Однако жизнь продолжается...

***

Жизнь продолжается. Я не должна забывать об этом, когда чувства наступают на горло и хочется просто не отрываясь от подушки хорошенько проплакаться. Стараюсь держаться, если не для самой себя, так хотя бы для родителей. Я честно пытаюсь скрыть от них глаза, полные тоски и какой-то грусти; скрыть скорбное выражение лица, изредка натягивая улыбку; скрыть ту самую душевную боль, от которой так трудно дышать и передвигаться. По вечерам я по-прежнему наблюдаю за девушками по телевизору, так искренне пытающимися стать новой топ-моделью. Отец до сих пор не понимает, что же привлекает меня в таком примитивном на первый взгляд шоу, хотя, иногда он настолько втягивается, что уже на меня находит недоумение, кто тут фанат. Я до сих пор посещаю группу поддержки. Скорее не для самоудовлетворения, а от скуки и ради Айзека. Да, я по-прежнему общаюсь с этим чуть чудаковатым парнем и мы даже иногда играем в "Цену рассвета". Тут уж он не выдерживает и бросается на защиту людей, тем самым жертвуя собой. Прямо как Гас... Могилу Огастуса Уотерса посещаю неизменно каждый день. Просто прихожу, волоча за собой баллон с кислородом, сажусь на маленькую лавочку у его могилки и начинаю рассказывать обо всём на свете. Как прошёл день, чего нового узнала от Айзека, как люблю его. Однажды я не сдержалась и расплакалась прямо там, на этой маленькой жесткой лавке. Невыносимо каждый день навещать его, и слышать пустоту вместо ответа. В "сердце Иисуса" стараюсь не говорить о том, что навещаю Гаса, иначе другие подумают, что я отчаялась и сдалась. Прогнулась под тяжёлым гнётом жизни... Нельзя сдаваться! Неизменно, сидя на стуле, я слышу как Патрик в тысячный раз рассказывает о пережитом раке яичек. Затем по очереди расспрашивает каждого присутствующего о диагнозе и просит рассказать немного о себе. Это стало таким привычным, что не дожидаясь своей очереди, поднимаю руку и говорю на автомате: "Меня зовут Хейзел, мне семнадцать лет. Рак щитовидки с метастазами в лёгких.". Про то, какое у меня настроение уже не говорю, ибо оно неизменно. Нормальное. Когда-нибудь я спущусь к этим людям на лифте. Все поймут и не будут задавать лишних вопросов, лишь сочувствующие взгляды проводят меня к стулу и сразу же опустят свои глаза, дабы не смущать смертницу. Когда-нибудь родители начнут жить без меня, хотя по-прежнему будут класть третью тарелку на стол и тихонько всхлипывать, убирая её. Однако моя жизнь продолжается. До поры до времени...