Сенат и граждане Рима

Майкл остановился в тени здания, прислонился плечом к двери, напирая на нее, вдавливая, тяжелую, вставил ключ в замочную скважину. Взгляд его при этом не был сосредоточен на замке; он, надвинув брови на переносицу, всматривался в шумящую толпу позади, за моей спиной. Я боялась, что глазами он заденет меня, прожжет. Что-то в нем было нечеловечески жесткое и даже дерзкое. Морщась, но все же не глядя, центурион провернул ключ в старом, плохом от времени замке и отворил дверь внутрь, придерживая ее за ручку одной рукой и кивком головы показывая мне идти внутрь. Я перешагнула через порожек, оглядываясь на неожиданно близкие стены и низкий потолок и свет, прямоугольником вырезанный впереди. Дверь наружу захлопнулась за нами с жутким грохотом, что я невольно вздрогнула. В голове билась паническая мысль, что я останусь наедине с высокими, уважаемыми людьми. Я ругала себя за это отъявленно. И только мне удавалось заглушить панику некоторыми нецензурными выражениями, что иногда проскальзывали у Хиллы, как крупная дрожь пробегалась по всему телу. Возможно, там, в главном зале, место убийства. Медленно я шагала на свет в полной тишине и темноте. Провожающий не торопил. Считанные секунды, и я, возможно, увижу лидера мертвым. Считанные секунды, и я узнаю, верно ли мое предположение о Джейсоне. Коридор закончился главным залом с потрепанными фресками и вековой пылью на столе и полу. В принципии всегда было несколько холоднее, чем на улице - это вовсе не моя придурь, любой легионер подтвердит эти слова - но в тот момент мне показалось, что в комнате лютый мороз. Центурионы, претор и авгур находились около парадной двери, кто подпирал стены спинами, кто сидел на полу, вытянув ноги. Они разговаривали в полголоса о чем-то, мне невозможно было различить. Особняком на стуле с высокой спинкой сидел, согнувшись пополам, сын Юпитера, против него Дакота. Джейсон молча перевел на меня красноречивый, должно быть, красноречивый взгляд, вот только я не смогла разобрать ничего в нем. На длинной низкой скамейке у противоположной стены лежал неподвижно претор. Тога его была испачкана, черно-бурые пятна виделись на фиолетовом фоне на груди и рукавах футболки. Он не дышал. Я смотрела на него, забыв обо всем, внимательно щурясь. Я все ждала, что, сейчас-сейчас!, он сделает вдох, шевельнется. Но ничего не происходило. Все кончено… Я медленно, но верно осознавала это. Пол подле него был вымыт тщательно, блестел в свете многочисленных пыльных светильников. В метре от Джейсона и Дакоты стояли ведра с грязной, мутной водой и тряпками, неумело перекинутыми через бортики. Слезы сами полились из глаз. Я прикрыла ладонью рот, чтобы сдержать крик; пальцы подрагивали осторожно. Мир для меня остановился на этом мгновении, сошелся на одних этих дрожащих пальцах и на колотящемся сердце, будто бы дальше них ничего и не было. Я зажмурилась, пытаясь заставить все снова двигаться, а его – дышать. Тщетно. Дети Беллоны не возвращают жизни. Дети Беллоны даже не сильные. - Рейна? Я не верю. Быть не может… Я открыла глаза. Претор продолжал лежать. - Все в порядке? – хриплый голос Дакоты. - Нам всем сейчас не весело, - хмыкнул кто-то у меня за спиной. Майкл? - Почему? – прошептала я одними губами. – Почему? Больше всего на свете мне хотелось стереть эту картинку из головы, отвести взгляд и услышать банальное «все будет хорошо» и «с тобой никогда такого не случится», тихо и с уверенностью в голосе, как говорила со мной маленькой Хилла, когда я была чем-то очень сильно расстроена. Вместо этого я смотрела на претора с открытой раной и беспомощно свисающей со скамьи руки. Случается же… Он, наверное, не думал, что будет убит так. Жутко и жалко. Дрожа, я ладонью растерла по щекам слезы, наверняка, оставляя характерные красные следы на коже. Я шмыгнула носом, сжимая губы, боясь, что новые рыдания вырвутся из груди. Мне впервые не было стыдно за собственную слабость. Я в исступлении развела руками, обратившись к собравшимся, но все еще не глядя на них: - Я помогу, чем смогу. Если надо, я даже переодену его в чистое или… Боже мой! - Вы ведь не знаете, кто его?.. – спросила я, поворачиваясь к второму, живому претору. Каково ему сейчас? Римлянин выглядел также уверенно и гордо, царственно спокойным, и только лихорадочные красные пятна на его лице выдавали весь ужас. Его стойкость поразила меня. Претор направился к столу ко мне. - Присядем, Рейна? – пригласил он, указывая знакомым жестом на стул перед столом. Когда-то они сидели рядом, вместе. Я оглянулась на мертвого и тут же отвела глаза, словно обожглась, и, кивнув, присела на краешек стула напротив лидера. Все это происходило в абсолютной тишине, лишь мое тяжелое дыхание нарушало ее ритмично. - Ты понимаешь, мы позвали тебя сюда неслучайно и не просто так, - начал, тщательно подбирая слова, легионер. – Мы ни в коем случае не хотим обвинить тебя в чем-либо, Рейна… Как ты правильно заметила, мы еще не выяснили, кто сделал это, но у нас есть подозреваемый, который сказал, что ты можешь подтвердить его невиновность. Внутренности скрутили в комок. Джейсон! - Именно поэтому нам важно, чтобы ты, Рейна, - продолжал он, - отнеслась серьезно к вопросам, отвечала на них честно и, конечно, чтобы этот разговор не был известен за пределами этих стен. - Я клянусь сенату и гражданам Рима говорить правду и только правду, - в горле пересохло. - Хорошо, - кивнул претор. – Где ты была сегодня с момента начала праздника лета до сегодняшнего момента? - За лазаретом, с Джейсоном Грейсом, - ответила я. – Потом с ним же я пошла в кофейню около фонтана. - Джейсон находился там с какого момента? - Я не знаю. Когда я пришла, а это было чуть-чуть до начала, он уже был на месте. - Кто-нибудь может это подтвердить? - Терминус, он видел нас вместе, и ребята в кафетерии. - Кто-нибудь может подтвердить время, Рейна? - Аура, который передал мне еду для золотого и серебряного щенка. - Рейна, - выдохнул претор. – Если Джейсон принуждал тебя… Если он угрожал тебе или… Я вспомнила пряное небо и то ощущение сказки, теплое плечо сына Юпитера рядом с моим и улыбнулась грустно. - Такого не было. Мы просто разговаривали. - В поведении Джейсона ты заметила что-то странное? Мое знание о пророчестве – наша тайна. - Нет. - Быть может, он был агрессивен? - Нет. - Говорили ли вы о преторе? - Нет. - Возможно, он критиковал работу сената? Да. Меня парализовало. «Поругался с кем-нибудь?» - «Можно и так сказать». Джейсон ссорился с убитым. Или даже со всеми ими! Парнишка действительно был недоволен. Но если я скажу это, то подпишу ему приговор… Если я скажу правду, то… Нет же, он не убийца. Кто угодно, но не Джейсон! На ум пришли его вдохновенные рассказы о пятой и первой когортах. Он любит лагерь. Сын Юпитера хотел мне помочь найти Хиллу. Он мечтает научиться летать!.. В памяти всплыла тошнотворная улыбка Юноны и ее наставление говорить правду. Неужели богам угодно, чтобы Джейсон понес наказание за кого-то? - Нет, - соврала я. Претор задумчиво приподнял бровь. - Джейсон не убийца, - и это – моя правда. Я верила: это именно то, чего от меня ждала богиня. Римлянин вздохнул шумно. Ему нужны доказательства, серьезные доказательства. У меня их не было. Их ни у кого не было. Я смотрела на него, задаваясь вопросом, верил ли он сам в вину центуриона? На лбу претора появились горизонтальные, тяжелые морщины. Его что-то мучило. Им просто нужно найти крайнего, чтобы успокоить народ, догадалась я. Никто из присутствующих не верил по-настоящему, не верил!.. - Это не мое дело, понимаю, - осмелилась я. – Но у Джейсона не было мотива. Он не хотел власти никогда. Вы помните, он жил в пятой когорте… Кроме того, если вы объявите убийцей центуриона, они точно снесут принципию. Претор заглянул мне в глаза впервые за разговор, во взгляде его я различила панику. Я попала в точку. Молчание воцарилось взрывное, напряженное. - Мы не должны идти на поводу личных симпатий и… – начал пискляво Октавиан. - Даже девчонка это понимает, Дэн! – вступился за меня центурион третьей когорты. Лидер смотрел в одну точку сквозь меня. Сердце билось бешено. - Черт с вами со всеми! – крикнул он. Претор закрыл лицо руками. На его ладонях проступили вены. - Никаких обвинений, - добавил он позже, на выдохе. Просияв, я повернулась к Джейсону. Он непонимающе, запутанно улыбался мне. Что-то в этот момент связало нас накрепко.