***
— Что-то подозрительно тихо, — настороженно произнёс Шерлок, когда супруги, облаченные в свежие рубашки и светлые брюки, спускались в столовую к завтраку. — Распорядок дня, заведенный еще столетие назад, мамуля никогда не нарушает. В столовой мужчин ожидал управляющий Уильям и накрытый к завтраку стол. — Ваша матушка была вынужденная срочно отбыть в город, сэр, — сообщил слуга, вытянувшись в струнку. — Расслабьтесь, Уилл, вы же знаете — я не люблю этот официоз и терплю его только в присутствии ма... миссис Холмс, — Шерлок прошел к столу. — Она ничего не просила передать? — Только то, что вернется к ужину, сэ... мистер Холмс. — Странно... — протянул задумчиво Шерлок, но, поймав недоуменный взгляд супруга, поспешил беззаботно улыбнуться. Уильям помог мужчинам удобно устроиться за столом, разлил по тончайшим фарфоровым чашкам ароматный свежесваренный кофе и удалился с видом оскорбленной добродетели, когда Шерлок отпустил его кивком головы. Еще вчера, замечающий все, что касается его любимого, Холмс понял, насколько неуютно чувствует себя Джон в присутствии прислуги, и поспешил ограничить её нахождение в пределах видимости его персонального доктора. Шерлок никогда не ошибался. Вот и сейчас Уотсон облегченно выдохнул, как только Уилл закрыл за собой тяжелую, покрытую витиеватым узором дверь столовой и, благодарно улыбнувшись, с энтузиазмом принялся за еду. Отдавая должное еще теплым великолепным хрустящим булочкам, восхитительному ягодному джему, тающему во рту бекону и свежим фруктам, Джон не забывал кидать теплые взгляды на супруга, который и сейчас пытался утащить с его тарелки кусочки сыра и бекона, делая вид, что он тут совершенно не при чем, а руки действуют отдельно от гениального разума. Когда с завтраком было покончено, Джон с наслаждением откинулся на высокую спинку стула с фамильным гербом Холмсов и спросил: — Вот скажи мне, Шерлок — как при таком поваре можно оставаться таким... эм, стройным? Чувствую, что за эти два дня я наберу здесь не одну пару лишних фунтов. — Боюсь, если бы меня откормили до размеров Майкрофта, ты бы не обратил на меня ни малейшего внимания, — иронично парировал Холмс. — Ну, не стоит быть столь категоричным, — протянул абсолютно серьезным тоном Джон. — Майк не лишен привлекательности, и потом — лишние по твоему мнению фунты у него распределяются в стратегически важных местах. — Чтооооо!— воскликнул Шерлок, и в его голосе Уотсону послышались раскаты грома. — Стратегически важных местах?! Уотсон весело хохотнул, и, сорвавшись с места, бросился вон из столовой, едва не сбив с ног ожидавшего за дверью окончания трапезы Уильяма. — Уилл, мы немного прогуляемся! — прокричал на бегу Шерлок, преследуя стремительно удалявшегося в сторону величественных входных дверей супруга.***
Знойный июль — редкий гость на Туманном Альбионе, но в это лето он решительно побил все температурные рекорды. Поэтому двое обнаженных по пояс мужчин смотрелись довольно органично, вваливаясь в парадную столовую загородного особняка. Волосы обоих были влажными и взлохмаченными, лица и плечи покрыты легким загаром, тонкие брюки закатаны до колен на манер бермудов, а дизайнерские рубашки потеряли весь лоск, будучи использованными явно не по назначению. Припухшие от поцелуев губы и лучащиеся счастьем ярко-голубые и перламутрово-серые с золотистыми искорками глаза даже без применения дедуктивного метода довольно ясно давали понять, чем занимались двое влюбленных мужчин последние два часа. Уставшие и проголодавшиеся, они ожидали увидеть накрытый к обеду стол, но, к их изумлению, на столе стояла лишь внушительных размеров плетеная корзинка, украшенная синей атласной лентой. Мужчины подошли поближе: корзинка была до самого верха наполнена крупной, ровной и душистой клубникой. Увидев, что консультирующий гений попросту завис, глядя невидящим взглядом на ароматную ягоду, Джон протянул руку к конверту, аккуратно прикрепленному к корзинке. В конверте обнаружилось лаконичное послание, от которого у Джона потеплело на сердце. — «Джон и Шерлок! Поздравляем с годовщиной! — зачитал Джон вслух. — Желаем вам приятно провести время и с пользой для здоровья употребить наш небольшой презент», МХ., ГЛ. P.S. За мамулю не волнуйтесь, она отлично проводит время в Ницце. МХ.» — Я говорил тебе, что временами очень благодарен судьбе, что у меня есть такой деверь как твой брат? — сказал Джон, обращаясь к пришедшему в себя от шока детективу. — Они опять провели меня, — в голосе Холмса снова зазвучали интонации недовольного ребенка, у которого отобрали любимую игрушку, и Уотсон поспешил переключить внимание супруга на что-то более приятное, но в этот момент в комнате появился Уильям. — Мистер Холмс, мистер Уотсон! Легкий ужин ждет вас в гостиной, слуги отпущены на выходные. Если вам что-то понадобится — я буду у себя. Всегда невозмутимый управляющий вдруг улыбнулся и, произнеся: «Поздравляю», удалился так быстро и бесшумно, словно растворился в воздухе. Мужчины переглянулись и рассмеялись. Бархатистый баритон и мягкий тенор слились в один музыкальный сонет. Когда, насмеявшись вволю, детектив поднял блестящие глаза на супруга, у него перехватило дыхание. Любимые синие глаза потемнели и стали похожи на предгрозовое небо, одна рука Джона обвилась вокруг талии мужа, а вторая потянулась к стоящей на столе корзинке и извлекла оттуда спелую, ароматную ягоду, чтобы не спеша поднести к губам Шерлока. Идеально очерченные губы медленно приоткрылись и полностью поглотили бордовую сладость, легко коснувшись теплых пальцев. Уотсон чуть слышно застонал, протягивая руку за второй клубникой, стараясь не отрывать взгляда от этих манящих и таких порочно-невинных губ своего мужчины. Вторая ягода повторила судьбу первой. Шерлок лишь томно улыбался, не делая никаких попыток проявить инициативу, лениво проводя изящными пальцами по обнаженной спине мужа, и это заводило Уотсона не хуже стриптиза в простыне. Не в силах больше терпеть сладкую пытку, Джон усадил супруга на край стола, легко сжав округлые ягодицы, коснулся поцелуем уголка рта, такого родного, жаркого, клубнично-сахарного, и замер, наслаждаясь чувством предвкушения и полной власти. Шерлок глубоко дышал, обнимая стоящего между его ног мужа все крепче, чувствуя его возбуждение каждой порой, каждой клеточкой жаждущего его тела. — Ты думаешь, мы осилим всю эту корзину... — мечтательно промурлыкал Шерлок, откидывая голову назад и позволяя возлюбленному целовать шею с россыпью соблазнительных родинок и хрупкие ключицы. — Не думаю, — чуть слышно прошептал Уотсон, нежно прикусывая чувствительную кожу за ухом, — но у меня есть идея... — М-м-м, — отозвался брюнет, пребывающий в нирване от неспешной прелюдии. — Как ты относишься к смузи*, любимый? — М-м-м? — вопросительно промурлыкал в ответ бесподобный томный голос.***
Джону не понадобилось много времени, чтобы приготовить любимое с детства лакомство: смузи. Маленького Джона к нему приучила сладкоежка Гарри, но это было так давно, в последний раз он баловал себя подобным еще до Афганистана, а уж потом... Его Шерлок никогда особой любви к сладкому не испытывал, но сейчас... Уотсон улыбнулся сладостным картинкам, то и дело всплывающим в его воображении, и нажал на кнопочку «Пуск» на брюхе монстрообразного хромированного агрегата, смотревшегося чем-то инопланетным на просторной кухне в викторианском стиле. Шерлок откровенно дулся, после того как Джон бесцеремонно прервал такую горячую любовную игру на столе в столовой и, хитро улыбаясь, скрылся в сторону кухни, пообещав вернуться как можно быстрее. Стащив горсть ароматных ягод, Холмс поднялся в спальню, даже не посмотрев на роскошно сервированный для ужина стол в гостиной, решив отомстить ветреному супругу чуть позже. Прекрасно понимая, какую реакцию вызывает в любимом его чуть прикрытое простыней расслабленное обнаженное тело, Шерлок устроился поперек кровати, нарочито небрежно накинув простыню так, чтобы были видны идеальные стройные ноги и сводящие супруга с ума ягодицы. Когда в освещенную закатным сиянием спальню, наполненную звуками летнего вечера и ароматами трав и цветов, неслышно вошел Джон, сжимая в руках высокий запотевший стакан со сладким лакомством, Шерлок спал на животе, уткнувшись носом в подушку. Идиллическая картина несколько остудила пыл мужчины. Уотсон, поставив бокал на тумбу, прилег рядом с мужем и залюбовался его расслабленным, умиротворенным выражением лица. Наблюдение за домашним Шерлоком Холмсом было исключительной прерогативой Джона и всегда вызывало в нем неконтролируемый приступ нежности. Вот и сейчас Уотсон расслабился настолько, что, не заметил, как размеренное дыхание любимого сбилось, а через мгновение Джона уже подмяли под себя, оседлав бедра, нежно покусывая мочку уха. — Где ты так долго был? Я успел выспаться, — руки Шерлока не спеша огладили торс супруга, дразнящие поцелуи коснулись темных сосков, которые тут же отреагировали на безыскусную ласку. — Я принес нам десерт! — Ты сам как десерт, Джон, — произнеся это, гений дедукции, все же протянул руку к бокалу с розового цвета субстанцией и окунул в неё палец, а затем, не отрывая глаз от румянца на лице мужа, облизал так, что вся кровь в теле Уотсона моментально поменяла направление и устремилась в одно, вполне предсказуемое место. Шерлок повторил манипуляции уже с двумя пальцами и, улыбнувшись ужасающе-развратной улыбкой, произнес: — Потряса-а-ающе вкусно: клубника, банан, немного апельсинового сока и...сливочный йогурт, — заключил он. — Я тебе говорил, что ты гений, Шерлок Холмс... — Джон потянулся к любимым губам и они откликнулись, накрыли теплом и сладостью фруктов и ягод. Язык принялся отвоевывать территорию, лаская и сводя с ума. Руки Уотсона, поглаживая совершенную спину, спустились к напряженным ягодицам и стройным чувственным бедрам, заставив супруга глухо застонать и выгнуться изящной дугой, чтобы через мгновенье вновь прильнуть всем телом к загорелому торсу своего мужчины. Оба застонали в унисон, когда их возбужденные члены соприкоснулись, разделенные лишь тонкой тканью брюк Джона. Холмс недовольно рыкнул и, приподнявшись, помог супругу стянуть ненавистную ткань вместе с бельем. Джон, зарываясь одной рукой в мягкие кудри, выгоревшие до приятного оттенка горького шоколада, другой обхватил средоточие наслаждения любимого, провел от основания до головки и обратно, уделил внимание чувствительным яичкам и уже потянулся к пульсирующему горячему отверстию, как Шерлок с глухим стоном отстранился. — А как же десерт?... — произнес срывающийся от возбуждения голос Холмса, стакан звякнул, и по животу Джона растеклось что-то приятно-прохладное, а затем юркий язык, кружа и вычерчивая замысловатые иероглифы, заскользил по нежной коже живота, слизывая сладкие дорожки, лаская пупок и тазовые косточки, не обделяя вниманием и полностью возбужденный член любимого мужчины, даря яркие, как фейерверк, ощущения. — Какой же ты...Мой... — Шер...лок, я долго не продержусь, — Джон кусал губы, стараясь не толкаться в горячую тесноту умелого рта. — Хочу тебя... — Холмс отстранился и раскинулся на кровати, призывно разводя в сторону ноги, согнув их в коленях. Джон почти задохнулся от восхитительного зрелища. Шерлок, раскрасневшийся, тяжело дышащий, прикусывающий пухлую нижнюю губу и тянущийся к нему за поцелуем, был воплощением любовного томления. Уотсон, притянул к себе гибкое тело, ласково поцеловал головку прижатого к животу члена, подразнил языком поджавшиеся яички, пока мужчина под ним не стал стонать в голос. — Давай же, Джон!... - Шерлок нетерпеливо поёрзал, разметав по темной простыне влажные кудри. — Сейчас, сейчас... ты же... — К черту твою клубничную смазку!... Пожалуйста... — Люблю... — выдохнув имя супруга, Джон, зажмурившись от нахлынувших острых ощущений, вошел, на всю длину, так, как нравилось его невыносимому мужчине. Громкий страстный стон стал ему лучшей наградой, и он, замерев на мгновение, задвигался. Сначала медленно, тягуче, затем все быстрее, ритмичнее, сладостнее, так, как нравилось обоим. Губы, которые знали уже каждый изгиб, каждую впадинку и родинку на вожделенном теле, вновь встретились, как в первый раз. Слизывая остатки сладкого безобразия и страстного желания, прислушиваясь к биению родного сердца, даря и отбирая, они вместе шагнули за грань и вновь потерялись в ощущениях, стараясь не закрывать глаз, чтобы увидеть свое отражение в глазах любимого в момент наивысшего наслаждения. Два громких крика разорвали призрачную тишину летнего вечера, звуча в унисон пленительным адажио. Когда тело перестало быть невесомым, а приятная усталость разлилась по телу, Шерлок пошевелился лишь для того, чтобы уложить голову на плечо Джона. Теплая рука тут же прижала его к себе и заботливо укрыла чистой хлопковой простыней, словно ограждая не только от ночной прохлады, но и от всех невзгод. Единственный в мире консультирующий детектив, еще балансируя между сном и реальностью, что-то недовольно пробурчал, но тут же доверчиво уткнулся носом в жесткую шевелюру своего мужа и мгновенно заснул... Этой ночью Шерлоку снился бескрайний зеленый луг, освещенный ярким полуденным солнцем. Он бежал навстречу единственному в мире человеку, без которого не мог представить свою жизнь. Бежал к своему Джону. Нет, не бежал — летел над усыпанным цветами полем. *Смузи — это десерт (коктейль) из измельченных блендером фруктов и/или ягод с добавлением льда (чаще всего), йогурта (чуть реже), или же молока, сливок, сока, меда, сахара, яиц и других продуктов. Классический американский смузи готовится очень просто и быстро: фрукты или ягоды при помощи блендера измельчаются вместе с колотым льдом и подаются в больших бокалах с широкими трубочками.