Отдать сердце...ангелу или демону...?

Декабрь. На улицах Сеула похолодало, деревья испугано сбросили с себя яркие одежки, и уже неделю как мерзли под слабым покровом снега. Зато в преддверии Нового Года кругом сверкали радужные огни, все двери были украшены резными венками из свежих веточек омелы, а люди улыбались и спрашивали друг друга о планах на каникулы и праздники. На так называемой, главной площади студенческого городка возвышалась царственная вечнозеленая ель. У студентов существовала примета, что чем больше украшений ты на эту хвойную красавицу повесишь, чем удачнее будет сессия. Оттого дерево с трудом справлялось с наплывом стеклянных и полимерных игрушек. От недостатка украшений этот символ Нового Года явно не страдал. Вот и наступил судный день для каждого студента Академии Искусств. Международный фестиваль, проходивший ежегодно 29 декабря, в последний учебный день. Даниэль с раннего утра находилась в центре событий, бегая по приказам Наны из одной гримерки в другую, из склада с ненужным хламом, на сцену, после отчитывая по декорациям и появившимся в ходе решения старых проблем, новым проблемам. Нана возглавляла студенческий совет и на данный момент была ответственной за проведение достойного фестиваля. На удивление, когда эта блондинка занималась любимым делом, связанным с модой и управлением людьми, она преображалась в достойную бизнес леди. Слушать ее заносчивые приказы становилось не так уж и противно. Даниэль каким-то мистическим образом стала ее правой рукой на один день и делала всю грязную работу, не покладая рук, не отдыхая ни на секунду. Когда проблема с нехваткой ваты была решена заменой бумажными снежинками на леске, летающими под установленными с нужных сторон вентиляторами, Даниэль смогла отлучиться в столовую. Всего пятнадцать минут покоя перед второй половиной напряженного дня, уже связанной со своими репетициями. Рыжая отправила смску Сехуну с просьбой прийти в столовую, чтобы дальше беспрепятственно обсудить дальнейший план действий. Нужно было отыскать место для репетиций и забить время на финальной репетиции, ведь на сцене целая очередь из желающих прогнать сценарий в последний раз со всеми декорациями и эффектами. Взяв порцию риса с калорийной подрумяненной курицей, девушка присела за свободный столик в углу зала, дабы никакие любопытные глаза не сверлили ее взглядом, пока она ест себе спокойно. Пока еще на протяжении двух месяцев не дня не проходило без обсуждения ее личности, ведь она же объект обожания самого Лухана, и поет партию на конкурсе с Сехуном. Девушки постоянно критиковали каждый ее выбор, если это еда, то она слишком жирная и вредная, она обязательно должна разжиреть с нее, если это одежда, то она из прошлой коллекции и не в моде сегодня, если это слова, то она, разумеется, деревенщина и неумеха. В любом случае, Дани не обращала внимания на излишний интерес к ее персоне. - Привет, солнышко. Ты сегодня мне не отвечала на звонки! - Нагнувшись к порозовевшей от смущения щеке девушки, Лухан нежно поцеловал ее и присел напротив. - Прости, пожалуйста, я была слишком занята сегодня. Что ты хотел? – Скорчив добродушную улыбку, извинилась Даниэль. В голове девушки всплывали смутные картинки прошлого, уже два месяца она динамит его, на людях не называя его своим парнем, говоря что пока еще рано и он недостаточно хорошо старается заслужить ее расположение. Но на деле, все это лишь затянувшая мучительная игра. Блондин притворяется самым нежным и любящим парнем пока за ними хоть кто-то наблюдает, но превращается в высокомерного беса, стоит им остаться наедине. Ненависть к его истинной сущности перебарывает желание закончить весь этот фарс и согласится на отношения с ним. Нет. Не дождется этот черт. Даниэль не знала, зачем ему нужны отношения с ней, если он ее терпеть не может и только смеется над ее происхождением и глупостью, но она точно знала, что не доставит ему удовольствия получить столь долгожданное согласие. - Я соскучился, милая, а ты нет? – Железобетонным тоном ответил Лухан, схватив ее за руку и псевдо ласково поглаживая ее пальцы своими. - Конечно, я соскучилась, что ты такое говоришь? Мы же не виделись, кажется, со вчерашнего вечера? – Воспротивилась Дани, пихнув стол ногой, и под предлогом уроненной вилки, вырвав свою руку из объятий дьявола. - Не хотел прерывать вашей любовной беседы, но нам надо репетировать. - С нескрываемой иронией в голосе влез в разговор Сехун, притянув рыжую к себе за локоть, и обняв за плечи, уводя прочь из столовой. Лухан был не в том настроении, чтобы преследовать их и отвоевывать свою так называемую будущую девушку. Блондина тоже уже достало бегать за этой недоступной девушкой, угораздило же выбрать самую не женственную и неправильную со всех точек зрения, студентку в Академии. Остальные бы давно сломались, а с этой с каждым днем шансы все падают, и как ее заставить сказать всего одно «да» загадка неразрешимая. *** - Кажется, мы проиграли. – Затянуто произнесла Даниэль, стоя рука об руку с Сехуном, с балкона наблюдая за выступающим на сцене Луханом. Сердце бешено билось от каждого четко пропетого слова, его взгляд словно прожигал насквозь, а лицо выражало целую гамму эмоций свойственных выбранной им песни. Сложно человеку, не рожденному в Германии петь так быстро на немецком языке, и при этом еще и ни разу не ошибаясь в произношении. Даниэль, сама не замечала за собой, как до хруста костей, сжимала металлические перилла, переваливаясь половиной тела за границы балкона. Сехун, когда отрывался от сцены, старался отдернуть девушку назад, из страха, что она вовсе перевернется и слетит вниз из-за своей жажды быть ближе к покорившему ее сердце, певцу. Даниэль старалась очистить свой разум от странных мыслей посещающих его, старалась забыть о том, как привлекательно сейчас выглядит Лухан. Девушка знала, что ни в коем случае нельзя поддаваться его обманчивой харизме, нужно помнить какой он на самом деле черствый и безнравственный человек. Но сердцу не прикажешь и разум не оказывает достаточное сопротивление, как же Даниэль хотелось, чтобы он пел эту песню и смотрел на нее, пусть и текст ее ужасный сам по себе, и не дай бог он бы обращался с такими словами к ней, но его темные глаза сейчас так возбужденно сверкали, столько страсти и энергии было в его грубом, на данный период времени, голосе. Его милая внешность преобразилась в истинно мужское обличие, и сейчас это был другой Лухан, такой, какого Даниэль еще не видела, и ей хотелось верить, что и душа его преобразилась вместе с внешностью. - Но.. куда он смотрит? – Обратилась с вопросом к Сехуну, девушка, пытаясь понять, на кого из этой сидящей на зрительских креслах толпы был обращен его взгляд. Рыжая неожиданно поняла, что боится, что Сехун ответит на ее вопрос. Вдруг это девушка? Тогда что делать Даниэль? Как заставить его по-настоящему полюбить ее, а не только играть с ее чувствами? Она ни в коем случае не хотела отдавать его никому. Ох, как прекрасен он был, в кожаной куртке и рваных джинсах с растрепанными волосами, и небрежными движениями. - На своего отца. – Спокойно ответил шатен, отдергивая девушку от перил и бесцеремонно отворачивая от медленно меркнувшей сцены. - Что? Куда мы идем? - Недоуменно пролепетала Даниэль, стараясь хоть через плечо увидеть осторожно спускающегося по ступенькам певца. - Посмотрим на семейную сцену. Лухан и не думал побеждать в этом конкурсе. - Безразлично бросил кореец, продолжая тащить Даниэль к мрачным коридорам гримерок. Не успели они и пары метров пройти по безлюдному лабиринту, как Сехун рванул назад, и, стремительно прижав девушку к стене, заткнул ее рот рукой. К слову, как раз вовремя, только Даниэль хотела возмутиться, что он себе позволяет, и какого черта вообще происходит. - Вы издеваетесь над нами мистер Шин? Вы с сыном задумали посмеяться над нами? – Возмущенно писклявым голосом бесился длинноносый мужчина маленького роста, но разодетый в дорогой отутюженный костюм. Позади него стояли, еще двоя аналогичного вида мужчин, разговаривавших между собой на иврите. Даниэль боялась даже дышать, вдруг эти подозрительные личности ее заметят, Сехун же, не убирал свои руки, одной контролируя местоположение Даниэль, удерживая ее за запястья обоих рук. А другой, закрывая ей пол-лица, чтобы ни единого звука случайно не вырвалось. Между тем еще и прижавшись своей грудью к ее, едва ли не раздавив ее своим весом. Можно сказать он просто накрыл ее своим телом, как жестким мышцастым одеялом. -Шшш.- Прошипел шатен на ухо девушки, на случай если она еще не догадалась что нужно стоять смирно и лишь наблюдать. - Я победил. Отец, ты, что не рад? Ты же сам просил меня спеть эту песню, ты был прав, она имела колоссальный успех. - Улыбаясь белоснежными зубами, и удерживая одной рукой статуэтку золотой снежинки, подошел к компании мужчин Лухан. - Заткнись. – Разозлился Джон Шин, влепив смачную оплеуху усмехающемуся сыну. Голова блондина чуть пошатнулась, но лицо, даже омрачённое красным подтёком на щеке, все равно выглядело самодовольным и счастливым. - Я прошу прощения, у нас с сыном сейчас тяжелый период в отношениях, он сделал это, чтобы насолить мне, я не знал, я не собирался шутить на тему вашей национальности и поднимать проблему пресечения ее немецкими гандонами. Мы все еще можем заключить контракт, девушка же вам понравилась? Завтра я устрою Вам ужин с ней. – Попытался сгладить неудачные обстоятельства бизнесмен, протягивая руку главному еврею, для заключения новой сделки. *** - Что это было? В песни же не было ничего принижающего для евреев? – Недоуменно спросила Даниэль, когда ей было позволено говорить. - Это тебе так кажется, а для них в любой немецкой песни есть намеки. Кажется ты будешь приглашена на ужин в светский дом. – Рассмеялся шатен, самолично отдернув платье девушки, дабы разгладить образовавшиеся на нем складки. - В смысле? - Протянула рыжая, осторожно следуя к выходу из здания за Сехуном. - Ну, думаю, девушка которая им понравилась – это ты, а значит Джон Шин не оставил тебе выбора, и завтра ты будешь ужинать в логове аспидов. - Объяснил свою нить рассуждений кореец, протягивая свою руку девушке, чтобы она безопасно спустилась по скользким из-за льда ступенькам. - И чем это вы там занимались? Ты изменяешь мне? - Подобно призраку отделившись от тени здания, возник Лухан, сверля вопрошающим взглядом лучшего друга. - Нет, что ты, я показывал ей самые затаенные уголки гримерки, и их предназначения помимо основного. Она была поражена размерами открывшихся ей тайн. – Холодно заявил Сехун, протягивая руку Лухану для рукопожатия. После обнявшись, и похлопав друг друга по спине, друзья рассмеялись. - Поздравляю с победой, брат. - Улыбаясь, так словно и не проиграл вовсе, похвалил блондина соперник. - Да, ну ты же знаешь, какой победы я больше жду? - Загадочно поинтересовался парень, обнимая стоявшую до этого отдаленно Даниэль. Он постоянно так делал, дальше поцелуев в щеку, обнимания и держания за руки он не заходил, но эти три вещи случались регулярно, как по расписанию. Но после его сегодняшнего выступления, отношение рыжей немного переменилось, теперь она чувствовала какое-то торжество и теплоту разливающеюся внутри от его прикосновения к оголенной коже спины. Его жаркое дыхание согревало уши, и заставляло трепетать от блаженства. - Я пойду. Не хочу мешать вам. - Помахав рукой на прощание, Сехун исчез за поворотом на жилой корпус студентов. Подождав еще пять минут и, убедившись что рядом никого, парень, опустил руки и сказав краткое «Пошли» заплетающимся шагом прошествовал к брусчатой дорожке. Француженка нерешительно следовала за ним, боясь, что вот-вот разрушатся ее воздушные замки и образ идеального Лухана. - Мой отец хочет, чтобы ты пришла на ужин завтра. Ты понравилась его новым деловым партнерам. Они хотят лично поговорить с тобой. - Усталым тоном заявил блондин, витая где-то глубоко в своих мыслях. Девушка не находила слов, чтобы ответить ему, на бледной коже все еще красовалась пугающая отметина. Они стояли посреди студенческого палисадника, снежинки лениво кружились в воздухе, падая на блестящие волосы Даниэль, девушка с интересом рассматривала это природное украшение, как же прекрасно выглядят рыжие локоны усеянные резными снежинками, а потом эта красота растает и все, что останется от чуда природы, это капельки воды . - Ну что скажешь? - Прервал затянувшееся молчание Лухан, присаживаясь прямиком на заснеженную лавочку. - Эй! Ты замерзнешь! Вставай, нужно сначала отряхнуть лавочку от снега. - Поддаваясь охватившей ее панике, закричала Даниэль, прилагая все усилия, чтобы поднять блондина с особо опасного объекта. - Да, перестань ты, раздражаешь. - Рявкнул китаец, дернув девушку за рукав куртки и посадив к себе на колени. Даниэль приоткрыла рот от изумления, он впервые проявил хоть что-то похожее на любовный шаг, когда они были наедине. Хоть и компенсировал это неуместной грубостью в словах. Девушка смирно сидела спиной к его лицу, и боялась развернуться так, чтобы видеть его, вдруг он решит, что она вовсе недостойна сидеть на его коленях. - Что у тебя с лицом? – Зажмурившись от страха, искрометно спросила девушка, решившаяся поговорить с ним о том, что видела, ну, или хотя бы попытаться вывести его на правду. Не хотелось бы идти в их квартиру, не зная реального положения вещей, это как по минному полю ходить. - Аллергия на снег. Хотя вообще-то, это не твое дело. - Быстро поправился блондин, поняв, что чрезмерно откровенен сегодня. - Я согласна пойти, если ты устроишь мне встречу с Кюхеном. – Выпалила Даниэль, застенчиво отвернувшись от Лухана в сторону. - Что, бл..кхм..что, прости? - Переспросил блондин, никак не ожидающий, что ему еще и условия будут ставить к тому же, такие не хилые условия. - Ну, Кюхен, он макне Super Junior, ты, что к-поп не любишь? – Скромно объяснила Даниэль. - Я знаю, кто он, я не могу этого сделать. Я что, по-твоему, джин? - Скорчил недовольную мордашку Лухан, скидывая девушку со своих колен и сам, поднимаясь на ноги. - Но твой отец же самый богатый человек в Корее, я наводила справки, я знаю! Просто купите его на один день для меня и все. – Потупив взгляд в снежный покров под ногами, продолжила убеждать блондина на свои условия девушка. - Наводила справки? – Изогнул бровь Лухан, сложив руки крестом на груди и сверля недоверчивым взглядом избранницу. - Ну.. я просто вбила твое имя и фамилию в поисковой запрос в интернете. – Откровенно призналась девушка, боясь поднимать глаза на недовольного красавца.