Суть воина

Мы с Ардетом отлаживали оружие, готовясь к серьёзному бою в Британском музее. Сколько у нас будет противников и чем они вооружены, мы не представляли. Внезапно Ардет задал очень странный вопрос: – Если бы я сказал: «Я странник, идущий с Востока и ищущий то, что утеряно»? Даже не знаю, почему я произнёс эти слова – они как-то сами сорвались с языка: – Я бы ответил: «Я странник, идущий с Запада, я – тот, кого ты ищешь»… – Значит, это правда? – он схватил меня за запястье и приподнял руку так, чтобы в свете ночных фонарей можно было разглядеть мою татуировку, скрываемую раньше под кожаным браслетом. – Что? Это? – я небрежно усмехнулся. – Нет, что ты! Я сделал это в каирском приюте. Но Ардет Бэй словно не заметил моей иронии и продолжил совершенно серьёзно, я бы даже сказал, торжественно: – Это священный знак! Он означает, что ты – защитник людей. Ты – медджай, воин Бога! Чёрт, как же это всё не вовремя… Я нахмурился и решительно оборвал разговор: – Прости. Ты ошибся. Я видел – ему было неприятно это слушать, но, честное слово, сейчас было не до того. Все мои мысли занимала Эвелин, похищенная толпой сумасшедших, которые явно намерены принести её в жертву. И я подозреваю, что наш старый приятель Имхотеп имеет к этому самое прямое отношение. Возможно, если бы Ардет заговорил об этом в другой обстановке, я хотя бы выслушал его. Но согласиться с тем, что его идея может быть правдой?.. Я ещё не выжил из ума. Это Ардету все истории о проклятом жреце, его коварной подруге и убитом ими фараоне рассказывали с детства. Он рождён медджаем, хранить мир от возвращения Имхотепа – его священный долг. Для него это – дело всей жизни. А как поверить в такую правду о себе, если ты – взрослый мужчина с прекрасной женой и маленьким сыном? Проще всё отрицать. И не забивать голову восточными сказками. ........................... Всё изменилось, когда мы, отбив Эвелин не только от толпы приспешников Имхотепа, но и от нескольких трудно убиваемых мумий, по несчастливой случайности упустили сына. Алекса похитили и увезли туда, где его жизнь в любую минуту могла оборваться. Преследуя похитителей, мы оказались на дирижабле, и там Ардет вновь вернулся к этому разговору. Кто знает, может, он и не настаивал бы, но видения, открывающиеся Эвелин, не могли быть просто снами – в них было столько важных сведений о событиях трёхтысячелетней давности, что о совпадениях речь уже не шла. Пришлось поверить в невероятное: Эвелин – реинкарнация Нефертири, хранительницы браслета Анубиса! Только так можно было объяснить всё, что она знает о браслете, и всё, что она видит в своих грёзах. – Теперь ты веришь, друг мой? – с улыбкой человека, доказавшего сложнейшую истину, вмешался Ардет Бэй. – Тебе предназначено защищать её! – Ясно. Она – воплощение Нефертири, а я – воин Бога. Я ещё пытался иронизировать. Ну так, напоследок. А вот Ардету было не до шуток, и он привёл последнее доказательство: – А ваш сын знает путь в Амшир. Откуда, по-твоему, это у него? Вы – три грани пирамиды. Так было предопределено три тысячи лет назад. Вы не найдёте других объяснений её видениям, твоему священному знаку и браслету, который сам выбрал твоего сына. – Совпадения, – моя последняя версия, в которую я и сам уже не верил. – Граница между совпадением и судьбой призрачна, – подвёл итог Ардет Бэй. – Пойми, медджай – это твоя сущность. Приняв её, ты станешь способен на всё. Это поможет спасти и твоего сына, и всех нас. Подумай об этом, друг мой. Что ж, похоже, он прав. Пора признать: все эти моменты с видениями Эвелин, браслетом на руке Алекса и моей татуировкой – не совпадения. Они – звенья в цепи доказательств того, о чём говорит Ардет Бэй, самый надёжный воин, которого я знаю, самый преданный из вождей племён медджаев. Выбора нет. Я должен поверить в это и принять как истину. Только так мы спасём сына, себя, Египет и весь мир заодно. Как и всегда.