помощи довольно давно, но оставаться на ночь мне еще не приходилось. Да и бывал я тут нечасто, зато не заметить и забыть меня просто невозможно: темно-красные волосы, черные глаза, бледная кожа и черные шмотки. К каким только субкультурам меня не приписывали, но все они ошибались. Я всего лишь люблю выделяться, не более того. - Мама на месте? – спрашиваю у охранника на входе. - Да, Дим, - он слегка улыбнулся и пропустил меня. Проходя по длинным белым коридорам, становилось немного жутко: вспоминались все фильмы ужасов, связанные с больницами. К счастью, это не совсем больница. Зато морг в двух шагах отсюда. От этого факта мне стало не по себе. Наконец, изрядно поплутав длинными извилистыми коридорами (зачем здесь так много кабинетов?), я добрался до самого дальнего – маминого. Мама была слегка хмурой и огромными синяками под глазами. В последнее время вызовов было особенно много, что непременно отражалось на ее самочувствии. Как представлю, что ей приходится видеть окровавленные тела и прочие мерзкие вещи, сразу в дрожь бросает. Как с этим справляется обычная слабая женщина? Я бы уже с катушек слетел. - Привет, мам, - чуть улыбаюсь и скидываю рюкзак на кресло. Женщина лишь устало кивнула и вернулась к чтению каких-то медицинских отчетов. В такие моменты мне было особенно больно, отец умер два года назад и с тех пор она полностью посвятила себя работе и почти не улыбалась. А если и улыбалась, то натянуто и с глубокой тоской в глазах. Наше общение свелось к минимуму, бывало, что мы не виделись неделями. Так как делать было особо нечего, я приготовил нам ароматного чаю и уткнулся в принесенный с собой ноут. Но и тот сел спустя полчаса, а зарядку я забыл. Победитель по жизни, не иначе. Ближе к полуночи поступил вызов: - Мария Васильевна, на ул. Ленинскую 49. Спохватившись, мама взяла нужные вещи и направилась к выходу. - Удачи там, - бросил ей вдогонку. Она что-то невнятно ответила, но переспрашивать я не стал, сейчас на кону жизнь человека, а может даже не одного. После скрипучего звука закрывающегося замка, комната утонула в тишине. Меня напрягают такие меры предосторожности, или она думает, что я сбегу? Если так, то переживать ей незачем: окна в решетках, а ключа от двери у меня нет. Хотя, вот, допустим, начнется пожар. Выйти я не смогу. Пожарная сигнализация давно уже неисправна. Выхода нет. Так и живем. Допил окончательно остывший чай, и, маясь от подступившей хандры, завалился на диванчик, засунув один наушник в ухо. В такие моменты чувствую себя законченным параноиком. Потому что стремаюсь засунуть два наушника: а вдруг какая-нибудь тварь подкрадется сзади, а я даже не услышу?.. И все, конец Димке. Наверное, это местная атмосфера так на меня влияет. Да еще и этот чертов морг, до которого идти всего ничего… На станции я нахожусь не один: на ночь остается дежурная санитарка и диспетчер, но у них отдельные комнаты в другом конце здания. А это довольно далеко, минут пять при скорой ходьбе. На секунду мне стало смешно, ведь где я только не бывал: в заброшках, в темных подвалах и даже на кладбище ночью на спор. А тут одной ночи не могу провести без задних мыслей, хотя мама здесь ночует каждую смену. Бам. Я резко обернулся. Тишина резала уши, и лишь только мое напряженное дыхание ее разбавляло. Наверное, мне показалось. Но опустив взгляд, я наткнулся на учебник по анатомии, который неведомым образом вывалился из книжного шкафа. Вот же… Всякое бывает. Подумаешь, книга упала. Остальное – плод моего воображения. Не более. Не утруждая себя возвращением книги на место, прикрыл глаза и засунул второй наушник в ухо. Надо просто заснуть, да и мама скоро приедет. Все нормально. Но что-то подсознательно угнетало меня. Мне было страшно, как бы не хотелось этого признавать. Под мощные звуки бас-гитары и свои нелегкие мысли мне удалось задремать… Я резко вскочил на кровати и скинул наушники, разрывающиеся в надрывном шипении. Тяжело дыша, пытаюсь разблокировать телефон, чтобы просмотреть что это за трек, но… Телефон отключен, видимо разрядился, а наушники все шипят. Пожав плечами, кинул взгляд на электронные часы на стене. «3:01» - горящие красным цифры, четко видные в густой темноте, раздражали. Если вспомнить все просмотренные и прочитанные ужастики, то самый экшн начинается как раз в это время. Ну или в полночь. Когда как. Отругав себя за мнительность, неохотно встаю и направляюсь к выключателю. Яркий свет неохотно, но загорелся, разгоняя тьму по углам и заставляя прищурится. В следующую секунду я застыл, пораженный. Что происходило пока я спал?! Центр комнаты был усыпан мамиными медицинскими справочниками и книгами, некоторые были даже разорваны. Странно, что я не наступил на них, когда шел к выключателю. Дрожащей рукой стираю пот со лба и взглядом натыкаюсь на разбитую мамину чашку. Все, я больше не буду засыпать в наушниках. Кто мог прийти пока я спал? Мама? Дернул ручку двери и убедился в обратном. Если бы мама пришла, дверь бы была открыта. Мои руки дрожат. Да и мысли в кучу… Надо бы на место все поставить. Да, определенно… Да не тут то было. Подойдя к массивному книжному шкафу, я обомлел: в стене была пробита дыра в человеческий рост, шкаф был проломлен, некоторые полки отсутствовали. Дыра была абсолютно черной, и куда она вела мне даже страшно было подумать. С той стороны вроде бы… морг? Неужели он вплотную примыкает к зданию станции? Тяжело сглотнув, я отступил на шаг, и тут без того слабое освещение погасло. Вместо того, чтобы заорать, я осознал, что не вижу тупо ничего. Даже подсветить нечем… Что за напасть. И тут я вспомнил про зажигалку, там же вроде фонарик должен быть! Нашарив в рюкзаке зажигалку, включил фонарик и начал опасливо изучать пространство вокруг себя. Мне было страшно осознавать одну вещь. То, в чем я ни на секунду не сомневался. В комнате я не один. Это могло быть что-то живое, но тогда бы я слышал дыхание в этой абсолютной тишине. Но я слышу только свое. Прерывистое и тяжелое. Гулкие медленные шаги. Звук бьющегося стекла. Я был прав. Медленно отступаю к стенке, стараясь не привлечь внимание. Хотя, думаю мое существование уже просекли. Почувствовав спиной поверхность стены, стало легче дышать. Мнимое ощущение безопасности. Все, что я мог, это стоять с открытым ртом. Глаза, постепенно привыкшие к темноте, едва могли видеть очертания предметов. Оно стояло спиной ко мне. Большое и темное. Это все, что я увидел. Но когда оно обернулось, время словно остановилось для меня. Тело оцепенело, а взгляд был намертво прикован к горящим желтым огням. В следующую секунду оно издало какое-то неясное шипение и кинулось ко мне. Я даже не успел вздохнуть, как был зажат в когтистых руках, одна из которых крепко сжимала мою шею. Я пытался освободиться, сделать хотя бы один вдох, обхватив своими руками его, но тщетно: казалось, он был выкован из металла, обжигающе холодного и твердого. Все, что я видел, - глубокие желтые глаза прямо перед моими. Все, что я слышал, - удовлетворенное рычание надо мной. Все, что я чувствовал, - неожиданно горячее дыхание на моем лице, медленно спускающееся к шее… И этого было достаточно, чтобы я понял… Это мой конец. Дышать было нечем, и глаза постепенно закрывались, как бы я ни старался сосредоточиться на холодном и хищном лице передо мной. Сквозь красную пелену я слышу противный скрип двери и громкий крик: - Дима! И ничего нет. Ни широких ладоней, ни горящих глаз, ни чужого дыхания. Я упал на колени с широко раскрытым глазами, пытаясь привести дыхание в норму. Было трудно поверить, но еще немного, и я бы умер. Несколько секунд, или даже еще меньше. Я чувствовал дыхание смерти на своем затылке. И желто-горячий взгляд, опьяненный чужой жизнью. А еще клыки, нетерпеливо царапающие кожу… Кто-то упал на колени прямо рядом со мной. Я не мог видеть, перед глазами была только лишь чернота. - Дима… Димочка… - меня нежно обняли за шею и что-то шептали. Мама, вернись ты хотя бы на пять минут раньше… Но я ничего не смог сказать в ответ из-за режущей боли в горле. Мне оставалось только провалиться в темноту.

***

Я проснулся дома. В голову словно молнией ударило произошедшее. Так же мгновенно и с такой же сильной болью. Я лишь сжался в комок, зажимая голову руками. Сон? Поспешив проверить свои догадки, я с трудом встал, и, пошатываясь, спешно поплелся на кухню. Мама сидела за столом, смотря в одну точку. Ее кожа была бледна, а синяки под глазами казались больше обычного. Дрожащими руками она сжимала чашку с кофе и что-то шептала. - Мам, - позвал ее я. Она не решилась поднять на меня взгляд, только замолкла. – Мам, посмотри на меня. Она лишь опустила голову. - Подойди к зеркалу, - спустя несколько мгновений пробормотала она. Больше она не сказала ни слова. Я кинулся в ванную и застыл перед зеркалом: красные растрепанные волосы, бледная кожа с зеленоватым оттенком и… Огромные следы от рук на шее с кровоподтеками, видимо от когтей или клыков. Я сполз на пол, больно ударяясь коленками, и тихо застонал. Все казалось слишком неправдоподобным. Но и отрицать произошедшее – просто глупо. Мама зашла в ванную и, облокотившись об косяк, холодно спросила: - Ты помнишь, кто это был? Пораженный этой безразличной интонацией, я покачал головой. Даже если мне и поверят, толку то? Я просто постараюсь это забыть. Похоронить в своей памяти навсегда. Несмотря на то, что на секунду произошедшее восхитило меня… - Просто забудем это, - подтвердил я свои мысли вслух. Мать покачала головой, выругалась, а через минуту я услышал хлопок входной двери. Я поднялся и медленно побрел к себе в комнату. Все пространство было освещено лишь заходящим солнцем, от чего темные тона стали выразительнее. На редкость красивое зрелище. Я подошел к открытому окну, и наткнулся на скомканный листок. Записка? Я развернул ее и задержал дыхание. «Я еще не закончил». До захода солнца осталось меньше получаса…