Жжём свечи днём.(с)

За всё приходится платить. Кажется, так говорят. Всем нам приходится расплачиваться по счетам. Об этом тоже много рассуждали. Какова не была бы цена - не зависимо от нашего желания, мы заплатим. Последним, что у нас есть. Любовь имеет самую высокую цену, и каждого она обдирает до нитки. Она забирает время, здоровье. Да и деньги тоже. И мне пришлось платить. Не материально. За это, по моему мнению, нужно думать в последнюю очередь. Я - будто потерял часть себя. Растратил немало нервов на бурю эмоций. Я отдал всего себя на волю чувств к одному очаровательному человеку. Сначала я просто с ним пофлиртовал. Пятнадцатая серия второго сезона - появляется новый персонаж, который совсем не тот, за кого себя выдаёт. Братьям Винчестерам предстояло познакомиться с новым для себя сверхъестественным существом - фокусником. Он воротит всё, что вздумается, чтобы повеселиться. И Винчестеры тоже попали под действие его чар. - Джа, пофлиртуй с ним! - скомандовал режиссëр. Меня это озадачило. Винчестеры пришли на место преступления, так зачем?.. - Зачем Сэму флиртовать с рабочим? - попытался выяснить я. - Потому что этот самый рабочий - фокусник. И он творит с людьми, что хочет. И Сэм Винчестер ему приглянулся. Ричард, играющий этого вдруг-ставшего-озабоченным-фокусника, только хмыкнул на это, а я весьма смутился. И попытался хоть как-нибудь извернуться: - В сценарии такого не было указано. - Импровизируем, ребят. Давайте, не жеманьтесь. В разговор влез Дженсен: - Правда, Джас, что ты вдруг застеснялся? Ричард не кусается. - Ага, - поддакнул ему Спейт. Я не веряще посмотрел на Дженсена. Кто-кто, а он уговаривать меня на такое не должен бы. По идее, не должен был. Пришлось Сэму флиртовать с фокусником в угоду Сингеру и всем этим любопытным раззявам, которые, раскрыв рот, следили - смогу ли я пофлиртовать. Я смог. Не скажу, что мне не понравилось. Наоборот. Ричард - он умеет к себе расположить. Он весëлый, симпатичный. Он мне понравился сразу. Он не может не нравиться! Одним своим присутствием он предносит в обстановку неизмеримую дозу положительных эмоций. Только флиртовать с ним было несколько неуместно. К тому времени мы с Дженсеном уже прочно завязали наши отношения. С ним особо заморачиваться мы не стали: переспали на второй неделе съëмок. Опрометчиво? Возможно. Но против желания не попрёшь. Дженсен - совсем другое дело. Он вцепится так, что ничегошеньки ты поделать не сможешь. С первого дня он стал томно на меня посматривать. Иногда поигрывал бровями, облизывал губы. Это выглядело забавно. Тогда был поздний вечер, мы ужинали в кафе. День выдался тяжёлым, мы оба устали, почти не разговаривали. Когда мы возвращались к трейлеру, начался дождь. Мы забежали под навес магазина, успев всё же вымокнуть. Я заметил, что Дженсен пристально меня рассматривает, а когда встретился со мной взглядом, заявил: - Ты само совершенство! Я рассмеялся и поцеловал его. Легко поцеловал, будто благодаря. За всё. За то, что он вот такой вот забавный и в то же время необычайно серьёзный. Помню, меня распирало от счастья рядом с ним в тот вечер. Мы добрались до трейлера, до глубокой ночи предавались страсти. Утром меня беспокоило лёгкое жжение, но не более. Куда было важнее, что мы с Дженсеном не испугались произошедшего. - Я трахнул Джареда Падалеки! - услышал я сквозь сон. Голос его был встревоженным, но не столько из-за меня. Я сфокусировал на нём взгляд. Дженсен дотронулся до меня, нахмурившись. Спросил: - Тебе больно? Я отрицательно покачал головой. Лёгкий дискомфорт - это неважно. Дженсен откинул с меня покрывало и ужаснулся. - У тебя, кровь. Господи, Джаред, у тебя кровь! - испуганно повторял он. - Прости меня, Господи, Джаред, прости! - Ни за что не прощу, - буркнул я и поспешил добавить: - Но если дашь себя трахнуть, то я подумаю. - Меня трахнет Джаред Падалеки, - поражëнно сказал он и всхлипнул. - Эх, жизнь удалась. Он довольно улыбнулся. Я не смог сдержать смеха. Он действительно был повëрнут на мне, а я повернулся на нëм. - Перестань меня возносить в идеалы, - из раза в раз повторял я, - когда рядом со мной ты, я и половины тебя не стою. Он постоянно ругал меня за такие слова. Нет, а что мне ещë следовало говорить? Манией величия я никогда не страдал. Ничем не страдал, до определëнного момента - когда в моей жизни появился Дженсен Эклз. Всë шло хорошо. Нам с Дженсеном было хорошо вместе. А потом... Потом в сериале появился Кастиэль, а вместе с ним, как водится, и Коллинз. И я не уследил за тем моментом, когда стал получать удовольствие от нахождения рядом сразу с двумя людьми. С двумя неадекватными и невероятно развратными людьми. И меня это нисколько не смущало. Однако одна навязчивая идея нашла своё место у меня в голове - нужно как можно теснее сойтись с Ричардом Спейтом-младшим. Интим я никогда не предполагал. Только хотел находиться под влиянием его задорного характера, восхищаться его беспечностью, граничащей с безумием, удивляться его внезапной нежности. Я старался не упустить ни одного момента, когда могу остаться с ним наедине. На тот момент мы отсняли уже три совместные серии с ним, планировалась ещё одна - последняя. Если честно, сценарий меня расстроил. И тем поздним вечером, проводя время в гостиничном номере Спейта, я старался не думать о неизбежных нервных расстройствах доброй половины поклонников. Я по-хозяйски восседал в кресле, думал о тех фильмах, которые недавно посмотрел, и делился своим впечатлением с Ричардом, который сидел рядом, на кровати, и смотрел телевизор. - Знаешь, мне кажется, что ты...стесняешься снимать футболку. Я тогда просматривал исключительно то, где засвятился Ричард. И меня посетила мысль, а почему?.. - Я не стесняюсь. Просто по сценарию не предусмотрена обнажёнка, - непринуждённо ответил Ричард. - А в том, про Эрнеста*? Сколько?.. Семнадцать тебе вроде было... Там обнажёнка предусматривалась. Ричард не реагировал никак практически. Так же спокойно пояснил: - Лагерь, лето, всё такое. По идее я в реке плескался. Я лишь пожал плечами и припомнил ещё кое-что. - В том сериале*, про взрыв ядерный, с твоего напарника сдёрнули штаны, а с тебя нет. Почему? Он вздохнул, посмотрел на меня насмешливо и заявил: - Я не вижу смысла заголяться публично. - Чтобы фанатов порадовать, - сморозил я. Ричард поморщился. - Я их, конечно, люблю, но раздеваться, ради того, чтобы незнакомые мне люди пускали слюни... Да тут и смотреть не на что. Он демонстратиивно похлопал себя в районе солнечного сплетения. - Покажи, - с вызовом кинул я. Он недоверчиво на меня посмотрел. - Зачем? - Ну, я не твой фанат, не незнакомый человек, и мне любопытно справедливо ли ты на себя наговариваешь. Ричард изогнул одну бровь и изобразил фирменную ухмылку. Вызов принят. Мне до жути захотелось, чтобы он разделся для меня. И он доверил мне это интимное зрелище. Клетчатая рубашка упала на пол. Ричард выпрямился, демонстрируя мне то, на что "нельзя посмотреть". - А дальше? - севшим голосом спросил я. Пожав плечами, он расстегнул пуговицу на джинсах и выжидающе посмотрел на меня. Я согласно качнул головой. Джинсы упали рядом с рубашкой. Затаив дыхание я смотрел на него, всё ещё не решаясь поддаться своему внезапному желанию. А он всё ждал. Стоял в одних трусах и ждал, что я ещё попрошу его сделать. Я ничего не просил - медленно поднялся с кресла и неуверенно шагнул вперёд. Сопротивления с его стороны не последовало, а в глазах скользнула заинтересованность. Я подошёл почти вплотную и прошептал: - Можно тебя поцеловать? Вместо ответа он подтянул меня за талию и дотянулся до моих губ. Никогда я не целовался настолько трепетно. Я чувствовал его несмелые прикосновения, участившееся дыхание. Я чувствовал, как сильно бьётся его сердце. Отстранившись, он уткнулся мне в плечо и рассмеялся. Тихо и сдержанно, а я обнял его за плечи, счастливо улыбаясь. Мне стало хорошо. Я имел возможность прикасаться к Ричарду: обнимать его, целовать. Я гладил его обнажённые плечи, ерошил его светлые волосы. В ответ он сжимал мою футболку и тёрся лбом о моё плечо. Мы бы простояли так... Я готов был стоять так вечно! Но всё это прервал Ричард. - Здесь прохладно... - заметил он и после паузы добавил: - Можно я оденусь? Конечно, я ему...разрешил?.. Как будто я мог и не...разрешить... Как-то это странно было бы... Я не разрешил ему одеться - даже смешно. Конечно, согреться можно было бы и по-другому. И нам обоим было бы очень приятно. Только нам не горело. Я поцеловал его, и это было уже огромный шаг. Постепенность порой весьма привлекательна. Он оделся, под моим пристальным взглядом, и всё это время не прекращал улыбаться. - Я вспомнил ещё один фильм*, - сказал я, устроившись лёжа на кровати. - Очень страшный фильм. Но ты там был совсем без всего. - Джаред! Тебе поговорить больше не о чем?! Так было по сценарию. Мы пытались спастись, поэтому и пришлось раздеться. Он вовсе не злился. Я тихо посмеивался в подушку. Ричард устроился рядом со мной - места нам хватило. - А больше таких сценариев не было потому, что... Почему? - не успокаивался я. - Комплексов у меня нет, если ты об этом. - Нет, я не об этом. Я... Я не знаю, зачем завёл этот разговор. Просто заметил. Ричард повернулся на бок, подпёр голову кулаком и спокойно сказал: - Если захочешь от меня обнажёнки, можешь попросить. - Когда-нибудь я тебя попрошу. Чуть позже. - Интригует. Не только его, но и себя мне удалось тогда заинтриговать. Мы уснули вместе...рядом, на одной кровати. Ворочаясь во сне, мы запутались в покрывалах и в конечностях друг друга. Ричард потом жаловался, что со мной невозможно спать, якобы я толкаюсь и руками, и ногами и вообще храплю за пятерых. Неправда всё это, неправда. И дальше всё пошло, поехало. И в нашем "Сладком трио" случилось изменение. Оно стало дуэтом, потому что я перестал участвовать в наших оргиях. Нет, мне не наскучило. Наши отношения с Ричардом приобретали иной оттенок, я готов был отдавать ему всё своё свободное время. И, конечно, не мог допустить, чтобы он знал о нашем групповом пристрастии. Я не стыдился - пока ему не обязательно было знать, и я попросил Дженсена и Мишу не упоминать. Они поняли всё правильно, нисколько не оскорбились, не расстроились. Мне всегда было не достаточно общения с Ричардом. Встречаясь, мы без умолка делились новостями и какими-либо впечатлениями. Когда не было возможности общаться вживую, мы целыми днями переписывались, по возможности созванивались. Почти каждый день, хоть на пять минут созванивались по видеосвязи. Мне было жизненно необходимо держать с ним связь. Возможно, я потерял голову. Когда это "чуть позже" всё-таки наступило, я впал в ступор. Правда, тут же выпал, потому что на катание ваты времени не было, ситуация требовала решительных действий. К тому моменту мы уже начали снимать девятнадцатую серию пятого сезона. Спейт начинал сниматься на следующий день; мы сидели в его номере, и я жаловался, что сценарий мне совсем не нравится. - Я не хочу, чтобы тебя убивали! - воскликнул я, следя за сборами Ричарда. - Ну, во-первых, убьют не меня, а Габриэля. А во... - А какая разница? - ...а во-вторых... Подожди. "Какая разница"? Что ты имеешь в виду? Хочешь сказать, что я актёр одной роли? Для пущего эффекта Ричард нахмурился и пихнул меня в плечо. - Нет. Я к тому, что без тебя и Габриэля будет совсем не то. То есть... - Ну, что? Он выжидающе посмотрел на меня. И я выпалил: - Разденься, пожалуйста. Смело? Нисколько. Голос мой сорвался, половину второго слова я проглотил. От стыда хотелось сбежать, куда глаза глядят. Однако Ричарда эта просьба нисколько не смутила. Он хитренько улыбнулся и медленно начал расстёгивать рубашку. Что-то внутри меня затрепетало, дыхание перехватило, в глазах зарябило. Кончики пальцев на руках закололо, а внизу живота растягивалось что-то горячее и приятное. - Музыку бы, - посетовал Ричард, но продолжал стягивать с себя одежду. Намеренно он делал это медленно с намёком на грациозность, будто исполнял пародию на стриптиз. Мне было всё равно, есть музыка, нет её. Я любовался Ричардом, не придавая значения шуточным жалобам Ричарда о "недостатках" его тела. Для меня оно совершенно. Такое, какое есть. Ни за что я не позволил бы ему что-то в нём кардинально менять. Оставшись в одних трусах, Ричард вопросительно на меня посмотрел. Я поднялся с кровати, подошёл к нему вплотную. Дыхание перехватило сразу же. Тепло его тела заставляло меня трепетать от переполнившей меня нежности. Наш второй поцелуй получился более смелый, но столь же нежный. Мои пальцы скользили по его коже, заставляя покрываться её мурашками. Я настойчиво прекратил поцелуй и прошептал, чуть задевая своими губами губы Ричарда: - Я хочу кое-что для тебя сделать. Ты позволишь? Он согласно покачал головой. Это уже была точка невозврата. Я подвёл Ричарда к кровати. Не отрывая взгляда от его лица, спустился на колени, снимая с него бельё. Усадил его и раздвинул его ноги максимально широко. Всё, чего мне хотелось - заставить его восхититься собой. Любыми способами. Сначала я стал целовать его шею, затем спустился к плечам. Я спускался всё ниже, дошёл уже до живота, когда он схватил меня за волосы на затылке. Я остановился. Не отнимая губ от его кожи, просто ждал его действий. Я дал ему возможность решить самому. Если бы он мешкался чуть дольше, я бы предпринял какие-либо действия, но он погладил меня по голове, и я понял, что это просьба действовать. Сперва я довёл его эрекцию до предела под дурманящие звуки его голоса. Тихие сдержанные стоны, больше похожие на громкие вздохи, задевали меня за живое. А потом мы перешли к основному. Я разделся, уложил Ричарда на спину. Мне не стоило большого труда оседлать член Ричарда: перед приходом к нему, я провёл необходимые мероприятия. Так, на всякий случай. Я уверенно двигался, не отводя взгляда от Ричарда и заставляя его смотреть на меня, и терпел. Я намеренно сводил его с ума - сдерживался, как мог. А могу я долго. Мы сменили позу: я лежал на спине, задрав ноги к потолку, Ричард резко двигался внутри меня. Я терпел. А он терпение потерял. Воскликнул: - Давай же, Джаред! Я отрицательно покачал головой, хитро улыбаясь. Ричард потянулся ко мне руками. Я не позволил до себя дотронуться, и мы начали толкаться руками. Я посмеивался потихоньку, Ричард всё усерднее пытался меня вынудить кончить. Только я не поддавался и не поддавался. - Ну и хрен с тобой, - прохрипел Ричард, и секундой позже я почувствовал его тёплое семя внутри себя. Он простонал, будто демонстративно. Улёгся рядом. - А как же я? - А ты и дальше упрямься, - буркнул он, устраиваясь удобнее. Я фыркнул, уселся, сложив ноги "бабочкой". Облокотился на руку позади себя, чуть отклонившись, и стал саморучно удовлетворять себя. Продолжал постанывать на пределе своей пошлости. Ричард недовольно заворчал, заставил меня лечь. Навис надо мной, запустил пальцы внутрь меня, начал гладить по нужному месту. Второй рукой напористо поглаживал меня, иногда касался языком. И я не стал терпеть более. Расслабился, и меня накрыло волной оргазма. Я чувствовал себя счастливее, чем когда-либо: со мной рядом находился самый чудесный в мире человек, ради которого я готов был на всё. Знать бы мне, что скоро всё это закончится. Да и знал бы я, ничего поделать не смог бы. И не захотел бы. После нашей ночи мы провели вместе ещё восемь дней. Столько длились съёмки. Хоть украдкой, но поглядывали друг на друга, свободные минуты проводили рядом. Казалось, мы не могли надышаться друг другом. Действительно, будто всё было какой-то галлюцинацией, игрой воображения. Так кажется теперь. А тогда всё было реально, ярко, важно. Всё закончилось на следующей день после съёмок серии, в которой персонаж Ричарда умер. Ричард пригласил меня к себе. Мы особо не обсуждали происходящее между нами, о высоких чувствах не рассуждали, и я был готов начать первым. Мне хотелось, наконец, всё высказать и укрепить надежду на то, что нас ждёт общее светлое будущее. И я наивно полагал, что мы будем предаваться страсти как минимум ночь. Наивный парень я, да. Я с порога кинулся на Ричарда с объятьями, а он оттолкнул меня. Не злобно. Он настойчиво упирался руками мне в грудь. Попросил сесть на диван. Видно было, что он нервничает. Я лишних вопросов не задавал, сделал, как велено. Услышанные слова меня оглушили: - Джаред, мы должны прекратить это. Вот вам и здрасте. Не нужно было объяснят мне, что он имеет в виду под словом "это". Но те слова не были пока самыми ужасными, что я от него услышал в тот вечер. Ричард воспользовался моим замешательством, и следующие слова поразили меня точно гром: - Я женат, Джаред. Интонация его голоса, выражение лица - во всём чувствовалось сожаление. Мне было предпочтительнее не обращать внимания на него - от слов было нестерпимо больно. - Очень познавательно, очень, - саркастично отозвался я очень тихо, намерено тихо, чтобы не начать орать от злости. - И очень своевременно ты об этом сообщил. - Я знаю. Я должен был сказать, я не должен был быть с тобой. Я расмеялся от оправдания Ричарда. Тихо засмеялся и горько. А потом повысил голос, стараясь всё же не кричать: - Почему же ты раньше об этом не подумал? Захотелось чего-то новенького, а потом ты ответственности побоялся? Развлёкся, а теперь просишь отвалить от тебя? - Нет, всё не так. Я не развлекался с тобой. - А что тогда ты делал?! - не сдержавшись, выкрикнул я. - Я любил тебя, - твёрдо произнёс Ричард, но с такой ощутимой горечью, что мне пришлось прикрыть пока рот и слушать. - Я люблю тебя, Джаред. Тебя невозможно не любить. Ты особенный. Подобных тебе просто нет. Мало, кто смог бы устоять перед тобой. Возможно, таких людей вообще больше не существует - ты единственный на всю Вселенную. И дело не в твоём теле, что ты такой весь из себя сексуальный. Ты весь состоишь из необъяснимого сгустка жизненной энергии, который не оставляет равнодушным. Я не смог остаться равнодушным, и в этом моя большая ошибка. Да, было ошибкой заводить с тобой такого рода отношения, потому что я на них не имел права, и я не могу делать тебе больно. Я не хочу делать тебе больно. Джаред, прости меня. Я жалею о том, что не смог устоять перед тобой, но о том, что было между нами, я ни секунды не пожалел. Но наши отношения - всё это не уместно. Моя жена беременна, и я никак не могу бросить её. Под конец он говорил всё это в полголоса. Знаю, ему было не просто произносить все эти слова, а мне было невыносимо их слушать. Поэтому и меня голос подвёл, стоило мне заговорить: - Тогда не удивительно, что я проиграл. Бой-то был неравный. Я пытался говорить с иронией, кричать мне уже не хотелось. Получилось чересчур саркастично. - Сарказм не уместен, Джаред. - Это не сарказм. Я пытался пошутить, да только ничего смешного в этом нет. Если серьёзно, то я разрываюсь. С одной стороны ты поступаешь разумно по отношению к своей семье. Но с другой - ты сволочь редкостная. - Я понимаю. - Я намеревался сказать тебе, насколько сильно тебя люблю. Но это же всё не уместно, - я намеренно скривился, передразнивая его слова, на что Ричард не отреагировал. Мне хотелось сбежать. Уйти, никогда больше его не видеть. Чтобы подвести какой-то итог нашему разговору, я сказал как можно нейтральнее: - Может, через время какое-то я тебя прощу. Не сейчас, это точно. Ричард ничего мне не ответил. Я не решался поднять на него взгляд, и точно был уверен, что у него та же проблема. Молчание слишком затянулось. Воздержавшись от каких-либо ещё комментариев, я ушёл от Ричарда. Молча. Это "происшествие" не осталось незамеченным Дженсеном и Мишей. Во мне произошли сильные изменения: меня переполняли усталость, злость и презрение (к себе, к людям, к миру). Я заплатил за своё счастье сполна, ничего во мне не осталось. Друзья долго промывали мне мозги, в итоге, им удалось меня растрясти. С Ричардом мы предпочли не мусолить тему наших отношений. Мне всё так же обидно за то, что было и за то, чего не получилось. Но мы продолжаем общаться. Не так оголтело, более сдержанно. Засматриваемся друг на друга часто, и взгляды эти ничего хорошего не сулят. Возможно, в один день мы сорвёмся. Страшновато. Не хочется всё усложнять. Пусть это даже и случится, но чуть позже. Как можно позже.