По крышам. К звёздам

В две тысячи тридцать девятом году привычный для людей мир рухнул. Человечество разделилось на два воюющих лагеря: САЮ, в состав которой вошли Северный и Южный Американские материки, и ЕАС – вся Евразия. Австралия, к тому времени, была полностью заброшенной из-за серьёзных катаклизмов, обрушившихся на самый маленький материк планеты. А Африка стала нейтральной территорией, которая всего за пару лет окончательно превратилась в непригодную для жизни пустыню из-за развернувшихся на её территории испытаний военного оборудования. Из-за постоянных бомбёжек, в тридцать девятом году, в мгновение ока опустели и превратились в руины крупные города, а мелкие и вовсе сравнялись с землёй. Те немногочисленные поселения, что ещё можно было восстановить, стали крепостями и укрыли за своими стенами выживших. Затем люди массово перебрались под землю, хотя это слабо спасало от массированных атак, потому, мы вновь вернулись на поверхность, почти через шесть лет прозябания в кромешной тьме. Мне было четыре, когда я смогла впервые увидеть солнце и сочно-зелёные растения, выращенные не под люминесцентными лампами подземелий, а при настоящем дневном свете. К тому времени, военные резервы обеих стран подходили к критической отметке и расходовались не из простой жажды крови, а для защиты границ, так что мирные жители постепенно начали восстанавливать свой быт. Большинство источников утверждают, что причиной войны стал конфликт, развязавшийся между наиболее развитыми странами в связи с истощением природных ресурсов Земли. Одни хотели получить то, что им не принадлежит, а другие - сохранить немногочисленные остатки недр планеты. Так нам рассказывают на протяжении всех двух лет обучения в школе. Но есть и те, кто уверен в том, что причиной смерти более чем пяти миллиардов человек стала не столько жадность, сколько человеческая гордыня и борьба за власть. Но я в это не верю. Даже несмотря на то, что родилась я уже после тех жутких событий двадцати двух летней давности, уверена - наше правительство не могло предотвратить войну мирным путём. Агрессоры даже слушать их не стали, как не слушают до сих пор. Столько лет прошло, а война всё ещё ведётся, хоть и перешла на несколько иной уровень. Меня зовут Га Ыль. Без фамилии, просто Га Ыль. Вчера мне исполнилось пятнадцать и я живу на территории нынешней ЕАС. Мой отец был врачом и погиб на войне ещё до моего рождения, а мать скончалась от лихорадки, когда мне было два года. С тех пор я жила в небольшом приюте для девочек, созданном скрюченной радикулитом старушкой Гертрудой Эерхард. А теперь им управляет, принявшая дело матери, Софи Эерхард. Вместе со мной, в комнатке четыре на два метра, живёт ещё восемь девочек от девяти до шестнадцати. Я и две моих подруги, Лан Ву и Аника, самые старшие. Анике тридцать четыре дня назад исполнилось шестнадцать, а Лан Ву ещё полгода до пятнадцати. Нас троих до сих пор не выгнали на улицу лишь потому, что мы достаточно взрослые для работы и теперь должны «отрабатывать долг» перед приютившими нас Эерхардами. Все девять девочек официально носят фамилию владельцев дома, но ни одна из нас никогда не считала её своей. Аника к своему имени всегда тихо добавляет «Грин», а Лан Ву постоянно придумывает себе новые фамилии, потому что ту, что оставили ей родители, не знает никто. Я же предпочла остаться без фамилии вовсе, считая это ненужным грузом в своей и без того не слишком лёгкой жизни. Я вообще предпочитаю не привязываться к тому, что не имеет материальной ценности. В отличие от той же Лан Ву, которая с маниакальным блеском в глазах собирает под своим дырявым матрасом целую коллекцию «артефактов прежней жизни», которые находит во время работы в поле. В её крошечных, покрытых мозолями и буквально въевшейся в кожу грязью, ручках насквозь проржавевшие и давно переставшие отсчитывать время часы, превращаются в самую большую ценность на свете. Или в отличие от Аники, самой красивой и нежной девушки на весь наш городок. Её сокровища хранятся в щели между полом и стеной за кроватью. Браслеты из трав, деревянные самодельные безделушки и тонкие, исписанные неровным подчерком листочки, с любовными записками от сына пекаря. Тощий мальчишка, чуть младше её самой, буквально покорил сердечко белокурой Аники, в тот же день, как она пришла работать в пекарню его отца. Конечно, подруга никому не рассказывает об этом, но мне и говорить ничего не надо, потому что ночами я слышу, как скрипит её кровать, когда девчонка пытается незаметно добраться до своих сокровищ. У меня же нет тайников и единственная вещь, о потере которой я бы стала переживать – необычной формы часовая шестерёнка, висящая на длинной грубой верёвочке на шее. Её мне подарил Роберт - молодой мужчина, в мастерской которого я торчу все дни напролёт. К нему, в прямом смысле за ухо, меня притащила Софи, сразу же после того, как я едва не испортила урожай пшеницы на своей первой работе в продовольственном ангаре. По плану, я должна была мыть полы в мастерской и убираться дома у Роберта, пока его жена не родит, но неожиданно обнаружила у себя тягу к различным механизмам и технике. После того, как выполняла все свои непосредственные обязанности, я могла часами следить за тем, как работодатель чинит единственный, на несколько десятков километров вокруг, трактор; или копаться в старых деталях, изучая их строение хотя бы на ощупь. И моё любопытство не осталось незамеченным - понемногу я стала помогать Роберту. А теперь, когда дело разрослось в связи с тем, что правительству понадобились новые механизмы для самообороны, и вовсе раздаю команды трём новым работникам, которые старше меня вдвое, а один даже почти втрое. Роберт говорит, что у меня талант. Я же просто делаю то, что люблю, а именно, собираю микросхемы и самые простые детали по чертежам, которые присылают из столицы. - Пора закругляться с работой, а то зрение испортишь, - прямо на ухо прошептала мне Лан Ву. Я вздрогнула и едва не обожгла палец паяльником. Зато кончик языка, высунутый от усердия, всё же прикусила и едва не выругалась отборным матерным словечком, которых с лихвой нахваталась, работая в мужском коллективе. - Можно как-то поаккуратнее, - процедила я, вместо рвущегося изо рта потока брани. - Не можно! Пошли уже домой, пока не стемнело! – Лан Ву дёрнула меня за шиворот выстиранной, бывшей когда-то давно чёрной, майки, и поспешила к нервничавшей у входа в ангар Анике. Я недовольно вздохнула и с сожалением посмотрела на почти законченную микросхему. Ещё полчасика и она была бы полностью готова, но Лан Ву права - в приют нам идти через половину города, а ночью это далеко не безопасно, особенно, если учесть, что часть пути придётся пройти по улочкам между домами, а не через крыши, как ходит большинство жителей. Погасив самодельную настольную лампу и вытащив вилку паяльника из розетки, я вновь посмотрела на своё «рабочее место» и, ещё раз тяжело вздохнув, поспешила к выходу. Роберт уже стоял рядом с девчонками и, видимо в присутствии сильного и доброго мужчины, Аника чуть расслабилась и даже выдавила из себя пару улыбок. Всё же, для таких как она, наш мир далеко не безопасен и, скорее всего, кажется чем-то безумно ужасным. Махнув ладошкой начальнику, я подхватила подруг под руки и вытащила на улицу, пока в моей голове рычажок не переключился с желания сохранить жизнь на безумную мысль закончить работу. Дверь за нашими спинами с характерным звуком заперлась на несколько задвижек, а я перевела взгляд на узкую дорожку между домами, заваленную гниющим и довольно противно воняющим мусором. Из-за окружавшей город стены, он не мог разрастаться вширь, потому сначала дома для увеличивающегося населения ляпали прямо между уже существующими постройками, оставляя дорожки для прохода всего в полметра. Затем, когда стали заваливать мусорные ямы, в попытке выкроить ещё хоть немного места для жилья, люди принялись выбрасывать отходы своей жизнедеятельности прямо на узкие улочки, которые очищались, дай Бог, раз в месяц. От этого запах гнили, кажется, уже въелся в стены и даже в кожу всех жителей города. Когда по окрестностям прокатилась волна разбойных нападений, большинство пешеходных дорожек и вовсе перенесли на крыши, а жители тщательно баррикадировали мебелью ставшие бесполезными двери. А решётки, которые делались из всевозможных материалов и ставились для защиты на окна, зачастую сильно выпирали на дорожки между домами, от чего теперь и вовсе стало сложно пройти по земле. Так что толстые доски, перекинутые с одного на другой рядом стоящие дома, заменили дороги и позволяли дышать относительно чистым воздухом. Что, в целом, хоть и не сильно, но изменило жизнь к лучшему. А сейчас, когда уже закончилось всё свободное место на земле, город стал расти вверх, и зрелище стало совсем жутким. Ютящиеся, в буквальном смысле, друг на друге дома, опутанные паутинами проводов электропередач и зловонным запахом разложения, прячут каждый в себе по нескольку сотен человек. Краска на тех, что были построены ещё до войны, покрылась сеточкой мелких и крупных трещин, а где-то уже отваливалась буквально пластами. Город разрушал сам себя. Хотя, старуха Эерхард, пока ещё была жива, говорила то же самое про прежнюю жизнь. Наверное, у человечества просто судьба такая. Аника зажала пальчиками нос и потянула меня вперёд, намекая на то, что лучше поторопиться, пока не погасили тусклые фонари на оставшейся практически единственной пешеходной улочке, которую ещё использовали те, у кого хватало денег оплачивать коммунальные платежи. Я послушно прибавила шагу, краем глаза наблюдая за тем, как белокожие лодыжки Аники, задравшей свою длиннющую юбку до колен, чтобы не запачкать подол, практически светятся в темноте узкого перехода. Наконец, перед нами замаячил тупик, к одному из стен которого накрепко была привинчена металлическая лестница. Я услышала, как с облегчением выдохнула Лан Ву, и в очередной раз пообещала себе, что уговорю девчонок больше не приходить за мной по вечерам. Мы по привычке не перебросились ни словом всю дорогу и, оказавшись у лестницы, в уже установленном порядке, начали подниматься на крышу. Первой, как всегда, была Аника, за ней Лан Ву и потом была моя очередь. Уж не знаю почему, но девчонки всегда считали меня самой смелой. Может из-за того, что я стриглась слишком коротко и всегда была больше похожа на парня. На самом же деле, страхов у меня было едва ли не больше, чем у них обеих вместе взятых, вот только показывать их совсем не хотелось. - Надо будет подстричься, - нарушила я застоявшееся молчание, стоило нам троим оказаться в относительной безопасности на крыше. Солнце полностью не село, потому наверху было довольно светло и по дорожкам торопливо сновали люди, надеясь ещё успеть к ужину. - У тебя и так их нет, - скривилась Аника, запуская ладошку в мой «ёжик» и проводя ей против роста волос. - Если я не буду стричься коротко, опять вши появятся, - пробурчала я, припоминая жуткие ощущения, когда кожа головы, кажется, в буквальном смысле горит. - Вши появляются не от длины волос, а от грязи, - фыркнула подруга, ловко перебегая по узкой доске между крышами. – У меня же их нет. - Правильно, потому что кое-кто дарит тебе каждый месяц по пять кусков мыла, - тут же весело отозвалась Лан Ву. Я же лишь хихикнула, замечая, как щёки Аники вспыхивают алым при упоминании сына пекаря, и поспешила за подругами, в надежде, что мы и правда успеем к ужину. *** - Га Ыль, подойди сюда, - я только успела сесть за свой рабочий стол, как меня поманил вошедший в мастерскую Роберт. Выражение лица у него было обеспокоенным и мне это совсем не понравилось. Что могло случиться за одну ночь? - Га Ыль, познакомься, это Ким Чунмён, - сообщил Роберт, как только я вошла в крохотную кухню. – Он приехал из Столицы, чтобы встретиться с тобой. У меня едва челюсть не отпала от такого заявления. Я посмотрела на Роберта, но по нему было видно, что сказанное им совсем не шутка. Да и как можно шутить в такой ситуации, когда молодой на вид мужчина, виски которого уже успели подёрнуться сединой, со стальным взглядом и глубоким шрамом во всю правую щёку, оценивающе разглядывает меня с ног до головы. - Здравствуйте, - отмирая, воскликнула я, и низко поклонилась, разглядывая грубые, скорее всего военные, ботинки незнакомца. Я впервые видела человека из Столицы. Да что там - это вообще была моя первая встреча с кем-то из-за стен города. Я так волновалась, что даже спину свело судорогой и мне едва удалось опять распрямиться. Видимо, Роберт понял моё состояние и незаметно подхватил под локоть, чтобы я не навернулась ненароком. - Здравствуй, - Чунмён тоже чуть поклонился и уголки его губ даже дёрнулись в подобии улыбки. – Хотел спросить - эта плата твоих рук дело? – мужчина выудил из кармана куртки небольшой плотный конверт, а меня тут же прошиб холодный пот. Неужели я сделала что-то не так? А что, если кто-то пострадал из-за этого? Господи, пожалуйста, пусть всё обошлось! Отказывающимися слушаться руками, я взяла конверт и кое-как развернула бумагу, обнаруживая внутри собранную мной чуть больше месяца назад плату. - М-моя, - с трудом выдавила я, уже морально готовясь к тому, что меня либо уволят, либо накажут ещё более сурово. – Сколько тебе лет? – вместо ругани, спокойно спросил Чунмён, и его лицо даже чуточку смягчилось. Я на секунду воспрянула духом, но потом подумала, что, скорее всего, у него просто хорошая выдержка. Всё же столичные люди сильно отличаются от тех, что живут в нашем захолустье. - П-пятнадцать, - то ли заикаясь, то ли давясь слюной, выдавила я. - Многовато, - цыкнул Чунмён, но тут же улыбнулся, заметив как по моему телу прошлась сильная волна дрожи. – Но у тебя определённо есть талант. И, если будешь очень стараться, то из тебя выйдет толк. Я хочу предложить тебе учиться в военной академии на курсе механиков. Что скажешь? Я непонимающе уставилась на мужчину, а потом перевела окончательно расфокусированный взгляд на Роберта. - Вы её пугаете, Чунмён, - выдохнул мой начальник, делая шаг вперёд, тем самым частично прикрывая меня спиной. – Думаю, вам бы для начала следовало рассказать подробности, а потом уже требовать от Га Ыль решения. - Конечно-конечно! – неожиданно засуетился Чунмён. – Простите, обычно я общаюсь с родственниками детей, но раз тут такая ситуация… - мужчина замолчал, видимо смутившись того, что затронул неприятную тему моего сиротства. Большая часть мира потеряла свои семьи и до сих пор дети становятся сиротами, а люди вдовцами. Я не единственный ребёнок, оказавшийся в подобной ситуации, и далеко не такая чувствительная, как большинство девчонок. Меня же волновало иное – он предлагает мне продолжить учёбу? Разве такое возможно? Я думала, что обучение свыше двух классов школы было возможно лишь до войны. - Га Ыль, думаю ты знаешь, что война с САЮ ещё не окончена. Более того, ей даже конца не видно. Наше правительство готовит новый проект по борьбе с врагом, но я не вправе разглашать все подробности. Скажу лишь то, что являюсь его координатором, и лично занимаюсь отбором тех, кто будет в нём участвовать. У тебя есть талант и я бы с удовольствием взял тебя в свою команду. Но твой уровень пока недостаточно высок, потому, я хочу чтобы ты поехала со мной в Столицу и обучалась в специально созданной для этого проекта группе. Чунмён замолчал, видимо решив, что столь скудной информации достаточно для вынесения мной решения, а может большего он просто не мог сказать, не ставя под угрозу секретность всего проекта. Я же стояла и нервно накручивала на палец низ выстиранной майки. Поехать в Столицу? Учиться? Участвовать в проекте по борьбе с врагом и, возможно, стать той, кому удастся избавить мир от агрессора? Как вообще такое возможно? - Понимаю, что той информации, которую я тебе рассказал, не так уж и много, но это всё, что я могу, - вновь заговорил мужчина. – Я не хочу тебя торопить, но времени на принятие решения не так много - через два дня мне нужно будет уехать обратно, и, либо ты поедешь со мной, либо останешься здесь. В глазах Чунмёна вновь блеснул металл, а в голосе пронеслись нотки твёрдости. В тот момент я поняла: он не станет ждать ни минуты больше. *** - Это все твои вещи? – удивлённо выгнул бровь мужчина, глядя на полупустую сумку, перекинутую у меня через плечо. - У детей в приютах не так уж и много личных вещей, - едва слышно прошелестела я, до побелевших пальцев вцепляясь в засаленный ремешок, выделенной мне Софи авоськи. - Никто не пришёл тебя проводить? – всё так же удивлённо огляделся мужчина. - Нет, пойдёмте уже, - пробурчала я, где-то в глубине души надеясь на то, что Лан Ву и Аника всё же придут, чтобы обнять меня на прощание. Когда на исходе второго дня я сообщила подругам о своём решении, они, мягко говоря, отказались его принять. Более того, попытались отговорить, утверждая, что Столица, со своими вечно растущими запросами, меня сожрёт. Потом постарались надавить на то, что я не дорожу нашей дружбой, раз вот так запросто готова бросить всё и уехать не пойми с кем. Но это не помогло и не могло помочь. Вчера за завтраком, когда Софи удалось поймать сигнал единственной существующей радиостанции, ведущий зачитывал список имён погибших в очередном столкновении с САЮ. Мне даже кусок в горло не полез от мысли, сколько людей гибнут каждый день, потому что чёртовы американцы хотят разграбить то, что осталось от некогда огромных запасов. У меня есть шанс помочь этим людям, а значит я не должна отсиживаться в захолустном городишке и молиться, чтобы до нас не добралась война. Несмотря на все громкие слова, сказанные вчера вечером Анике и Лан Ву, мне было страшно уже сейчас, когда я перебираюсь с крыши на крышу, следом за неуверенно вступающим на прогибающиеся под его весом доски, Чунмёном. Но при этом прекрасно понимала, что дороги назад уже нет, и я должна нести ответственность за решения, раз взялась их самостоятельно принимать. Охрана на воротах, в лице одного подвыпившего старикашки и малолетнего пацанёнка, гоняющего голубей по небольшой площадке перед выходом из города, смерила меня и Чунмёна равнодушными взглядами, а потом просто ткнула в сторону покосившейся на ржавых петлях двери. - А как мы будем добираться до Столицы? – выдавила я, когда мы оказались за стенами города. – Пешком же очень далеко. - Здесь неподалёку есть военная база, завтра к обеду мы должны туда добраться, - сообщил мужчина. – А вечером нас подберёт самолёт, так что на месте будем довольно быстро. *** - Курсант Га Ыль, с кем вы опять подрались? – смерив холодным взглядом мой заплывающий глаз, спросил генерал Ким, или, как я продолжала называть его без посторонних ушей, Чунмён. - Ни с кем, сэр, - вытянувшись по струнке «смирно», громко отозвалась я. - За эти два года ты внешне стала больше похожа на девчонку, но характер в конец испортился, - недовольно скривился мужчина, на голове у которого, со дня нашего знакомства, значительно прибавилось седых волос. - Так точно, сэр! – вновь выкрикнула я, желая немного позлить командира. Не люблю, когда меня называют девчонкой - в этих стенах подобное звучит как оскорбление. Уж лучше просто по имени. - У тебя сегодня первая встреча с пилотом, а ты в таком виде, - скрипнул зубами Чунмён. Кажется, в последнее время его нервишки сильно расшатались, особенно если учесть, под каким давлением оказался мужчина, когда выяснилось, что у САЮ есть чем ответить на наше новое боевое вооружение. - Надеюсь, это будет девушка, - едва слышно проговорила я. - Зря надеешься, среди пилотов нет женщин, - прекрасно услышал мои слова генерал. - Вы слишком нестабильны эмоционально, потому не можете управлять Аквилонами. - Это дискриминация, - зашипела я, в мгновение ока теряя самообладание. - Ну вот, а я о чём говорил – нестабильны, - усмехнулся Чунмён, но тут же вернул лицу серьёзное выражение. – Приведи себя в порядок и собери вещи - сегодня ты и пилот переедете в отдельную квартиру. - Если этот ваш пилот ещё пройдёт испытание на моём Аквилоне, - холодно отозвалась я, уже придумывая, как бы усложнить первое погружение ещё незнакомому парню. - Пройдёт, Га Ыль, не сомневайся. Я сам готовил пилотов, так что знаю, на что парни способны. И Сехун в частности, - Чунмён едва заметно передёрнул плечами и тут же отвернулся, показывая, что разговор окончен. - Да, но вы ещё не знаете на что способна я, генерал Ким, - пропела я, по старой привычке накручивая на палец низ футболки с логотипом академии на груди. Я вовсе не была капризной или придирчивой, но два года в военной академии утвердили меня во мнении, что женщин тут не любят. Точнее, любят, но не в том смысле слова, как мне бы хотелось. На специальном курсе механиков для Аквилонов было всего восемнадцать девочек из шестиста девяти учащихся. И то, одну из них выжили постоянными домогательствами, ещё две залетели от других студентов. А моя бывшая соседка по комнате в общаге – Сильке, и вовсе выскочила замуж за преподавателя, как только ей стукнуло шестнадцать. Я же предпочитала с парнями не связываться и все силы отдавала учёбе, чтобы не попасть в подчинение к какому-нибудь похотливому уроду, типа Честера. Механик он был толковый и ему с самого начала прочили место лидера, но, как человек - полное дерьмо. Избалованный вниманием и родителями из верхов общества, он перетрахал женскую половину академии почти в полном составе, и я не удивлюсь, если вся Столица не слабо потряслась от его оргий. Мои же старания с лихвой окупились и, полгода назад, когда проходило распределение студентов для непосредственной работы с доспехами, я попала в десятку лидеров групп, с боем вырвав последнее место у парнишки, имени которого так и не узнала за всё время учёбы. Его все звали Ботан, даже преподаватели и, кажется, он сам, так что не исключу, что это на самом деле его имя. Компанию в десятке лучших мне составила ещё одна девушка. Неприметная Инга набрала практически высший балл, чуть слив лишь оперативность написания кода для устранения ошибки фиксации восьмой фаланги. Я вообще бы этот экзамен провалила, если бы не упросила Чунмёна выделить мне репетитора. Зато как перекосило Честера, когда он узнал не только то, что Инга обошла его на целых 0,8 балла, но и что среди лидеров групп будет аж две девчонки, которые, до кучи, ему до сих пор не дали. Злорадно ухмыляясь собственным мыслям, я вернулась к себе в комнату и принялась рассматривать в зеркале глаз, уже начинающий расцветать радугой. Кому скажешь, что просто от недосыпа навернулась с доспеха, пока занималась проверкой коленного сустава – засмеют. Так что уж пусть лучше подралась. Намазав вокруг глаза противно пахнущую мазь для ускорения заживления, я всё же решила собрать свои немногочисленные пожитки. Раз Чунмён сказал, что парень справится, то, скорее всего, так и будет. Я ведь не обязана с ним дружить, хоть и жить мы теперь должны в одной квартире. И кто только придумал эти правила, что лидер группы и пилот, должны быть как одно целое? Это механик и Аквилон должны понимать друг друга с полуслова. Это пилот и доспех должны работать в едином ритме. Но уж никак не механик и пилот. Чушь какая-то вообще! *** - Знакомьтесь! Га Ыль, это Сехун, пилот твоего Аквилона АК-16, - Чунмён вошёл в кабинет и буквально вытолкнул из-за своей спины тощего долговязого парня, на вид примерно моего возраста. – Сехун, это Га Ыль, механик и руководитель группы твоего доспеха. Парень остался совершенно безучастен, не фыркая, что, мол, ему досталась девчонка, и не выказывая бурной радости по этому же поводу. У меня вообще возникло такое чувство, что его хоть против вражеской Гидры выставь без доспеха, он и то бровью не поведёт. Откинув распущенные, по такому «значимому» поводу, волосы за спину, я только ещё сильнее развалилась на жёстком диване и продолжила сверлить Сехуна презрительном взглядом. Ей богу, если все пилоты такие безэмоциональные, то я понимаю, о какой нестабильности говорил Чунмён. По сравнению с ЭТИМ все механики форменные истерички. - Я могу увидеть моего Аквилона? – ничуть не смущаясь пристального взгляда, спросил Сехун, а я едва не захлебнулась возмущением. ЕГО Аквилона? Да он издевается! - Он пока не твой, - я едва совладала с эмоциями, чтобы не придушить этого самонадеянного петуха. – Для начала, тебе нужно пройти тестирование и проверить уровень вашей синхронизации с МОИМ Аквилоном. Я неторопливо поднялась с дивана, и, звонко цокая каблучками о кафельный пол, проследовала к двери. А куда делся генерал Ким? Почему я не заметила, когда он смотался? Бросил меня, значит, с этой нахальной ледышкой! Ну ничего, я ещё ему устрою, не посмотрю, что старше по званию. - Чего стоишь? Пошли, давай, - скомандовала я, оборачиваясь у самой двери на застывшего, всё в той же позе, Сехуна. Он только голову повернул в мою сторону. – Не тормози. Уже идя рядом с ним по коридору в сторону ангаров с доспехами, я поняла, насколько он высокий. Я бы даже сказала СЛИШКОМ высокий, по сравнению со мной. Несмотря на то, что сегодня я надела пятисантиметровые, положенные по форме, каблуки, едва доставала макушкой ему до подбородка. Вот же дылда! Это что получается, мне каждый раз теперь голову задирать придётся, чтобы с ним поговорить? По ангару №16 туда-сюда сновала моя команда. Они тоже были осведомлены о том, что сегодня пройдёт первое тестирование доспеха с настоящим пилотом, так что находились в приличном возбуждении, подкручивая и подвинчивая все давно и раз сто проверенные гайки и болты. - Команда! – звонко крикнула я, привлекая к себе внимание. Все тут же перевели взгляды на нас с Сехуном, как будто только и ждали этого слова. - Познакомьтесь, это наш возможный пилот, - я специально вставила это слово, чтобы парень раньше времени не загордился, что один тут такой, тем более, спуску ему давать я не собиралась. – Его зовут Сехун, и лично вы успеете познакомиться с ним позже, потому что прямо сейчас мы приступим к тестированию. Полная готовность! После моей последней фразы, ангар загудел словно улей. Работники заносились с удвоенной силой, при этом умудряясь обмениваться первыми впечатлениями о пилоте и моей реакции на него. - Прямо сейчас? – переспросил Сехун и я даже разглядела некую растерянность на его лице. Не такая уж ты и ледышка, а сейчас я ещё и подломлю твою самоуверенность, чтобы не зазнавался. - А чего тянуть? – бодро отозвалась я, заглядывая в тёмные глаза пилота. – Раньше начнём, раньше решим, подходишь ты или нет. - Я готов, - Сехун чуть сжал губы, явно обиженный моим замечанием. - Вот и проверим, - парировала я. – Иди, переодевайся. И не дожидаясь дальнейшей реакции парня, я торопливо пошла по направлению к своему чёрному, блестящему хромом суставов, Аквилону. За те полгода, что буквально разбирала, вновь собирала и отлаживала доспех, я успела не только узнать его до самого металлического скелета, но и влюбиться в каждую его детальку. И тут приходит какой-то заносчивый придурок и смеет называть АК-16 своим доспехом? Ха-Ха и ещё раз Ха! Даже если тебя уже и утвердили пилотом на этого Аквилона, Сехун, это ещё не значит, что ты здесь приживёшься! Я подошла к доспеху и, щурясь от яркости ламп, задрала голову, пытаясь разглядеть подбородок своего поджарого металлического гиганта. Тщетно. Он потерялся в блеске отражённого от начищенного корпуса света. Положив ладонь на металлическую ступню, высота которой доставала мне едва ли не до талии, я никак не могла решиться вверить его в руки какого-то там сопляка, ни дня не проведшего рядом с шестнадцатым. - Я готов. Я вздрогнула и тут же резко обернулась назад. Сехун стоял очень близко. Слишком близко для выполнения манёвра моего поворота, так что я едва не вписалась прямо в него. Затянутый в чёрный матовый костюм, он даже бровью не повёл, в то время как я отпрыгнула словно ошпаренная. - Не надо так пугать, - пробурчала я, не зная толком, хочу ли, чтобы парень услышал мои слова или нет. Мы молча проследовали к подъёмнику, так же молча поднялись к самой голове Аквилона, пара нажатий кнопок на скрытой панели и металлическая пластина внизу головы послушно отъехала в сторону. Сехун резво подтянулся на руках и без проблем забрался внутрь доспеха. Я же чуть замялась, неудобно чувствуя себя в форменной узкой юбке и на каблуках. - Давай помогу, - парень протянул мне руку, судя по всему, собираясь втащить внутрь следом за собой. - Я и сама справлюсь, - пробурчала я, хватаясь ладонями за края отсека. - Я и не сомневаюсь, но не в такой же узкой юбке, - Сехун неожиданно улыбнулся, словно прочитал мои мысли, и в полумраке его глаза как-то странно блеснули. Вот только я не поняла, то ли он издевался, то ли что-то задумал. И всё же позволила взять себя за руки и буквально втащить внутрь кабины. - Ты когда-нибудь бывал в кабине настоящего Аквилона? – спросила я, оглядывая небольшое пространство, отведённое под достаточно комфортное размещение пилота. - Мы проходили обучение на АК–02, - тут же отозвался Сехун, начав сновать по кабине и норовя засунуть нос едва ли не в каждую щель. Благо было их здесь не слишком много. - АК-16 более совершенная модель, чем вторая, но для пилотов принципиально не так уж много отличий. Система управления, по крайней мере, практически та же, - принялась объяснять я. – Ты быстро приспособишься. - Уже взяла меня в свою команду? – насмешливо улыбнулся Сехун, а я всё недоумевала, куда делся тот равнодушный ко всему парень, с которым я встретилась в кабинете минут двадцать назад. - Я предупредила, - отозвалась я, подпихивая парня к креслу пилота. – Не приспособишься за первые минуты две после синхронизации, делать тебе тут будет нечего. - Как скажете, босс, - отсалютовал Сехун и, чуть поёрзав, устроился в полулежачем кресле. Гибкий материал быстро принял форму его тела, надёжно фиксируя парня в одном положении, я же чуть нервно коснулась пальцами длинного непрозрачного цилиндра, прикреплённого к спинке кресла. - Запомни, у тебя будет всего тридцать секунд на синхронизацию - если не уложишься в это время, я вручную тебя отключу, - проговорила я, впервые за этот день глядя на Сехуна сверху вниз. – Если тебе удастся синхронизироваться с доспехом с первого раза, то не спеши пытаться выбраться из фиксаторов - сегодня мы проводим тест в ангаре. Я останусь в кабине, чтобы в любой момент устранить неполадки. - Я всё понял, - выразительно моргнул глазами Сехун, и я тут же опустилась на колени за спинкой кресла. Нащупав пальцами небольшую дырочку на задней части его шеи, другой рукой я аккуратно развинтила цилиндр и вынула из него длинную тонкую иглу, к другому концу которой подходил сноп тонких проводов. Прикрыв на секунду глаза, я успокоила чуть расшалившиеся нервы и аккуратно вставила иглу прямо в трубку, как гласит инструкция, «хирургическим путём установленную в теле пилота, для лучшего проникновения иглы в скопление нервных клеток». Игла легко вошла вдоль позвоночника и зафиксировалась небольшими зажимами на шее. Я громко выдохнула, прекрасно зная, что Сехун пока меня не слышит. Ему совсем не нужно было знать, что с настоящими пилотами я дело никогда не имела, а на обучение использования иглы нам отводился всего один урок. Торопливо вставив в ухо гарнитуру, я подлетела к экранам, показывающим жизненные процессы пилота. Сехун был спокоен как удав и, не то что какие-то нервные импульсы могли помешать синхронизации, у него даже сердцебиение не усилилось. - Подключение прошло успешно, начинаем синхронизацию, - сообщила я, зная, что на том конце меня слышит не только Сехун, но и весь центр управления. – Начинайте отсчёт, - скомандовала я, стараясь удержаться на подгибающихся от волнения ногах. Это мой первый запуск Аквилона с настоящим пилотом. И, чёрт подери, у меня сердце того и гляди остановится от переживаний. «…Пять…Четыре…Три» - вещал механический мужской голос в моём наушнике. – «…Два…Один…Ноль». И как будто ничего не произошло. Вот только на мониторах включился тридцатисекундный отсчёт, да приборы показали едва заметное увеличение пульса парня. Я вцепилась пальцами в панель и не отводила взгляда от растущих показателей, свидетельствующих не только, что синхронизация идёт слишком медленно, но и о том, что с организмом пилота происходят явно не самые лучшие изменения. Осталось всего двенадцать секунд, а синхронизация не достигла и тридцати процентов. Я закусила губу, прекрасно понимая, что парня надо вытаскивать, в противном случае задержка синхронизации не только уничтожит нервные клетки, к которым, посредством иглы, подключён доспех, но и запустит цепную реакцию, всего за десять секунд превратив Сехуна в овощ. Датчики покраснели, фиксируя недостаточный уровень синхронизации и то, что лимит времени на неё практически исчерпан. - Прекращаем испытание, - выкрикнула я, хотя в этом не было необходимости, потому что мои ребята и без того понимали, что за пять секунд Сехун не нагонит сорок три процента. Резко подскочив к креслу пилота, я пару раз вдохнула-выдохнула и нажала на кнопки фиксаторов у основания иглы. Та легко поддалась и без проблем выскользнула из организма парня, прекращая всякую связь между Сехуном и Аквилоном. - Ты как? – спросила я, цепляясь пальцами за спинку сидения и переваливаясь через него, пытаясь заглянуть в лицо пилота. Ноги окончательно отказали из-за пережитого напряжения, но мне было необходимо увидеть то, что я не угробила парня. - Извини, что подвёл. Ты была права, я был слишком самонадеянный, - отозвался он, пытаясь отвести взгляд, потому что головой всё ещё пошевелить не мог из-за фиксационного кресла. - Главное, что жив остался, - проговорила я, обессилено опускаясь на пол. Не знаю почему, но я уже не столь агрессивно относилась к этому парню. Всё же, он безропотно мне жизнь доверил, да и появилось в его взгляде что-то такое, когда он оказался внутри Аквилона… Что-то, очень мне понятное. - Кстати, всё спросить хотел. - М? - Что у тебя с глазом? Ты словно навернулась с доспеха и не слабо приложилась о выступ на ступне… как же он называется?.. - Балда! – воскликнула я, не глядя ударяя Сехуна ладошкой. Вся моя доброжелательность к парню улетучилась в мгновение ока. *** Закутавшись в огромное полотенце едва ли не по самый нос, я выползла из ванной и с опаской покосилась на успевшего вернуться из лазарета Сехуна. Он сидел перед небольшим телевизором, спиной ко мне, и смотрел какой-то допотопный фильм. Один из немногих, которые уцелели в пожарах войны. Поджав губы, я на цыпочках направилась в сторону своей комнаты, благо дверь в неё вела с той стороны гостиной, к которой Сехун сидел спиной. Всё же мне было совсем непривычно находиться в одной квартире с парнем, даже несмотря на то, что комнаты у нас были разные. Я вообще слабо представляла, о чём с ними говорить и чем заниматься вне работы. - Будешь пиво? – не оборачиваясь спросил Сехун, потряхивая над своим плечом початой жестяной банкой. Я вздрогнула и тут же зажмурилась, хоть это и работало точно так же, как движение рук «я в домике». - Я не пью, - буркнула в ответ, вновь продолжив путь к комнате. - Очень зря, помогает расслабиться, - отозвался пилот, по-прежнему сидя ко мне спиной. - А ещё из-за этого спекаются мозги, - зашипела я. – У нас завтра повторная синхронизация, а ты накачиваешься алкоголем. Может и сегодня ты такой слабый результат показал, потому что с похмелья был? - Га Ыль, расслабься, я не собираюсь напиваться, - Сехун не выдержал и повернулся в мою сторону. Я тут же судорожно вцепилась в полы полотенца, словно оно могло в любую секунду упасть на пол и открыть перед новым соседом то, что я совсем не собиралась ему показывать. – И делать ничего против твоей воли тоже не стану, - истолковав мой жест по-своему, добавил Сехун. - Только попробуй и тут же станешь кастратом, - предупредила я, быстро юркая в свою комнату и на всякий случай запираясь на задвижку. *** - Га Ыль, срочно готовь шестнадцатый к запуску - на радаре появилась ещё одна Гидра! Девятнадцатый, пятнадцатый и десятый не справятся, а семнадцатый и восемнадцатый уже выведены из строя и их переправляют на базу! - Генерал Ким, вы рехнулись? – заорала я, спрыгивая с подъёмника и следуя на встречу Чунмёну. Сехун, сидевший на ступне Аквилона и беззаботно листавший газету, только голову поднял в сторону вновь пришедшего. – Мы ещё не закончили ремонт после вчерашнего боя! Левая рука ещё не до конца восстановлена и может отказать в любой момент! - Га Ыль, я всё понимаю, но у нас нет другого выбора. Тем более, это не ведущая рука, так что всё обойдётся, если Сехун не будет слишком сильно ей подставляться, - Чунмён перевёл взгляд на пилота, невесть каким образом оказавшегося прямо у меня за спиной. – Мы надеемся на тебя, парень. Ваш Аквилон единственный, который ещё может работать из оставшихся на базе. - Как скажете, сэр, - словно сквозь вату до меня донёсся голос Сехуна. - Чунмён, ты совсем с катушек слетел?! – заорала я, переходя на личности, которых уже давно не позволяла себе, даже когда оставалась с генералом наедине. – Вспомни, как Гидра в последний раз нас потрепала! Да даже если не откажет рука, то может заклинить электронику и она спалит ко всем чертям Сехуна! Тем более, ты сам сказал, что там девятнадцатый! Честер своего Аквилона целых две недели вылизывал со всех сторон! И пилот у него самый опытный, а Се всего четыре месяца участвует в настоящих боях! Я против! - Это не обсуждается, Га Ыль, - холодно произнёс Чунмён, глядя на меня сверху вниз. – Либо ты берёшь на себя командование операцией, либо я назначу другого лидера. - Ты не посмеешь, - произнесла я, шокированная подобным заявлением. - Часики тикают, у тебя тридцать секунд на принятие решения, - в этот момент дверь в ангар отворилась и внутрь несмело протиснулся Ботан, о котором я за последний год и думать забыла. - Чунмён, он же его угробит, - прошептала я, разглядывая тщедушного паренька, который совершенно не изменился с нашей последней встречи. – У него навыков оперативного реагирования ноль! - Десять секунд, Га Ыль, - приподнял бровь генерал Ким, от чего его лицо, изуродованное шрамом, перекосилось в страшную маску. - Сука, - выругалась я, понимая, что у меня просто нет выбора. – Ты чёртова задница, Ким Чунмён! – заорала я на весь ангар. – Убирайте платформы и готовьте Аквилона к запуску, - выкрикнула я, оборачиваясь к застывшей в нерешительности команде. – А ты, - зашипела я, обращая свой взор на всё ещё стоявшего рядом Се, - «Как скажете, сэр»! – передразнила его я. – Давно ли ты стал таким послушным мальчиком, а? Рукожоп хренов, который смог синхронизировать только с шестой попытки? Я тебя спрашиваю, бестолочь ты этакая! - Успокойся, Га Ыль, генерал отдал приказ и мы должны его выполнять, - отозвался Сехун, уже успевший привыкнуть ко всем моим эмоциональным всплескам. – Тем более, там наши товарищи, и я просто не могу бросить их в беде. - Какое же ты трепло, - пробурчала я. – Живо переодевайся, пока я тебе что-нибудь не сломала! - Когда вернусь, я хочу кое-что тебе показать, - шепнул парень, склоняясь ко мне буквально на секунду. - Только попробуй угробить моего Аквилона - я тебя с того света достану! – взвилась я, пытаясь за раздражением скрыть, не пойми откуда взявшееся, смущение. - НАШЕГО, Га Ыль, - хмыкнул Сехун, и поспешил в сторону раздевалок. *** «Десятый выведен из строя, нужна срочная эвакуация», - разносится из громкоговорителя по всем задействованным подразделениям. – «В боевом состоянии ещё четыре Гидры противника». - Сехун, не геройствуй, бери на себя только одну эту тварь и не забывай о повреждениях левой руки, - по десятому кругу наставляла я парня через гарнитуру. Он был уже почти на месте и через камеры, установленные в кабине пилота, я могла разглядеть пять огромных фигур, даже несмотря на то, что своей вознёй они поднимали в воздух тонны пыли. - Как скажешь, босс, - весело отозвался Сехун, чувствуя бушующий в крови адреналин. - С Богом, - обращаясь одновременно ко всем и ни к кому конкретному, проговорила я. – Кстати, а что за город, на который напали Гидры на этот раз? - Сегенэй, - отозвался сидевший рядом Николай. - Это же совсем рядом с моей родиной, - шёпотом произнесла я, вспоминая многочисленные карты, которые успела досконально изучить во время учёбы в академии. - Всего в паре сотен километров… Неожиданно меня захлестнули воспоминания далеко не самого ужасного детства на свете: подруги, восемь соседок в крошечной комнатушке, сварливая старушенция Эерхард и её фригидная дочка Софи. Последний наш разговор с Лан Ву и Аникой, с которыми я ещё надеялась однажды встретиться и попросить прощения за всё, что в тот день наговорила. И даже зловонные улочки уже не казались такими ужасными, хотя мне до сих пор кажется, что как не мойся, эту вонь, въедавшуюся в кожу с самого моего рождения, уже ничем не вывести. - Не волнуйся, мы им не позволим пройти дальше, - мягко проговорил Сехун, переключаясь на одноканальную связь, чтобы, кроме меня, никто не мог его слышать. – Я не позволю. Я сжала губы в тонкую струнку, мечтая одновременно отругать своего пилота и, вместе с тем, подбодрить. Но вокруг было слишком много людей, которым совсем не надо было слышать тех слов, которые я хотела сказать Сехуну. - Мы потеряли связь с Аквилоном, в эфире абсолютная тишина! – нервно сообщил мне Николай. - Сехун! – выкрикнула я, радуясь возможности сменить тему. – Что ты там намудрил? Немедленно переключись на общую связь! - Как скажете, босс! – хохотнул пилот, возвращаясь в гарнитуры и громкоговорители всего подразделения. – Я уже на месте. - Удачи, - только и успела проговорить я, прежде чем прямо перед камерами Аквилона выросла мерзкая приплющенная морда одной из Гидр. Сехун резво отскочил назад, но только за тем, чтобы вытащить из наспинной сумки излюбленную здоровенную секиру. Металл блеснул в свете полуденного солнца и тут же окрасился голубоватой субстанцией, заменяющей кровь биологически-созданным машинам САЮ. Гидра взревела от боли и тут же безрассудно кинулась на своего обидчика, выдавая тем самым неопытного пилота, управляющего живой машиной. Длинный витиеватый хвост существа, словно хлыст полоснул по ноге Аквилона, пока Сехун пытался блокировать атаку рогами. Второй коленный фиксатор повреждён, четвёртый и первый вышли из строя, - тут же констатировал Ин Гун. Я закусила ноготь, не решаясь открывать рот, потому что Сехун и без моих комментариев прекрасно знал, что при повреждении ещё двух фиксаторов не сможет как следует управляться с ногой. - Сильный, сукин сын, - зашипел Се, - отбивая очередную атаку и полосуя острым лезвием одну из задних конечностей Гидры. – Но бестолковый, я с ним справлюсь на раз! – тут же бодро добавил он, хоть в его голосе и пронеслась тень сомнения. Будь АК-16 полностью исправен, я бы даже не усомнилась в исходе битвы. Но сейчас, когда Сехун должен действовать осторожно, стараясь не только победить, но и выжить в этой схватке, весь его опыт мог пойти насмарку из-за банальной секундной перегрузки системы. «Пятнадцатый вышел из строя, пилот не отвечает. Нужна срочная эвакуация», - пролетело по всему помещению командной рубки. - Сехун, к тебе движется ещё одна Гидра! – выкрикнула я, замечая на радаре, как тварь медленно, но верно приближается к шестнадцатому Аквилону. – Отступай, срочно! Там неподалёку есть песчаные карьеры, тебе будет проще, чем этим тварям! - Я почти закончил с одной! – выкрикнул Се, вновь входя в азарт битвы и отгоняя своего противника подальше от стен пострадавшего города. - Слушай мои приказы, мать твою! – воскликнула я, понимая, что время уже упущено и искать более подходящее место для драки поздно. – Я твой начальник! - По уставу, на поле боя я могу сам принимать решения, если это не ставит под угрозу государственный режим или жизни мирных граждан, - ответил Сехун. На экране видеонаблюдения я прекрасно видела, что Гидра держалась на последнем издыхании. Раны на её теле не успевали затягиваться, даже несмотря на быструю, для биологически созданного существа, регенерацию. Но это могла быть и ловушка, для банального отвлечения внимания. Только я собралась поделиться с Се своими предположениями, как едва не взвыла, потому что пилот отрубил двустороннюю связь, отправляя командный центр в абсолютный игнор. Сорвав с уха гарнитуру, я швырнула её куда-то в угол, но взгляда от монитора так и не отвела. Тем временем, Се замахнулся и отрубил вертлявый и гибкий хвост твари, отвешивая при этом дурацкие комментарии на тему того, что какой-то там биологической хреновине, созданной САЮ, никогда не победить великого и ужасного шестнадцатого Аквилона. И я уже почти поверила его словам, не вовремя забыв о том, что существует ещё одна, хоть и полудохлая, но всё ещё боеспособная тварь. Прежде чем Сехун успел окончательно добить корчащуюся от боли Гидру, откуда-то сбоку, прямо ему в голову, прилетел хвост-кнут той самой, не до конца добитой, биологической машины. Картинка резко пропала; показатели, отслеживающие биологические ритмы пилота, мгновенно упали на ноль; а из-за окончательно отключившейся связи, я не могла понять, жив ли он ещё или нет. Весь командный пункт замер. Казалось, упади на пол пёрышко, оно бы произвело столько же шума, как рухнувшая высотка. - Почему они молчат? – с ужасом в глазах, произнесла я. Понимая, что не слышу привычного механического голоса, оповещающего о том, что нужна срочная транспортировка. – Какого хрена они все замолчали?! – воскликнула я, понимая, что ничего уже не могу сделать для Сехуна, находясь за сотни километров от места боя. «Гидры отступают. Аквилоны транспортируют домой. Один пилот погиб», - сообщил голос из динамика, а я медленно сползла на пол, понимая, какую ошибку совершила, позволив кому-то решать за меня, вводить ли в бой шестнадцатого. И теперь, это только моя вина, если погибшим на самом деле окажется Сехун. *** Я сидела на диване в нашей с Сехуном квартире, и впервые в жизни пыталась напиться. Именно пыталась, потому что от вкуса пива меня откровенно воротило и оно отказывалось лезть в горло. Выстроив перед собой на журнальном столике весь запас Сехуна, который смогла отрыть в холодильнике и в известных мне заначках, я уже целый час не могла осилить первую банку. Слёзы лились ручьями и я совершенно не пыталась их остановить. Мне было больно и страшно до чёртиков. За всё то время, как я стала полноправным механиком Аквилона, ещё никто не умирал. Сегодня был первый раз, и я даже думать не хотела, что знала погибшего. В прихожей тихо хлопнула дверь и, вместе с ней, я откинула голову назад, пытаясь влить в себя больше половины банки пива. Естественно, алкоголь не поместился в меня с такой скоростью и ручейками потёк по зареванным щекам и шее, тонкими дорожками забрался под домашнюю майку, частично даже залил обивку дивана. - Эй, я же обещал тебе кое-что показать, когда вернусь, а ты тут напиваешься! – обиженно воскликнул, вошедший в гостиную Сехун. - Ты меня уже однажды обманул, откуда я могла знать, что стоит тебе верить сейчас, - огрызнулась я, чувствуя, как в голове мутнеет, а язык развязывается ещё сильнее, чем обычно. - Это когда я тебя обманывал? – офигевше спросил парень, подходя ближе к дивану. - Ты сказал, что алкоголь помогает справиться с проблемами. Но вот ни фига он не помогает! – кое-как выговорила я, швыряя пустую банку в другой конец комнаты. Кажется, после нашего с Се знакомства, привычка покидаться чем-нибудь, стала едва ли не моей самой любимой. - Ты просто не умеешь пить, - хихикнул парень. – Погляди, заляпалась вся. Чучундра! - Сам такой, - беззлобно отмахнулась я, ощущая, как по телу постепенно разливается тепло. - Тебя надо умыть, а то, если появишься в коридоре в таком виде, то завтра вся база будет говорить, что ты алкоголичка, - одна рука Сехуна была загипсована и зафиксирована повязкой, потому он не смог по привычке сдёрнуть меня с дивана. – Вставай! – скомандовал он. - Я никуда с тобой не пойду! – помотала головой я. – Сегодня был самый ужасный день в моей грёбаной жизни, так что я решила, что её остаток проведу прямо здесь, – я ткнула пальцем в диванную подушку, поясняя, где именно это «здесь». - Ну и что мне с тобой делать прикажешь? – закатил глаза Се, и принялся здоровой рукой стаскивать меня с насиженного места. Я упиралась, ругалась и даже угрожала, но ему было всё равно. Дотащив до ванной, парень резво зажал меня между собой и раковиной, от чего я жутко смутилась и даже замолчала на те самые пару минут, пока Се отмывал меня от липкого пива. Майку решил не трогать, хотя в тот момент, я бы, пожалуй, позволила ему всё. Даже в какое-то мгновение сама решила проявить инициативу, но тут же передумала. Не в таком состоянии нужно в любви признаваться, хотя, иначе, я вряд ли решусь. - А теперь пошли, а то опоздаем, - Сехун натянул на моё безвольное тело тёплую куртку и вытащил из квартиры. - Куда мы идём? – нерешительно спросила я, когда мы, вместо того, чтобы спуститься вниз по лестнице, принялись подниматься наверх. - Не получится сюрприза, если сейчас скажу, - загадочно улыбнулся парень и продолжил тащить меня наверх. - Откуда у тебя ключи? – ахнула я, когда поняла, что Се ведёт меня на крышу. - Их нет, - пожал плечами парень и принялся ковыряться в замке. – Помоги мне, - попросил Сехун и я послушно наклонилась к нему. – Подержи эту штуку, а то мне одной рукой неудобно, - попросил он, вкладывая мне в пальцы тонкую проволоку, чем-то напоминающую шпильку. – Вот так, держи. Я молча наблюдала за тем, как его ловкие пальцы обращаются со второй, точно такой же проволочиной, и вслушивалась в равномерное дыхание парня прямо на самым своим ухом. Кто бы мог подумать, что сегодня я могла его потерять. Вот так запросто, просто потому, что кому-то взбрело в голову затеять эту дурацкую войну, затянувшуюся уже почти на тридцать лет. Замок металлически щёлкнул, и в ту же секунду я ощутила горячие дыхание на своих губах. Ещё буквально какое-то мгновение и Сехун подался вперёд, накрывая мои губы невинным детским поцелуем. Я чуть задрожала, понятия не имея, как должна себя вести в такой ситуации, и на ум, так некстати, шли лишь рассказы старой Гертруды Эерхард. Потому я просто прикрыла веки, не повторив движение Се. - Прости, не удержался, - ласково проговорил он, чуть отстраняясь от меня. А я по-прежнему не могла разлепить веки, стараясь как можно на дольше запомнить то чувство, которое прошибло моё тело теплом намного лучше любого алкоголя. – Пойдём. Сехун взял мою ладонь в свою, и буквально вытащил на крышу. Меня тут же пронзил холодный порыв ветра и я невольно вжалась в бок парня, пытаясь отыскать стремительно ускользающее тепло. - Что мы тут делаем? – я засунула нос за ворот куртки, в надежде, что это спасёт его от обморожения. - Посмотри на небо, - в самое ухо прошептал мне Сехун. И я послушно задрала голову, тут же теряясь в бесконечности звёздных сплетений, на которые никогда раньше не обращала внимания. А ещё, тонкие искорки света, одна за одной, то и дело пронзали чёрное небо, и растворялись в том же небытие, из которого появились. - Сегодня один из самых сильных звездопадов за последние тридцать лет, - заговорил Се, согревая мою макушку своим дыханием. - Это красиво, - честно созналась я, пытаясь поймать взглядом каждую рухнувшую в эту ночь звезду. – Ты можешь загадать любое желание и оно обязательно исполнится. - Останься со мной навсегда, - прошептала я, понимая, что из-за сильного ветра Сехун может меня не услышать. - А у тебя есть желание? – уже громче спросила я. - Оно только что сбылось, - зарывшись носом в мои волосы, отозвался мой пилот.