Моя упоротая версия того, как Тино стал ж'ной Шве...

*Действия происходят во времени, когда Тино и Бервальд ещё не были м'жем и ж'ной.* Обычное утро в доме скандинавов. Все ещё спали, так как рано. Благодать, которую можно застать только утром. Но, кажется, кто-то уже не спал. Тихие шорохи, и грациозно виляющий зад Дании, ползущего мимо комнат Исландии и Норвегии. Мастер маскировки, который на пути уже перевернул тумбочку и зацепил Хану-Тамаго. Он держал свой путь к комнате Финляндии. Добравшись до комнаты Тино, Хенрик подполз к его прикроватной тумбе и положил какую-то бумажку на неё. Убедившись, что финн не проснулся, парень довольно потёр руки, и счастливый пополз обратно. Ползя по коридору, парень посмотрел на календарь: " 1 Апреля". Только бы план сработал. Тино проснулся полный жизнерадостности и веселья, как и всегда. Прислушавшись к шагам в доме, он понял, что многие уже встали. Парень довольно потянулся, и случайно заметил записку, лежащую на тумбе. В ней были следующие слова: "Тино, я д'лго не мог тебе ск'з'ть это, но ты мне нр'в'шс'. В общем, я исп'т'ваю к тебе ч'вств'..." Письмо короткое, подписи не было. Впрочем, не нужно подписи, что бы понять, кто это писал. Тино несколько минут сидел, осознавая то, что написано в письме. Неужели это написал Бервальд? Тот, кто своим видом пугает самых бесстрашных людей, и даже пьяного Хенрика. Он же тот, кого финн любит всем своим сердцем, но боится признаться. Неужели эта записка от него? Парень просидел так пару минут в раздумьях, а затем прижал несчастный клочок бумаги к сердцу. Всё же, что ни говори, Тино был сентиментальным. А тем временем внизу, на кухне, Бервальд, Халлдор и Кетиль уже завтракали. - Что это Хенрика не видно... - начал Нор. - Отсыпается. Наверное, опять вчера напился в доску. А ты что, по любимому соскучился? - усмехнулся Ис. - Да пошёл ты, зоофил!- вспылил Норвегия. Швеция смотрел на всё это своим строгим, немигающим взглядом. Когда же ему вконец надоела ссора братьев, он приподнялся, отложив газету, сказал: "Р'зг'вор ок'нчен." Это помогло. Вообще, Шве имел очень большое уважение как в скандинавском доме, так и за его пределами. Смотря в его глаза, невозможно было понять, о чём он думает. Это и к лучшему, ведь глубоко в душе, в тайне от всех ему нравился его сожитель, Тино Вяйнамёнен. Да, они были очень близки, как друзья, но швед явно испытывал большее чувство к этому улыбчивому пареньку. С виду, Тино милый и нежный - но только несколько людей видели его в порыве гнева, с винтовкой в руках. Да, честно, даже Швеции было не по себе возле него. Но в этом есть что-то, что его зацепило. Останавливала его лишь внутренняя кротость и боязнь реакции остальных ребят. Все эти мысли крутились в голове внешне спокойного и непоколебимого шведа. Вот на кухне появился и Финляндия. Пожелав всем доброго утра, он как-то подозрительно мягко взглянул на Бервальда. Приготовив завтрак, Тино позвал его на пару слов. Ис дождался, когда они отойдут на достаточное расстояние, и, пригнувшись, пошёл за ними. Норвегия поглядел на брата. "Ммм... А он ничего так сзади. Даже очень..." - подумал он. "- Ты что задумал, придурок?" - сказал он. Тино отвёл Бервальда в комнату и, покраснев попытался начать разговор. К тому времени Ис, захваченый неведомым приступом шпионства, сел под дверью и прислушался. Но из-за двери слышно было только обрывками: "...записка...утро..." - Халлдор прислушивался всё больше. - Та записка... Ты правда испытываешь то, что написал в ней? - Тино старался говорить уверенно. - Какая з'писк'? - Бервальд тоже старался себя держать в руках. И получалось у него это куда удачнее. - Та записка, которая лежала утром на тумбе... - финн дрожащей рукой протянул бумажку Шве. Парень глазами пробежался по записке, но, понятно, ничего такого не писал. Он вопросительно взглянул на Тино. На его лице проступили первые слёзы. Видимо, он всё понял. Бервальд смотрел на это милое лицо: на эти полные слёз глаза, на эти дрожащие губы, которые так манили. Кто же мог так жестоко над ним поиздеваться? Швед принял решение. -Д', это я н'п'cал записку. Мокрые от слёз, которые так и не удалось сдержать, глаза Тино встретились с холодными глазами Бервальда, и их губы слились в единый поцелуй... Тино прижался к Шве, чувствуя тепло, где-то глубоко затаившееся в сердце мужчины. Халлдор слушал. А когда дослушал, побежал к Кетилю. Рассказав тому, какой у них в доме творится ахтунг, встретил лишь морду кирпичом брата. - Да пусть делают, что хотят. - Но, как же... Договорить ему не дали, ибо свершилось! Великий и бухой король всея Северной Европы соизволил проснуться. Братья тут же поделились с ним новостью. Хенрик откровенно заржал от услышанного. На вопросы и угрозы путешествия в психбольницу ему пришлось таки рассказать о своём великолепном плане. По окончанию повествования получил от Кетиля подзатыльник. - А я что, знал что ли, что они реально друг друга любят? - И всё же это так романтично... - мечтательно произнёс Халлдор, за что удостоился недвусмысленных взглядов. Господи, ну попёрло человека (ну ладно, не человека) на романтику и подвиги, и что с того? В тот же в вечер, за большим столом все собрались на ужин. Получив пинок от Нора, Хенрик решил признаться, что это всё его заслуги, и извиниться перед ребятами. Повисло молчание. Внезапно Бервальд поднялся со своего места, и Дания сразу спрятался за спину Нора. Парень откашлялся: - Кхм... Н'сч'т этого. - он присел на колено и вытащил коробку, которую протянул Тино. - Ты с'гл'с'н быть моей ж'ной? У Финляндии округлились глаза. У Швеции выступил румянец. У Норвегии изменился цвет лица. У Исландии поперхнулся тупик. У Дании затёк зад. Все были в ожидании... -Да! - радостно воскликнул Тино и повис на шее Бервальда. Вы бы подумали, что это всё просто шутка на Первое Апреля, но, зная характер Шве, ясно, что тут не до шуток...