Наступившее будущее

Вот уже несколько дней кряду Виктория Олькович делала вид, будто нет ничего странного в том, что вместо «ну прости, Вик, я исправлюсь, Вик. Ну я же люблю тебя в конце концов, мы созданы друг для друга» она слышит лишь дружеское «привет» и неосознанно провожает глазами облаченную в белый халат чужую спину. Выходит, Толик решил пойти по пути наименьшего сопротивления? И теперь живет с той девицей, которую Олькович встретила в собственной квартире. Девицей, которая вышла к Вике из Викиной ванной в Викином любимом полотенце. Может, оно и к лучшему. Поговорить не с кем. И это мешает больше всего. И почему Вика не заметила, как растеряла всех друзей, сосредоточившись на самом главном человеке в своей жизни? С однокурсницами тоже не поделишься. Лере такие проблемы в принципе чужды, она-то замуж все-таки вышла. Причем, за мужчину с большой буквы. А Валя, Валя прочтет студентке длинную тираду, которая обязательно завершится словами «А я тебя предупреждала» или «Ну я же говорила». Здесь возможны вариации. Рыжую деревенскую девочку брать в расчет не приходилось. Хоть прошел уже целый год, но Олькович слишком хорошо помнила, как застукала их сначала целующимися в раздевалке, а потом обжимающимися на больничной кушетке в процедурной. «Рабочие моменты» — как тогда выразился Смертин. Ну да, с Машей рабочие, со Светланой — учебные, а с девицей, выходит, личные. Интересно, как в эту иерархию вписывается сама Вика? Вписывалась. Были дурочки да все кончились. Впервые в жизни будущего профессора Рудольфа Новикова тяготила надобность находиться в больнице. Состояние его подопечной было до абсурда стабильным. Благодаря соблюдению аглютеновой диеты тонкая кишка больной потихоньку восстанавливалась, но выписку отчего-то не оформляли. Рудик говорил об этом с доктором Куратовым, тот популярно объяснил молодому человеку, что в больнице должны не столько лечить, сколько вылечивать, поэтому госпожа Листвирина, попавшая в гастроэнтерологию с целиакией, будет лежать в палате до тех пор, пока не перестанет страстно мечтать о хлебобулочных изделиях, содержащих глютен. Духу попросить нового больного у студента не хватило. В итоге, приходилось выполнять мышиную работу: следить, что именно употребляет в пищу Листвирина, и регулярно одергивать заботливого мужа, притаскивающего любимой то ватрушки, то конфеты, которые ей были противопоказаны. То ли мужчина был идиотом, то ли Капустина была права, решив, что на самом деле, жену он свою не любит и хочет сжить со свету. Маше достался пациент из VIP-палаты, медсестры сразу же начали шутить, что квартиры бедной студентке мало, и она решила еще и на загородный домик налечить. Больной был ужасно нервным и агрессивным. Не терпел посторонних в палате, но считал, что Капустина должна находиться возле него чуть ли не сутками. В итоге, Рудик так редко стал видеть свою возлюбленную, что начал забывать, как звучит ее смех. Так же рыжего студента пугало состояние его однокурсницы, Вики Олькович. Судя по задумчивому взгляду и тому, как плохо и равнодушно девушка отвечала во время занятий, они с Толиком так и не помирились. Перспектива, что Смертин понял, каким был дураком, что не принял когда-то чувств Маши, Новикова не радовала. Когда Рудольф вспоминал, как Маша посапывала, уткнувшись ему в грудь, как недовольно причитала во сне, когда он пытался выскользнуть из ее объятий, как здорово было утром вместе с ней завтракать и обсуждать медицину, в которой она, правда, почти не смыслила, как здорово за руку с ней идти до самой больницы, ему становилось и приятно, и больно одновременно. Студенту-медику хотелось, чтоб так было всегда, а не раз в несколько месяцев. Нужно обязательно поговорить с матерью. Она обязательно поймет, ей же так нравится Маша. А если вдруг маме станет одиноко в пустой квартире, всегда можно выписать ее младшую сестру из Самары. Рудик был уверен, что бессемейная женщина будет рада перебраться чуть-чуть поближе к столице. Надежды Анатолия, которые он возлагал на звонок Светлане, не оправдались. Свалившаяся как снег на голову двоюродная сестра матери его ребенка исчезла так же внезапно, как и появилась. Найти попрыгунью-стрекозу, как именовала родственницу Светлана, возможности не было. Девушка настолько любила свободу, что не пользовалась мобильным телефоном и не вела страницы в соцсетях. Но каким-то образом узнавала все обо всех своих родственниках. И в этот раз заразе приспичило явиться к Толику и попробовать уговорить его жениться на Светлане, чтоб ребенок жил в полной семье. Смертин постарался тактично объяснить девочке, что ее двоюродная сестра еще будучи беременной отшила отца своего ребенка. И первое время не хотела ничего слышать о хоть каком-нибудь его участии в жизни дочери. В ответ парню пришлось выслушать тираду на тему «когда женщина говорит нет…». В пылу дискуссии, студент-медик опрокинул на нежданную гостью почти полную чашку отличного кофе. Гневно прошипев что-то о том, что платье было куплено в Милане пару недель назад, и стоит дороже почки на черном рынке, грубиянка без разрешения бросилась в ванную — спасать бесценный наряд.